Хамданитское государство
Героем этого государства был Али бин Хамдан, известный как Сайф-уд-Дауля. Он умер в 356 г.х. в Алеппо (Халеб), который был его столицей. Сирийский писатель Сами Аль-Каййали написал о Сейф-уд-Дауле Аль-Хамдани:

«Среди славных геройских подвигов, сыгравших существенную роль в отражении византийского вторжения на арабские территории, был героим Сайф-уд-Даули Аль-Хамдани. Этот великий арабский полководец водиночку выстоял против набега армий Византийской империи в то время как Аббасидское государство было разрозненным и разбитым, раздираемым противоречием корыстных интересов каждой из сторон».

В этот критический период поднялся Сейф-уд-Дауля и заложил основания хамданитского государства в Алеппо. Он использовал свою крепость как оплот против византийского вторжения на его родину.

Его положение было очень трудным. Он организовал армию и довел ее до надлежащего для сражения уровня. Его главной заботой было не допустить, чтобы византийцы хоть на пядь продвинулись в глубь его родины. Он перехватил инициативу и отбросил боевые действия обратно на византийскую территорию, с тем чтобы отразить там атаки тех, кто помышлял о восстановлении их превосходства над восточно-арабскими землями, чувствуя, что Аббасидская империя находилась в состоянии раскола и грозила разбиться на мелкие удельные княжества, в которых каждый сражался с остальными за свой маленький трон.

Да, миссия Сейф-уд-Даули имела величайшее значение и была очень опасной. Но он был храбрым человеком, перед лицом которого великие и опасные события казались незначительными, несмотря на всю свою опасность.

Сайф-уд-Дауля сражался в более чем сорока битвах с византийцами, авангард его армии достиг Анатолии и был уже на подступах к Константинополю. Его сражения запечатлены в поэзии. Если мы почитаем сложенные поэтами хвалебные оды ему и его храбрости, мы удивимся, увидев, что меньше внимания в них уделяется восхвалению его самого, нежели описанию его сражений... Сайф-уд-Дауля предпочитал брать поэтов с собой на войну, чтобы они сами могли наблюдать за ходом сражений. В этом случае они могли бы описать действительную картину, а не домысливать ход битвы самостоятельно.

Саламбаркер говорит в своей книге о византийском полководце Никорфагусе: «Страницы истории Византии в середине десятого столетия и последующие два десятилетия, а именно – годы с 945 по 967, снова и снова повторяют имя одного человека, который описывается как храбрый человек, не знающий усталости, заклятый враг Византийской империи. Этот человек именуется Князем Алеппо Сайф-уд-Даулей бин Хамданом».

Его занятость сражениями, тем не менее, не давала этому великому человеку возможности пренебрегать созданием благоприятной обстановки для развития искусства и литературы в Алеппо. Он, по словам Саламбаркера, открыл свой дворец для талантливых художников и писателей, которые съезжались к нему из разных мест, включая Ирак, Иран, Сирию, Византию, Финикию и т.д. Он внимательно прислушивался к поэтам, любил писателей и художников и щедро одаривал историков. Все они возвратились к себе на родину с воспоминаниями и описаниями великого характера личности этого человека.

Этот герой, несмотря на проблемы, созданные Ахшидитами в побуждении кочевых племен к восстаниям против него, отражал непрекращающиеся атаки византийцев и защищал Сирию от вторжения и оккупации. Защита Сирии от такого вторжения означала защиту всех исламских земель, в особенности – Египта и Ирака. Если бы византийцы захватили и оккупировали Сирию, они вторглись бы и на все остальные территории.

Буиды
Первым среди них, основавшим царство, был Али бин Бувайх, которому дыл дарован титул Имад-уд-Дауля. Он провозгласил себя царем (князем) в Ширазе в 321 г.х. и затем расширил свое княжество на оставшиеся территории Ирана и Ирака.

Адам Миц сказал в первом томе «Исламской цивилизации»: «Причиной восхождения Али бин Бувайха была его храбрость, широта мышления, его дипломатия и щедрость. Он был человеком замечательных качеств. Он выслушивал людей, которые, в свою очередь, собирались вокруг него. Помимо этого, Буиды очень мягко обходились с заключенными. Они даровали им амнистию и способствовали в их нуждах. Их враги, с другой стороны, заковывали заключенных в цепи, и иными способами проводили их через города. Когда Али бин Бувайх победил своих врагов, которые имели при себе всевозможные пыточные инструменты, он заменил наказание помилованием и отказался от проявления жестокости».

Ибн-уль-Асир упоминает в описании событий 322 г.х.: «Когда Али захватил Шираз, он объявил народу всеобщую амнистию и провозгласил, что со всеми обойдутся справедливо». Мы читаем в примечаниях Ибн-уль-Асира, что Али бин Бувайх умер в Ширазе в возрасте 57 лет и считался одним из благороднейших и милосердных царей своего времени.

Описывая события 356 г.х., Ибн-уль-Асир говорит о Муизз-уд-Давле: «В этом году Муизз-уд-Дауля начал строительство Маристана (больницы) и выделил под нее значительные фонды. Он распределял многие из своих личных средств среди нуждающихся, освободил рабов и много денег израсходовал на своих друзей. Он был очень терпимым, щедрым и мудрым».

Адам Миц пишет о Рукн-уд-Дауле: «Что касается Рукн-уд-Даули, он был очень мягок и любезен, очень щедр, знал, как следует обращаться со своими подчиненными в армии, был очень вежлив с ними, всегда сторонился всяческой несправедливости и жестокости, и также призывал своих сподвижников брать с него пример. Историки весьма прославляли его за его чувство справедливости и щедрости».

Ибн-уль-Асир говорит: «Рукн-уд-Дауля был любезным и мягким. Он был очень щедрым и всегда сторонился несправедливости. Он не запятнал себя напрасным кровопролитием, прибегая к нему только когда не имел иного выбора. Он поддерживал в самом необходимом обездоленных людей, избавляя их от нужды просить милостыню. Он сам раздал как милостыню большие деньги и был очень мягкосердечен ко всем. Да будет доволен им Аллах! Его период был очень хорошим временем, и он оставил по себе добрую память и народную любовь».

Согласно автору «Ан-Нуджум-уз-Захира», Джалаль-уд-Дауля был царем, которого очень любили его подданные. Он обладал очень чутким характером и очень любил набожных людей.

Чтобы продемонстрировать, до какой степени Буиды уважали свободу самовыражения, мы хотели бы привести в пример эпизод, на который ссылается Ибн-уль-Асир, описывая события 429 г.х. Вкратце написанное Ибн-уль-Асиром сводится к тому, что правовед Абу-ль-Хасан Аль-Маварди выразил свое мнение о том, что не дозволяется Джалаль-уд-Давле прилагать к своему имени приставку Малик-уль-Мулук (Царь царей), в то время как другие правоведы издали вердикт о дозволенности этого. Аль-Маварди был очень дорог и близок к Джалаль-уд-Дауле, который ставил его выше остальных. После издания своего вердикта, Аль-Маварди прервал свои связи с Джалаль-уд-Даулей и закрылся в доме в страхе. В тот же день Джалаль-уд-Дауля призвал его. Аль-Маварди оправился, будучи уверен в своей неминуемой смерти. Джалаль-уд-Дауля вместо этого принял его с большим уважением и почетом, говоря: «Я знаю, что сказанное тобой было вдохновлено твоим чувством правды и желанием стяжать довольство Аллаха. Таким образом, ты дороже мне, чем все остальные».

Сайид Амир Али замечает о Буидах: «Буиды поощряли литературную деятельность. Они поддерживали Багдадскую Школу, которая выродилась впоследствии с ослаблением халифата. Они приказали вырыть новые каналы, годные для судоходства до города Шираза, и таким образом они контролировали периодические наводнения, ранее заливавшие эти регионы. Также, Изз-уд-Дауля основал большую больницу и несколько школ в Багдаде».

Аль-Ганави написал в своей книге «Аль-Адаб фи зилли Бани Бувайх»: «Буидский период отличается своей литературной и научной деятельностью, которая явилась результатом усилий либо самих буидских царей, либо их министров, поскольку они всегда назначали министрами подходящих писателей и ученых. Они полагались на своих министров в таких вопросах, как война, политические отношения, управление, подати и т.п. Таким образом просияли их имена, их слава распространилась по миру. Ученые и писатели окружали их и получали пользу от них. В свою очередь, они много сделали в области литературы, философии и науки и обладали большим влиянием на жизнь и окружающую их среду».

Наиболее выдающейся личностью буидского периода является Адид-уд-Дауля, о котором Адам Миц пишет в своей книге «Исламская цивилизация в четвертом столетии по хиджре»:

«Адид-уд-Дауля являл собой подлинную картину правителя, каким он должен быть. Он внимательно изучал все новости, и они доставлялись ему с минимальной задержкой, что является качеством человека, действительно намеренного управлять большой территорией. Шираз и Багдад обменивались новостями в течение недели, или, другими словами, люди, доносящие новости, покрывали расстояние в 150 километров за день».

