Ал-Хасанайн - Исламский культурно-просветительский портал

Божественное откровение и ...

Автор: Шахид Мортеза Мотаххари
^{Pусский 0000-00-00 00:00:00}

Божественное откровение и пророческая миссия Божественное откровение и пророческая миссия

Общее наставление
Вера в Божественное откровение и миссию пророков вытекает из особого типа видения мира и человека в нем, которое можно назвать «принципом общего наставления», присутствующего во всем Бытии. Принцип общего наставления является неотъемлемой частью и непре­менным условием исламского монотеистического мировоззрения. Именно поэтому необходимым условием этого мировоззрения являет­ся и принцип пророческой миссии. Будучи сущностно необходимым, необходимым со всех сторон, щедрейшим, проявляющим милость к каж­дому виду существ в той степени, в какой это возможно и достойно каждого вида существ, направляет свои создания на пути достижения их ими совершенства. Этот принцип направления относится ко всем суще­ствам: от мельчайших частиц до самых крупных звезд, от самых ни­чтожных неодушевленных вещей до самого высшего и возвышенного из одушевленных существ, известных нам, то есть человека. Именно поэтому Коран использует слово «Откровение» не только в значении направления человека, но и в смысле направления и наставления не­живых существ, растений и животных.
В этом мире нет ни одного неизменного или одинакового сущест­ва. Каждое из них постоянно перемещается с места на место, со ступе­ни на ступень, направляясь к своей цели.
С другой стороны, все свидетельствует о том, что в каждом сущест­ве имеется определенная тяга к той цели, к которой оно движется. Ины­ми словами, существа увлекаются к их цели посредством загадочной внутренней силы. Это та же сила, которая и называется «Божествен­ным направлением». Священный Коран приводит такие слова Мои­сея, сказанные в свое время фараону:

«Наш Господь тот, кто сотворил все сущее, а потом указал ему пря­мой путь» (сура «Та-Ха» - 20:50)[1]

Наш мир целенаправлен, то есть в земных существах имеется тяга к достижению совершенства. Эта ее направленность и составляет Бо­жественное направление.
В Священном Коране неоднократно используется понятие «Откро­вение». То, как и где используется это слово, показывает, что Коран не применяет его только к человеку, а напротив, полагает его примени­мым ко всем вещам и живым существам. Именно в этом плане следует рассматривать использование этого понятия в отношении пчел. Однако степень Откровения и наставления различается в зависимости от раз­вития конкретных существ.
Самая высокая степень Откровения относится к ряду пророков. Его появление исходит из потребности человечества в Божественном на­ставлении, которое, с одной стороны, направляет человека к цели, ле­жащей вне пределов чувственно-материального мира и волей-неволей играет роль перехода человечества, а с другой – отвечает потребности человека в Божественной основе закона, который является непремен­ным атрибутом общественной жизни. Ранее мы, говоря о религии и идеологии, раскрыли вопрос о потребности человека в этой идеологии, ведущей к совершенству, и о его неспособности самостоятельно выра­ботать ее.
Пророки напоминают радиоприемник, который вмонтирован в ор­ганизм человечества. Пророки – это избранные лица, которые компе­тентны получать такое знание из сокрытого мира. Только Господь мо­жет определить чью-либо компетентность в этом вопросе. Как говорит Священный Коран:

«Аллах лучше знает, кому вверить призвание посланника» (сура «Аль-Ан‘ам» (Скот) - 6:124).

Хотя явление Откровения не лежит непосредственно в области чув­ств и опыта людей, эту силу, как и многие другие действующие в мире силы можно осознать по ее следствиям. Божественное Откровение ока­зывает удивительное, огромное воздействие на носителя Откровения, то есть Пророка. Оно воистину делает его Ниспосланным (на великую миссию). Иными словами, оно пробуждает его внутренние силы и как бы осуществляет глубокую и великую революцию в его естестве, кото­рая направлена на благо, духовный рост и благополучие человечест­ва, причем действует она на основе реальностей. Кроме того, она при­дает Пророку особую категоричность и бескомпромиссность. В истории невозможно найти примеры такой же решительности, которую де­монстрируют пророки и люди, пробужденные ими.

ОСОБЫЕ КАЧЕСТВА ПРОРОКА
Божественные Пророки, которые посредством Откровения полу­чают связь с источником Бытия, обладают особыми качествами и пре­имуществами, которые мы рассмотрим в этой главе.

Сотворение чуда
Каждый пророк, ниспосланный Всевышним, обладает сверхъесте­ственной силой и могуществом, с помощью которых он совершает одно или несколько деяний, на которые не способен обычный человек. Эти деяния свидетельствуют о его сверхъестественных способностях, о том, что его Призыв истинный, а слова его - от Бога.
Священный Коран называет «айатами» (то есть знаками истинного пророчества) не сверхъестественные деяния, к которым по Божествен­ному соизволению прибегают пророки, доказывая истинность своих слов. Исламские богословы назвали эти деяния чудом – му‘джиза (от корня «‘аджаза», что передает общее понятие «бессилия»), ибо они де­монстрируют неспособность других людей совершить нечто подобное. Священный Коран сообщает, что всякий раз, когда люди просили про­роков совершить чудо, те давали положительный ответ и совершали то, что от них просили, ибо эта просьба была разумна и логична: она поступала от людей, взыскующих истину (а без чуда у их не было сред­ства понять, истинный ли пророк к ним обращается). Если же такая просьба возникала с какими-то другими целями (например, в качестве такой сделки: «Если сделаешь нам чудо, мы взамен примем твой призыв»), пророки отклоняли такие просьбы. Священный Коран упоминает многие чудесные дела пророков, в частности воскрешение из мертвых, исцеление неизлечимых больных, начало говорения ребенка уже в ко­лыбели, превращение палки в дракона, сообщение о сокрытом и предсказание будущего.

Непорочность
Одно из качеств пророков – непорочность, то есть иммунитет от грехов и ошибок. Пророки не подвержены влиянию человеческих страс­тей, не совершают грехов и ошибок в своих делах. Этот факт способст­вует тому, что они наделяются высшей степенью доверия. А теперь посмотрим, в чем проявляется этот иммунитет от заблуждений. Прояв­ляется ли он в том, что всякий раз, когда пророк уже стоит на грани совершения неверного поступка, к нему приходит посланец потусто­ронних сил и по-отечески предостерегает его от ошибки? Либо сам ха­рактер и натура пророков таковы, что в них не заложена даже сама возможность согрешить? Точно так же, как ангел не совершает прелю­бодеяния, ибо свободен от чувства полового желания, а калькулятор не ошибается, так как лишен рассудка? Или же это является следстви­ем особого мировоззрения и степени веры пророков? Понятно, что ис­тинным является только последний ответ. А теперь рассмотрим по от­дельности эти два вида иммунитета пророков.
Иммунитет от греха. Человек - это существо обладающее свобо­дой действий, он осуществляет свои дела на основе определяемых им самим интересов, с учетом возможного их вреда или пользы. Именно поэтому понятие «определения» играет важную роль в человеческом выборе. Невозможно себе представить, чтобы человек выбрал для себя такое дело, которое по его разумению не только не несет никакой поль­зы, но и может стать причиной большого ущерба. Так, разумный и довольный жизнью человек никогда осознанно не станет бросаться с горы или пить смертельный яд.
Конечно, люди различаются с точки зрения веры и озабоченности последствиями греховных дел. Чем сильнее их вера и чем более озабо­чены они последствиями своих грехов, тем больше они стараются их избежать и меньше их совершать. Если же степень веры достигнет уров­ня такой ясности, что человек при совершении греха станет восприни­мать себя бросающимся с высокой горы или пьющим смертельный яд, тогда совершение греха таким человеком по своей воле станет невоз­можным. То есть сам он никогда не пойдет в сторону греховного. Такое состояние мы и называем непорочностью, которая берет свое начало в совершенстве веры и силе набожности. Для того чтобы чело­век достиг такого состояния, нет никакой необходимости в том, чтобы некая внешняя сила непременно удерживала его от греха. Точно так же нет необходимости и в том, чтобы непорочный в силу своей сущности человек терял свою волю. Ведь если у человека не будет силы воли в отношении греха, либо если некая сила постоянно станет удерживать его от этого, то тогда воздержание этого человека от греха не сможет считаться частью его достоинств. Он станет похожим на заключенно­го в тюрьме, который просто не имеет возможности для того, чтобы согрешить. Его воздержание от греха нельзя будет отнести на счет его праведности.
Иммунитет от ошибки. Это явление также проистекает из миро­воззрения пророков. Заблуждение всегда возникает от того, что чело­век посредством внутреннего или внешнего чувства устанавливает связь с реальностью, создает в своем сознании ряд образов той реальности и анализирует их силой своего рассудка, изменяя их. В этой ситуации иногда может возникать ошибка в приложении мысленных образов к непосредственной внешней реальности. Но там, где человек непосред­ственно соприкасается с объективными реалиями посредством особо­го чувства, а сам этот процесс понимания реальности похож на сты­ковку с ней, то тогда уже нет места субъективным мысленным образам и понятие ошибки утрачивает в этом контексте всякое значение.
Божественные пророки внутренне стыкуются с реальностью быти­я. В «поле реальности» ошибка не представима. Если нам нужно будет насыпать в большой сосуд 100 бусинок от четок, а потом еще сто и повторить этот процесс сто раз, то наш рассудок может ошибиться и точно не определить, сделали ли вы это 99 или 101 раз. Но сама реаль­ность никогда на эту тему не ошибется: несмотря на стократное повто­рение этого действия, совокупность бусинок не может быть больше или меньше того, что в действительности имеется. Люди, которые своим сознанием оказываются в поле реальности и соединяются с основой мироздания, полностью растворяясь в нем, абсолютно свободны от любых ошибок и заблуждений.

Отличие пророков от гениев
На основе сказанного выше можно понять, в чем заключается разница между пророками и гениями. Гении располагают сильным рас­судком и развитым умом. Они воспринимают вещи своими ощущения­ми, а затем своим расчетливым и сильным умом анализируют полу­ченные результаты и приходят к некоторым выводам, которые могут оказаться и неверными. Божественные пророки не только обладают сильным разумом и рассудком, но и наделены другой силой (которая называется Откровение), коей нет у гениев. Поэтому пророков ни в коем случае нельзя сравнивать с гениальными учеными. Ведь сравне­ние правомочно допустимо только тогда, когда сравниваемые люди или группы занимаются одним делом или хотя бы в одной плоскости, а в против­ном случае сравнение невозможно. Так, мы имеем право сравнивать зрение, слух или мыслительные способности двух людей, но мы не можем сравнить зрение одного человека со слухом другого и заявить о пре­имуществе кого-либо из них. Гениальные способности великих мысли­телей и ученых находятся в плоскости человеческого мышления. Чрез­вычайность пророков же берет свое начало в той особой силе, которая называется Откровение и связь с Началом бытия. Поэтому сравнение двух этих типов людей неправомерно.

Пророки как вожди
Хотя пророческая миссия начинается с духовного пути к Богу и приближения к Его субстанции, а также с отхода от народа, что пред­усматривает отход от внешнего и сосредоточение на внутреннем, в кон­це концов она завершается возвращением к народу и внешней жизни с целью улучшения и упорядочения жизни людей и наставления их на путь истинный.
Слово «наби» (пророк) в арабском языке означает «несущий весть» (так же оно переводится и на персидский язык, где звучит как «пайамбар»), а слово «расул» означает «посланник».
Пророк передает Божественное послание людям Бога, он пробуж­дает их силы, упорядочивает их, призывает их к Богу и к богоугодным делам (то есть к миру и спокойствию, положительным реформам, отсутствию вредных стремлений, свободы от лже-богов, правде и пра­вильности, любви, справедливости и другим положительным качествам и делам). Пророк освобождает человечество от приверженности своим страстям и подчинения идолам и сатанинским узурпаторам.
Игбал Лахори так говорил о различии между пророками и теми, кто идет по духовному пути к Господу (религиозные мистики), но не обладают пророческой миссией (Игбал называл их «люди своего внут­реннего мира»):
«Человек своего внутреннего мира, обретя спокойствие и уверен­ность (на духовном пути), не хочет, возвращаться в мирскую жизнь. Если же обстоятельства и сложатся так, что он вынужден будет вер­нуться, это его возвращение не принесет пользы всему миру. Возвра­щение же пророка несет в себе продуктивную нравственную состав­ляющую. Он возвращается и входит в поток времени для того, чтобы упорядочить течение истории и создать новый мир, наполненный со­вершенством. Для человека внутреннего мира спокойствие представ­ляется последней ступенью его пути, а для пророка именно пробужде­ние внутренних душевных сил дает толчок миру. Эти силы настолько рассчитаны, что полностью меняют человеческий мир». (Из книги «Воз­рождение религиозной мысли в исламе»).
Таким образом, предводительство народа и упорядочение, и приве­дение в движение человеческих сил на пути богоугодных дел и блага человечества является непременным и неотъемлемым качеством про­роческой миссии.

