Весы (справедливости) в толковании ал-Кур'ана» (ал-Мизан фи тафсир ал-Кур'ан) Весы (справедливости) в толковании ал-Кур'ана» (ал-Мизан фи тафсир ал-Кур'ан)
«Весы (справедливости) в толковании ал-Кур'ана» (ал-Мизан фи тафсир ал-Кур'ан)
Ал-'Аллама ас-саййид Мухаммад Хусайн ат-Табатаба'и (ум. в 1402/1981 г.) «Весы (справедливости) в толковании ал-Кур'ана» (ал-Мйзан фй тафсйр ал-Кур'ан)
Перевод с арабского и примечания С.М. Прозорова
Аннотация
Вниманию читателей предлагается перевод «Предисловия» и толкования первой суры Корана одного из самых авторитетных ши'итских ученых Ирана XX в. — Мухаммада ат-Табатаба'и. Это первая в отечественном исламоведении попытка передать толкование Священного Писания мусульман в изложении ученого-ши'ита. Огромный, 20-томный труд Мухаммада ат-Табатаба'и, написанный по-арабски и переведенный на персидский язык, неоднократно переиздавался.
По характеру используемых материалов и по принципам аргументации автор подразделяет свое «Толкование» к Корану на несколько видов. Прежде всего он особо выделяет «кораническое» (кур'ани) толкование, основанное на кораническом материале (по принципу «ал-Кур'ан толкуется посредством ал-Кур'ана»). Этот вид толкования он называет «Разъяснением» (ал-байан). Далее — толкования, основанные на устной передаче (рива'и), или традиции, на научно-религиозной ('илми), философской (фалсафи) и этической (салаки) аргументации, на историческом (тарихи) материале или на комбинациях этих видов толкования — религиозно-исторические, религиозно-философские, религиозно-этические, этико-социальные (ахлаки иджтима'и). Каждый из выделяемых фрагментов Корана автор сопровождает разным сочетанием перечисленных выше видов толкования, однако единственный вид толкования, который пронизывает весь текст сочинения и с которого начинается изложение, — «кораническое» (кур'ани) толкование, «Разъяснение» (ал-байан). Это методологический подход автора, проповедовавшего принцип самодостаточности Корана. Все другие виды толкования он рассматривает как допустимые, но подчиненные и не дающие полного и глубинного понимания содержания Божественного Откровения. Исходя, в частности, из этого обстоятельства, для перевода выбран именно этот вид толкования.[1]
Предисловие
Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!
Хвала Аллаху, который открыл рабу своему Божественный закон (ал-Фуркан), чтобы он был увещевателем для миров! Благословение тому, кого Он сделал свидетелем, благовестником, увещевателем, призывающим к Аллаху с Его соизволения, освещающим светочем! (Благословение) его сродникам — семье Дома (ахл ал-байт), от которых Он устранил скверну и которых Он совершенно очистил!
Предисловие, в котором мы кратко описываем метод (маслак) исследования смыслов «знамений» (айат) Всеблагого ал-Кур'ана в этой книге. «Толкование» (ат-тафсир), а это разъяснение коранических смыслов «знамений» и раскрытие их целей и их значений — самое давнее из научных занятий, которые наказаны мусульманам. Ведь история этого вида исследования и изыскания, названного «толкованием», началась со времени сошествия ал-Кур'ана, как явствует из слов Всевышнего, Всесвятого: «...как Мы послали к вам посланника из вас, который читает вам Наши знамения, очищает вас, обучает вас Писанию и мудрости...» (Коран 2:146/151).[2] Первое поколение толкователей-мусульман представляла группа из числа «сподвижников» (ас-сахаба) — под ними имеются в виду [сподвижники], кроме 'Али, — мир ему! — ибо у него и у имамов из его потомства другое предание, которого мы коснемся, — как то: Ибн 'Аббас, 'Абд Аллах б. 'Умар, Убайй[3] и другие, которые занимались этим делом. В то время исследование не выходило за пределы разъяснения того, что связано в «знамениях» с их нравственными сторонами, обстоятельством (их) сошествия, редким использованием одного «знамения» в качестве доказательства другого, а также редким толкованием посредством устных передач со слов Пророка — да благословит его Аллах и да приветствует! — в рассказах (о пророках), в сведениях о начале (сотворения) и возвращении (из мертвых) и других. Сходное этому описанию относится к положению среди толкователей из числа «последователей» (ат-таби'ун), как то: Муджахид, Катада, Ибн Аби Лайла, аш-Ша'би, ас-Судди[4] и другие в первые два века ал-хиджры, ибо они не добавили к методу (шарика) своих предшественников из числа толкователей-«сподвижников» ничего кроме того, что добавили к «толкованию» устные передачи (среди них — устные передачи, которые скрыли иудеи или другие) и привели их в рассказах (о пророках) и в сведениях, относящихся к природе, как то: начало небес, творение суши, морей, Ирам Шаддада[5], ошибки пророков, искажение Писания и другие вещи этого рода. Нечто из этого уже имелось в предании со слов «сподвижников», относящемся к «толкованию» и исследованию.
Затем, после Пророка — да благословит его Аллах и да приветствует! — во время халифов возникла необходимость распространения схоластического (ал-калами) исследования при смешении мусульман с различными группами из религиозных общин завоеванных мусульманами стран, с учеными разных религий (ал-адйан) и толков (ал-мазахиб). (Это) — с одной стороны.