Дороги были свободны от воров и разбойников в этот период. На Аравийском полуострове был восстановлен порядок, равно как и в Керманской пустыне, которая раньше была ужасной. Люди вынуждены были платить дань за прохождение караванов с паломниками. С этой данью было покончено. Мир был восстановлен. К караванам были приставлены назначенные проводники, на пути следования вырыты новые колодцы и разведаны новые источники воды. Вокруг города Медины был возведен крепостной вал. Были изданы приказы по строительству новых домов в Багдаде и ремонту улиц. Работа началась с восстановления большой мечети, которая находилась до этого в очень плачевном состоянии. Те здания, что имели слабый фундамент, были снесены и отстроены заново. Ото всех домовладельцев требовалось отремонтировать свои дома, а кому не хватало денег, выделялись кредиты из «Бейт-уль-мал». Таким образом, в этот период опустошенные земли покрылись цветами, растительностью и домами – там, где раньше были выгребные ямы и пристанище бездомных собак. Из Персии и других областей были привезены саженцы для пересадки на эту землю.

Каналы в Багаде были погребены под землей. Но были изданы приказы отрыть их и построить над ними мосты. Таким образом была проведена фундаментальная работа. Сюда привозились люди из пустыни, которые населяли и возделывали эти опустошенные земли. И все это – несмотря на тот факт, что Фарс, а не Ирак был центром правительства.

В Багдаде был выстроен рынок тканей, и одежда в широком ассортименте привозилась сюда, хотя ранее не была доступна. Была построена большая больница. Были изданы приказы о выплате регулярного жалования тем, кто прислуживает при мечети, кто читает азан, кто руководит молитвами и читает Коран. Отдельно были выделены денежные фонды для распределения среди нуждающихся. Эта щедрость не ограничивалась мусульманами, но распространялась также и на немусульман. Выделялась помощь евреям на строительство синагог и христианам на строительство монастырей. Денежная помощь была доступна всем, включая немусульман.

Адад-уд-Дауля расходовал каждую пятницу десять тысяч дирхемов на распределение их среди бедных. Каждый год он тратил три тысячи динаров на покупку обуви тем, кто пешком отправлялся в паломничество (хаджж). Также, двадцать тысяч дирхамов расходовались им ежемесячно на похороны бедных. Он восстановил или обновил здания трех тысяч мечетей, равно как и многочисленных приютов для бедных и нуждающихся. Не было ни одного источника пресной воды, рядом с которым не была бы построена деревня. Каждый год он тратил 100 000 динаров на жителей Мекки и Медины и ремонт улиц в этих городах. Он также расходовал значительные суммы на строительство фабрик, очищение колодцев и выплату жалования людям, живущим вблизи дорог, в обмен на помощь, оказываемую ими странникам.

Он любил ученых и их научную деятельность. Он повелел выплачивать пенсии правоведам, передатчикам хадисов, схоластикам, комментаторам Корана, грамматистам, поэтам, генеалогистам, врачам, математикам и инженрам. Он отбирал специалистов из числа ученых и философов и помещал их на почетные места в своем присутствии. Он также основал библиотеку, содержавшую все книги, написанные к тому моменту, по всем отраслям знания.

Вот цитата из книги «Аль-Куна ва-ль-Алкаб» касательно Адуд-уд-Даули:

«Адуд-уд-Дауля с большим уважением относился к шейху Аль-Муфиду. Многие ученые посвящали ему книги, а многие поэты слагали в его честь панегирики, в которых весьма прославляли его. В их числе был Абу-т-Тиб Аль-Мутанабби».

Одной из многих вещей, напоминающих нам о нем, является восстановление мавзолея имама Али бин Абу Талиба. Он завещал быть похороненным там и, таким образом, вблизи этой мечети нашел свое последнее пристанище. Эпитафия на могиле гласит: «Это – могила Адад-уд-Даули, Тадж-уль-Муллы Аби Шуджа бин Рукн-уд-Даули. Он желал быть похороненным вблизи этого богобоязненного безгрешного имама из желания обрести спасение в День, когда каждая душа будет отвечать только за саму себя. Да будет мир с Мухаммадом и его праведными потомками».

Все эти великие деяния, на которые мы сослались выше, были совершены в очень короткий период времени, поскольку он умер, не дожив до своего пятидесятого дня рождения.

Багдад в буидский период
Профессор Таха Ар-Рави написал следующие строки в своем трактате о Багдаде:

«В Буидский период литературная и интеллектуальная деятельность достигла своего апогея. Большое число толкователей, мухаддисов, правоведов, схоластиков, историков, писателей, поэтов и столпов арабской научной мысли, мастеров созидательного искусства процветали в этот период. Некоторые из буидских царей внесли свой вклад посредством строительства зданий, в то время как другие оказывали милости тем, кто превзошел остальных в сфере интеллектуальной деятельности и литературы. Во время их правления, Абу-ль-Фадль бин Аль-Амид, его сын Абу-ль-Фатих и Сахиб бин Ибад заняли министерские посты в Иране. Министерство в Багдаде перешло к Абу Мухаммаду Аль-Мухаллаби, хорошо известному своей щедростью в отношении писателей и ученых.

Бану Аммар
Шиитская семья правила Триполи (Ливан) и превратила его в святилище знания, литературы и джихада. Одним из членов этой семьи был Аль-Хасан бин Аммар, о котором Энциклопедия Ислама говорит:

«Также как Алеппо был центром поэзии во время правления Сайф-уд-Даули, Триполи был таковым в период правления Аль-Хасана бин Аммара. Город развился в его правление, превратившись в центр интеллектуальной жизни на сирийских землях. Он основал большую школу с прилегающей к ней библиотекой».

Журнал «Ас-Сакафа» пишет об упомянутой в предыдущей цитате библиотеке:

«Благодаря этой библиотеке, знание настолько распространилось в городе, что историки сообщают, что весь Триполи превратился в Дар-уль-Илм. В этой библиотеке работали 180 человек, которые не занимались ничем кроме копирования книг или закупки книг для размещения в библиотеке. Большая часть этой заслуги, если не вся она целиком, принадлежит Абу Талибу Аль-Хасану бин Аммару».

Помимо этого, областью, в которой эта семья внесла значительный вклад, был джихад (священная война). Выдающейся личностью в этой области был Аммар бин Мухаммад бин Аммар, известный как Малик-ус-Сахль (Царь Побережья). Он храбро отражал непрестанные вторжения крестоносцев в Триполи на протяжении более пяти лет.

В это время франк Санджиль захватил Библос и воздвиг крепость и сторожевые башни на пути к Триполи. Услышав об этом, Фахр-уль-Малик выступил вместе с тремястами всадниками из Триполи и сжег его укрепления. Санджиль стоял на одной из своих сожженных золотых крыш вместе со своими сподвижниками и сердце его упало при взгляде на эти разрушения, вскоре он заболел и умер.

Поэт Ибн-уль-Хаййат весьма прославлял его и написал в его честь многочисленные панегирики.

Когда Аммар увидел, что крестовые походы участились и стали яростнее, и что опасность против его страны нарастает, и что после пяти лет стойкого сопротивления он больше не может удерживать атаки противника, что вызывало моральный перелом в рядах его армии, он решил обратиться за помощью к багдадскому халифу. Таким образом, он направил срочную просьбу в Багдад, но оказался разочарован, поскольку Багдадом правили Сельджукиды, которых в то время не интересовало, что происходит в Триполи. Таким образом, они предоставили Триполи самостоятельно решать свои дела и сражаться. Фахр-уль-Малик Аммар возвратился в Триполи, чтобы встретить свою судьбу и продолжал героически сражаться. В конце концов, он оказался вынужден беспомощно противостоять долговременному напору крестоносцев, наступавших со всех направлений. Триполи пал под ударами крестоносцев в 503 г.х.

Бану Мадрас
Бану Мадрас установили свое правление в эпоху распада Хамданитского государства. Византийцы все еще угрожали всему мусульманскому миру. Таким образом, это новое государство следовало политике хамданитов во всех отношениях, в их национальном духе, в их героизме и храбрости, в любви к искусству и литературе. Обстоятельства заставили мадрасидов столкнуться с теми же условиями и действовать таким же образом, что и хамданиты в свое время.

Основателем этого государства в Алеппо был Салих бин Мадрас, который стал царем в 414 г.х. и принял титул Асад-уд-Дауля. Его территория включала в себя Баальбек, Химс, Саиду, Алеппо, Манбадж, Балис, Ар-Рикку, Ар-Раббу, расппостраняясь вплоть до Ааны. Это означает, что она включала в себя всю сирийскую часть долины Евфрата.

Что касается основателя этого государства Салиха, то предания рисуют его как героя, проводившего время на полях сражений, а когда наступал кратковременный мир, Салих удалялся и посвящал себя сочинению поэзии, и только искушенный сочинитель мог составить ему достойную компанию.

Детали описания героического противостояния Мадрасидов были утрачены, кроме очень краткого обзора. Но даже этот обзор ясен в достаточной степени, чтобы дать нам возможность оценить, как они отражали атаки и защищали свои города, и как твердо они стояли на страже тех исламских земель, что были на подконтрольных им землях. Один эпизод продемонстрирует нам, какая опасность нависла над Сирией, с которой пришлось столкнуться Мадрасидам.