Чистота помыслов
Так как пророки опираются на Всевышнего и никогда не забыва­ют, что на их плечи возложена Божественная миссия (то есть они вы­полняют дело Господа), они абсолютно искренни в своих деяниях, У них нет никаких других целей и задач, кроме направления и наставле­ния человечества, как того хочет Господь. Они не хотят от людей воз­награждения за свою работу.
Священный Коран в суре «Аш-Шу‘ара» (Поэты) кратко, но емко говорит об отно­шении пророков к своим народам. Конечно, в соответствии с теми труд­ностями, которые пророки встречают на своем пути, их послание своим народам также различается. Но во всех этих посланиях есть и нечто общее: все они говорили, что не хотят от людей никакого вознаграж­дения. Поэтому искренность и бескорыстие является одной из особен­ностей деятельности пророков, что и обеспечивает их категоричность и непреклонность в своем послании людям.
Ощущая себя «посланниками» и не имея ни малейших сомнений в своей миссии, ее необходимости и плодотворности, пророки с такой непреклонной решимостью проповедуют и отстаивают свое послание, что других таких примеров больше найти невозможно.
Муса (Моисей), сын Имрана, вместе с братом своим Харуном были одеты в шерстяные одежды и шли, опираясь на посох. Это было все их внешнее одеяние. В таком скромном и непритязательном виде вошли они к фараону и с абсолютной решимостью обратились к нему с при­зывом, сказав: «Если не примешь наш призыв, твое правление непре­менно падет; если же примешь наш призыв и пойдешь по пути, кото­рый мы предлагаем, мы гарантируем твое величие». Фараон в изумле­нии вскричал: «Посмотрите на них, гарантирующих мне величие в слу­чае следования за ними и грозящих мне упадком правления в против­ном случае!» («Нахдж аль Балага», проповедь 190).
Пророк ислама (да приветствует Аллах его и его род!) в первые годы своей пророческой миссии, когда число мусульман не превышало количество пальцев на двух руках, собрал Хашимитских старейшин на собрание, которое вошло в историю под названием «собрания Дня Обе­тов», и заявил им о своей миссии, твердо и ясно объяснив, что его рели­гия станет всемирной и что их счастье и благополучие возможно только в случае следования этой вере. Эта речь пророка оказалась столь сложной для понимания и невероятной, что собравшиеся переглянулись и, не ответив Пророку, разошлись.
Когда дядя Пророка Абу Талиб принес Пророку послание от курейшитов (в котором говорилось, что они готовы избрать его своим царем, отдать ему в жены красивейших девушек и сделать его самым богатым человеком при условии, что он откажется от своих слов), тот ответил: «Клянусь Богом, если на одну ладонь мне положат Солнце, а на другую - Луну, я все равно никогда не откажусь от своего призы­ва».
Да, так же как иммунитет к грехам и ошибкам в управлении людь­ми являются необходимыми следствиями обретения силы Откровения и связи с Господом, так и решимость и категоричность составляют одно из условий пророческой миссии.

Созидательная деятельность
Придавая импульс и упорядочивая различные силы, пророки ста­раются только для совершенствования человека и общества, иными словами, пытаясь дать человечеству счастье. Совершенно невозможно такое, чтобы они действовали в направлении развращения человека и человеческого общества. Если же призыв некоего претендента на роль пророка приведет к развращению людей, уничтожению их сил, к раз­врату в обществе и регрессу человеческой общности, то это уже само по себе может служить достаточным доказательством неискренности этого проповедника. Игбал Лахори интересно высказался и на эту тему:
«Еще один путь оценки религиозного опыта пророка (истинность его послания, действительность его внутренней связи с Богом) заклю­чается в испытании тех видов человечности, которые он создал, а так­же в изучении культурно-цивилизационного мира, который произрос из его миссии».

Схватка и борьба
Еще одним показателем истинности пророческой миссии претен­дента на пророчество является его борьба с многобожием, предрассуд­ками, невежеством, надуманными представлениями, угнетением и насилием. Невозможно представить себе такое, чтобы настоящий пророк, ниспосланный и избранный Всевышним, имел в своем послании что-либо, что отдавало бы многобожием; чтобы он пришел на помощь уг­нетателями и выступил в защиту угнетения; чтобы он промолчал перед лицом многобожия, невежества, предрассудков и угнетения и не всту­пил с ними в борьбу.
Монотеизм, разум и справедливое воздаяние – это принципы, при­сутствующие в призыве всех пророков. Только призыв тех, кто зовет идти по этому пути, может рассматриваться в качестве требования ар­гументации и религиозного чуда. Иными словами, если кто-то в своем послании выскажется против монотеизма, против несомненного веле­ния рассудка, против справедливости и за угнетение, то его послание не заслуживает даже рассмотрения. Точно так же, если претендент на пророчество совершит грех или впадет, в заблуждение, если он не смо­жет стать вождем народа (даже если эта неспособность будет происте­кать из физических недостатков или из таких отвратительных болезней, как проказа), а также если его призыв не будет вести к созиданию, то такое послание не стоит и рассматривать. Даже если такие люди смо­гут сотворить многие чудеса (что, впрочем, невозможно), разум отка­зывается разрешить следовать за ними.

Человеческая сторона вопроса
Хотя пророки и обладают такими сверхъестественными качества­ми и способностями, как сотворение чуда, неподверженность грехов­ности и заблуждениям, беспрецедентное лидерство и созидательность, непревзойденная борьба с ересью, предубеждениями и угнетением, они все же имеют человеческую природу. Иными словами, им свойственны все особенности человека. Как и другие люди, они едят и спят, ходят и рождают подобных себе, а в конце концов умирают. Им присущи все потребности, которые присущи в целом человечеству. Пророки, как и другие, имеют обязанности, причем предписания, даваемые ими дру­гим людям, обязательны и для них самих. Для них действуют все пред­писания о дозволенном и недозволенном, причем некоторые предписа­ния носят для них даже более строгий характер (так, пророку ислама было предписано необязательные для других «ночная молитва» (салят ал-лайл)).
Пророки никогда не дают себе преимуществ в невыполнении предписаний. Они в равной степени с другими и даже больше боятся Бога, больше других поклоняются Ему, читают намаз, соблюдают пост, ведут джихад, дают закят, делают благо народу Бога, стараются во имя жизни своей и других и не паразитируют на окружающих.
Отличие пророков от других людей заключается исключительно в вопросе Божественного откровения, его предпосылках и условиях. От­кровение не отделяет пророков от человечества, но превращает их в пример совершенного человека для подражания другим. Именно поэ­тому пророки становятся вождями.

Пророки как обладатели шариата
В целом, пророки делятся на две группы.
Первая группа, которая представляет собой меньшинство, отлича­ется тем, что ее представителям был передан в виде Откровения ряд законов и повелений, а также дана миссия передать эти повеления лю­дям и направлять людей на основе этих законов. В Коране такие про­роки называются «улу-ль-‘азм». Мы не имеем точных сведений о количестве этих пророков, ведь и Священ­ный Коран указывает, что приводит историю только некоторых из пророков. В противном случае (если бы в Коране были приведены ис­тории всех пророков или говорилось бы, что в нем упомянуты основ­ные из них), можно было бы по Корану установить их точное число. Сейчас же мы можем точно сказать только то, что к главным проро­кам относятся Ной (Нух), Авраам (Ибрахим), Моисей (Муса), Иисус (‘Иса) и последний из пророков - Пророк ислама (да приветствует Аллах его и его род!), которые имели шариат и каждому из которых был ниспос­лан ряд указаний и законов, которые затем были переданы ими людям и стали средством воспитания людей.
Вторая группа пророков не имела своего шариата и законов, будучи уполномоченной проповедовать и распространять шариат и закон, которые уже существовали в их время. Большинство пророков от­носятся к этой группе, в частности Худ, Салих, Лут, Исхак, Исмаил, Йакуб, Йусуф, Йуши‘, Шуайб, Харун, Закарийа и Йахйа.

Божественное откровение и пророческая миссия Божественное откровение и пророческая миссия РЕЛИГИЯ ИЛИ РЕЛИГИИ
Религиоведы и историки религии обычно употребляют слово «ре­лигия» во множественном числе. Они говорят: религия Авраама (Ибрахима), иудейская религия, религия Христа и исламская религия. Они рассматривают каждого пророка, принесшего свои религиозные зако­ны – шариат – в качестве основателя особой религии. То же наблюда­ется и в повседневном словоупотреблении.
Но в Коране используется другое выражение и говорится об этом по-другому, что вытекает из особого коранического мировоззрения. Согласно Корану, Божественная религия от Адама до Хатама – одна. Все пророки – как имевшие свой шариат, так и не имевшие его – при­зывают к одной религии. Едины были и принципы веры пророков, име­нуемые религией. Разница небесных законов (шариатов) сводится к второстепенным вопросам, которые возникали в связи с потребностями эпохи и особенностями среды обитания и бытия народов, к которым был обращен призыв пророков. Это были различные формы одной ис­тины с одной целью. Разница могла быть и в уровне учения, ибо про­роки более поздних этапов развития человечества внушали пастве по­ложения более высокого уровня. Так, существует колоссальная разни­ца в уровне трактовки вопросов о начале мира, загробном мире и т.д. в исламе и у предшествовавших пророков. Человечество выступало в роли ученика у пророков, переходя из класса в класс. Но это только эволюционное развитие религии, а не разница между религиями.
Нигде в Коране не используется слово «религия» во множествен­ном числе. С точки зрения Корана, существовала и существует только одна религия. Одно из отличий пророков от гениев и великих философов как раз и заключается в том, что у каждого философа была своя школа и в мире существовали философские школы, а не одна филосо­фия. С другой стороны, Божественные пророки всегда подтверждали слова друг друга, а не отрицали их. Если бы любой из пророков очу­тился в среде и во времени другого пророка, он дал бы народу тот же закон и те же наставления, что и тот пророк.
Коран разъясняет, что пророки составляют единую последователь­ность, где предыдущие пророки предвещали приход будущих проро­ков, а последователи подтверждали сказанное предшественниками. Коран также говорит, что со всеми пророками был заключен строгий договор о том, что они будут предвестниками последователей и будут одобрять предшественников: «Помните, как Аллах взял с пророков завет (и сказал): "Вот то, что Я дарую вам из Писания и мудрости. Потом к вам явится посланник, подтверждающий истинность того, что с вами. Вы непременно долж­ны уверовать в него и помогать ему". Сказал Аллах: "Согласны ли вы и принимаете ли вы при этом условии то, что я на вас налагаю?" Они ответили: "Согласны". Сказал Он: "Засвидетельствуйте, и Я буду сви­детелем вместе с вами"» (сура «Али ‘Имран» (Семейство Имрана) - 3:81).
Священный Коран, представляя божественную религию в качестве единого движения от Адама до последнего пророка, дает ей одно имя – ислам. Конечно, речь не о том, что во все эпохи эта религия именно так и именовалась и была известна среди людей, а о том, что религиозная истина имеет сущность, лучше всего передающуюся словом «ислам».

«Воистину, вера Аллаха – ислам» (сура «Али ‘Имран» (Семейство Имрана) - 3:19).

В другом айате говорится:

«Ибрахим не был ни иудеем, ни христианином. А был он ханифом, предавшимся Аллаху, и не был многобожником» (сура «Али ‘Имран» (Семейство Имрана) - 3:67).

Окончание череды пророческих миссий
Мы уже говорили, что пророки, несмотря на второстепенные раз­личия между собой, несли одно послание и относились к одной религи­озной школе. Это учение преподносилось людям постепенно по мере развития способности общества принять его. В конце концов, оно было передано полностью, на чем и закончилась череда пророчеств. В самом полном виде это учение было передано Мухаммадом (да приветствует Аллах его и его род!), а последней книгой Священно­го писания стал Коран. В самом Коране говорится:

«Исполнилось слово Господа твоего истинное и справедливое! Ник­то не отменит слов Его» (сура Скот, 115). А теперь посмотрим, почему в прошлом пророчества повторялись, и пророки приходили друг за другом, хотя и не у всех у них был свой закон и шариат, и приходили они в основном для исполнения шариата других пророков. Почему после Последнего из пророков этот процесс прекратился? Почему больше не пришел не только пророк со своим шариатом, но и просто пророк-глашатай истины? Почему? Здесь нам нужно кратко рассмотреть причины повторения пророческих миссий.

Причины повторения пророческих миссий
Хотя пророчество было одним неразделимым и последовательным процессом и Божественное послание – религия – это единственная ис­тина, существуют причины повторения пророческих миссий (как про­роков, принесших Божественный закон, так и тех, кто только пропа­гандировал имеющееся учение), появления все новых пророков и за­вершения этого процесса после явления Последнего из пророков. При­чины эти заключаются в следующем.

Во-первых, в прошлом человечество было неразвито и не обладало достаточной духовной и интеллектуальной зрелостью для того, чтобы запомнить и сохранить свое Священное писание. Небесные книги обыч­но подвергались искажениям и перетолкованиям, а то и полностью ис­чезали. Именно поэтому возникала необходимость в возобновлении этих пророчеств. Время ниспослания Корана, то есть 14 веков назад, совпало с таким периодом, когда человечество уже вышло из «детско­го» возраста и смогло сохранить свое научное и религиозное наследие. Поэтому в последней священной небесной книге не имели место иска­жения. Воспринимая каждый ниспосланный айат, мусульмане коллек­тивно сохраняли его в памяти или в письменном виде, что не позволя­ло впоследствии исказить, изменить, уменьшить или увеличить его путем добавлений. Именно поэтому Небесная книга не была искажена и не исчезла. Таким образом, исчезла одна из причин возобновления пророческих миссий.

Во-вторых, в предыдущие эпохи человечество в силу своей незре­лости не могло получить единый общий план своего жизненного пути, на который бы стало опираться, определяя свою жизнь. Его нужно было направлять поэтапно, от одного периода к другому. Его постоянно должны были сопровождать люди, указывающие правильный путь. Но в эпоху последнего пророчества человечество уже имело способность получить общий план своего пути, а потому прекратилась дробная, поэтапная передача разделов этого плана. Кроме указанной причины – исчезновение или искажение Священного писания – существовал еще один фактор повторяемости ниспослания шариата: человечество еще не могло воспринять целиком свою жизненную программу. С появле­нием этой возможности и способности человечество обрело целост­ный план, что устранило причину для повторения пророчеств и ша­риата. Улемы мусульманской уммы – это специалисты, которые показывают конкретный «тактический» путь на основе общего, «стратеги­ческого» плана, данного исламом.