Перевод философии греков на арабский язык в правление Омейядов в конце первого века ал-хиджры, затем — в эпоху Аббасидов и распространение рационалистически-философского исследования среди исследователей из числа мусульман, с другой стороны. (Это) — во-вторых.
Появление суфизма (ат-тасаввуф) в сочетании с распространением философского исследования и склонность людей к достижению религиозных знаний путем старания и духовного упражнения без буквального и умозрительного исследования, — в-третьих.
Толпы людей, а это «сторонники предания» (ахл ал-хадис), продолжали придерживаться чистого богослужения посредством внешних сторон религии с их моральными аспектами, исследуя только выражение. (Это) — в-четвертых.
Исследователи «толкования» разошлись по своим путям после того, как разветвление по школам (ал-мазахиб) сделало среди них то, что сделало, и среди них не осталось соединяющего личное мнение (ар-ра'й) и (умозрительное) рассуждение (ан-назар), кроме выражения «Нет никакого божества, кроме Аллаха, и Мухаммад — посланник Аллаха» — да благословит его Аллах и да приветствует! И они разошлись во мнениях относительно смысла божественных имен, атрибутов и деяний, небес и того, что в них, земли и того, что на ней, божественного приговора (ал-када'), предопределения (ал-кадар), принуждения (ал-джабр), уполномочия (ат-тафвид), вознаграждения и наказания, в отношении смерти, промежутка времени между смертью и воскресением (ал-барзах), воскресения (ал-ба'с), рая и ада. Словом, в отношении всего того, чего касаются, хотя бы частично, религиозные истины и знания. Они разделились и в отношении пути (шарик) исследования смыслов «знамений», и каждый заботится о содержательной части (матн) того, что он взял от (данного) учения (ал-мазхаб) и метода (ат-тарика).
Что касается «передатчиков предания» (мухаддисун), то они ограничились «толкованием» посредством устной передачи со слов (благочестивых) предков (ас-салаф) из числа «сподвижников» (ас-сахаба) и «последователей» (ат-таби'ун). Они отправились (в странствие) и поспешили туда, куда бы ни повело их предание (ал-ма'сур), и они колебались в отношении того, о чем ничего не передано (в предании) и смысл чего не стал очевидным, не нуждающимся в исследовании, следуя словам Всевышнего: «Твердые в знании говорят: "Мы уверовали в него; все — от нашего Господа"...» (Коран 3:5/7). И в этом они ошиблись, ибо Аллах Всеславный в своем Писании не объявил ложным довод разума. И как уразуметь это — ведь его доказательная сила утверждается именно посредством него (Писания)! Он не поместил доказательную силу в высказывания «сподвижников» и «последователей» и в их рассуждения сообразно с их чрезмерным расхождением, Он не призывал к софистике путем допущения несоответствий друг другу и противоречий в высказываниях, Он призывал только к размышлению о его «знамениях». Посредством него (Писания) Он устранил какое бы то ни было расхождение, которое видится в них, Он сделал его «верным руководством, светом и разъяснением для всякой вещи». И что значит свет, освещающийся светом другого?! И что за верное руководство, ведомое верным руководством, помимо него?! И каким образом обнаруживается то, что это (Писание)— разъяснение всякой вещи посредством вещи иной, нежели оно само?!
Что касается богословов-схоластов (мутакаллимун), то их доктринальные мнения призвали их сообразно с их расхождением следовать в «толковании» тому, что соответствует их учениям (мазахиб), путем принятия того, что соответствует, и (иносказательного) толкования (ат-та'вил)[6] того, что не соответствует, — сообразно с тем, что допускает мнение (этой) школы (ал-мазхаб).
Выбор собственных учений и избрание особых путей и взглядов, хотя и было обусловлено расхождением научных взглядов или чем-то другим, как то: традиции (ат-такалид), племенное пристрастие, — здесь не место заниматься этим, однако этот путь (ат-тарик) исследования лучше называть «упражнением» (по грамматике) (татбик), не «толкованием».
Различие между тем, что исследователь говорит о смысле одного из «знамений»: «Что говорит ал-Кур'ан?» или говорит: «С чем мы должны согласовать „знамение"?», в том, что первое высказывание обязывает при исследовании забыть всякое умозрительное обстоятельство и опираться на то, что не является умозрительным. Второе делает необходимым разработку теорий по (этой) проблеме, признания их и построение исследования на них. Известно, что это направление исследования в спекулятивном богословии (ал-калам) по своему существу не является исследованием его (Писания) смысла.
Что касается философов, то с ними случилось то, что случилось с богословами-схоластами из числа экзегетов, — они оказались в пропасти «упражнений» (по грамматике) (ат-татбик) и (иносказательного) толкования «знамений», противоречащих своим очевидным смыслом (захир) постулатам в философских науках в самом общем значении — я имею в виду математические науки, естественные науки, теологические науки, практическую мудрость (ал-хикма), в особенности перипатетиков. И они (иносказательно) толковали «знамения», касающиеся истин метафизики, «знамения» природы, возникновения небес и земли, «знамения» промежутка времени между смертью и воскресением мертвых (ал-барзах), «знамения» будущей жизни (ал-ма'ад) до того, что принялись (иносказательно) толковать «знамения», которые не подходят разработанным гипотезам и принципам, которые мы находим в естественной науке, — система универсальных и частичных сфер, организация элементов, астрономических и элементарных законов (ал-ахкам) и прочее, хотя они ясно указали на то, что эти рассуждения, основанные на разработанных принципах, бездоказательны и неубедительны.