В 421 г.х., т.е., через один год после смерти Салиха, византийский царь Арманус достиг Алеппо в союзе с царями России, Болгарии, Германии, Бельгии, Армении и Грузии, как об этом сообщают историки. Они обладали шестисоттысячной армией – Насир бин Салех дал отпор этому вторжению и отражал наступление до тех пор, пока не победил эту огромную армию и не изгнал их. Многие из европейских князей были взяты в плен и огромные трофеи легли к ногам мусульман.

Эта битва считается одним из решающих сражений в исламской истории. Можно назвать очень немного примеров того, когда была мобилизована такая огромная армия и собрана такая сокрушительная сила. В то время было страшно даже помыслить о 600 000 воинов, в особенности – выступающих против вновь организованного маленького государства, такого, как государство мадрасидов. Для мадрасидского государства было невозможно продержаться более, нежели оно продержалось при тех обстоятельствах в период непрекращающихся бедствий. Государство исчезло, но племя, в честь которого оно было названо, не исчезло со страниц истории. Они остались в памяти героями мусульманских сражений под именем Бану Килаб. Для читателя будет достаточным обратиться к следующей цитате из Аль-Калкашанди, из четвертого тома «Субх-уль-Аша», где говорится: «Они были бедуинами, жившими вокруг Алеппо. Они предприняли множество вылазок и атак на византийцев, и были храбрейшими из бедуинов».

Люди этого племени славились как храбрые всадники под началом мадрасидов до начала крестового похода, в котором весь исламский мир оказался втянутым в войну. Они присоединились к войне с крестоносцами под водительством Вассаба бин Мухаммада бин Насра бин Салиха бин Мадраса в 491 г.х.

Идрисиды
Идрис бин Абдуллах бин Аль-Хасан Аль-Мусанна бин Аль-Хасан бин Али бин Аби Талиб убежал от резни в Фахе и достиг Магриба, что детально описано в его биографии. Он остановился в городе Валайла у его вождя Исхака бин Мухаммада бин Абдул-Хамида Аль-Урби. Это произошло первого раби-уль-авваля 172 г.х. Это было началом идрисидо-алавитского государства в Магрибе.

Во время правления вышеупомянутого Идриса I, государство собрало большую армию, захватившую все окружающие земли вплоть до самых отдаленных уголков Магриба, особенно те, куда Ислам еще не добрался, как Каблад (Тадла), крепости Фандлава, Мадйута, Бахлула, Гийаса, Фазар и т.д. Она выступила далее и захватила области, известные как Аль-Магриб-уль-Авсат (Средний Магриб).

Таким образом он сумел установить свою власть и поддерживать ее, а также установить законы правления. Но неожиданно он оказался смертельно отравлен, и ему наследовал его сын Идрис бин Идрис. Его деяния и достижения детально описаны в его биографии. Короче говоря, это государство становилось сильнее день ото дня. Идрис II стал признанным правителем Магриба. Его власть выросла и его армии, равно как и последователи, значительно прибавили числом. Его правление отличалось тем фактом, что он не ограничивался только берберами, но к нему также приходили и присоединялись арабы из Африки (современный Египет и Восточная Ливия), напр., представители племен Бану Кайс, Бану Азд, Бану Музхиджи, Бану Йахсаб, Бану Садаф и т.д. Они стали министрами и судьями. Теперь столица государства Валайли стала слишком мала для исполнения нужд растущего государства. Тогда Идрис II построил новую столицу и назвал ее Фес. Затем он расширил свою территорию и захватил города Нафис и Агмат, а также окружающие области. В то время среди берберов была очень популярна хариджитская пропаганда. Он расправился с ними и подчинил их. Затем он отобрал Алжир и Марокко у Аббасидов, расширив территории от Суса до долины Шалаф.

Он умер после 36-летнего правления. Его царство утвердилось и его имамат прочно укоренился.

Ему наследовал его сын Мухаммад бин Идрис, у которого было 11 братьев. Таким образом, он распределил всю территорию между своими братьями и сделал их наместниками в этих областях. Сам же он остался в Фесе. Автор «Аль-Истикса» говорит: «Они управляли чиновниками, двумя границами, защищали дороги и их качествам все завидовали».

Но распределение территории между братьями не было плодотворным. Мухаммад предпринял этот шаг, чтобы выделить равную долю своим братьям и дать им возможность принимать участие в правлении, которое должно было развиваться на конкурентной основе. Но результат оказался весьма отличным от ожидаемого. Между братьями возникали конфликты, порой переходившие в междоусобные сражения. После смерти Мухаммада бин Идриса, на трон вступил его сын Али бин Мухаммад, известный как Хайдара. Согласно автору «Аль-Истикса», его эпоха правления была самой лучшей. Ибн Аби Зара говорит о нем, что он следовал по стопам своего отца и деда, будучи привержен справедливости и, таким образом, люди в его правление жили в мире и порядке.

Его преемником выступил его брат Йахйа бин Мухаммад, о котором Ибн Халдун говорит: «Его власть укрепилась, его государство достигло величия, его правление было добрым. Город Фес развивался. Были воздвигнуты многие общественные бани и постоялые дворы, в которых жили люди, приехавшие из самых отдаленных областей». Также и Ибн Аби Зара говорит: «Люди из Андалусии, Африки и различных частей Магриба приезжали в этот город». В его правление в городе Фес была воздвигнута мечеть Аль-Карауин.

Ему наследовал Йахйа бин Йахйа (его сын), Али бин Уман бин Идрис, Йахйа бин Аль-Касим бин Идрис, Йахйа бин Идрис бин Умар бин Идрис, один после другого. Автор «Аль-Истикса» говорит, что он воссоединял семейные узы идрисидов. Он занимал среди них самое выдающееся положение и снискал великую славу. Также среди них он был самой значительной фигурой, самым просвещенным и авторитетным. Он был факихом и знал наизусть множество хадисов. Он был красноречив, подкован в полемике, храбр, терпелив, рассудителен, и очень религиозен и праведен. Ибн Халдун отмечает, что ни один из идрисидов не достиг уровня его славы в отношении обширности территорий и авторитета.

Идрисидское государство слилось с фатимидским, когда появился их первый халиф Убайдуллах Аль-Махди. Его командир выступил на Фес в 503 г.х. и держал его в осаде, пока идрисидский царь Йахйа не согласился принести присягу верности фатимидскому халифу.

Идрисиды в Магрибе
Cидиэа сказал в своей книге «История арабов»: «Идрисиды сохраняли власть над захваченными ими с 803 по 949 гг н.э. территориями. Они оставались в стране, которая многим им обязана.

Они основали город Фес, мечеть которого стала самым святым памятником для людей, живущих на прилегающих территориях. Об этом стало известно в самое короткое время. В городе размещались множество школ и библиотек, содержащих литературное наследие Аббасидов и интеллектуального движения Востока. Таким образом, город стал известен как огромная сокровищница знаний межлу арабами Испании и Африки».

Факт установления идрисидского государства в Магрибе привел к значительным последствиям. Благодаря усилиям идрисидов, Ислам распространился по всем частям Магриба. Их усилиями в регионе зародились литературные и интеллектуальные движения, были основаны школы и библиотеки. Урбанизация продолжала развитие, были основаны города, приведшие к развитию цивилизации и росту культуры.

Если бы не тяжелые условия, с которым идрисидам пришлось столкнуться и которые органичивали их деятельность и парализовали их усилия, достижения их могли бы быть еще значительно больше.

Самым славным деянием идрисидов было то, что их усилиями Ислам распространился и прочно укоренился среди берберов, так что они стали самыми решительными среди племен Магриба в деле защиты Ислама. Большинство из них не были мусульманами. Причиной этого было то, что мусульманские правители, предшествовавшие идрисидам, дурно с ними обращались. Когда же пришел Идрис I, он остался с ними, взял в жены берберскую женщину, давшую многочисленное потомство, и тогда берберы и их потомки стали объединяться. Этот факт – объединение берберов и потомков Идриса I – отмечен не одним историком. Таким образом, они стали одними из берберов и проповедовали Ислам в этих областях, и, в результате, основали два известных исламских государства Магриба.

Одним из важнейших факторов, которые помогли идрисидам преуспеть в своей миссии и обратить берберов в Ислам, было то обращение, которое они противопоставили обращению с ними со стороны Омейядов и Аббасидов, в котором не было ничего кроме неоправданной жестокости и несправедливости, искажавших образ Ислама и представлявших его в самых мрачных тонах. Вот по этой причине вся территория Магриба - Дальний, Средний и Ближний всегда оставалась в состоянии противостояния, и эта проблема никак не могла уладиться. Свободолюбивые люди из этих стран искали человека, который был бы одним из них. Многие из них поддерживали хариджитов в их воттаниях против правительства. Омейяды, равно как и Аббасиды, с большой жестокостью управляли этими районами и обращались с людьми, особенно берберами, очень плохо, что вынуждало их бежать от ислама и снова и снова восставать против правительства. Это – прямо противоположно тому, что пишут некоторые историки. В качестве свидетельства мы можем обратиться к одному эпизоду, который может заставить нас раскрыть глаза на подлинное положение вещей. Йазид бин Аби Муслим Динар был вольноотпущенником Хаджжаджа Ас-Сакафи, который сделал его своим секретарем и начальником полиции. В правление Йазида бин Абдул-Малика, он был назначен наместником Магриба. В этой области он следовал политике Хаджжаджа. Одним из действий этого Хаджжаджа было обременение выплатой джизьи тех, кто стал мусульманами, и им приказали возвратиться в свои селения на тех же условиях, что и до их обращения в Ислам.