В-третьих, обычно пророки, даже абсолютное большинство из них, только проповедовали, а не несли людям Закон. Возможно, число про­роков, несших человечеству Закон, не превышает количество пальцев на одной руке. Пророки-проповедники должны были распространять, пропагандировать, выполнять и комментировать Божественный закон, который существовал в их эпоху. В эпоху последнего пророчества, то есть в эпоху научных знаний, улемы на основе понимания общих прин­ципов ислама и осознания условий конкретной эпохи и среды могли сопрячь эти общие положения с конкретикой жизни и вывести из этого повеление Всевышнего. Такое действие называется «иджтихад». С по­мощью иджтихада и на основе особого долга предводительства ислам­ской уммы достойные улемы выполняют многие из обязанностей про­роков-проповедников и часть обязанностей пророков, несших Боже­ственный закон (хотя сами они и не являются носителями этого Закона). Поэтому можно сказать, что, хотя потребность в религии остается всег­да и даже увеличивается в процессе продвижения человечества по цивилизационному пути, потребность в возобновлении пророчества и нис­послании новой Священной книги навсегда исчерпана, а цепочка про­рочеств завершена.

Из сказанного выше становится понятно, что завершение проро­честв обусловлено зрелостью и социально-интеллектуальной развитос­тью человечества по следующим причинам:

1) Человечество сохранило свое Священное писание без искажений.
2) Человечество достигло такого этапа, когда смогло получить и использовать программу своего развития не порциями, а целиком.
3) Интеллектуальная зрелость и социальное развитие человечества позволяет ему самому взять на себя задачи распространения, пропа­ганды и установления религии, выполняя предписанное и воздержива­ясь от запретного. Таким образом, исчезает потребность в пророках-проповедниках, которые распространяли Божественный закон, данный другими пророками. Теперь этим занимаются улемы мусульманской уммы.
4) С точки зрения интеллектуального роста, человечество достиг­ло такой степени, что может в рамках иджтихада комментировать и логически осознавать общие положения Божественного откровения и сопрягать их с конкретными изменяющимися условиями времени и места. Это также делают улемы.

Нам также стало понятно, что окончание процесса пророчества не означает, что человечество больше не нуждается в Божественных по­учениях и в проповеди, данной, в Откровении. Это не значит, что человечество в результате своего взросления и обретения зрелости в этом не нуждается, а потому и пророчества завершились. Нет, ничего тако­го нет. Ушла потребность в новом пророчестве и в возобновлении пророчеств, а не в религии и Божественных поучениях.
Известный исламский мыслитель и ученый Игбал Лахори, доско­нально исследовавший вопросы ислама (мы пользовались его трудами в этой и других своих работах), впал в серьезное заблуждение, коммен­тируя философию окончания пророчеств. Этот автор основывается на нескольких положениях.

1) Откровение по-арабски – «vahy» – в лингвистическом смысле оз­начает «нашептывание», но в Коране это слово приобретает расшири­тельное значение, включающее в себя различные виды тайного настав­ления и направления – как неорганических веществ и предметов, рас­тений и животных, так и человека. Лахори пишет:
«Эта связь с корнями существования ни в коем случае не относится только к человеку. То, как используется слово «откровение» в Коране, показывает, что Писание рассматривает его в качестве особенности жизни. Несомненно, его форма видоизменяется в зависимости от кон­кретного этапа развития жизни. Растение, свободно растущее где-либо; животное, которое для приспособления к новой среде обитания стано­вится обладателем нового органа тела; человек, который из потаен­ных глубин жизни получает новый свет, – все это различные формы Откровения, которое принимает разные формы в зависимости от не­обходимости того, кому оно дается».[4]

2) Откровение – это в некотором роде инстинкт, а направление на основе Откровения – это практически направление на основе инстинк­та.

3) Откровение коллективно управляет человечеством. Иными сло­вами, человеческое общество, будучи единой общностью, имеющей свой путь и свои законы продвижения по нему, нуждается в направлении. Пророк же – это как бы приемник, который инстинктивно восприни­мает то, что нужно ему подобным. Лахори пишет:
«Жизнь мира определяет свои потребности платонически. Она оп­ределяет продолжительность и направление своего движения в критические минуты. Если пользоваться религиозным языком, то это будет называться ниспосланием Откровения пророку».

4) Живые существа в первую очередь направляются своими инстинк­тами. Чем выше степень их развития, чем лучше у них развиты чувства и мышление, тем меньше сила инстинктов, которые заменяются чувствами и мыслями. Именно поэтому самые сильные инстинкты у насеко­мых, а самые слабые – у человека.

5) Человеческое общество с социальной точки зрения находится в процессе развития. Как животные на примитивных стадиях развития нуждались в инстинктах, а затем постепенно росла у них сила чувства, воображения и иногда мышления, а чувственно-мыслительная ориен­тация заменила собой инстинкты, так и человеческое общество на своем эволюционном пути постепенно достигло такого уровня, когда в нем развилась сила мышления, притупившая инстинкты (Откровение). Ла­хори пишет:
«В эпоху детства человечества психическая энергия высветила то, что я называю «пророческим самосознанием». Именно это самосозна­ние позволяло экономить на личном мышлении и осмыслении выбора пути на основе следования положениям, суждениям, выбору и имею­щимся практическим путям. Но с появлением разума и способности к критическому осмыслению действительности, жизнь во имя себя пре­кратила создание и развитие тех форм самосознания, в которых на более ранних ступенях эволюции человечества существовала психическая энер­гия. Первобытный человек находился во власти похоти и инстинктов. Аргументирующий разум, который только и является единственной причиной установления господства человека над средой обитания, сам является развитием и прогрессом. Как только появился разум, его не­обходимо было укрепить за счет устранения других видов знания (ин­стинктивных наставлений и ориентации)».

6) Человеческий мир имеет две основные стадии: эпоха ориентации на основе откровения и эпоха ориентации по разуму и мышлению в природе и в истории. Хотя в античном мире существовало несколько сильных философских систем (в частности, эллинистической и римской), они не имели особой ценности, а человечество по-прежнему находи­лось на стадии детства.
Лахори пишет:
«Нет сомнения, что древний мир в то время, когда человек по срав­нению с сегодняшним днем, был еще очень первобытен и более или менее был подвержен убеждению, создал несколько крупных философ­ских систем. Однако не следует забывать, что создание философских систем в античном мире было плодом частной мысли, которая не могла выйти за рамки классификации смутных религиозных представлений и традиций, а потому не создала нам никакой основы в плане объек­тивных условий жизни».

7) Пророк ислама (да приветствует Аллах его и его род!), на кото­ром завершилась цепь пророчеств, относится как к древнему миру, так и к новому. С точки зрения источника вдохновения – Откровения, а не экспериментального изучения природы и истории – он относится к древнему миру, а с точки зрения духа его учения, призывающего к мыш­лению, разуму, изучению природы и истории (после появления, кото­рых останавливается действие Откровения) – к новому. Лахори в этой связи пишет:
«Если посмотреть на проблему с этой точки зрения, следует сказа­ть, что представляется, что Пророк ислама стоит между древним ми­ром и новым. Что касается источников его вдохновения, то он отно­сится к древнему миру, но дух его вдохновения принадлежит новому миру. В нем жизнь открывает новые источники познаний, которые со­ответствуют новому ее пути. Появление ислама – это появление аргументирующего разума, основанного на частных выводах. С появлени­ем ислама миссия (пророков) достигает высшей точки и исчерпывается в результате открытия необходимости окончания самой миссии, что требует осознанного получения повеления о том, что жизнь не может постоянно пребывать на детском уровне, когда необходимо руковод­ство извне. Отрицание наследственной монархии в исламе, постоян­ное внимание к разуму и опыту в Коране и то значение, которое при­дает эта пречистая Книга природе и истории в качестве источников человеческого знания – все это различные образы единой мысли об окончании эпохи «пророческих» миссий».
Таковы основные постулаты и принципы философии окончания пророчества в изложении Игбала. К сожалению, эта философия ущерб­на, а многие ее положения неверны.

Первое замечание касается того, что если эта философия окажется правильной, то тогда не будет необходимости не только в новом От­кровении и пророчестве, но и вообще нет необходимости в направлении на основе Откровения, ибо его заменяет разум, полученный на ос­нове опыта. Если принять эту философию, то это будет философия окончания религиозности, а не только пророчества. В таком случае ислам­ское Откровение имеет только одну функцию – объявление об оконча­нии эпохи веры и начале эпохи разума и знаний. Это противоречит не только необходимости ислама, но и самой теории Лахори. Все усилия Лахори направлены на то, чтобы доказать, что человечеству необхо­димы наука и разум, но они не достаточны. Ведь человечеству в той же степени, что и наука, нужны религия и вера. Сам Игбал поясняет, что жизнь нуждается в постоянных основных и в изменяемых, второ­степенных принципах. Исламский иджтихад занимается согласовани­ем второстепенных принципов с основными:
«Эта новая культура[5] провозглашает единство мира на основе еди­нобожия. Ислам в качестве системы правления является практическим средством для того, чтобы превратить принцип единобожия в живой фактор интеллектуально-чувственной жизни человечества. Ислам тре­бует верности и преданности Богу, а не деспотичному правительству. Так как Господь является высшей духовной основой любой жизни, преданность Богу означает преданность духовно-требовательной сущнос­ти человека. Общество, построенное на таком представлении о реаль­ности, должно в своей жизни найти соответствие между понятиями «веч­ности» и «изменчивости». Оно должно иметь вечные принципы для ор­ганизации общественной жизни, ибо вечное создает для нас твердую основу в этом подверженном постоянным переменам мире. Но если веч­ные принципы будут пониматься в качестве противоречия с любыми изменениями, то есть с тем, что Коран называет одним из величайших Божественных чудес – айатов – то тогда они приведут к тому, что сущностно динамичное и движущееся окажется застывшим. Неудача Европы в политико-социальных науках иллюстрирует первый принцип,[6] а отсутствие динамики в исламе в течение последних 500 лет показыва­ет действие второго принципа.[7] Каков принцип «движения» в исламе? Он выражается понятием «иджтихад».
Согласно приведенному выше отрывку, потребность в ориентиро­вании на основе Откровения сохраняется всегда. Рассудок, основан­ный на опыте, никогда не сможет его заменить. Сам Игбал полнос­тью привержен принципу сохранения потребности в указании пути на основе Откровения, тогда как предложенная им теория окончания про­рочеств с необходимостью требует того, чтобы закончилась потреб­ность не только в новом Откровении и в новой миссии, но и в указании пути на основе Откровения, то есть по сути не только пророчества, но и самой религии.
Такое ошибочное представление Игбала об окончании пророчеств дало основу именно такому неверному выводу из его высказываний. Стали думать, что эпоха окончания пророчества - это эпоха освобождения человека от Откровения. Потребность человечества в указаниях и обучении со стороны пророков подобна потребности ребенка в учи­теле. Ребенок каждый год переходит в следующий класс и меняет учи­телей. Так и человечество этап за этапом идет вперед, меняя свой Закон. Ребенок доходит до последнего класса и получает документ об оконча­нии образования, а затем независимо от своих учителей начинает самостоятельно заниматься исследованиями. Человечество в эпоху оконча­ния пророчества получило свидетельство об окончании учебы и о том, что оно более не нуждается в классическом образовании, и может неза­висимо заняться изучением природы и истории. Это и есть иджтихад. Поэтому окончание пророчеств означает достижение человеком этапа самообеспеченности и опоры на собственные силы.
Нет нужды говорить, что такое понимание вопроса об окончании пророчеств глубоко ошибочно. Из него можно сделать выводы, кото­рые не приемлемы не только для самого Игбала, но и для тех, кто сде­лал такие выводы из его изречений.

Во-вторых, если теория Игбала права, с появлением разума, осно­ванного на опыте, должно завершиться и то, что Игбал называет «внутренним опытом» (откровения предводителей веры). Ведь предпо­лагается, что это имеет инстинктивную основу, а инстинкт – этот направитель изнутри – ослабевает с появлением разума. Но ведь и сам Игбал поясняет, что внутренний опыт остается навсегда, а с точки зрения ислама внутренний опыт является одним из трех источников знания.[8] Сам Игбал очень склонен к ирфану и глубоко верит в духов­ное вдохновение. Он говорит:
«Эта мысль не означает, что «внутренний опыт», который качест­венно не отличается от «пророческого опыта», больше не является жизненной реальностью. Коран рассматривает «себя» и «мир» в каче­стве источников знаний. Господь дает свои знаки как во внутреннем опыте, так и во внешнем, а обязанность человека заключается в том, чтобы обсудить и рассмотреть способность всех образов давать иско­мое знание. Не следует толковать идею о завершении (эпохи пророче­ств) так, будто жизнь обречена на полную замену чувств разумом. Такое не только невозможно, но и нежелательно. Разумная ценность этой мысли в том, что она создает независимое критическое состояние в противопоставлении его внутреннему опыту. Это достигается появлением убеждения в том, что обоснованность и авторитетность утверждений лиц о том, что они имеют связь со сверхъестественным, на этом завер­шается... Поэтому теперь нужно рассматривать внутренний, мистичес­кий опыт – насколько бы необычным он ни был – в качестве совершен­ного естественного опыта и, как и другие виды и проявления челове­ческого опыта, подвергать его критическому анализу».
В последней части этого высказывания Игбал доказывает, что с завершением пророчеств не завершаются вдохновения и открытия бла­гословенных избранников Божьих, однако завершается их былой ав­торитет. В прошлом, когда еще не появился эмпирический разум, ос­нованный на опыте, сотворение чуда было абсолютно естественным, неоспоримым и несомненным «документом». Но для повзрослевшего и выросшего человечества, достигшего совершенства разума (то есть че­ловечества эпохи завершения пророчеств), такие вещи уже не могут быть неоспоримым свидетельством: они должны подвергаться разум­ному анализу, как и все остальные явления. Предыдущая эпоха была эпохой сотворения чудес, которые поражали умы и влияли на них. Эпо­ха же завершения пророчеств – эпоха разума. Увидев чудо, разум не считает это доказательством чего-либо, если только на основе собст­венных критериев не убедится в истинности того, что обнаружено с помощью вдохновения.
Эта часть рассуждений Игбала уязвима как с позиций эпохи до окончания пророчеств, так и последующего исторического времени. Мы рассмотрим этот вопрос позднее в главе под заголовком «Чудо завершения пророчеств».