Что касается суфиев (ал-мутасаввифа), то из-за своего занятия странствием по сокровенному миру природы и вниманию к важности психологических «знамений», исключая внешний мир и его охватывающие горизонты «знамения», они ограничились в своем исследовании (иносказательным) толкованием (ат-тав'ил) и оставили Божественное Откровение (ат-танзил). Это вызвало необходимость отважиться людям на (иносказательное) толкование, выдумывание стихотворных счетов и пользование всякой вещью как доказательством любой (другой) вещи, так что дело дошло до толкования (тафсир) «знамений» посредством буквенного счета и отнесения изречений к Писаниям, ясным доказательствам, «светлым» и «темным» буквам и прочее.
Ясно, что ал-Кур'ан не ниспослан как верное руководство специально для суфиев (ал-мутасаввиф), что обращающиеся с ним не суть обладатели науки о числах (математики), о (числовых) соответствиях и буквах и что познание его не построено на основе буквенного счета (числового значения букв), который разработали астрологи после перевода (названий) Плеяд с греческого и других (языков) на арабский.
Да, имеются устные передачи со слов Пророка — да благословит его Аллах и да приветствует! — и имамов семьи Дома (ахл ал-байт) — мир им! — подобно их высказыванию, что у ал-Кур'ана есть «поверхность» (захр) и «внутренность» (батн), а у его «внутренности» есть (своя) «внутренность» вплоть до семи или до семидесяти «внутренностей»[7].
Однако они — мир им! — принимали во внимание «поверхность» так же, как принимали во внимание «внутренность», и заботились о деле Божественного Откровения (ат-танзил) так же, как заботились о деле (иносказательного) толкования (ат-та'вил). В начале суры «Семейство 'Имрана» мы разъясним — если будет угодно Аллаху! — что ат-та'вил, под которым имеется в виду искомый смысл, который не соответствует внешней стороне божественного Слова (ал-калам), относится к лексике, впервые созданной на языке мусульман после сошествия ал-Кур'ана и распространения ислама, хотя то, что ал-Кур'ан подразумевает под выражением ат-та'вил, в отношении того, о чем имеются «знамения», не подобно по смыслу и понятию.
В те времена уже возник новый метод (маслак) в толковании (ат-тафсир), а именно: люди (каум) из числа принявших ислам вслед за своим углублением в построенные на ощущении и опыте естественные науки и в то, что подобно им, и в общественные (науки), построенные на опыте статистики, склонились прежде к учению (мазхаб) сенсуалистов (ал-хиссийун) из числа европейских философов или к учению о происхождении труда — нет ценности в познании посредством органов чувств, кроме упорядочения труда в соответствии с ними в той мере, которую определяет жизненная потребность в силу принуждения (ал-джабр).
Они говорили, что относящиеся к вере знания не могут противоречить пути (ат-тарик), который признают истинным (религиозные) науки (ал-'улум), а именно: нет подлинности в бытии, кроме как у материи (ал-мадда) и ее познаваемых чувством свойств. То, о бытии чего сообщала религия, из того, внешнюю сторону (захир) чего (религиозные) науки признают ложным, как то: престол, седалище, скрижаль, тростниковое перо (ал-калам), — должно толковаться иносказательно.
То, о бытии чего она сообщает, из того, во что поэтому не вмешиваются (религиозные) науки, подобно истинам будущей жизни (ал-ма'ад), — должно направляться материальными законами.
То, на что опирается законодательство (ат-ташри'), — Откровение (ал-вахй), господство, шайтан, пророчество, посланничество, имамат и прочее — это исключительно духовные вещи. Дух есть материальность и (некий) вид материальных свойств, законодательство же есть особый общественный уровень умственного развития, который основывает свои законы на благочестивых размышлениях с целью создания благочестивого общества.
Они говорили, что устные передачи из-за наличия в них смешанного не пригодны для опоры на них, кроме того, что соответствует Писанию. Что же касается Писания, то нельзя при его толковании основываться на предшествующих взглядах и учениях (ал-мазахиб), построенных на заключениях путем разума, который религиозная наука (ал-'илм) признала тщетным на основании ощущения и опыта. Напротив, необходимо быть самостоятельным в том, что дает ал-Кур'ан в отношении толкования (ат-тафсир), исключая то, что разъяснила религиозная наука.
Такова совокупность того, что они привели или что вызывает необходимость приведенного ими относительно следования путем ощущения и опыта, и это подгоняло их на этот путь толкования (ат-тафсир). Здесь мы не говорим об их научных и философских принципах, которые они взяли за основы и на которых построили то, что построили.
Речь исключительно о том, что то, что они привели о методах предшественников из числа толкователей (ал-муфассирун), что это — «упражнение» (татбик), а не толкование — само ведет к их методу в толковании, хотя они ясно заявили, что истинное толкование есть такое, когда ал-Кур'ан толкуется посредством ал-Кур'ана.
Если они не приписывали ничего ал-Кур'ану при постижении смыслов его «знамений», то почему они принимают научные рассуждения как постулат, который нельзя нарушать? Они не исправили то, что испортили предшественники.
При размышлении обо всех этих переданных методах (масалик) в толковании, ты найдешь, что все они имеют нечто общее в ущербности — и как плоха ущербность! Это — возложение того, что извлекли научные или философские исследования извне, на значения «знамений», и благодаря этому «толкование» подменилось «упражнением» (в грамматике) и благодаря этому «упражнение» было названо «толкованием». Благодаря этому прямые значения слов в ал-Кур'ане стали метафорами, а откровение множества «знамений» — (иносказательными) толкованиями (та'вилат).