Йазид бин Муслим пытался поступать также как и Хаджжадж и устанавливать свои законы для берберов. Но берберы не были терпимы к этому и запланировали его убийство, в чем и преуспели. Также, во время правления Хишама бин Абдул-Малика, правителем Танжера был Умар бин Абдуллах Аль-Муради. Они очень плохо управляли берберами и пытались взимать с них налог (Аль-кайй), который обычно взимался с немусульман. Таким образом ненависть поселилась в сердцах берберов и они отвратились от мусульман, считая себя эксплуатируемыми арабами.

Все правители, назначенные Омейядами и Аббасидами, причиняли берберам беспокойство своими несправедливыми требованиями. Одним из примеров таких требований может служить то, что один чиновник любил кожи медового оттенка и доходил до крайности в собирании их. Иногда целое овечье стадо могло оказаться заколотым, чтобы завладеть кожами ягнят, еще находящихся в утробах, даже если такая операция приносила только одну шкуру. Автор «Аль-Истикса» говорит: «Они все более и более присваивали себе берберскую собственность, так что это заставило их сплотиться и действенно защищаться».

Кожи медового оттенка – это только один из примеров того, как правители обращались с жителями Магриба, выдвигая к ним странные требования.

Когда Идрис I пришел и установил идрисидское государство в Магрибе, берберам стало известно в первый раз, что такое настоящий Ислам, а не тот, который представляли эти тираны. Они поняли, что весь Ислам – это справедливость, терпимость и милосердие. Таким образом, все больше их усилиями идрисидов – потомков пророка Мухаммада и Али - присоединялись к его рядам.

Эти берберские племена стали наследниками идрисидов в Марокко и среди оставшихся испанских мусульман, и, помимо берберских государств, основали новые, такие как государство Альмохадов, Бани Марин и Аль-Мурабита. Некоторые из этих государств известны тем, что стояли твердо на страже Ислама в Испании и против европейских тиранов.

Эти берберы унаследовали любовь и преданность Ахли-ль-Бейт, которая выражается даже в наше время. Многие алавидские семьи, принадлежащие к различным группам, до сих пор проживают в Магрибе и пользуются всеобщим уважением людей.

Любовь Идрисидов к знаниям
Вряд ли найдется ученый или студент, занятый изучением географической науки, кому не было бы известно имя Аш-Шарифа Аль-Идриси, являющегося автором Назхат-уль-Муштак фи Ихтираки-ль-Афак, считающегося лучшим географическим трудом из написанных мусульманами. Аль-Идриси также сделал знаменитую карту, опубликованную на арабском и на латинском языках.

Он также известен как Аш-Шариф Ас-Сакилли, поскольку проживал в Сакаллии (Сицилии). Он также именовался Аль-Куртаби, поскольку учился в Куртубе (Кордове) и стал приближенным Роже Великого, который был правителем Кордовы и основал широкое королевство на Сицилии, включавшее в себя множество близлежащих островов, после того как Фатиимды и Бану Аглаб утратили свою власть. Этот король заботился о добрых качествах мусульман и особенно – ученых среди них, чтобы извлекать пользу из их знаний. Одним из таких примеров является Аш-Шариф Аль-Идриси.

Идрисиды, носящие фамилию Ас-Сакалли, прославились в медицине. Они жили на территории, сегодня известной как Тунис. Они передали это знание последующим поколениям. Большинство из них – прямые потомки Аш-Шарифа Аль-Идриси. Эта идрисидская семья изначально принадлежала к городу Сабте, откуда переселилась кто – на Сицилию, а кто - в Тунис и другие земли, известные как Магриб.

Помимо уже упомянутой книги, Аль-Идриси написал другую научную книгу по ботанике, названную им «Джами Аштати-н-набат». В этой книге он собрал названия различных растений на разных языках – более чем на десяти, как западных, так и восточных. Из этой книги мы можем заключить, что Аль-Идриси был весьма искушен в ботанике, естественных науках и медицине, - не менее, чем в географии. Эта книга демонстрирует глубину его знания и тщательность проведенных исследований. Она считается принадлежащей к числу редких манускриптов.

Помимо этого, Аш-Шариф был путешественником, посетившим самые отдаленные концы Запада и Востока, как свидетельствуют его рукописи. Он также был весьма выдающимся поэтом.

Истории Идрисидов еще предстоит быть написанной
Д-р Хусайн Мунис говорит: «Идрисидское государство еще нуждается в такой личности, кто напишет его историю и определит его роль в развитии Магриба. До сего дня авторы исламской истории включают это государство в число маленьких королевств, поднявшихся на развалинах Магриба в середине второго столетия по хиджре. Они приравнивают его к королевству Бану Аглаб или Бану Рустум, или даже Бану Мадрар. Посредством этого скромного представления, они не в состоянии показать, каким образом это государство застолбило место для ислама и арабов в Магрибе, и не в состоянии показать ту великую роль, которую оно сыграло в распространении послания Ислама на территории Марокко и Алжира, а также в том, что они положили конец иностранным вторжениям, сокрушавшим эту область в последнее десятилетие первого столетия по хиджре. Они также не показывают того, какие усилия были приложены ими в закладке оснований Ислама в этом регионе, в буквальном смысле этого слова, и укрепляя там арабскую культуру, принося туда арабский язык. Благодаря верной службе идрисидов, эта страна превратилась в несокрушимую крепость Ислама на Западе».


Перевод с английского и вступление Тараса Черниенко

Источник: shia.spb.ruМазхаб Ахли-Бейт (А), как уже неоднократно отмечалось в том числе и на страницах этого сайта — это прежде всего интеллектуальная и духовная школа. Шиизм в эпоху Великого Сокрытия Имамата по сути своей далек от борьбы за власть любыми средствами, как это декларировано программой ряда джихадистских движений.

Только явление Скрытого Имама — да ускорит Всевышний Аллах его приход — способно объединить всех искренних мусульман в лоне почитания благородного семейства Пророка (да пребудет с ними мир) и следования явленному им идеалу нравственности и духовности. Только идеальный безгрешный Имам способен наполнить мир, в аспекте его светской, общественно-политической жизни, добром и справедливостью, после того, как ранее он был преисполнен зла и тирании. Так гласит благородный хадис, и этой доктрине следуют шииты всего мира, отдавая предпочтение воспитанию духовных личностных качеств и привнося неоценимый вклад в развитие исламских наук. Тем не менее, история иногда следовала весьма интересным курсом, и исторические обстоятельства складывались таким образом, что в мсетах компактного проживания шиитов естественным путем формировались шиитские государства. Почитание Ахли-Бейт в этих регионах было настолько массовым и повсеместным, что восприятие шиитской доктрины как государственной было само собой разумеющимся. Поэтому, принимая все вышесказанное в качестве современной шиитской позиции в отношении вопроса борьбы за власть (за исключением тех стран, в которых шииты составляют основную массу населения, что автоматически предопределяет конфессиональный состав их правительства), мы в то же время не можем не уделить должного внимания вопросу истории шиитской государственности. Многие читатели регулярно просят поделиться информацией о славных страницах истории династии Фатимидов и их роли в становлении духовно-интеллектуального стержня исламской общины, ставшего на многие века опорой прогресса и цивилизации не только узкой шиитской общины, но и всех мусульман.

Преследуя одновременно цели фактологической обоснованности и доступности изложения для широкого круга читателей, я пришел к выводу, что материал «Краткой шиитской энциклопедии» как нельзя лучше подходит для нашей иллюстрации. Обращаясь к этим страницам, невольно проникаешься мыслью о том, что (отдавая должное всем остальным мусульманским школам и мазхабам): там, где шииты имеют право голоса, там всегда процветают знания, науки, образование, просвещение. Там — настоящий рай для искусства, поэзии, литературы, там — благодатная почва для самовыражения всякого свободно мыслящего мусульманина, ибо только свободная мысль свободного человека способна наставить его на путь искренней веры. Именно с этой позиции я подходил к выбору материала, представляющего картину подлинно Исламского правления, проникнутого духовностью и верой, резко контрастирующими с мрачными, а порой — и просто позорными страницами истории династий Омейядов, Аббасидов и, позднее, Османского халифата. Благодаря варварской политике султанской Турции в отношении покоренных народов и полному морально-нравственному разложению монаршего двора, истинное лицо Ислама оказалось на долгие годы скрытым для европейцев за маской кровожадных имперских амбиций и националистических предрассудков, в жертву которым были принесены все прогрессивные установки первоначального учения Пророка (С). Помимо негативного имиджевого аспекта, национализм и империализм, лежавшие в основе неправедного халифата как модели завоевания и удержания светской власти, не базирующейся на мусульманской духовности, а только прикрывающейся ею, на волне протестных настроений породили такие явления современности, как ваххабизм и джихадизм, немыслимые без арабского национализма (в первом случае) или сектантского фанатизма (во втором).