В-третьих, ошибка Игбала и в том, что он Откровение принял за вид инстинкта. Это привело к другим его заблуждениям. Как понима­ет и сам Игбал, инстинкт носит полностью естественный, не приобретенный характер. Он неосознан, а потому стоит ниже, чем чувство и разум. Инстинкт был заложен законом Создания в животное на ран­них, примитивных ступенях его развития (на уровне насекомых и ниже). С развитием ориентации более высокого уровня (чувство и разум) ин­стинкт ослабевает. Поэтому человек, который обладает самой богатой и развитой мыслительной системой из всех животных, в то же время имеет самые слабо выраженные инстинкты.
Однако Откровение, напротив, является ориентацией более высокого уровня, чем чувство и разум, к тому же оно в определенной степе­ни носит приобретенный характер. Оно в высшей степени осознанно Эта осознанность его неописуемо выше, чем осознанность чувств и разума, а сфера, открываемая с помощью откровения, много шире и глуб­же того, что способен открыть эмпирический разум.
В одной из предыдущих глав (где рассматривались вопросы идеологии и учения) мы доказали, что, имея в виду совокупность лич­ных и общественных способностей человека, сложность его социаль­ных отношений и неясность конечной точки его развития, следует при­знать, что созданное философами и общественными мыслителями под видом идеологии – это только беспомощное заблуждение. Для челове­ка иметь идеологию означает выбрать единственный путь – тот путь, который дается в идеологии, переданной в откровении. Если даже не принять идеологию Откровения, то тогда мы должны признать, что у человека нет идеологии вообще.
Современные мыслители человеческого общества признают, что человеческие идеологические системы могут предложить дальнейший путь только в поэтапном виде. Иными словами, только на каждом этапе можно (по словам этих господ) определить следующий этап. Но совер­шенно не ясно, какие этапы последуют за этим, каков заключитель­ный этап и вообще имеется ли он. Судьба таких идеологий предреше­на.
Было бы хорошо, если бы ученый Игбал, который достаточно на­читан в произведениях исламских мыслителей и особенно ценит «Маснави» Мовланы, с большим вниманием вчитался в эти произведения и нашел лучший критерий окончания эпохи пророчеств. Мыслители ус­тановили, что пророчества закончились по той причине, что были в совокупности найдены и установлены все этапы личного и общест­венного развития и тот путь, который человек должен пройти. Что бы после этого ни нашел человек, найденное им не превысит этого. Он волей-неволей должен следовать уже открытому.
«Последний пророк – тот, кто прошел все этапы, не оставив не-пройденного».
Таков критерий окончания пророчеств, а не развитие эмпиричес­кого разума общества. Если бы Игбал с большим внимание вчитался в произведения мыслителей, которым он благоволит (в частности, в произведения Мовланы), он бы знал, что Откровение – это не инстинкт. Это дух и жизнь, более высокие, чем дух и жизнь разума.
В четвертых, Игбал, как представляется, впал в то же заблуждение, что и западный мир. Он попытался заменить веру наукой. Конечно, Игбал категорически против этой теории, но цепь его рассуждений по теории окончания пророчества ведет именно к таким выводам. Игбал представляет Откровение в виде инстинкта и утверждает, что «вхождением в строй» мыслительного аппарата миссия инстинкта завершается, а сам инстинкт угасает. Это верно, но только в случае, если мыслительный аппарат проделает тот же путь, что и инстинкт. Но если предположим, что есть особые функции у инстинкта и особые функции у мышления, то из начала деятельности разума логически не вытекает угасание инстинкта. Поэтому, если мы представим себе От­кровение в виде инстинкта, который обязан давать мировоззрение и идеологию, не созданные умом и мышлением, то из этого не будет вы­текать, что с развитием индуктивного аргументирующего мышления (как говорит сам Игбал) инстинкт завершит свою работу и сойдет со сцены.
Истина в том, что Игбал, будучи выдающимся и даже гениальным человеком, искренне переживающим за ислам, все же больше при­надлежит западной культуре, а исламская культура для него вторична (он учился по западным дисциплинам, а в области исламской культу­ры – в особенности фикха, ирфана и немного философии – он сам изу­чал литературу). Именно поэтому он иногда делает серьезные ошибки.
В предисловии к пятому тому под названием «Принципы филосо­фии и реалистическая методология» мы уже указывали на недостатки мыслей Игбала в глубоких философских проблемах. Потому было бы неправомерно сравнивать его с сейидом Джамаладдином Асадабади. Дело не только в том, что последний несравним с Игбалем по своей личной гениальности, но и в том, что для него, в отличие от Игбала, исламская культура является первой и основной, а западная - вторич­ной. Кроме того, покойный сейид Джамаладдин, который много путешествовал по исламским странам и сблизи изучал происходящее там, луч­ше, чем Игбал, знал положение в исламских государствах. Поэтому он никогда не допускал таких заблуждений в оценке процессов, иду­щих в ряде исламских стран (в частности, в Турции и Иране), какие мы встречаем у Игбала.

ПОСЛЕДНЕЕ ЧУДО
Священный Коран – это вечное чудо последнего из пророков. Предыдущие пророки, такие как Авраам (Ибрахим), Моисей (Муса) и Иисус (Иса), у которых было как Священное писание, так и сотворен­ные ими чудеса, делали чудеса не в связи со Священной книгой, а в других областях. Например, превращали жаркий огонь в холод, сухую палку в дракона, оживляли мертвых. Очевидно, что любое из этих чу­дес было делом временным и быстро проходящим. Однако область со­творения чуда Последним из пророков – это само Писание. Но Книга является одновременно и книгой и аргументом, доказывающим истин­ность его миссии. Поэтому последнее чудо, в отличие от других чудес вечно, а не скоротечно.
То, что чудо последнего пророка – это книга, соответствует той эпохе, в которую он жил, ибо это была эпоха прогресса науки, знания, цивилизации и культуры, и эти достижения дали возможность посте­пенно постичь разные стороны чудесного характера этой Книги, ко­торые ранее не были открыты. Вечность этой Книги соответствует веч­ности послания и миссии этого пророка, которая остается навсегда и не подвержена отмене.
Сам Священный Коран ясно и недвусмысленно заявляет о своей чудесной, сверхчеловеческой природе (например, айат 23 из суры «Аль-Бакара» (Корова): «Если же вы сомневаетесь в (истинности) того, что Мы ниспослали рабу Нашему, то явите суру, равную суре Корана»), а также о соверше­нии последним из пророков других чудес.
В Коране много говорится о чудесах. В частности о том, что мис­сии Божественных пророков необходимым образом сопутствуют чуде­са; что чудо является самым веским и окончательным аргументом; что пророки совершают чудо по велению Божию; что они совершают чу­деса до тех пор, пока всем не станет полностью ясна истинность их проповеди, но они не обязаны выполнять все просьбы людей и совершать чудеса всякий раз, когда от них этого потребуют. Иными слова­ми пророки не устраивают «выставку чудес» или фабрику по их; про­изводству.
Говоря об этом, Священный Коран самым недвусмысленным обра­зом рассказывает о чудесах, сотворенных такими предыдущими про­роками, как Нух (Ной), Ибрахим (Авраам), Лут, Салих, Худ, Муса (Моисей) и Иса (Иисус). Он подтверждает истинность этих чудес, не допуская тенденциозных искажений этого вопроса.
Ряд востоковедов и христианских священнослужителей, опираясь на айаты, в которых Коран дает отрицательный ответ на просьбы языч­ников о совершении чуда, выступил с утверждениями, что Пророк ис­лама говорил людям, что у него нет чуда, кроме самого Корана: при­нимаете Коран – тем лучше, а кроме этого, других чудес у меня для вас нет. Ряд мусульманских авторов – «интеллектуалов» последнего времени также приняли эту идею. Они объясняют свою точку зрения тем, что чудо – это аргумент, но убедителен он только для незрелого, нахо­дящегося в детском возрасте человечества, которое ищет чудес и всего необычного. Зрелый же человек не обращает на подобные вещи вни­мания, ибо для него важна логика. Так как эпоха Пророка ислама была эпохой разума и логики, а не иллюзий, он отвергал просьбы о совер­шении чудес, кроме Корана, который был как чудо дан по воле Все­вышнего. Приведем пример таких высказываний:
«Для предшествовавших пророков использование чудес и сверхъ­естественных деяний было неизбежно. Ибо в то время наставление (па­ствы) с помощью рациональных аргументов представлялось делом сложным и даже невозможным... В эпоху появления Пророка ислама человеческое общество уже прошло период своего детства, войдя в ста­дию зрелости мысли. Вчерашний ребенок, которому раньше была нужна мать, чтобы взять его за руку и научить ходить, теперь смог встать на собственные ноги и применить свой собственный ум... Не случайно, что Пророк ислама перед лицом настойчивых пожеланий неверующих и оппонентов о сотворении чуда проявлял выдержку и отвергал эти просьбы, а для доказательства истинности своего призыва прибегал к рациональным и эмпирическим аргументам и историческим свидетель­ствам. Несмотря на настойчивость и упрямство неверующих, Пророк ислама по велению Господа отказывался от сотворения чудес, подоб­ных тем, что сотворили предшествовавшие ему пророки. Он опирался только на Коран в качестве чуда, подобного которому никогда сотворено, не будет. Коран – это последнее чудо пророков, что в свою оче­редь еще раз свидетельствует об окончании пророческих миссий. Эта книга содержит в себе истины о мире, сотворенном и наставления по жизни в полной гармонии между ними. Это чудо, достойное зрелого и умного человека, а не ребенка – раба иллюзий и субъективных измыш­лений».[9]
Другой пример:
«Атмосфера, которой дышал человек прошлого, была постоянно наполнена предрассудками, суевериями и сверхъестественным. На него действовало только то, что «противоречило разуму и чувствам». Именно поэтому на протяжении истории человечество всегда находи­лось в поисках чудес и с замиранием сердца думало о «неведомом». Такая тяга к нечувствуемому и «нерациональному» в большей степени проявляется у народов, которые дальше находятся от цивилизации. Будучи ближе к природе, они в той же степени больше жаждут сверхъ­естественного. Суеверие – это ущербное порождение данного положе­ния. Житель пустыни всегда ищет чуда. Его мир заполнен духами и большими тайнами... Только тогда дух древнего человека подвергался воздействию, когда он чему-либо удивлялся, что было для него зага­дочным, волшебным и неясным. Именно поэтому не только пророки, но и цари, властители и правители каждого народа для оправдания (своей власти) прибегали к сверхъестественным деяниям. В этих усло­виях пророки, миссия которых была основана на Сокровенном, долж­ны были больше других совершать «чудеса». Ведь в становлении веры людей тех эпох чудо играло значительно более важную роль, нежели логика, наука и ощутимая и несомненная, объективная истина. Однако история Мухаммада выходит за рамки этого правила. В обществе, даже в крупных торговых открытых и развитых городах которого только 7 человек умели писать, а люди думали исключительно о «гордости, мече, товаре, верблюде и сыне-наследнике», он объявил Книгу своим чудом, что само по себе было чудом. Книга! В стране, в которой история не знает и одного экземпляра написанной книги! Его Господь клянется чернилами, каламом и письменами среди народа, который считает калам – стило – рабочим инструментом нескольких слабых и унижен­ных людей. И это было чудом...
Книга – это единственное чудо, которое можно видеть всегда, с каждым днем находить ее чудеснее. Это единственное чудо, которое в большей степени, глубже и правильнее становится понятным тем, кто умнее и образованнее, тем народам, которые достигли большего прогресса и цивилизованности. Это единственное чудо, вера в которое присуща не только убежденным в наличии Сокровенного, но и любому мысляще­му человеку. Это единственное чудо не для масс, а для интеллектуалов. Это единственное чудо, которое в отличие от других не только воз­буждает восхищение и удивление у видящего, не только является прелюдией и средством принятия миссии, но и служит воспитанию и об­разованию принявших эту миссию. Кроме того, чудо Мухаммада не относится к «нечелове­ческим» делам (хотя и является нечеловеческим деянием). Поэтому оно, в отличие от предыдущих чудес, которые были только фактором рас­пространения веры народа в некое дело (к тому же только ограничен­ного числа наблюдавших чудо), а более того никакой пользы не несли, относится к высшим человеческим способностям и может служить выс­шим образцом. Таким образцом, который всегда доступен... Мухаммад старается отвлечь человеческое любопытство от необычных и чу­десных проявлений и обратить внимание людей на рациональные, логические, научные, естественнонаучные, социальные и нравственные вопросы, дабы они в большей степени думали не о чудесах, а о реалиях жизни. А ведь это было не просто, особенно в отношении народа, ко­торый готов был подчиниться только сверхъестественному. Это сделал человек, который называл себя пророком, будучи среди этого наро­да. Объявление себя пророком, призыв к народу следовать его Божественной миссии и в то же время официальное признание пророка в том, что он не знает Сокровенного – это тоже чудо, поразительная челове­ческая ценность которого заключается и в необыкновенной искренности Пророка. Эта искренность призывает каждое сердце к святости и каж­дую мысль – к преклонению перед ним. Его1 спрашивают: «Если ты пророк, скажи нам заранее цену на товары, а мы получим прибыль в торговле». Но Коран повелевает ему сказать так: «Не в моей власти принести себе пользу или вред, если только того не захочет Аллах. Если бы я ведал о сокровенном, то преумножил бы для себя долю добра, а зло вовсе не коснулось бы меня. Ведь я – лишь увещеватель и вестник для тех, кто верует». Но как выглядит в глазах бедуинов пророк, кото­рый не является ясновидящим предсказателем, не вступает в контакт с духами, феями и ангелами и каждый день не совершает чуда? Мухаммад призывает их думать о вселенной, призывает к чистоплотности, дружбе, знанию, верности и пониманию значения бытия, жизни и человеческой судьбы, а они постоянно требуют от него чуда и ясновиде­ния. Господь посредством своего пророка говорит, что от него такого ожидать не следует: «Пречист мой Господь! А я всего лишь человек, посланник».[10]
Эти авторы в основном ссылаются на айаты 90-93 из суры «Аль-Исра’» (Ночной перенос), которые гласят:
«И говорят они: «Ни за что не уверуем в тебя, пока ты не исторгне­шь для нас из земли источника; или пока у тебя не будет пальмовой рощи и виноградника и не проведешь в них каналы; или пока не обру­шишь на нас небо пластами, как ты это утверждаешь, или не предста­нешь перед нами вкупе с Аллахом и ангелами; или пока у тебя не будет дома из золота; или пока ты не взойдешь на небо. Но мы не поверим в то, что ты поднялся (на небо), пока ты не спустишься с писанием, кото­рое мы станем читать». Отвечай: «Пречист мой Господь! А я всего лишь человек, посланник».
Говорят, что эти айаты показывают, что еретики многобожники тре­бовали от Пророка чуда (кроме Корана), а Пророк отказывался такое чудо сотворить.
Соглашаясь с рядом высказываний, приведенных выше, в особен­ности в том, что касается преимущества Книги в качестве чуда перед остальными видами чудес, к сожалению, не можем выразить согласия со всеми этими взглядами. Несколько вопросов представляются нам спорными:

1) Пророк ислама не имел чуда, кроме Корана, отказывался сотво­рить другое чудо, о чем свидетельствуют айаты суры «Аль-Исра’» (Ночной перенос).