Из этого следует, как мы указали в начале речи, что ал-Кур'ан, который сам извещает о том, что он — «верное руководство для обоих миров, ясный свет и разъяснение для всякой вещи», является «ведомым верным путем» к нему другим, освещающимся другим и «ясным» посредством другого. И что это за другое?! Каково его положение?! Посредством чего он «ведется верным путем» к нему?! И что это за «прибежище» и «приют», если разошлись в отношении него?! И ведь действительно уже разошлись, и усилилось разногласие.
Как бы то ни было, но это расхождение не было порождено расхождением взглядов относительно понимания (понимания отдельного выражения или предложения согласно языку и арабскому обычаю) (божественных) изречений или «знамений». Ибо это— ясная арабская речь, в понимании которой не колеблется ни араб, ни кто-либо другой из тех, кто знает язык и стили арабской речи.
Нет среди «знамений» ал-Кур'ана (а это несколько тысяч «знамений») ни одного «знамения», обладающего запутанностью и неясностью в его понимании, так чтобы смутился разум в понимании его смысла. Как?! Ведь это— самая ясная речь, и одним из условий красноречия является свобода от запутанности и неясности, так что считанные «знамения» из числа «неясных» (муташабих) «знамений» ал-Кур'ана, подобно «отмененным знамениям»[8] и другим, совершенно ясны в отношении понятия. «Неясность» касается именно подразумеваемого под ними, а это — внешнее (захир).
Расхождение, всякое расхождение — именно в доказательстве, к которому применяются буквальные понятия — отдельные из них и сложные, и в воображаемом и представляющемся истинным значении.
Объяснение этого. Привычка и обычай, как сказано, делают обязательным для нас, что в наши умы при слушании слов раньше приходят их материальные значения или то, что зависит от материи, ибо материя это — то, в чем вращаются наши тела и наши силы, зависящие от нее, пока мы пребываем в мирской жизни. И когда мы слышим слова «(вечная) жизнь», «знание», «способность», «слух», «зрение», «речь», «волеизъявление», «довольство», «гнев», «сотворение», «повеление», то в наши умы раньше приходят от них материальные бытия их понятий.
Так, когда мы слышим слова «небо» (небеса), «земля», «скрижаль», «тростниковое перо», «престол», «(седалище) трон», «ангел и его крылья», «шайтан и его род, его всадники и его пешие» и прочее, то в наши умы прежде всего приходят их естественные доказательства.
Когда мы слышим: подлинно, Аллах сотворил мир, Он сделал так, Он узнал так, Он пожелал или желает или Он захотел или хочет так, то мы ограничиваем действие временем, согласуя с известным у нас.
Когда мы слышим подобное Его словам: «...а у Нас — добавка» (Коран 50:34/35), «[Если бы мы хотели найти утеху], то взяли бы ее у Себя...» (Коран 21:17), «...то, что у Аллаха — наилучшее [для праведных]» (Коран 3:197/198), «...к Нему вы будете возвращены» (Коран 2:26/28), то мы ограничиваем понятие «нахождение» местом.
Когда мы слышим подобное Его словам: «А когда Мы желали погубить (какой-либо) город, Мы повелевали наслаждавшимся благами в нем...» (Коран 17:17/16), «Мы желаем оказать милость...» (Коран 28:4/5), «Аллах желает вам облегчения...» (Коран 2:181/185), мы понимаем, что все — один корень (божественного) волеизъявления, потому что (божественное) повеление сообразуется с этим в том, что у нас, и с этим сравнением.
Это — наша позиция в отношении всех употребляемых слов, и мы имеем право на это, ибо то, что обязало нас сочинять слова, это именно общественная потребность в разъяснении и в понимании. Человек связан с обществом именно для того, чтобы посредством его выполнять действия, связанные с материей и ее побочными обстоятельствами. И мы сочинили слова как метки для их названий, под которыми мы подразумеваем цели и стремления, возвращающиеся к нам.
Нам следовало обратить внимание на то, что материальные названия приговорены к изменению и смене сообразно со сменой потребностей на пути перемены и совершенства. Подобно тому, как светильник — первое из того, что сделал человек, — был сосудом, в котором — фитиль и что-нибудь из масла, посредством которого загорается фитиль для освещения им в темноте. Затем он не переставал совершенствоваться, пока не достиг сегодня электрического светильника, и не сохранилось от частей светильника, сделанного первым, придуманного по отношению к нему слова «светильник» ничего и никого.
Подобно этому — весы, сделанные первыми, и весы, сделанные сегодня, для взвешивания, например, веса тепла (температуры). Оружие, изготовленное оружием первого дня, и оружие, сделанное сегодня, и прочее.
В ходе изменения названия достигли того, что утратили все свои прежние части как сущность и атрибут, имя же при этом сохраняется. Не иначе как потому, что подразумеваемое в названии по отношению к вещи является именно ее целью (ал-гайа), не ее формой и не ее образом. И пока сохраняется стремление (ал-гарад) взвешивания, или освещения, или защиты, название «весы», «светильник», «оружие» и прочее сохраняется в своем состоянии. Нам следовало обратить внимание на то, что стержень правдивости имени — охват доказательством цели и стремления (ал-гарад), не «застывание» слова в одном виде. Это относится к тому, в чем совершенно нет предмета желания. Однако обычай и привычка препятствовали нам в этом, и это именно то, что призывало «подражателей» (ал-мукаллида) «традиционалистов» (асхаб ал-хадис) из числа хашвитов и муджассимитов («отелесителей»)[9] «застыть» в толковании на внешних сторонах (завахир) «знамений». В действительности же это «застывание» было не на «внешних сторонах», нет, это — «застывание» на обычае и привычке в выявлении доказательств.