Мы уже подробно писали об истории этих течений, и публикация дополнительных материалов не заставит себя долго ждать, поэтому не станем подробно останавливаться на их изучении, отметив про себя лишь один немаловажный факт: все высказанные обвинения никак не могут быть адресованы арабской или турецкой цивилизации, равно как и тем мусульманским школам, которые добились в эпоху халифата процветания и популярности благодаря покровительству правящей власти. Использование их учения в интересах исполнительных властей — не их вина, а их беда, чему немалое внимание уделил в своем исследовании «Имам Ас-Садик (А) и четыре мазхаба» профессор из Ирака Асад Хайдар. Все обвинения в предвзятости, косности, разжигании слепого фанатизма и межмазхабных и межнациональных конфликтов могут быть адресованы исключительно тем правителям мусульманского мира, которые отошли от исконных принципов Ислама, четко выраженных в наследии нашего Пророка (С) — его Сунне, живыми носителями которой являлись имамы из числа Ахли-Бейт (А). Там, где царит преданность им, нет места подобным явлениям, а мазхабы и школы мирно сосуществуют в обстановке свободной интеллектуальной конкуренции, имея возможность открыто полемизировать друг с другом. Поэтому еще и еще раз нам приятно обращаться к светлым страницам шиитской государственности, которая, при всех недостатках государственной модели, естественно присущих эпохе сокрытия Истинного Имама, все же сохранила главный принцип: верности и преданности идеалам Ахли-Бейт (А), которые по всему миру исповедуются шиитами и сегодня.

Шиитские государства
Целью нашего настоящего исследования шиитских государств не является ни детальная история их существования, ни выяснение обстоятельств их возникновения. Такая задача не может быть выполнена в объеме нескольких страниц, имеющихся в нашем распоряжении, поэтому ее следует решать в другом исследовании. Пока же нам необходимо выделить выдающиеся черты этих государств, которые их отличают от других исламских государств, и обратить внимание читателей на те характеристики, посредством которых эти шиитские государства отличались от всех остальных во всякую эпоху, во всякие времена.

Гарантия основных свобод, распространение знания и развитие литературы, и поощрение тех, кто занят в этих областях, были отличительными чертами шиитской власти. Любой, читающий историю шиитских правителей, таких как фатимиды, хамданиды или буиды, объективно и беспристрастно, будет поражен, обнаружив, что уровень мысли в этих государствах был таков, что их правители помогали процветанию интеллектуальных течений и литературы, и даже сами играли ведущую роль в развитии этой деятельности. Затем пришло время, когда шииты взяли на себя бремя защиты мусульманского мира от иноземных захватчиков, угрожавших самому существованию исламского государства. Никто иной как Сайф-уд-Дауля Аль-Хамадани защищал и спасал мусульман от византийцев, когда они собрали свои армии под командованием Никопора Фокуса для оккупации Сирии и дальнейшего вторжения на исламские территории. Сайф-уд-Дауля вышел навстречу этой угрозе и сражался с византийцами в более чем сорока битвах, покуда не отбросил их назад и не спас весь Исламский мир от их зла.

Аналогично, Бану Мадрас, сменившие Хамданитов, столкнулись под командованием Насра бин Салеха с византийцами. Византийцы мобилизовали армию в 600 000 воинов под командованием Армана. Византийцы потерпели сокрушительное поражение и мусульмане, и арабы в частности, были спасены от угрозы. Таким же образом, Бану Аммар, бывшие правителями Триполи, пять лет защищали свою страну от непрестанных атак крестоносцев, находясь под командованием Аммара бин Мухаммада бин Аммара.

Эти замечательные подвиги венчает героизм и мужество войска Аль-Муизза Ли-дини-Ллаха, фатимидского халифа Египта. В этих героических подвигах, детальное описание которых читатель найдет далее в этой книге, в равной степени принимал участие и военный флот. Достаточно сказать, что Аль-Муизз повсюду выступал спасителем мусульман. Мусульмане Крита, находившиеся под властью Аббасидов, не могли найти никого другого, кто помог бы им в сражении против византийцев.

Фатимидское государство
Ни одно государство в истории не было таким объектом несправедливости, как государство Фатимидов. Во-первых, предпринимались попытки посеять сомнения относительно подлинности генеалогии фатимидских халифов. Затем, по невежеству или же преднамеренно, предпринимались попытки исказить их вероубеждения.

Таковыми методами пытались исказить историю фатимидов с целью сокрыть или полностью стереть из людской памяти славу их героев.

Аль-Азхар
В числе сокровищ фатимидов, приносящих людям пользу до сего дня – университет Аль-Азхар (Джамиа Аль Азхар). Он основан фатимидским предводителем Джаухаром по приказу халифа Аль-Муизза, также как был основан город Каир. Это произошло вероятно в субботу, в месяц Джумада Аль-Ула 359 г.х. Сооружение его здания было завершено 9 рамадана 361 г.х. И Аль-Азиз БиЛлах, и Аль-Хаким Би-Амри-Ллах работали над проектом его сооружения. Затем оно было отремонтировано, обновлено и расширено Аль-Мустансиром БиЛлахом и Аль-Хафизом Ли-дини-Ллахом. Эта мечеть была центром величайших торжеств фатимидских халифов. Они с непрестанным вниманием занимались ее реставрацией, поддержанием и расширением, и создали отдельные фонды для поддержания мухаддисов, смотрителей и тех, кто занимается уборкой и освещением помещения. Все эти детали присутствуют в книгах по истории. Но в рамках данного исследования нас занимает тот факт, что фатиимдские халифы всегда поощряли ученых и правоведов на то, чтобы собирать вокруг себя учеников и устраивать собрания в этой мечети, которая, таким образом, превратилась в университет, претендующий на право считаться сегодня старейшим из до сих пор действующих университетов.

В этой мечети присутствовал Даи-уд-Дуат (Главный проповедник), устраивавший специальные собрания для женщин, на которых он говорил о науках и знании, связанных с Ахли-ль-Бейт.

Аль-Калкашанди сообщил о том, что визирь Абу-ль-Фарадж Йакуб бин Калас попросил халифа Аль-Азиза БиЛлах о поддержке группы ученых, живших в каирской мечети. Он выделил отдельную сумму денег на покрытие их расходов и строительство дома для них, в котором они жили по соседству с мечетью Аль-Азхар.

История также сообщает, что в 383 г.х. джафаритский ученый был поставлен выносить фетвы в соответствии с нормами джафаритского права. Это заставило других (нешиитских) ученых протестовать и вызвало большие волнения. Об этом сообщили кади, который приказал арестовать некоторых из них.

Эпизод помогает нам сделать заключение, что в мечети присутствовали некоторые ученые, которые были против фатимидской доктрины, и издавали фетвы в соответствии со своей собственной доктриной. Когда джафаритский ученый начал издавать фетвы согласно принципам джафаритского права, нешиитские ученые так сильно протестовали, что кади был вынужден арестовать некоторых из них, по той единственной причине, что они не выказали джафаритскому правоведу той терпимости, которая была проявлена государством в отношении них самих.

Более того, Египет во времена фатимидского правления видел многих шафиитских и маликитских правоведов. Аналогично, Абдуссалам бин Мухаммад бин Биндар направил Абу Йусуфа Аль-Казвини – мутазилитского лидера – который оставался в Египте сорок лет, проповедуя взгляды, противоречащие взглядам фатимидов.

Если мы пройдемся по биографическим страницам в истории, мы обнаружим, что значительное число суннитских богословов жило под властью фатимидов, проповедовало свои знания людям при полной осведомленности властей и с санкции фатимидского правительства безо всякого беспокойства для себя. Одним из шафиитских ученых, живших в это время, был кади Абу-ль-Фадль Мухаммад бин Ахмад бин Иса, который поселился в Египте, распространял там свои взгляды и умер в 441 г.х. Другим ученым был Абу-ль-Касим Наср бин Башар бин Али, который умер в 447 г.х. Аналогично, Абу-ль-Фатих Султан бин Ибрахим был одним из тех, кто был направлен из Палестины в Египет. Он умер в 518 г.х. Были еще пятеро ученых, назначенных в качестве кади (судей) фатимидами, несмотря на свою принадлежность к шафиитам. Это были Абу-ль-Хаджжадж Йусуф бин Абдул-Азиз Аль-Маййур (ум. в 523 г.х.), Маджла бин Джами Аль-Махзуми (ум. в 550 г.х.), Кади Абу-ль-Хасан Али бин Хусайн Аль-Мусали (ум. в 448 г.х.), Абу Мухаммад Абдуллах бин Рафаа бин Гадир Ас-Саади (ум. в 561 г.х.) и Кади Аль-Кадаи. Помимо упомянутых здесь, были и многие другие.

Среди маликитских правоведов мы можем упомянуть имя Мухаммада бин Сулаймана, известного как Абу Бакр Ан-Нааль, который руководил молитвами среди маликитов. Он приехал в Египет и собрал круг учеников в мечети Аль-Азхар. Число студентов, посещавших его лекции, было столь велико, что его «круг» был расширен до семнадцати столбов в мечети. Он умер в 380 г.х.