2) Какова ценность и применение чуда? Было ли чудо и любое сверхъестественное деяние принадлежностью эпохи детства человече­ства, когда разум и логика еще не действовали и все, даже правители и цари, оправдывали свою власть таким образом? Пророки также были вынуждены обосновывать свою миссию и убеждать людей подобными средствами. Но Пророк ислама, чудом которого была Книга, стал ис­ключением из этого правила. Он обосновывал свою миссию Писанием и, в конечном итоге, разумом и логикой.

3) Пророк ислама старался отвлечь внимание людей от сверхъесте­ственных дел и чудес и обратить их внимание на вопросы разума и логики, дабы они думали не об удивительном и необычном, а о реаль­ности. А теперь подискутируем по этим трем пунктам.


_________________________ [4] Здесь и далее цитируется персидский перевод книги Игбал Лахори «Возрождение религиозной мысли в исламе».
[5] Исламская культура.
[6] То есть отрицание всего вечного в качестве основы жизни.
[7] Отрицание принципа изменения и убежденность в вечности всего.
[8] Два других источника – история и природа.
[9] Д-р Хабибуллах Пайдар, «Философия истории с точки зрения Корана», стр. 15-16.
[10] Д-р Али Шариати. «Исламоведение», стр. 502-506.

Божественное откровение и пророческая миссия Божественное откровение и пророческая миссия Чудо кроме Корана
Разве у Пророка ислама не было другого чуда, кроме Корана? Это утверждение не только неприемлемо с точки зрения истории, Сунны и подлинных хадисов, но и противоречит тексту Священного Корана. В самом Коране говорится о чуде расщепления Луны. Предположим, кто-либо попытается истолковать вопрос об этом чуде (что, конечно, не может быть тенденциозно истолковано). Тогда как можно истолковать историю о вознесении на небо (мирадж) и суру «Аль-Исра’» (Ночной перенос)? Коран недвусмысленно говорит:
«Слава Тому, кто перенес ночью Своего раба, чтобы показать ему часть Наших знамений, из Заповедной мечети в Масджид аль-акса (Дальняя мечеть)».
Разве это не было чудом?
В суре «Ат-Тахрим» (Запрещение) пересказывается история о том, как Пророк поведал тайну одной из своих жен, а та рассказала об этой тайне дру­гой женщине. Пророк сказал этой жене: «Почему ты рассказала об этом другой?» Здесь же говорится и о том, что произошло между теми двумя женщинами.[11]
Что касается рассказа, изложенного в айатах 90-93 суры «Аль-Исра’» (Ночной перенос) и ряде других айатов, на которые некоторые ссылаются, то это другой вопрос. В них не ставится проблема требования чуда в зна­чении «айата» и «ясного свидетельства» со стороны тех, кто действи­тельно сомневается и ищет доказательств и ясных знамений. Эти айаты и айат 50 суры «Аль-‘Анкабут» (Паук)[12] освещают особую логику язычников, требующих чуда, и особую логику Корана в философии чуда пророков.
В айатах 90-93 суры «Аль-Исра’» (Ночной перенос) речь язычников начинает­ся такими словами: «Ни за что не поверим тебе, пока ты не ...»
Это означает: «Мы не станем соблюдать твою выгоду и не присо­единимся к твоей компании, пока ты в ответ не пойдешь нам навстре­чу и в сухой и выжженной мекканской пустыне не извергнешь источ­ник воды из земли (иными словами, они предлагают сделку), не разо­бьешь там цветущий сад, в котором потекут ручьи, не будешь иметь дом, наполненный золотом, причем мы тоже попользуемся всем этим (это тоже вид сделки); пока не обрушишь на нас часть неба – так же, как сам ты предполагаешь, случится при конце света (а это уже муче­ния, смерть и конец всего, а не чудо); или не призовешь к нам Бога и ангелов, либо не вознесешься на небо и не принесешь нам оттуда пись­мо на наше имя и в нашу честь (это тоже сделка, но не денежная, а сделка честолюбия, причем без учета полной ее невозможности)».
Но язычники не сказали: «Мы не поверим в тебя», а сказали: «Мы не поверим тебе», что несет на себе особый смысловой отпечаток: «мы не поверим тебе», то есть «не присоединимся к твоей группе, как тебе было бы выгодно». В этом случае уверование их в миссию Пророка ис­лама носило бы исключительно расчетливый, прагматический харак­тер; это была бы торговля убеждениями. Есть разница между арабскими словами «амана би-hи» (поверить в кого-либо) и «амана ла-hу» (по­верить ради кого-либо). Исламские улемы, специалисты по принципам фикха, указали на такую же тонкую деталь в отношении айата 61 суры «Ат-Тауба» (Покаяние), где про Пророка ислама говорится: «Верит в Аллаха и ве­рит правоверным».
Вернемся к рассматриваемым айатам. Язычники за свое прагмати­ческое согласие с миссией Пророка потребовали от него: «исторгни для нас из земли источник». Понятно, что они требовали плату, а не знамения, не доказательства, не чуда. Пророк пришел, чтобы создать истинных правоверных, а не для того, чтобы ценой чуда покупать взгля­ды и убеждения.
Сам уважаемый автор пишет, что Пророку говорили: «Если ты пророк, скажи нам заранее будущие цены на товары, дабы нам торго­вать с выгодой». Понятно, что здесь речи не идет о требовании знаме­ния, чуда и открытия истины. Просто Пророка хотели сделать средст­вом для собственного обогащения. Понятно, что пророк в ответ сказал: «Если бы Господь (с такими целями) сделал меня сведущим в Сокро­венном, то я использовал бы эти знания для своих земных дел, но чудо и сокровенное знание – это не средство для таких дел. Я пророк, несу­щий добрую весть и несущий устрашение».
Язычники полагали, что чудо – это дело, совершение которого за­висит от воли Пророка. Они думали, что он может совершить чудо всякий раз, когда ему заблагорассудится; любым способом, какой он посчитает нужным, и с любой целью. Именно поэтому они ожидали от него создания водного источника, обретения дома из золота и пред­сказания будущих цен на товары. Но ведь чудо похоже на само От­кровение. Оно зависит от той стороны (Бога), а не от этой. Так же, как Откровение не зависит от желания Пророка и представляет собой явление, идущее от Бога на волю Пророка и выполняется через него. Именно в этом заключает­ся смысл слов о том, что Откровение передается «по воле Божьей», так
как и чудо совершается «по воле Божьей». В этом и состоит значе­ние айата 50 суры Паук, которым некоторые спекулируют:

«Знамения принадлежат только Аллаху, моя же обязанность – лишь ясно увещевать».

Таково же и известие о скрытой (сверхъестественной) силе в каче­стве чуда. Что касается лично Пророка, то он не владел сверхъестест­венной силой.

«Скажи: «Я не утверждаю, что при мне сокровищницы Аллаха, и я не знаю сокровенного. Я не говорю вам, что я ангел» (сура «Аль-Ан‘ам» (Скот) - 6:50).

Но когда он оказывается под воздействием сверхъестественной, со­кровенной силы, он говорит о скрытых тайнах. Когда его спрашивают, откуда он об этом узнал, он отвечает: «Всезнающий Господь дал мне это знание».
Если Пророк говорит: «Я не знаю сокровенного, а если бы знал, то разбогател бы», его цель состоит в том, чтобы разбить логику многобожников. Он говорит, что его знание о сокровенном сродни чуду, которое дается с особой целью и при помощи Божественного Открове­ния. Фактически Пророк заявляет им, что если бы знание о сокровен­ном принадлежало ему и могло использоваться с любой целью (как они полагают), то тогда он не стал бы сообщать им о будущих ценах, дабы они обогатились, а поставил бы это знание на службу собствен­ному обогащению.
В другом айате Коран говорит:

«Он – ведающий о сокровенном. И Он никому не откроет Своего сокровенного (решения), за исключением тех посланников, которыми Он доволен» (сура «Аль-Джинн» (Джинны) - 72:26-27).

Несомненно, что одним из таких посланников является и Пророк ислама.
Помимо всего этого, Коран во многих айатах упоминает чудеса Про­роков – Ибрахима (Авраама), Мусы (Моисея), Исы (Иисуса). Но как случилось такое, что, когда у Пророка ислама, как и предшествующих пророков, потребовали чуда, он в отличие от них заявил: «Слава Все­вышнему! Я всего лишь человек-посланник!»? Разве те, кто обращался с такими требованиями, не могли сослаться на предшествующих про­роков, о чудесах которых сам Пророк ислама подробно и красноречиво поведал им, разве не могли сказать, что и те были только людьми и посланниками? Разве в Коране может быть такое очевидное противо­речие? Разве многобожники не могли узреть это противоречие?
Если принять эту интеллигентскую логику, то Пророк должен был произнести не приведенные выше слова, а сказать: «Слава Всевышнему! Я последний из пророков и являюсь исключением из них. Не просите у меня того, чего просили у предыдущих посланников». По этой логике он не должен был говорить, что является таким же пророком, как и его предшественники.
Отсюда становится ясно, что многобожники просили Пророка о совершении чуда не ради познания истины (а ради истины можно об­ратиться и с такой просьбой). Нет, они хотели другого, того, что не отвечало высокому авторитету и достоинству пророков. Поэтому Про­рок сказал: «Слава Всевышнему! Я всего лишь человек-посланник!». Этим он подчеркивал, что то, чего они хотят, это не то, чего требует от пророков и посланников человек, взыскующий истину, когда пророк должен обязательно удовлетворить эту просьбу. Здесь речь идет о до­говоре и сделке, когда человека видят, а Бога не видят; когда хотят получить что-то только от человека. Это выражение высокомерия, эго­изма и желание получить преимущества для себя в ущерб другим; это требование невозможного и т.д.
Я признаю, что людские массы всегда хотят чуда, причем не толь­ко у пророка и имама, но и от могил, камней и деревьев. Но является ли это достаточной причиной для того, чтобы мы посчитали Пророка лишенным всяческих чудес и знамений (кроме Корана)?
Кроме того, есть разница между чудом (му‘джиза) и чудотворством (карамат). Чудо означает Божественное знамение, которое осущест­вляется для доказательства Божественной миссии и ограничено опре­деленными условиями. Чудотворство же представляет собой некое сверхъестественное деяние, которое является всего лишь следствием духовной силы и святости совершенного или полусовершенного чело­века и не призвано доказывать его особое предназначение. Таких дея­ний совершается много. Это можно назвать достаточно обычным яв­лением, которое ничем не обусловлено. Чудо – язык Господа, который одобряет и утверждает данного человека. Чудотворство (карамат) та­кой функции не имеет.

Ценность и применение чуда
Какова практическая ценность чуда? Логисты и философы с точки зрения ценности и применения разделили аргументы на несколько групп. Некоторые аргументы имеют силу аксиом, то есть не оставляют ни­каких научных и интеллектуальных сомнений, как те аксиомы, кото­рые в своих доказательствах использует математик. Другие имеют цен­ность в смысле убеждения; их используют в своих речах проповедники. Эти аргументы при самом подробном и точном анализе могут стать причиной сомнений, но, не подвергнувшись такому анализу, они могут способствовать возникновению некоего движения. Есть также аргу­менты, которые носят только побудительно-эмоциональный характер. Есть и другие их подвиды.