Однако среди самих этих «внешних сторон» выявились вещи (умур), которые разъясняют, что опора и полагание на привычку и обычай в понимании смыслов «знамений» искажают их конечные цели (макасид), и этим портится дело понимания, как сказал Всевышний: «...нет ничего, подобного Ему» (Коран 42:9/11), «...Его не постигают взоры, Он же постигает взоры, ведь Он — Благой, Сведущий» (Коран 6:103)), «Хвала Аллаху, далек Он от того, что они приписывают Ему» (Коран 23:93/91).
Это — то, что призывало людей не ограничиваться обычным пониманием и привычным для ума доказательством в понимании смыслов «знамений», подобно тому как стремление избегать ошибки и получать неведомые выводы это — то, что призывало людей к тому, чтобы они держались за полу научного исследования. Это позволяло исследованию вмешиваться в понимание истин ал-Кур'ана и в выявление его возвышенных конечных целей (макасид). И это (возможно) одним из двух способов. Один из них. Мы исследуем научно-религиозным, или философским, или иным исследованием одну из проблем, которой касается «знамение», так что мы узнаем истину в отношении этой проблемы. Затем мы приводим «знамение» и согласуем его с ней (истиной). Это — метод (тарика), которым довольствуется умозрительное исследование. Однако ал-Кур'ан, как ты познал, не довольствуется им. Второй из них. Мы толкуем ал-Кур'ан посредством ал-Кур'ана и выясняем смысл «знамения» из его подобия посредством рекомендуемого в самом ал-Кур'ане размышления. Мы выявляем доказательства и стараемся узнать их по особенностям, которые дают «знамения». Как сказал Всевышний: «И ниспослали Мы тебе Писание как разъяснение для всякой вещи...» (Коран 16:91/89). И как далек ал-Кур'ан от того, чтобы быть разъяснением всякой вещи и не быть разъяснением (самого) себя! Всевышний сказал: «...как руководство для людей и ясные доказательства этого руководства и Божественного закона... (ал-Фуркан)» (Коран 2:181/185), «...и ниспослали Мы вам ясный свет...» (Коран 4:174). И как ал-Кур'ан, будучи «руководством», «Божественным законом» и «ясным светом» для людей во всем, в чем они нуждаются, не быть достаточным для них в их нужде в нем, а это — самая сильная нужда! Всевышний сказал: «А тех, которые усердствовали ради Нас, Мы верно поведем нашими дорогами» (Коран 29:69). А какое усердие больше, чем полная отдача усилий в понимании Его Писания! И какая дорога вернее ведет к Нему, чем ал-Кур'ан!
«Знамения» в этом смысле многочисленны. Мы приложим все усилия в отношении их в исследовании «ясного» (ал-мухкам) и «неясного» (ал-муташибих)[10] в начале суры «Семейство 'Имрана».
Далее, поистине, Пророк — да благословит его Аллах и да приветствует! — тот, кого Он научил ал-Кур'ану и кого сделал учителем своего Писания, как говорит Всевышний: «Снизошел с ним дух верный на твое сердце...» (Коран 193-194), «И ниспослали Мы тебе напоминание, чтобы ты разъяснил людям то, что им ниспослано...» (Коран 16:46/44), «...(чтобы) он читал им знамения Твои, научил их Писанию и мудрости и очистил их...» (Коран 2:123/129), и семью его, и людей его Дома, которых Пророк — да благословит его Аллах и да приветствует! — определил на это положение в хадисе, в отношении которого согласны обе партии[11]: «Воистину, я оставляю вам две важные вещи, пока вы придерживаетесь их, вы не собьетесь с дороги после меня — Писание Аллаха и моя семья, люди моего дома. Они не разлучатся, пока не возразят мне водоемом» (ал-хауд)[12]. И Аллах Всевышний подтвердил его истинность относительно их знания ал-Кур'ана, сказав — велик говорящий! —: «Аллах желает именно удалить скверну от вас, семьи Дома, и очистить вас полностью» (Коран 33:33). Он сказал: «Воистину, к Всеблагому ал-Кур'ану в сокровенном писании прикасаются только очищенные» (Коран 56:76/77-78/79). Их метод (тарикату-хум) в обучении и толковании был этим же самым методом, согласно тем их преданиям о толковании (ат-тафсир), которые дошли до нас. И мы приведем внутри исследований, (основанных) на устной передаче, в этой книге то, что возможно для нас из переданного со слов Пророка — да благословит его Аллах и да приветствует! — и имамов семьи его Дома. Внимательный исследователь не укажет в них ни на одно место, в котором для толкования «знамения» используется умозрительный, рационалистический довод или научно-религиозная гипотеза.