Другим маликитским правоведом, жившим при фатимидах, был Абу-ль-Касим Аль-Джаухари Абдуррахман бин Абдуллах Аль-Гафики, который умер в 380 г.х. Мы все знаем историю маликитского правоведа Абдул-Ваххаба бин Али, который бы одним из самых выдающихся юристов маликитской школы и о котором Аль-Хатиб сказал в «Тариху-Багдад», что он никогда не видел лучшего и более глубокого маликитского правоведа, нежели Абдул-Ваххаб. Мы также знаем, каким образом он сбежал к фатимидам после преследований в Багдаде, и как фатимиды уважали его. Он стал очень успешным человеком в Египте, но его здоровье было подорвано, и он говорил: «Нет бога, кроме Аллаха. Едва начав жить, мы умираем». Его смерть последовала в 422 г.х. Среди других маликитских правоведов, живших при фатимидском правлении, можно назвать Абдул-Джалиля бин Махлуфа Ас-Сакали (ум. в 459 г.х.), Али бин Аль-Хасана бин Мухаммада Аль-Фахри, Абу Бакра Тартуши Мухаммада бин Валида Аль-Андалуси, постоянно проживавшего в Александрии (ум. в 525 г.х.) и других.

Таким образом, мы можем уверенно утверждать, что изучение маликитского правоведения продолжалось при фатимидской власти в Египте, наряду с шафиитским, и что фатимиды давали полную свободу мышления юристам, принадлежащим к разным школам, и позволяли им иметь собственные учебные круги в Аль-Азхаре с целью преподавания в соответствии с различными суниитскими школами тем студентам, кто желал получить такого рода знание.

Когда Аль-Хаким Би-Амри-Ллах повелел построить Дар-уль-Илм, и когда в него были перенесены книги из его дворца, он назначил двух суннитских шейхов, одним из которых был Абу Бакр Аль-Антаки, дал им халаты, оказал им почести и попросил являться в его присутствие по своему желанию и принимать участие в дискуссиях. Амара Аль-Йамани сказал, что Талаи Бин Разик встречался с суннитскими учеными и выслушивал их во время своего правления, несмотря на то, что сам был строгим приверженцем своей доктрины.

Аль-Мухаваль и Дар-уль-Илм
Фатимиды заложили основания того, что было названо Аль-Махваль, и очень напоминало современные лекционные залы. Это место было посещаемо Хасса, выдающимися государственными служащими, чиновниками из дворца, гостями Египта и широкими массами народа. Фатимидский халиф не остановился на том, чтобы выделить под это место часть своего дворца, но также проявил большую заботу в строительстве дворцовой библиотеки, так что она могла считаться гордостью фатимидов и весьма выделялась на фоне остальных библиотек. Аль-Макризи цитирует Ибн Таййа, после приведения истории о завоевании Салах-уд-Дина Аль-Аййуби, который сказал: «Среди прочих проданных ими вещей была библиотека, являвшаяся одним из чудес света. Считается, что во всем мусульманском мире ни одна крупная библиотека не могла идти в сравнение с библиотекой Каира. Одним из ее отличий было то, что в ней содержалось 1200 копий «Истории» Ат-Табари. Также сообщается, что она содержала 1 600 000 книг».

Аль-Макризи далее говорит: «Подтверждено фактами то, что Аль-Кади Абдуррахим бин Али заложил основания Аль-Мадраса Аль-Фадилийа и основал в этой школе библиотеку, насчитывающую 100 000 томов, взятых из фатимидской библиотеки. Также Ас-Сабхи поддерживает утверждение, что в ней было 40 комнат для книг по различным предметам. Некоторые из этих комнат помещались внутри дворца, другие же – вне его. Эти комнаты содержали книги по различным областям знаний. Сообщают, что некто упомянул название «Китаб-уль-Айн», написанной Халилем бин Ахмадом, в присутствии халифа Аль-Азиза Би-Ллаха. Он спросил об этом у библиотекаря, который принес более тридцати копий этой книги, и некоторые из этих копий были написаны рукою самого Халиля бин Ахмада. Один человек принес ему копию «Тарих Ат-Табари», купленную им за сто динаров. Тогда Аль-Азиз приказал своему библиотекарю принести остальные копии этой книги, и это приказание было исполнено, и он принес более двадцати копий, включая собственноручно написанную Ибн Джариром...».

Таким образом была построена дворцовая библиотека. Из этого краткого обзора истории библиотеки мы можем заключить, какое значительное внимание уделялось фатимидским халифом собиранию книг по различным областям знания и с какой заботой собирались самые замечательные образцы рукописей по различным предметам – и все это с целью поощрения ученых следовать далее по пути постижения знания.

Но эту сокровищницу знаний, содержащую самые замечтельные книги в мире, которые фатимиды хранили и берегли, ожидала та же плачевная судьба, что и саму фатимидскую династию.

Написав это, д-р Мухаммад Халиль Хусейн описывает начало народной смуты и то, как кожаные переплеты этих книг были украдены рабами, чтобы изготовить из них себе обувь, страницы их были сожжены, а все, что осталось, оказалось развеяно ветром, оказалось покрыто пылью, чтобы продемонстрировать все, что было когда-то книгами. Д-р Мухаммад Халиль Хусейн заканчивает утверждением: «Они были уничтожены Салах-уд-Дином Аль-Аййуби также, как он уничтожил фатимидов, и таким образом сокровище фатимидов оказалось утраченным навсегда».

Что касается библиотек, которые Аль-Масбахи описывает как «внешние», то они, вероятно, были прообразом того, что мы сегодня называем «публичными библиотеками». Эти библиотеки были, возможно, основаны Аль-Хакимом Би-Амри-Ллахом в 395 г.х. Он назвал их Дар-уль-Илм (Дом Знания) и сделал их частью своего дворца. Он переместил большое количество книг из своего дворца в Дар-уль-Илм. Эти книги относились к различным областям знаний и подобная коллекция не была собрана ни одним из царей. Он разрешил всем сословиям людей пользоваться этими книгами, которые они могли читать. Так он стал центром притяжения больших ученых разных областей знаний, таких как Декламация, Астрономия, Грамматика и Лингвистика, Медицина и т.д.Это место было замечательным памятником, о подобном которому до тех пор никто не слышал в плане расходов на тех, кто там обитал или служил. Все типы людей посещали Дар-уль-Илм, независимо от их классовых различий, уровня образования и природы проводимых исследований. Туда приходили все, кто хотел читать, копировать книги, и кто хотел учиться. Также все, кому было необходимо, снабжались бумагой, чернилами, перьями и т.д.

Таким образом, Дар-уль-илм был одним из тех учреждений, которые сегодня мы именуем публичными библиотеками. К тому же, мечеть Аль-Азхар была прекрасным центром получения образования, достойным университетского уровня. Там проводились дискуссии и дебаты между учеными, представляющими различные школы. В этой связи Ас-Суйути сообщает, что Джунада бин Мухаммад бин Аль-Хусайн Аль-Азди Аль-Харви, известный как Абу Усама, был знаменитым грамматистом и лингвистом. Он приехал в Египет и присоединился к компании Аль-Хафиза Абдул-Гани бин Саида и Абу Исхака Али бин Сулаймана Аль-Муарри Ан-Нахви. Он проводил встречи в Дар-уль-Илме в Каире и обсуждал и спорил по различным предметам. Аналогично, Аль-Макризи сообщает через Аль-Мисбахи, что в 403 г.х. Аль-Хаким Би-Амри-Ллах повелел группе ученых из Дар-уль-Илма предстать перед ним. Это были специалисты в математике, логике и юриспруденции, в числе которых был Абдул Гани бин Саид. Он также созвал группу врачей. Все это было затеяно с целью устроить дебаты в его присутствии. Каждая группа ученых представлялась Аль-Хакиму по отдельности. Затем Аль-Хаким одарил их халатами и проводил их с почетом.

Среди наиболее выдающихся ученых, преподававших в Дар-уль-Илме, был слепой человек, известный как Абу-ль-Фадль Джафар. Он приехал в Египет и заслужил внимание Аль-Хакима, который его жаловал, даровал халат и титул «Алим-уль-уляма» (ученый среди ученых). Он попросил его оставаться в Дар-уль-Илме и преподавать грамматику и лингвистику. Среди таких людей был маликитский правовед Абу Бакр Аль-Антаки, которого вместе с другим маликитским ученым Аль-Хаким попросил оставаться в Дар-уль-Илме и давать лекции по маликитскому правоведению.

Все эти факты демонстрируют одно, а именно – что Дар-уль-Илм был в действительности аналогом университета, обладавшего преподавателями и профессорами, а также – библиотеками, что как результат стимулировало интеллектуальную деятельность, исследования и получение образования. Таким образом, фатимиды были первооснователями университета, в форме Аль-Азхара и Дар-уль-Илма, что является отличительным признаком цивилизованности в нашу эпоху.

Фатимидское правление – самый славный период интеллектуальной деятельности в исламской истории
Интеллектуальная жизнь в Египте в фатимидский период достигла высочайшего прогресса из-за значительного числа богословов, проживавших в Египте, либо приехавших туда извне, равно как и числа доступных книг, написанных по различным областям исследований.