В чем состоит ценность чуда и его применение с точки зрения Корана
Коран, который рассматривает следствия творения в качестве Бо­жественных знамений и неоспоримых свидетельств существования Все­вышнего, чудеса, совершаемые пророками, также признает знамения­ми и несомненными доказательствами истинности утверждений того, кто является исполнителем данных чудес.
Коран подробно рассматривает вопрос о чудесах. Если люди тре­бовали знамений и чудес от пророков, чтобы принять их, то такие тре­бования в Коране признаются справедливыми и правильными, о чем говорится во многих айатах. Но это происходит только тогда, когда знамение требуется в разумной мере, а не для удовлетворения праздно­го желания получить от пророков чудо для обеспечения собственной выгоды или развлечения. Но в Коране нет ни малейшего указания на то, что чудо является доводом убеждения толпы, что было необходимо в эпоху детства человечества. Нет, здесь используется понятие «бурхан» - неоспоримое доказательство.[13]

Направление, указываемое Пророком
Так как последнее Божественное чудо является книгой, то есть носит характер речи, знания и культуры, это чудо вечно. С течением вре­мени его чудесные стороны становятся все более явными. Сегодня людям нашего времени стали известны такие замечательные стороны Корана, которые вчера еще были неизвестны и даже не могли быть из­вестны. Мыслители лучше понимают чудо Писания, чем простой народ. Собственно, последнее чудо потому и было дано в виде книги, чтобы иметь эти преимущества, отвечающие самой последней эпохе жизни человечества. Однако...
Не потому ли чудо было дано в виде книги, чтобы направить внимание людей от сокровенного (гайб) к зримому (шахадат), от иррационального к рациональному и логичному, от сверхъестественно­го к естественному? Не старается ли Мухаммад (да приветствует Ал­лах его и его род!) отвлечь любопытство людей от необычных и сверхъ­естественных событий и деяний, чтобы обратить их взоры к науке, зна­нию, логике, природе, обществу и этике, то есть от чудесного и не­обычного к реальному и истинному?
Не думаю, что эта гипотеза верна. Ведь если согласиться с этим утверждением, нам придется признать, что все пророки призывали к сокровенному, тогда как Мухаммад (да приветствует Аллах его и его род!) призывает к зримому. Но тогда почему сотни айатов Корана по­священы именно чудесному и необычному?
Несомненно, одним из основных преимуществ Корана является то, что он призывает изучать мир природы в каче­стве свидетельствования Божественного знамения. Но призыв к изучению природы не оз­начает отвлечения разума от всего неестественного. Наоборот, призыв к изучению природы в качестве знамений и свидетельств позволяет перейти от естественного к сверхъестественному. С точки зрения Ко­рана, путь к сокровенному лежит через засвидетельствованное, к сверхъ­естественному – через естественное, а к рациональному – через почув­ствованное.
Значение дела Пророка ислама состоит в том, что он не только призывает к изучению природы, истории и общества и заставляет при­нять силу разума и логики тех, кто был готов подчиниться только сверхъестественному, но и мысль тех, кто говорит только о разуме и логике и согласен подчиниться только естественному и ощутимому, он знакомит с более высокой логикой.
Основное преимущество мира, который показывают религии в це­лом и ислам в частности, перед миром, представленным человеческими науками и философскими школами, состоит в том, что, как говорил Уильям Джеймс, в строении религиозного мира имеются не только ма­териальные элементы и в нем правят законы, многие из которых неве­домы человеку.
Коран не пытается сделать так, чтобы внимание к природе и дан­ному в ощущениях миру полностью поглотило собой мысль о сверхъестественном и о том, что не поддается ощущению. Значение Корана состоит в том, что он не только обращает внимание человека на при­роду (в Коране это передается словом «шахадат»), но в то же время ставит сокровенное во главу своего призыва: «Это Писание, в (Боже­ственном ниспослании) которого нет сомнения, - руководство для бо­гобоязненных, тех, которые веруют в сокровенное...» (сура «Аль-Бакара» (Корова) - 2:1-3).
Как может Коран пытаться отвлечь внимание людей от того, к чему относится сам, то есть от Божественных чудес, приводя на эту тему более 100 айатов?
Я не понимаю значения этой фразы: «Книга – это единственное чудо, вера в которое не ограничивается исключительно людьми, веря­щими в сокровенное».
Но что за вера имеется в виду? Вера в то, что есть книга, имеющая замечательное содержание, или вера в то, что это чудо? Вера в чудес­ную сущность чего-либо в качестве Божественного знамения – это вера в сокровенное. Возможно ли, чтобы человек в одно и то же время верил и не верил в сокровенное?
Другое высказывание: «Чудо, сотворенное Мухаммадом, не отно­сится к сверхчеловеческим делам, хотя и является делом нечеловечес­ким».
Значение этой фразы также мне непонятно. Можно истолковать ее двояко.
Во-первых, можно понять из нее то, что чудо Мухаммада (Коран), будучи Откровением, а не речью самого Пророка, является сверхчело­веческим явлением. Однако хотя это речь Бога, а не человека, она мо­жет считаться делом, свойственным человеку, и стоит с другими чело­веческими делами в одном ряду.
Сомнительно, чтобы имелось в виду именно это, ибо в таком слу­чае у Корана не будет никаких преимуществ перед другими Божест­венными книгами. Все те книги, возникнув в результате Откровения, являются нечеловеческим делом, но, не неся в себе чуда, они не отно­сятся к сверхчеловеческому. Ведь есть так называемые «святые хадисы», которые представляют собой непосредственное слово Бога, пере­данное в откровении, но не являются чудом и чем-то сверхчеловечес­ким.
Преимущество Корана перед другими небесными книгами и «свя­тыми хадисами» заключается в том, что он представляет собой нечеловеческое дело (то есть Откровение) и воплощает в себе чудо и сверхче­ловеческую силу. Поэтому сам Коран говорит:

«Скажи: «Если бы объединили усилия люди и джинны, чтобы со­чинить нечто, подобное Корану, это им бы не удалось, если бы даже они и помогали друг другу» (сура «Аль-Исра’» (Ночной перенос) – 17:88).

Второе толкование этого высказывание состоит в том, что чудо, совершенное Мухаммадом, в отличие от чудес других пророков (пре­вращение трости в змею и оживление из мертвых), сам тип деяний ко­торых не носил человеческого характера, носит именно человеческий характер. Ведь оно относится к сфере речи, знания и культуры. Но при этом представляет собой нечеловеческое дело, так как совершение его требует сверхчеловеческих возможностей. Оно берет свое начало в со­кровенном, сверхъестественном. Если значение приведенной фразы именно в этом (что и должно быть), то это и есть признание сокровен­ного и чудесного. Тогда почему же с самого начала следует относиться к чудесам как к иррациональным суевериям? Разве не лучше сначала отделить чудеса от суеверий, чтобы несведущие люди не истолковали эти вопросы так, как нам бы не хотелось? И вообще, почему нам следу­ет менять известное высказывание о том, что книга Пророка ислама – это чудо, и говорить: «Чудо Пророка – книга»? Ведь последнее изрече­ние может быть неверно истолковано.
Тот же уважаемый автор в издании студентов филологического фа­культета Тегеранского университета «Фалак» опубликовал статью под заглавием «Коран и компьютер». В этой статье его взгляды на чудо претерпевают необходимые изменения и появляются свидетельства по­степенной эволюции его мысли.
В статье предлагается перевести Коран в компьютерную форму и использовать этот величайший символ человеческой цивилизации для раскрытия содержащихся в нем тайн. Это интересное и своевременное предложение. В статье говорится о работе, проделанной рядом египет­ских ученых, о разработках иранских инженеров в этой области. Затем в главе под названием «Как доказать чудо Корана?» автор приводит интересные рассуждения и ссылается на недавно вышедшую в свет книгу «Путь развития Корана». Он положительно отзывается об открытии составителя этой книги, который доказал, что длина айатов и увеличе­ние слов, переданных в Откровении Пророку ислама в течение 23 лет, выражается очень точным и удивительно упорядоченным графиком. Автор статьи от себя добавляет:
«Есть ли в мире такой писатель, по длине фраз которого можно было бы определить год произнесения каждой фразы? Особенно, если речь идет не о письменном научном или художественном тексте, кото­рый автор пишет в течение определенного времени, не отрываясь от письменного стола, а об устной речи, которая произносится в течение 23 лет насыщенной жизни одним человеком. Это не книга, которую автор создает на одну определенную тему, а речь о различных вопро­сах, которые раскрываются постепенно по мере необходимости их со­общения обществу и в ответ на вопросы, события или проблемы, воз­никающие в течение длительной борьбы; речь, произнесенная вождем, а затем собранная и упорядоченная».[14]

КОРАН
Коран – это наша небесная книга и вечное чудо нашего Пророка. Эта книга передавалась Пророку постепенно в течение 23 лет. Свя­щенный Коран, который является писанием Пророка ислама и символом его чуда, сыграл во сто крат большую роль, чем посох Моисея или дыхание (вдохнутое в покойника) Иисуса. Пророк ислама читал лю­дям айаты Корана, и их притягательная сила была столь велика, что обращала людей в ислам. В истории ислама существует бесчисленное количество историй, связанных с этим вопросом. Коран состоит из 114 сур, включающих в себя около 6205 айатов (около 78 тысяч слов). С само­го момента зарождения ислама до наших дней мусульмане уделяли Ко­рану огромное внимание, будучи очарованными этой книгой. Еще при жизни Пророка ислама Коран был записан группой людей, назначен­ных самим Пророком и известных как «писцы Откровения». Кроме того, большинство мусульман, как мужчин, так и женщин, старых и малых, проявляли удивительное желание запомнить все или большинство айатов Корана. Коран читали во время намаза и в другое время, считая декламацию его айатов богоугодным делом. Люди наслаждались чте­нием Корана, который успокаивал их души.

Огромное внимание мусульман к Корану
В любую эпоху мусульмане из любви к Корану в силу своих умст­венных и практических способностей работали над изучением этой книги, запоминали его наизусть, обучались его чтению у мастеров декламации, знакомились с комментариями коранических смыслов, объясняли значения употребленных в Коране лексических единиц в специальных словарях, считали айаты, слова и даже буквы всего Корана, уг­лублялись в его смыслы и использовали его в правовых, этических, со­циальных, философских, религиозно-мистических и научных делах. Украшали айатами из Корана свою устную и письменную речь, делали надпи­си на камне и на изразцах. Коранические тексты переписывались изящными почерками, украшались окантовочными узорами. Им в первую очередь учили детей до всякого другого образования. Для понимания Корана изучали арабскую грамматику, занимались коранической се­миотикой и изучением изящества слога, составляли арабские словари и т.д.
Любовь мусульман к Корану стала источником целого ряда фило­логических и иных научных дисциплин, которые не зародились бы, если бы не было Корана.

Чудо Корана
Коран – это вечное чудо последнего из пророков. С момента нача­ла ниспослания Корана в Мекке, когда сначала передавались корот­кие суры, Пророк официально заявил, что Коран – это не его произве­дение, а произведение Господа. Он подчеркнул, что сам он или любой другой человек не сможет создать подобное произведение, а тем, кто не поверил, предложил попробовать сделать это: «Даже если бы объеди­нили усилия люди и джинны, чтобы сочинить нечто, подобное Кора­ну, это им бы не удалось, если бы даже они и помогали друг другу». Противники Пророка ислама ни тогда, ни в течение прошедших с того времени 14 веков не смогли ответить на этот вызов. Поэтому в ту эпо­ху врагам пророка оставалось только заявить, что все это «колдовст­во».
Само это обвинение свидетельствует о сверхъестественности Ко­рана и является признанием своей слабости перед лицом Корана.
Заклятые враги пророка не останавливались ни перед чем, чтобы ослабить и победить его. Единственное, от чего они отказались, пони­мая бессмысленность этих попыток, это то, что сам Пророк неодно­кратно им предлагал и о чем говорил Коран, а именно: создать хотя бы одну суру, даже состоящую из одной строки, которая была бы подобна Корану.

Стороны коранического чуда
С различных точек зрения Коран является чудом, не сотворенным человеком. Кратко перечислим эти аспекты. В целом чудо Корана имеет две стороны: лексическую и духовную.
Лексическое чудо Корана – это его красота, а духовное – его науч­ность. Таким образом, чудо Корана заключается в эстетическом и на­учно-интеллектуальном аспектах. Каждая из этих двух сторон, особенно научная, в свою очередь подразделяется на несколько других аспек­тов.[15]