Ведь Пророк — да благословит его Аллах и да приветствует! — сказал: «И если станут для вас темными, подобно темной части ночи, искушения, то держитесь ал-Кур'ана, ибо это — ходатайствующий посредник и удостоверяющий то, что дозволено. Кто поместил его перед собой, того он повел в рай, а кто поместил его позади себя, того он погнал в ад. Это — путеводитель, указывающий на лучшую дорогу, это — подробное, ясное и поучительное Писание, это — окончательное решение, не шутка. У него есть внешняя сторона („явное") и внутренняя сторона („сокровенное"). Его внешняя сторона — мудрость, его внутренняя сторона — (религиозное) знание, его внешняя сторона— восхитительна, его внутренняя сторона— глубока. У него есть звезды (?), сообразно его звездам — (другие) звезды. Неисчислимы его чуда и не устаревают его диковины. В нем — светильники верного пути (ал-худа) и маяки мудрости, указание на одобряемое (дело) для тех, кто познал справедливость. Так пусть человек заботится о своем разумении и пусть его рассуждение постигнет (божественный) атрибут, спасаясь от погибели и освобождаясь от запутывания, ибо размышление — жизнь сердца разумеющего (человека), подобно тому как просвещенный идет в темноте со светом, улучшая спасение и уменьшая ожидание»[13]. И Али — мир ему! — сказал, описывая ал-Кур'ан, — согласно тому что (содержится) в ан-Нахдже[14]: «(Одна) часть его (ал-Кур'ана) разъясняет (другую) часть, (одна) часть его свидетельствует о (другой) части».
Вот это и есть «прямая дорога» (ат-тарш ал-мустаким), «правильный путь» растрат ас-сави), которым следовали учителя ал-Кур'ана и его предводительствующие — да благословит их Аллах!
Мы поместим то, что возможно для нас — при содействии Аллаха Всеславного — из (божественного) Слова, согласно этому методу в исследовании славных «знамений», внутри «Разъяснений». В них мы избегали того, чтобы полагаться на умозрительно-философский довод, или на научно-религиозную гипотезу или на интуитивное (гностическое) открытие.
В них мы остерегались того, чтобы сочинять остроты как нравственную этику, в которой нуждается ум арабского стиля, или предисловие как очевидную истину или как действие, в отношении которого не расходятся умы.
Из этих «Разъяснений», составленных соответственно этому методу исследования, ты, вероятно, сделаешь исчерпывающий вывод о том, что мы упоминаем:
1) Знания, касающиеся имен Аллаха Всеславного и его атрибутов, как то: вечная жизнь, знание, могущество, слух, зрение, единство и прочее. Что же касается сущности (аз-зат), то ты увидишь, что ал-Кур'ан считает ее не нуждающейся в разъяснении.
2) Знания, касающиеся деяний Всевышнего, как то: творение, повеление, волеизъявление, желание, ведение верным путем, введение в заблуждение, приговор, предопределение, принуждение, уполномочие, довольство, негодование и прочие различные действия.
3) Знания, касающиеся посреднических средств (ал-васа'ит) между Ним и человеком, как то: завесы, (небесная) скрижаль, (тростниковое) перо, трон, седалище, Обитаемый храм, небо, земля, ангелы, шайтаны, джинны и прочее.
4) Знания, касающиеся человека до земной жизни.
5) Знания, касающиеся человека во время земной жизни, как то: знание истории своего (человеческого) рода, знание своей души, знание основ своего общества (социума), знание пророчества, посланничества, (божественного) Откровения, (божественного) внушения, Писания, (мусульманской) религии (ад-дин), (божественного) закона (аш-шари'а). К этому же разделу относятся «положения» (макамат) пророков, почерпнутые из переданных о них рассказов.
6) Знания, касающиеся человека после земной жизни, а это — промежуток времени между смертью и воскресением (ал-барзах), и будущая жизнь (ал-ма'ад).
7) Знания, касающиеся человеческой морали, К этому же разделу относится то, что касается «положений» святых (ал-аулийа) на пути богослужения, как то: предание себя Аллаху (ал-ислам), вера (ал-иман), добродеяние (ал-ихсан), смирение, искреннее исповедание единобожия (ал-ихлас) и прочее.
Что касается «знамений», (определяющих) правовые нормы (ал-ахкам), то в отношении их мы уклонились от подробного разъяснения из-за отнесения этого к законоведению (ал-фикх).
Этот метод исследования уже показал возвышение (иносказательного) толкования (ат-та'вил) в смысле согласования со смыслом, противоречащим внешней стороне среди «знамений». Что же касается (иносказательного) толкования в том смысле, который утверждает ал-Кур'ан в некоторых местах «знамений», то ты увидишь, что это в некотором роде не является смыслами.
Далее мы непосредственно после «Разъяснений» поместили «разное» (мутафаррикат) из исследований, (основанных на) устной передаче, приведя в них то, что было возможно для нас привести путями суннитов (ал-'амма) и ши'итов (ал-хасса)[15], из устных рассказов, переданных со слов Пророка— да благословит его Аллах и да приветствует! — и имамов семьи Дома— мир Аллаха над ними всеми! Что касается устных рассказов со слов толкователей «сподвижников» и «последователей», то из-за имеющихся в них неясности и противоречивости в них нет для мусульманина доказательства.
Исследователь, размышляющий об устных рассказах, переданных с их слов, — мир им! — узнает, что этот новый метод, на котором основаны «Разъяснения» этой книги, — самый давний из передаваемых методов в толковании (ат-тафсир), которому следовали его учителя — мир Аллаха над ними!
Далее мы поместили разные исследования — философские, научно-религиозные, исторические, социальные, этические, сообразно с тем, как нам удалось исследовать, и в каждом исследовании мы предпочли краткую речь обосновывающим его предисловиям, не преступая предел исследования.
Мы просим у Аллаха Всевышнего справедливости и правильного пути, ибо Он — лучший помощник и ведущий верным путем!
Нуждающийся в Аллахе — Мухаммад Хусайн ат-Табатаба'и.