Фатимидские халифы назначали ученых на ведущие посты при своих дворах и поощряли их учеников. Они выделяли отдельные фонды для расходов на тех, кто стремится к получению знания, чтобы дать им возможность посвятить себя целиком и чистосердечно интеллектуальной деятельности. Фатимидские халифы превзошли всех в том внимании, которое уделялось ими делам ученых и их учеников, опережая тем самым других правителей и другие государства, в которых ученые не занимали такого уважаемого положения и не имели такого признания. Самым важным шагом в этом направлении было выделение отдельных фондов, способствовавших росту интеллектуальной деятельности в этих странах. Мы уже обсуждали, какое внимание уделялось фатимидами основанию библиотек в своих дворцах и Дар-уль-Илма, чтобы ученые могли оттачивать свое знание и извлекать пользу из опыта своих предшественников. Поощрение фатимидами студентов достигло такой степени, что кади Ан-Нуман слышал, как халиф Аль-Муизз говорил: «Нам доставляет удовольствие наблюдать, как люди из числа наших друзей стремятся к знанию и мудрости и добродетели, равно как мы радуемся успехам наших собственных детей». Под покровительством таких правителей и в свете сказанного Аль-Муиззом, ученые не только находились в условиях, когда они были свободны от всяких нужд и ограждены от голода, но и также их деятельность поощрялась в направлении исследований, обучения и написания собственных трудов (авторства).

Ученые упоминают нескольких ученых, которые приехали в Египет в перод фатимидского правления и встретили такое поощрение своим усилиям, что всегда вспоминали потом Египет и фатимидов добрыми словами. Ибн Аль-Усайбаа сообщает, что Аль-Мухаззаб бин Ан-Наккаш был талантливым врачом, приехавшим в Дамаск из Багдада, и остававшимся там некоторое время, но не мог найти там источника удовлетворения своих (материальных) нужд. Он слышал о Египте и о щедрости халифов в отношении тех, кто обращался к ним, особенно – из числа ученых и писателей. Таким образом, он отправился в Египет, где с ним обходились очень щедро и оставался он там в почете. Мы снова ссылаемся на сказанное историками о том, что кади Абдул-Ваххаб бин Али был одним из самых выдающихся правоведов маликитской школы. Автор «Тариху-Багдад» написал о нем: «Я никогда не видел среди маликитов более образованного правоведа. Когда условия его жизни в Багдаде ухудшились, он отправился в Египет, где Фатимиды отнеслись к нему с почетом, несмотря на то, что он следовал доктрине, находящейся в противоречии их доктрине. Он стал очень успешным человеком, но состояние его здоровья ухудшилось, так что он говаривал: Нет бога, кроме Аллаха! Едва начав жить, мы умираем».

Помимо этих двоих, было много и других ученых, бывших против фатимидской доктрины, но находившихся в почете и щедром обхождении со стороны фатимидов.

Каир фатимидов был центром внимания ученых и желанным местом для учеников. Во время фатимидского правления Египет обрел возможность вести за собой весь исламский мир в интеллектуальной жизни и распространять свои идеи на другие страны. Мы видим, как некоторые ученые, выступавшие против шиитов вообще и фатимидов в частности, сами отправлялись в Египет и попадали под влияние определенных распространенных там в то время идей. Наиболее подходящим примером такого ученого может служить имам Аль-Газзали, который нападал на фатимидов в своих книгах, таких как «Аль-Кийатас», «Аль-Мункиз мин Ад-Даляль», «Аль-Мустазхир» и т.д., но позднее отправился в Египет в последние годы жизни и написал там свою книгу «Мишкат-уль-анвар». Д-р Мухаммад Камиль Хусайн комментирует это в следующих словах: «Мне представляется, что главной причиной, по которой фатимидские халифы поощряли ученых и распространение знания, является то, что шиизм сам по себе основан на разуме и знании прежде всего остального. Таким образом, не должно представляться удивительным, что фатимидские халифы придерживались пути знания, являющегося одним из фундаментальных девизов шиитской веры».

Фатимиды уделяли внимание философским исследованиям в то время, когда правители в других странах объявляли всех, занимающихся философией, отступниками и еретиками. Греческая мысль нашла радушный прием у фатимидов, которым удалось расширить ее горизонты. Они уделяли значительное внимание философии и поддерживали всякого, кто был известен своим занятиями изучением любого философского направления. Аль-Азиз Би-Ллах написал Джибраилу бин Бахтишуа и пригласил его приехать в Египет, но тот с извинениями отказался. Также Аль-Хаким пригласил Ибн-уль-Хайсама, который согласился. Они также пригласили Абу-ль-аала Аль-Муарри, обещав ему, что у него будет возможность построить особенный Дар-уль-Илм, где он будет играть ведущую роль и где ему будет возможно получать доход с Аль-Муарра, но он с извинениями отказался. Фатимиды выражали предельную терпимость ко всем, кто противоречил их доктрине. И также они были весьма терпимы и в отношении не-мусульман. Абу-ль-Фатих Мансур бин Мукашшир был личным врачом Аль-Азиза и Аль-Хакима Би-Амри-Ллаха, будучи весьма приближенным к ним. После его смерти Исхак бин Нистас стал врачом Аль-Хакима. Оба они не были мусульманами. Но фатимиды относились к ним, как и ко всем остальным, с большой щедростью, раздавая им халаты, деньги и титулы. История хранит большой список подобных личностей.

Если мы рассмотрим интеллектуальную жизнь исламского мира в течение четвертого столетия и позже, мы обнаружим, что большинство ученых и мыслителей находились под влиянием шиитских идей. Мы также находим, что большинство философов, преуспевших в своих сферах исследований в четвертом столетии или позже, имели более или менее близкое отношение к шиитской доктрине в целом и фатимидской – в частности. Ибн Хаукаль очень сильно склонялся к ним, настолько, что про него говорили, что он входил в число их проповедников. Аль-Фараби в своей дискуссии «Аль-Калам ва-л-Лаух» говорит языков, похожим на язык фатимидских проповедников. Также представляется, что он разделял их идеи о таухиде. Об Ибн Сине говорится, что он принадлежал к исмаилитской доктрине. Его отец был одним из исмаилитских проповедников и таким образом он попал под влияние их верований. Аналогичен и случай с Ихван-ус-Сафа, которые процветали в правление Буидов, склонявшихся к шиизму. Шиитские взгляды нашли свое отражение в письмах Ихван-ус-Сафа. Ибн-уль-Хайсам был очень близок к фатимидскому халифу Аль-Хакиму Би-Амри-Ллаху и жил под его покровительством. Абу-ль-Аала Аль-Маарри был под серьезным влиянием шиитских представлений, которые распространились вокруг него после того, как фатимиды расширили свое влияние до Сирии, где эти идеи получили распространение как и на всех землях, покорившихся фатимидам, а также и на остальных, не покорившихся им. Вот почему поэзия, равно как и проза Абу-ль-Аала Аль-Маарри полна фатимидских верований, весьма популярных в его эпоху. Нам также стоит напомнить о Хамид-уд-Дине Аль-Кирмани, который был главой фатимидской пропаганды в Ираке и Кирмане. Он был автором многих книг по фатимидской философии, Акваль-уз-захабийа и т.д. Все эти книги демонстрируют, что Аль-Кирмани был философом с созревшим мышлением. Мы также можем напомнить, что он также поддерживал религию и был одним из лидеров в проповеди и миссионерской работе. Таким образом, мы можем проследовать далее и обнаружить значительное число мусульманских философов, находившихся под влиянием греческой философии, которую они окрасили исламскими представлениями. Им принадлежит честь представить эти исследования мусульманам. Все они были под влиянием шиитских верований вообще и фатимидских – в частности.

Таким образом, мы обнаруживаем, что фатимиды не забыли и не пренебрегали философией. Под философией здесь мы имеем в виду все исследования, проводившиеся под философской вывеской в средние века, и охватываемые трактатами Ихван-ус-Сафа, т.е., математику, музыку, медицину, астрологию, физику, метафизику, логику и другие подобные исследование, в которых философы того времени достигли превосходства. Ученик не мог называться философом, покуда не изучил все эти направления науки. Мы также видели, каким образом фатимидские верования зависели от разума и знания прежде всего остального и как они проводили различие между метафизикой и физикой. Таким образом, нас не должно удивлять, что мы видим все эти различные направления философских исследований процветающими под фатимидским правлением и то, что фатимиды оказывали им полное покровительство, более того, один из халифов сам достиг превосходства в этих областях исследований и сам был блестящим ученым.

Возможно, наиболее известным математиком, которого видел фатимидский Египет, был Абу Али Мухаммад бин Аль-Хасан бин Аль-Хайсам, о котором профессор Мухаммад Рида сказал: «Если бы мы сравнили Ибн-уль-Хайсама с математиками нашего времени, мы не преувеличивали бы, говоря, что его положение равно положению самого Эйнштейна».