Лексика Корана
Стиль Корана – это не проза, но и не поэзия. Он не является поэзи­ей, ибо не имеет размера и рифмы. Кроме того, в поэзии обычно при­сутствует некий вымысел, именуемый поэтической фантазией. Сила сти­ха в гиперболе, которая сама по себе представляет некоторую ложь. Но в Коране отсутствуют поэтические фантазии и поэтические тропы. В то же время нельзя сказать, что Коран создан обычной прозой, ибо в нем прослеживается определенная гармония строя и ритмичность, которая никогда не присутствовала в прозе. Мусульмане всегда декла­мируют айаты Корана в особом ритме, присущем только Корану.
В религиозных установлениях нам предписывается читать Коран с красивой мелодией. Пречистые имамы иногда читали Коран у себя дома настолько мелодично, что люди останавливались, чтобы послушать их. Никакая проза не ложится на музыкальный ритм так, как Коран. Причем речь идет об особой музыке духовных миров, а не развратных увеселений. После изобретения радио ничто из духовной речи не смог­ло сравниться с Кораном по красоте и возможности быть положенным на духовную музыку. Кроме исламских стран, неисламские страны так­же передают в своих радиопрограммах чтение Корана из-за его красо­ты и благозвучности. Интересно и то, что эстетическая ценность Ко­рана признавалась во все эпохи и везде. Ведь многие образцы краси­вой речи относятся к одной эпохе, но не совпадают со вкусами другого времени. Либо приходятся по вкусу одному народу с его особой куль­турой. Но признание красоты Корана доступно во все времена, всем народам и культурам.
Все, кто познакомился с языком Корана, признают, что он соот­ветствует их эстетическому вкусу. Проходит время и различные наро­ды знакомятся с Кораном, все более очаровываясь его красотой. Иудеи, ревностные христиане и последователи ряда других рели­гий на протяжении четырнадцати веков существования ислама неодно­кратно предпринимали попытки ослабить позиции Корана. Они заяв­ляли о его искаженности, пытались посеять сомнения в некоторых коранических повествованиях, а иногда прибегали к другим нападкам на Коран. Но они никогда не могли даже с помощью своих талантли­вых поэтов ответить на вызов Корана и создать хотя бы одну малень­кую суру, подобную суре Корана, и показать ее миру.
Кроме того, в истории ислама были люди, которых обозначали тер­минами «безбожники» и «еретики», причем некоторые из них обладали выдающимися способностями. Эти люди самыми разными способами выступали против религии в целом и против Корана, в частности. Не­которые из них почитаются в арабской филологии как «короли сло­ва». Они иногда пытались вступить в схватку с Кораном, но результа­том этих попыток стало только то, что они доказали свою ничтож­ность перед величием Корана. Из истории мы знаем о таких арабских поэтах, как Ибн Раванди, Абу-ль-А‘ля Ма‘арри и Абу-т-тайиб Мутанабби. Эти люди пытались представить Коран в качестве творения рук чело­веческих.
Многие пытались представить себя пророками, произнося речи, которые, по их мнению, были похожи на Коран. Эти люди утвержда­ли, что эти речи, как и Коран, передаются от Бога. Среди таких лже­пророков стоит отметить Талха, Муссайлама и Саджжах. Но и они добились только того, что продемонстрировали всем свою ничтожность и величие Корана.
Интересно и то, что язык самого Пророка, через которого переда­вался Коран, отличался от коранического языка. До нас дошло много изречений Пророка в виде проповеди, молитвы, афоризмов и хадисов, которые отмечены печатью замечательного красноречия, но несрав­нимы с Кораном. Уже это говорит о том, что Коран и интеллектуаль­ные изречения Пророка имели различные источники.
Али (мир с ним!) был знаком с Кораном приблизительно с десяти­летнего возраста. То есть, Али было именно столько лет, когда на Про­рока ислама снизошли первые айаты Корана. Али подобно жаждущему, дошедшему до источника чистой холодной воды, припал к Кора­ну, изучил его и до последних дней жизни пророка возглавлял группу писцов Откровения. Али знал Коран наизусть, то есть был Хафизом. Он постоянно декламировал его. Когда он ночью молился, его сердце согревали айаты из Корана. Если бы стилю Корана можно было подра­жать, Али со своими выдающимися способностями в красноречии и ораторском искусстве, которое стоит на втором месте только после Корана, должен был под воздействие стиля Корана создать ему подра­жание. Его проповеди должны были невольно принять форму коранических айатов. Но стиль Корана совершенно отличается от стиля Али.
Когда Али в своих красноречивых проповедях приводил айаты из Корана, было хорошо заметно их отличие от стиля проповеди Али. Айаты были похожи на звезды, которые светились намного ярче других звезд на небосклоне.
В Коране мы не найдем тех тем и приемов, которые обычно ис­пользуются в литературно-поэтическом творчестве людей (как то оды, восхваления, сатирические инвективы, элегии, газели и описания кра­сот природы). В Коране ничего об этом не говорится. Все темы, подни­маемые в Коране, носят духовный характер: единобожие, загробный мир, миссия пророков, этика, установления, проповеди и повествова­ния. В то же время все это исполнено большого изящества и красоты.
Геометрия слов в Коране не имеет себе равных. Никто не сумел, не только переставить слова в Коране, не нарушив их красоты, но и со­здать подобные им. В этом плане Коран напоминает великолепное здание, которое никто не может, ни передвинуть, изменить и улучшить, ни построить здание, подобное ему или лучше его. Стиль Корана не имеет предшественников и последователей: ни до, ни после никому не удалось использовать такой стиль речи. Хотя Коран и бросал вызов неверующим, никто не сумел вступить в соревнование с Кораном и под­ражать ему.
Исключительность Корана и брошенный им вызов так и остались навсегда без ответа. И теперь все набожные мусульмане предлагают жителям планеты участвовать в этом соревновании. Если кто-то сумеет создать нечто подобное Корану, тогда мусульмане отрекутся от своей веры. Но мусульмане твердо уверены, что совершить такое невозможно.

Смыслы Корана
Чудо Корана с точки зрения его смыслов нуждается в более по­дробной беседе, как минимум, в целой книге. Но можно все-таки хотя бы в краткой форме изложить основные положения этого вопроса. Прежде всего, мы должны понять, каким типом книги является Коран? Философская ли это книга? Научная или литературная? Может быть, историческая? Либо это просто произведение искусства?
В ответ на эти вопросы следует сказать, что ни одно из указанных предположений не является истинным. Ведь и Пророк ислама, и все пророки, представляют собой особый тип людей: они не относятся к философам, ученым, литераторам, историкам, деятелям искусства и ремесленникам, но обладают всеми преимуществами этих групп людей плюс чем-то еще. Так и Коран, будучи небесной книгой, не являет в чистом виде философию, науку, историю, литературу и произведение искусства. В то же время в нем найдутся преимущества всех этих наук плюс другие замечательные особенности.
Коран – это книга, направляющая человечество. Это книга для че­ловека, но такого человека, которого создал его Бог и для объяснения которого самому человеку приходили пророки, указывая ему путь к счастью. Так как это книга человека, то это и книга Бога, ибо человек – это то самое существо, сотворение которого качалось до возникно­вения этого мира и продолжится и после конца света. С точки зрения Корана, человек – это дуновение Божественного духа. Человек неизбежно вернется к Богу. Поэтому познание Бога и человека неотде­лимы друг от друга. С другой стороны, человек познает свою истинную реальность только в связи с познанием Бога.
В учении пророков, которое в наиболее полной форме выражено Кораном, человек в значительной мере отличается от человека, кото­рый познается нами посредством науки, причем отличается он тем, что трактуется значительно более широко. Человек, познаваемый с помо­щью науки, располагается между двумя конечными точками одного отрезка, то есть между рождением и смертью. Все что находится до этого отрезка или после него окутано тьмой и неясно с точки зрения человеческой науки. Но у человека Корана таких ограничений нет. Он пришел из другого мира, должен совершенствовать себя в школе этого мира, а будущее его в том мире зависит от того, как он вел себя в этом мире, насколько был старателен или ленив в школе земного бытия. Человек, расположенный между рождением и смертью и известный нам, представляется значительно более поверхностным, чем человек, кото­рого представляют нам пророки.
Человек Корана должен знать ответы на следующие вопросы:
Откуда он пришел?
Куда он идет?
Где он находится?
Каким он должен быть?
Что он должен сделать?
Когда человек Корана на практике правильно ответит на эти пять вопросов, ему будет обеспечено настоящее счастье в этом мире, где он находится, и в том мире, в который он отправится потом.
Для того чтобы этот человек понял, откуда он пришел и из какого источника произошел, он должен познать своего Бога, для чего, в свою очередь, ему необходимо изучать мир и человека в качестве простран­ственных и одушевленных знамений (айатов), углубившись в рассмот­рение Бытия и мироздания.
Чтобы понять, куда он идет, человек должен размышлять о том, что Коран называет «возвращением к Богу», то есть о загробном мире и Страшном суде, об ужасе этого дня и о вечных благах, о тяжких и подчас вечных мучениях и о тех этапах и ступенях, которые ему пред­стоит преодолеть. Он должен узнать это и поверить в это. Он должен рассматривать Бога не только как начало бытия, но и как конец, и то, к чему возвращаются все сотворенные Богом существа.
Чтобы понять, где он находится, человек должен понять систему и традиции мира, должен осознать место и положение человека среди других существ и найти среди них себе место.
Чтобы узнать, каким он должен быть, человек должен узнать чело­веческие характеры и сформировать свой характер на основе этого зна­ния.
Чтобы узнать, что он должен сделать, человек обязан подчиниться целому ряду правил и установлений индивидуального и общественно­го характера.
Кроме всего перечисленного выше, человек Корана должен пове­рить в целый ряд неощутимых и невидимых существ (которые в Кора­не обозначаются словом «гайб») в качестве символов и каналов Боже­ственной воли в мироздании. Он также должен знать, что Всевышний никогда не оставлял в неведении человечество, нуждающееся в небес­ном наставлении, а потому целый ряд избранных личностей, то есть пророков, получили эту миссию от Бога и доносили до людей Божест­венное послание.
Человек Корана смотрит на природу в качестве «знамения», а на историю в качестве настоящей лаборатории, в которой доказывается истинность учения пророков.
Да, таков человек Корана. Именно эти, а также ряд других проблем, поднимаются для человека в Коране.

Темы Корана
В Коране рассматривается множество тем, которые невозможно перечислить подробно и развернуто. Мы вынуждены ограничиться ука­занием только тех проблем, которые выглядят наиболее рельефно.

1. Господь, Его сущность качества и единственность; качества, от которых мы должны считать Его свободным и которыми мы должны Его характеризовать.

2. Загробный мир, воскресение из мертвых, Страшный суд, этапы между смертью и воскресением (чистилище).

Ангелы, инструменты благодати, силы, познавшие себя и своего Создателя и исполняющие волю Господню.

Пророки, т.е. люди, которые своей душой приняли Божествен­ное откровение и передали его другим.

Поощрение к вере в Бога, в загробный мир в ангелов, пророков и в Священное писание.

Сотворение небес, земли, гор, морей, растений, животных, туч, ветра, дождя, града, комет и т.д.

Призыв к поклонению единому Богу, к искренности в вере, отказ от того, чтобы поклоняться кому-либо или чему-либо наряду с Богом; полный запрет на поклонение не-богу, которым может предстать че­ловек, ангел, Солнце, звезды или идолы.

Напоминание о Божественных благах в этом мире.

Вечные блага того мира для достойных и благочестивых и тяже­лые и подчас вечные мучения того мира для недостойных.

10. Аргументы в отношении Бога, Страшного суда, пророков и т.д., а также ряд известий о сверхъестественном наряду с этими аргумента­ми.

11. История и повествования в качестве человеческой лаборато­рии, в которой проявляется истинность призыва пророков, говорится о хороших последствиях деятельности людей, шедших по пути тради­ции пророков, и о тех несчастьях, что приключились с людьми, отри­цавшими пророков.

Набожность, благочестие и очищение духа.

Вопрос о похотливых желания, опасности соблазна и заблуж­дении в результате своих похотливых желаний и дьявольского умысла.

14. Положительные человеческие качества, как то смелость, стойкость, терпение, справедливость, благонравие, любовь, память о Боге, любовь к Богу, благодарность Богу, богобоязненность, упование на Бога, желание сделать так, чтобы Господь был доволен, подчинение повелению Бога, размышление, знание, просветление сердца от набож­ности, честность и верность своим обещаниям и клятвам.
Положительные социальные качества, как то коллективность, взаимное советование в истинном, взаимный призыв к терпению, со­вместные усилия для достижения набожности, отход от гнева, призыв к дозволенному и воздержание от недозволенного, джихад имуществом и жизнью во имя Бога.
Установления: намаз, пост, закят, хумс, хадж, джихад, обет (назр), клятва, продажа, залог, аренда, подарок, брак, права супругов, права родителей и детей, развод, лаан, захар, завещание, наследство, возмездие, наказания, долг, судьба, шахадат, клятва, богатство, соб­ственность, правление, совет, право бедных, право общины и т.д.
События и происшествия в течение 23 лет пророческой миссии Пророка ислама.
Качества и жизнь Прока ислама, его восхваляемые качества, упреки в его адрес.
Общее описание трех групп людей во все эпохи: правоверные, неверные и лицемеры.
Описание правоверных, неверных и лицемеров в эпоху проро­чества ислама.
Другие невидимые существа, кроме ангелов, джиннов и Сата­ны.
Восхваление Всевышнего существами этого мира и вид позна­ния Создателя в самом их существе.
Описание самого Корана (порядка 50 определений).
Мир и традиции мира, преходящий, неустойчивый характер мир­ской жизни, ее недостаточность для того, чтобы представать идеаль­ной и совершенной для человека, а также то, что только Господь, за­гробный мир и в конечном итоге вечный мир заслуживают того, что­бы считаться конечным идеалом для человека.

Чудеса и сверхъестественные деяния пророков.

Одобрение предыдущих священных писаний, в особенности Торы и Евангелия, а также исправление содержащихся в них ошибок и искажений.

Широта Понятий
То, что было сказано выше, являлось кратким перечнем упомянутого в Коране. Впрочем, этого не было достаточно даже для такого краткого пересказа. Если сравним только эти разнообразные темы, охватывающие во­просы человека, Бога, мира и обязанностей человека, с книгами, напи­санными людьми, то убедимся, что ни одна другая книга даже не мо­жет быть поставлена рядом с Кораном, особенно учитывая то, что Ко­ран был передан простым и необразованным человеком, который не был знаком с учеными идеями. Особенно следует обратить внимание на то, что среда жизни этого человека была исключительно примитив­ной и несведущей человеческой средой, обитатели которой были чуж­ды цивилизации и культуре. В Коране приводятся многочисленные темы и широкие смыслы которые представлены таким образом, что впоследствии стали источ­ником вдохновения для философов правоведов, богословов, специа­листов по этике и истории и т.д. Совершенно невозможно представить такое, чтобы представитель рода человеческого, как бы он ни был гениален, смог сам создать столько смыслов на таком уровне, чтобы привлечь к себе внимание великих мыслителей мира. Эти рассуждения относятся к тому моменту, когда бы мы поставили то, что сказал Ко­ран, в один ряд с созданным учеными людьми. Но главное в том, что Коран в большинстве этих вопросов открыл перед нами новые гори­зонты.