_________________________ [1] Перевод выполнен по заказу и при финансовой поддержке Культурного центра при посольстве Исламской Республики Иран в Российской Федерации
[2] Коранические цитаты даны в откорректированных мной переводах И.Ю. Крачковского и Г.С. Саблукова
[3] Ибн 'Аббас — 'Абд Аллах б. (ал)'Аббас (ум. в 68/687-88 г.), двоюродный брат Мухаммада, один из самых уважаемых мусульманами ученых первого поколения, считающийся основателем экзегетической традиции (ат-тафсир) в исламе. Его пояснения к Корану были собраны в сборники, сохранившиеся до наших дней и изданные как «Комментарии» к Корану. См.: Veccia VagliehL. 'Abdallah b. al-'Abbas // EI, NE, 1,4-12. 'Абд Аллах б. 'Умар — так в издании, но, судя по контексту, здесь речь должна идти об 'Абд Аллахе б. Мас'уде (ум. в 33/653 г.), сподвижнике Мухаммада, непосредственно со слов которого он записал текст «Откровения», получивший распространение в ал-'Ираке. Список Ибн Мас'уда отличался как от версии Убаййа б. Ка'ба, соперничавшего с Ибн Мас'дом в достоверности передачи «Откровения», так и с редакцией Зайда б. Сабита, составившего по указанию халифа 'Усмана сводный текст Корана. См.: VadetJ. -С. Ibn Mas'Qd // EI, NE, III, 897-899; Хрестоматия, 36-37. Убайй б. Ка'б (ум. в 29/649-650 или в 34/654-55 г.) — один из сведущих и авторитетных в рецитации и толковании текста Корана сподвижников Мухаммада, составитель одного из списков, или версий, «Откровения», имевшего хождение в аш-Шаме (Сирии). Версия Убаййа б. Ка'ба отличалась от сводного текста Корана, составленного Зайдом б. Сабитом, как расположением сур, так и чтением отдельных мест. См.: Китаб ал-фихрист ли-н-Надим. Тихран, 1971, 29-30
[4] Муджахид б. Джабр ал-Макки (21/642-104/722)— собиратель и передатчик хадисов, автор самого раннего суннитского «Толкования» Корана (Тафсир ал-Кур'ан). Он считался представителем «рационалистического» направления в толковании, метафорически объяснявший, в частности, антропоморфические выражения в Коране. См.: GAS, 1, 29, 66. Катада б. Дийама Абу-л-Хаттаб ас-Садуси (59/679-117/735)— толкователь Корана, знаток преданий и генеалогий. Ибн Аби Лайла (ум. в 148/765 г.) — известный богослов и законовед, бывший судьей (кади) в ал-Куфе, учитель первого в исламе верховного судьи (кади ал-кудат) в Багдаде, выдающегося правоведа Абу Йусуфа (113/731-182/798). См., например: Хрестоматия, 199, примеч. 1. Аш-Ша'би (ум. в 103/721 г.) — известный куфийский мухаддис. Ас-Судди — Исма'ил б. 'Абд ар-Рахман Абу Мухаммед ас-Судди (ум. до 128/745—46 г.), один из самых ранних авторов проалидских (ши'итских) комментариев к Корану. См.: 'Аббас ал-Кумми. Ал-Куна ва-л-алкаб. Ал-Джуз' 2. Ан-Наджаф, 1376/1956, 284-285
[5] Ирам Шаддада— легендарный город (или местообитание) древнего народа (племени) шаддад, уничтоженного, согласно аравийским сказаниям, как и 'адиты, не внявшие проповедям посланного к ним пророка Худа
[6] Метод символико-аллегорического (иносказательного), или рационалистического, толкования (ат-та'вил) Корана широко использовали как «умеренные» ши'иты, так и «крайние», в частности исма'илиты, претендовавшие на знание «сокровенного», «тайного» смысла Божественного Откровения. В контексте полемики между приверженцами этого метода и сторонниками буквального понимания коранического текста ат-та'вил нередко противопоставлялся ат-тафсиру как историко-филологическому и законоведческому комментарию, основанному на традиции. В более широком смысле эти термины употреблялись как синонимы. Подробнее об этом см.: А. Кн. (Кныш АД).Та'вил // ИЭС (Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991), 218-219
[7] Магический смысл ряда чисел, в частности 7 и 70, стал неотъемлемым элементом исламской религиозной идеологии. Так, в Коране выделяют семь самых больших сур (ас-саб'а ат-тивал— со 2-й по 8-ю включительно), Коран подразделяют на семь частей, каждая из которых (хафт-ийак— «одна седьмая») переписывалась в отдельную тетрадь и издавалась. В ши'итском исламе «семеричники» признавали семь имамов, исма'илитская догматика основывается на семи «устоях» (да'а'им) веры. Бытуют представления о семи «небесах», о 70 «ветвях» веры, о 70 тыс. ангелов, ежедневно совершающих «обходы» вокруг «Обитаемого (или: Посещаемого) Храма» (ал-байт ал-ма'мур) на небесах, ставшего прообразом ал-Ка'бы, и т.д
[8] Неясность, несогласованность и явная противоречивость некоторых выражений в Коране породили в среде мусульманских богословов представление об «отменяющем» (насих) и «отмененном» (мансух) «знамениях». Со временем эти представления оформились в отдельную отрасль мусульманской экзегетики — 'илм ан-насих ва-л-мансух («наука об отменяющем и отмененном знамениях»). Сохраняя незыблемость божественного Слова, мусульманские ученые в рамках этой науки пытались устранить некоторые разногласия в толковании коранического текста