Аналогично, профессор Мустафа Назиф делает замечание о нем: «Несомненно, Ибн-уль-Хайсам полностью подверг изменениям все прежние наблюдения и выдвинул совершенно новую концепцию. Он опроверг старую греческую феноменологию и заложил основания современной оптики в точности таковыми, в тех же рамках и принципах, каковыми мы их знаем сегодня».

Но неудачей Ибн-уль-Хайсама было то, что он жил под фатимидским правлением в Египте, и, таким образом, его учение ожидала та же судьба, что и весь фатимидский Египет. Каждому ученому, жившему в фатимидском Египте, было запрещено следовать, а его книги должны были быть сожжены. Именно это случилось с Ибн-уль-Хайсамом и другими учеными, подобными ему.

В эту эпоху в Египте появилось значительное число врачей. Медицина, как мы знаем, рассматривалась как ответвление философии. Во время фатимидского правления приобрели популярность дискуссии и дебаты, проводимые врачами между собой. Это было одним из факторов, послуживших прогрессу самого этого направления исследований. Значительное число книг было написано по медицине. Фатимидские халифы почитали врачей и одаривали их множественными дарами и наградами помимо их ежемесячного фиксированного содержания. Это привлекло значительное число врачей в Египет из разных мест. Среди таких переселенцев был и Мухаммад бин Ахмад Саид Ат-Тамими, который приехал из Иерусалима. Другим таким врачом был Абу-ль-Фарадж Джурджис бин Йуханна, прозванный Аль-Йабруди, который приехал из Дамаска. Абу-ль-Хасан Аль-Мухтар бин Аль-Хасан, прозванный Ибн Бутлан Аль-Багдади, приехал из Ирака. Были и многие другие. Среди философов, которые не были врачами, и приехали в Египет из других мест, был Умаййа бин Аби-с-Салат Аль-Андалуси, который, помимо того, что был философом, был также известным и признанным поэтом и писателем.

Таким образом, мы можем с чистой совестью повторить все, уже сказанное нами о развитии философских наук в Египте при фатимидском правлении, - то, что они развивались как более нигда на исламских территориях. Напротив, мы замечаем, что не-фатимидские правители считали философию ересью, а ученых, занятых ею – отступниками. Фатимиды же обладали широтой мышления.

Д-р Мухаммад Халиль Хусайн завершает свое утверждение словами:

«Как бы ни обстояло дело, это интеллектуальное движение продолжило развиваться во всех отношениях, во всех областях исследований. Его центры множились по всему Египту. Учебные круги и классы помещались в мечети или Домах Знаний (Дар-уль-Илм) в Каире, Аль-Фистасе, Александрии и Тунисе на севере, а также в Асуане, Каусе и других местах на юге. Аналогично, местные правители и губернаторы собирали вокруг себя поэтов и ученых. Многие ученые, как с Запада, так и с Востока, учились в фатимидском Египте».

После обсуждения литературной жизни при фатимидах, д-р Хусайн говорит: «Но эта накрывшая всех волна искусства оказалась вскоре сокрушенной и уничтоженной Аййубидами, когда они стерли с лица земли наследие этого золотого периода Исламского Египта. Таким образом, вся поэзия была утрачена и все оставшееся от нее было немногочисленным и скорее безжизненным. Ничего не осталось, разве что по случайной превратности судьбы – имя поэта. Мы уже не будем повторять наше обвинение Аййубидам за их преступление против литературного наследия Египта, за то, что они намеренно старались стереть все литературные следы, которые могли бы послужить связью с фатимидами. Таким образом, они сожгли все их книги, включая поэтические сочинения».

Фатимиды на защите Исламского Мира
Возможно, наиболее отличительной чертой этого правления была свобода, данная людям и их мышлению. Человек мог верить во что ему угодно при условии, что это не будет ущемлять права остальных. Мы видели, как фатимиды выделяли отдельные кафедры для представителей различных исламских течений, на которых ученые объясняли свои представления так, как им заблагорассудится. Мы также видели, какое покровительство ученым оказывали фатимиды, приглашая их отовсюду, расходуя на них средства, не обращая внимания на то, во что они верили, даже если это шло вразрез со взглядами фатимидов. Таким образом, с этой точки зрения история фатимидов была историей знания, литературы и философии. Это – история священной свободы – свободы самовыражения. Может ли быть что-либо лучше свободы самовыражения, которую фатимидское государство гарантировало и защищало? Может ли быть что-либо более славное, нежели сам факт того, что государство превратилось в большую школу, распространяя знание, покровительствуя литературе, заботясь об ученых, уважая и почитая философов, независимо от состовия и вероубеждения?

Таковыми были условия в Египте во времена фатимидского правления, подобного которому не видела ни одна другая страна. Но те, кто пришел вслед за фатимидами, были прямой их противоположностью. Они старались всеми силами стереть с лица земли все, достигнутое их предшественниками.

Мы еще больше воздадим должное фатимидам, если сравним свободу, данную ими тем, кто не принадлежал к их секте и не разделял их убеждений, с той свободой, что давали другие государства своим подданным.

Нас бы весьма удивило, если бы в других государствах мы нашли хотя бы половину этой свободы. Рассмотрим для примера Муавию бин Абу Суфиана. Он направил Суфиана бин Ауфа Аль-Гамиди в Ирак, наставляя его следующими словами: «Убей всякого, кого найдешь в разногласии со своим мнением». Ученые, которые не верили в то, что Коран сотворен Богом, подвергались таким испытаниям и мучениям, что о них наслышаны даже самые малоинформированные люди. И это – в дополнение к обвинениям в отступничестве и ереси, которое служило легким способом избавиться от мыслящих и знающих людей, где бы они ни обнаруживались. Более того, существовала еще и военная концепция, которую враги фатимидов всячески старались исказить, чтобы последующие поколения не знали истины. Но и того, что дошло до нас, достаточно, чтобы сделать заключение, что фатимиды направили всю свою военную славу и мощь на службу исламскому миру и его защиту, там, где он находился в опасности или под угрозой. Фатимиды были в состоянии выступить навстречу этим опасностям и отразить атаки своей военной мощью – как на суше, так и на море, в особенности во время правления Аль-Муизза Ли-ДиниЛлаха. В его правление Византийской империей правил Никопор, который был очень жесток с мусульманами. Он захватил Тартус, Аль-Масаису, Айн Зарбу и другие места, и, как говорит Ибн-уль-Асир, задумал захватить всю исламскую территорию. Ему было на руку то, что мусульманские правители враждовали друг с другом, и таким образом он грабил мусульманские земли. Его методом было атаковать небольшие села, опустошать их и захватывать жителей в плен, поскольку они были слабы. Он полностью завладел контролем над иранскими и сирийскими границами. Мусульмане были в ужасе и вполне уверены в том, что византийцам удастся оккупировать всю Сирию, Египет, Аль-Джазиру (Северный Ирак), Дийар Бакар и т.д. Но армия и флот фатимидов твердо стояли против византийцев, разбивая в прах надежды их царя.

К несчастью, в то время, как фатимиды столкнулись с более сильной и хорошо оснащенной армией только ради защиты исламского мира, их враги (конечно же, мусульмане!) подписывали союзнические договоры с византийцами из своей ненависти к фатимидам. Здесь мы цитируем «Тарих-уд-даулят-уль-Фатимийа» д-ра Хасана Ибрахима Хасана. При обсуждении книги «Аль-Маджалис ва-ль-Мусаират» Ан-Нумана, д-р Хасан пишет:

«Ан-Нуман неоднократно обращается к отношениям между Аль-Муиззом и Византийской Империей. Он также объясняет и суть договора, предложенного Омейядским правителем Андалусии (Испании) Абдуррахманом Ан-Насиром византийцам в своем противостоянии фатимидам. Он также красиво описал то, что стало с византийцами и их союзниками в сражении против флота Аль-Муизза. Он также ссылается на письма, которые византийские командиры писали Аль-Муиззу с целью умилостивить и задобрить его.

Здесь в первый раз мы слышим и о том, как мусульманский Крит, находившийся под властью Аббасидов, запросил помощи у Аль-Муизза против византийцев.

В нашем исследовании переписки между мусульманами Крита и Аль-Муиззом, мы можем представить себе, какой степени достигло влияние и мощь фатимидского государства в то время».

К несчастью, историки послефатимидского периода либо пренебрежительно отнеслись, либо вовсе игнорировали сражения, предпринятые фатимидами против византийцев, чтобы противостоять их атакам на мусульманские земли и защитить мусульман и арабов. Более того, они замалчивали и уничтожали все, что ранее было написано, и таким образом подробности оказались утраченными. Если бы не поэзия Ибн Хани Аль-Андалуси, в которой он ссылается на эти сражения, то даже имена и память об этих событиях оказались бы стертыми. Но Ибн Хани дает краткий обзор некоторых из них, ограничившись теми событиями, что имели место до завоевания Египта, поскольку он был убит перед этим. Фатимидская власть после завоевания Египта и вторжения Аль-Муизза на его территорию весьма окрепла, и их сражения с врагами стали более продуманными и спланированными.

Краткое описание сражений, на которое дана здесь ссылка через поэзию Ибн Хани – это лишь бледная картина реального противостояния Фатимидов, особенно – Аль-Муизза, против вторжения византийцев на мусульманские территории.