[9] Ал-Мукаллида, или ахл ат-таклид, — «подражатели», прежде всего ханбалиты, настаивавшие на безусловном следовании в вопросах веры религиозному авторитету в противоположность тем, кто обращался к доводам разума. Ал-Хашвийа (ал-хашавийа), или ахл ал-хашв, — прозвище мусульманских «сторонников предания» (асхаб ал-хадис), «традиционалистов», проповедовавших антропоморфистские взгляды. Ахл ал-хашв обозначает тех, кто «начиняет», «наполняет» свою речь подлинными или апокрифическими хадисшн. В VIII в. это название закрепилось за теми «сторонниками предания», которые допускали антропоморфистские выражения в отношении Аллаха, признавали вечность Корана и божественное предопределение. В полемической литературе ахл ал-хашв часто употреблялось как оскорбительное прозвище — люди, говорящие необдуманно, опрометчиво, позволяющие вольное и демагогическое истолкование высказываний и поступков пророка Мухаммада. См.: Прозоров. Ислам, 44-45. Ал-Муджассима, или ахл ат-таджсим, — «отелесители», одна из категорий «антропоморфистов» (ал-мушаббиха, или ахл ат-ташбих), представлявшая Бога в телесном виде. В частности, в этом обвиняли каррамитов, однако последние отвергали подобные обвинения в свой адрес, утверждая, что под «телом» (джисм) Бога они подразумевают его субстанцию (аз-зат, ал-джаухар), не имеющую человеческих форм и членов. См.: Прозоров. Ислам, указ
[10] Мусульманские экзегеты подразделяют «знамения» на «ясные», «несомненные» (ал-мухкам), не требующие разъяснения, и «неясные» (ал-муташабих), смысл которых темен и нуждается в разъяснении
[11] Ал-Фарикани («обе партии»)— это асхаб ал-хадис («сторонники предания», «традиционалисты») и асхаб ар-paи («сторонники самостоятельного суждения», «личного мнения»), представлявшие два течения, или два направления, в раннем исламе, приверженцы которых имели разные приоритеты в выборе аргументов при решении богословско-правовых вопросов. Первые опирались исключительно на хадиси («предания», «традицию», отсюда «традиционалисты»), вторые прибегали к доводам разума (отсюда «рационалисты»)
[12] Имеется в виду, очевидно, пруд (гадир) в местечке Хумм (между Маккой и ал-Мадиной), где, по преданию, Мухаммед, собрав своих сподвижников на общую молитву, произнес слова, ставшие в идеологии ши'итов одним из решающих аргументов при обосновании исключительных прав 'Али и его потомков на верховную власть — имамат: «Кому я был покровителем, тому 'Али покровитель. О боже! Будь покровителем тому, кто был его другом, будь врагом тому, кто был его врагом, помоги тому, кто помог ему, оставь без поддержки того, кто его оставил без поддержки, и пусть он будет прав, где бы он ни находился!» См., например: Мухаммад ибн 'Абд ал-Карим аш-Шахрастани. Книга о религиях и сектах (Китаб ал-милал ва-н-нихал). Ч. 1. Ислам. Пер. с араб., введение и коммент. СМ. Прозорова. М., 1984, 144
[13] Другой вариант этого пространного хадиса приводится, например, в «Мусаннаф» Ибн Аби Шайбы (159/776-235/850). Ср.: Абу Бакр 'Абд Аллах б. Мухаммад б. Аби Шайба Китаб ал-мусаннаф фи-л-ахадис ва-л-асар. Ар-Рийад, 1409 (1988). Ал-Джуз' 7, 465.
[14] Имеется в виду очень почитаемое в ши'итской среде собрание высказываний, речей и проповедей 'Али, изданное под общим названием Нахдж ал-балага («Ясный путь красноречия»).
[15] Ал-'Амма (мн.ч. ал-'авамм)— «простонародье», «чернь», «толпа» в противоположность ал-хасса (мн.ч. ал-хавасс) — «избранные», «знать», «элита». Противопоставление ал-'амма и ал-хасса проводилось на разных уровнях религиозного и социального деления мусульманского общества. В качестве ал-хасса муджтахиды противопоставляются простым мусульманам, суфийские «святые» (аулийа'), которым якобы доступны сокровенные истины (ал-хака ик) религии, — всем остальным мусульманам, вера которых сводится к исполнению религиозных предписаний, обладатели высших степеней исма'илитской иерархии, посвященные в эзотерическую доктрину ислама (ал-батин), — «непосвященным», рядовым членам общины, для которых доступно лишь «явное», «внешнее» (аз-захир) в религии. В полемической и доксографической литературе термины ал-хасса и ал-'амма получили специальное и устойчивое значение: первый стал синонимом термина аш-ши'а (ши'иты), а второй— синонимом терминов ахл ас-сунна вал-джама'а, или асхаб ал-хадис (сунниты). Согласно имамитской традиции, богослов-полемист Абу Джа'фар ал-Ахвал (ум. в 777 г.), подразделив мусульман на четыре основные категории, одним из первых выделил ал-хасса («особые», «избранные», т.е. ши'иты) как общину «спасущихся» (ан-наджийа), противопоставив ее хариджитам, кадаритам и суннитам ал-'амма. В дальнейшем термин ал-хасса укоренился как самоназвание ши'итов, противопоставивших себя суннитской массе — ал-'амма. Ши'итский «путь», или «доктрина» (мазхаб ал-хасса), в цепом противополагался суннитскому «пути», или «доктрине» (мазхаб ал-'амма). Приверженцев этих «доктрин» называли соответственно ал-хасси (хасси ал-мазхаб) и ал-'амми ( 'амми ал-мазхаб). См.: Прозоров. Ислам, 341-342