Бог в Коране
Здесь мы коснемся только одной из упомянутых выше тем, а именно, темы Бога и Его связи с миром и с человеком. Если только принять во внимание то, как подается в Коране этот вопрос и сравнить это с чело­веческими идеями, тут же станет ясна сверхъестественная, чудесная сущ­ность Корана.
Коран описывает Бога и в своем описании, с одной стороны, заяв­ляет о том, какие качества не относятся к Богу, то есть очищает Бога от этих качеств, а с другой – доказывает принадлежность Всевышнему качеств совершенства и благих имен. Около 15 айатов говорят о том, какими качествами Бог не обладает, а более 50 айатов рассказывают о том, каким добрыми качествами и именами следует наделять Всевышнего.
Коран настолько точно проводит это описание, что это изумляет даже самых глубокомысленных богословов. С учетом того, что это было высказано простым необразованным человеком, это само по себе мо­жет считаться чудом.
Коран использует все возможные пути познания Бога; изучение гео­графических и человеческих знамений, очищение духа, глубокие раз­мышления о бытии и существовании. Самые выдающиеся исламские философы признают, что, только вдохновившись Кораном, они смог­ли выдвинуть свои самые сильные аргументы и доказательства.
Коран основывает связь между Богом и миром и сотворенными Богом существами на чистом монотеизме. Иными словами, у Бога нет конкурента и оппонента в исполнении и реализации Его воли. Все что ни делается, делается по воле Божьей.


_________________________ [11] «И когда Пророк поведал одной из своих жен некую новость, то она разболтала это (своей подруге, другой жене). Аллах открыл (этот поступок) Пророку, а тот рассказал жене часть (из открытого ему Аллахом), а часть утаил, И тогда она спросила: «Кто тебе сообщил это?». Он ответил: «Сообщил мне Знающий, Ведающий».
[12] Мы поговорим об этом айате ниже.
[13] В этой связи обратитесь к комментарию «Аль-Мизан» относительно айата 23 суры Корова и книге «Откровение и миссия пророков» Мухаммада Таки Шариати.
[14] Издание «Фалак», Книга I. стр. 25.
[15] В последнее время некоторые египетские и иранские ученые заявили о «техничес­кой» стороне чуда Корана, имея в виду особый геометрический строй букв и слов, а также кривую, отображающую постепенное увеличение уровня ниспосланных айатов. В этой свя­зи читатель может обратиться к книге «Путь развития Корана» и статье «Коран и компью­тер», опубликованной в журнале «Фалак» N1.

Божественное откровение и пророческая миссия Божественное откровение и пророческая миссия Связь между человеком и Богом
Коран очень красиво говорит о связи человека с Богом. Господь в Коране (в отличие от Бога у философов) не является бездушным, чер­ствым и отчужденным от человека существом. Господь Корана ближе к человеку, чем его яремная вена; Он находится в общении с человеком, в котором должно иметь место взаимное удовлетворение от обще­ния друг с другом. Он привлекает к себе человека и является источни­ком его душевного спокойствия: «Только при упоминании Аллаха успокаиваются сердца» (сура «Ар-Ра‘д» (Гром) - 13:28). Человек испытывает к Нему при­вязанность. Бога любят и призывают все вещи. Все существа из глубин своего существования обращаются к Богу, восхваляют Его: «Нет ниче­го, что не славило бы его хвалой, но вы не понимаете их славословия» (сура «Аль-Исра’» (Ночной перенос) - 17:44). У философов же Бог предстает исклю­чительно в качестве первого импульса или необходимого условия бы­тия. Они изображают Бога чуждым человеку существом, которое только создало человека и отправило в этот мир. В Коране же Бог любим, Он вызывает в сердцах людей привязанность к себе, зажигает огонь в ду­шах людей и готовит их к самопожертвованию. Иногда он берет у че­ловека ночной сон и дневное спокойствие, ибо становится самой свя­щенной идеей для человека.
Исламские философы, познакомившись с Кораном и введя в оби­ход коранические понятия, подняли теологию на высочайший урове­нь.
Возможно ли, чтобы простой, не учившийся в школе или под руководством наставника человек сам по себе достиг такой высокой степе­ни познаний в богословии, чтобы на тысячи лет опередить философ­скую мысль таких корифеев философии, как Платона и Аристотеля?!

Коран, Библия, Евангелие
Коран свидетельствует об истинности Библии и Евангелия, но ут­верждает, что в этих книгах допущены искажения, совершенные невер­ной человеческой рукой. Коран исправляет ошибки этих книг в облас­ти теологии, в сказаниях о пророках и в ряде установлений. Одним из примеров этого является приведенный нами выше эпизод с запретным плодом и совращением Адама.
Коран освобождает Бога от таких понятий, как борьба, а проро­ков очищает от несправедливых атрибутов, которые содержались в предыдущих книгах. Это также является доказательством правоты этой книги.

Истории и сказания
В Коране содержатся истории и сказания, о которых люди той эпохи (в том числе и Пророк ислама) не имели никакого представления («Ни ты, ни твой народ не ведали об этих вещах прежде» – сура «Худ» - 11:49). Не нашлось ни одного араба, который заявил бы, что он знает эти сказа­ния. В этих сказаниях Коран не пошел вслед за Библией и Евангелием, а исправил их содержание. Исследования историков нового времени о народах саба, самуд и т.д. подтвердили правильность приведенных в Коране сведений.

Коран и известия о будущем
Когда в 615 г. н.э. Иран разбил византийскую армию, что очень обрадовало курайшитов, Коран уверенно заявил, что менее чем через 10 лет византийские войска нанесут поражение Ирану. Мусульмане и неверующие даже заключили пари об этом. В результате случилось так, как предсказывал Коран. Кроме того, Коран с полной уверенностью заявлял, что тот, кто называет Пророка лишенным наследников, сам является таковым. Так и случилось: род человека, который это утверж­дал и имел в то время детей, сошел на нет в течение жизни двух-трех поколений.
Все это говорит о чудесном характере этой книги. В Коране име­ются и другие научные и духовные чудеса, которые относятся к фило­софии, естественным наукам и истории.

ХАРАКТЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ИСЛАМА
Ислам – это название божественной религии, которая единствен­на, и все пророки были ниспосылаемы во имя этой религии и призыва­ли именно к ней. Полная и законченная версия Божественной религии была дана людям посредством последнего из пророков Мухаммадом (да приветствует Аллах его и его род!). На нем закончи­лась череда пророчеств. В наше время эта религия и известна под названием «ислам».
Исламское учение, переданное через последнего из пророков, буду­чи самой полной и всеобъемлющей версией Божественной религии, предназначенной быть путеводной звездой для людей на вечные времена, обладает рядом отличий и особенностей, которые соответству­ют именно этому завершающему этапу. Все эти особенности в сово­купности не могли иметь места в предыдущие эпохи, когда человечест­во еще не успело выйти из своего детства. Каждая из этих, особеннос­тей представляет собой критерий для познания ислама. С помощью этих критериев, каждый из которых представляет собой один из принципов исламского учения, можно создать хотя и не самый отчетливый, но все-таки образ ислама, а кроме того, можно определить, относится некое конкретное учение именно к исламу или нет.
Мы не утверждаем, что сможем здесь собрать все критерии. Тем не менее, попытаемся по мере возможностей создать их общую картину.
Как мы знаем, любая религиозная, идеологическая и философская школа, которая предлагает некий план спасения, человечества и обес­печения его совершенства и счастья, предлагает также и ряд ценнос­тей, а также утверждает, что должно, а что не должно; что желательно, а что не желательно. Она говорит, каким человеку следует быть, каким стать, что следует сделать и как, какое направление следует избрать, в какую сторону следует идти и какую цель преследовать. Например, следует жить свободно и достойно, нужно быть смелым и бесстраш­ным, нужно идти по своему пути постоянно и последовательно, нужно достигнуть совершенства, нужно создать свое общество на основе справедливости, следует стремиться к приближению к Истине. Но критерии должного и недолжного основаны на особой философии, которая и оправдывает эти установления. Иными словами, когда некоторая ре­лигия предлагает свои установления и заповеди, она волей-неволей опи­рается на определенный вид философии и мировоззрения относитель­но бытия, мира, общества и человека: если таково бытие и таков чело­век, то и поступать следует так-то и так-то.
Мировоззрение – это совокупность взглядов, подходов и объясне­ний мира, общества и человека. В нем отражаются такие вопросы: каков мир, какие в нем законы, как он развивается, какие цели преследует или не преследует, есть ли у него начало и источник, есть ли у него конечная точка; а также: какова сущность и природа человека, то есть создан ли он с особой изначальной сущностью или нет, свободен ли он или скован в своих действиях, является ли он избранной в природе ре­альностью (как говорит Коран) или является случайным явлением; подчиняется ли общество каким-либо законам, кроме тех, которым подчиняются отдельные люди, какие законы управляют обществом и историей и т.д.
Идеология основана на мировоззрении. Иными словами, когда го­ворят, что следует быть таким, жить так, идти по такому пути и что-то определенное делать, это проистекает из того, что таковы мир, обще­ство и человек. Ответ на вопрос «почему» в каждой идеологии следует искать в мировоззрении, на котором основана данная идеология.
Можно сказать, что идеология – это практическая мудрость, а миро­воззрение – теоретическая. Каждый особый вид практической мудрос­ти основан на особом виде теоретической мудрости. Так, практическая мудрость Сократа была создана на фундаменте особого взгляда на мир (теоретической мудрости) этого философа. Такова же связь между практической и теоретической мудростью Эпикура. То же мы наблю­даем и у других философов.
Так почему же различаются идеологии? Потому что различаются мировоззрения. Идеология – это функция от мировоззрения.
С другой стороны, почему существуют различия в мировоззрении, которое можно назвать также «мироведением»? Почему одна мысли­тельная школа видит мир так, а другая иначе? Почему они по-разному его знают?
Ответить на этот вопрос не так легко. Некоторые, столкнувшись с этой проблемой, тут же начинают говорить о социальной основе и клас­совом положении. Они утверждают, что классовое положение опреде­ляет особые взгляды каждого, то есть как бы надевает ему на глаза особые очки, через которые человек смотрит на мир. Связь человека с обществом и с тем, что производится и распределяется в этом общест­ве, устанавливаемая в результате его собственного богатства или обездоленности, создает в его душе и в нервной системе особую реак­цию и особым образом формирует его внутреннее состояние, которое в свою очередь влияет на его сознание, мысли и суждения относительно различных вещей. Как сказал Мовлави:
Если ты повернешься и повернешь голову,
То твой взгляд повернувшимся увидит дом.
А если поплывешь на корабле вдоль берега,
То тебе покажется, что бежит не корабль, а берег....
Согласно этому взгляду, никто не может считать свои взгляды ис­тинными, а взгляды другого – ложными. Ведь в рамках этой теории мировоззрение представляется относительным, продуктом особой свя­зи каждого человека с природной и социальной средой. Для каждого верно то, что он сам видит.
Но все не так просто. Нет сомнения в том, что человеческая мысль в значительной степени находится под воздействием среды, но нельзя отрицать и того, что у человека есть отдельный свободный фундамент мысли, который может сохранить свою независимость от любого воз­действия (на языке ислама он называется «сущность», или «фитра»).

Мы рассмотрим этот вопрос отдельно.
Предположим, человек лишится своей изначальной сущности и не­зависимости в суждениях, то есть своего реализма. Но не спешите на этом этапе (этапе мировоззрения и мироведения) осуждать человека.
Современным философам и ученым, которые специально изучают эти вопросы, однозначно ясно, что истоки различий в мировоззрении следует искать в процессе познания, в теории познания – гносеологии. Философы стали уделять самое пристальное внимание теории по­знания. Некоторые из них даже заявили, что философия – это не наука о мире, а наука о познании. Мировоззрения бывают разными потому, что имеются разные теории о самом познании. Кто-то говорит, что мир следует познавать с помощью ума, кто-то утверждает, что с помо­щью чувств, а кто-то настаивает на очищении духа, вдохновении и озарении. Так же по-разному представляются и этапы познания. Некоторые считают, что применение ума ограничено, другие полагают, что таких ограничений нет. Каковы источники познания? Каковы его критерии? Все эти вопросы встают перед философами.
Итак, идеология каждой мыслительной школы основана на ее ми­ровоззрении, которое в свою очередь базируется на ее теории знания и по­знания. Прогрессивность каждой идеологии зависит от прогрессивно­сти ее мировоззрения, а прогрессивность мировоззрения зависит от про­грессивности его гносеологии. По сути дела, практическая мудрость каждого учения зависит от ее теоретической мудрости, которая в свою очередь определяется логикой учения. Таким образом, каждое учение должно в первую очередь определить свою логику.
Хотя ислам и не является философской школой и не говорит с чело­веком на языке философии и философов, у него есть особый язык, ко­торым пользуются все слои общества в меру своего понимания и спо­собностей. Тем не менее, ислам поднял все эти проблемы в рамках рас­сматриваемых им тем, что, конечно, повергает человека в изумление, причем сделал он это так, что можно представить его идеологию в фор­ме системы научной мысли, его мировоззрение в качестве теоретичес­кой мудрости, его взгляды на познание и гносеологию в качестве прин­ципов особой логики.
Очевидно, что здесь мы должны ограничиться только указанием на проблему. Ведь необходимо несколько толстых томов для описания исламской идеологии, мировоззрения и гносеологии с рассмотрением ценных взглядов исламских теологов, факихов, арифов и других улемов. Сейчас же мы можем дать только неполный список этих проблем, который можно будет затем дополнить.
Чтобы показать основные направления исламских взглядов в ка­честве отличительных особенностей ислама, мы разделим их на три части: особенности гносеологии, особенности мировоззрения и особен­ности идеологии.

С точки зрения гносеологии
1. Возможно ли познание?

Это первый вопрос в рамках этой проблемы. Вопрос, который всег­да поднимается. Многие философы считают, что настоящее познание невозможно. По их мнению, человек обречен на незнание и непонимание реальностей мира и идущих в нем процессов. Они считают невозможной полную уверенность (категоричное, несомненное знание, сопряженное с реальностью) в чем-либо. Но Коран, который призывает к познанию Бога, мира, человека и истории, который в повествовании о первом человеке – Адаме – называет его достойным изучения всех Божествен­ных истин мира, который в ряде случаев говорит, что знание человека достигает знания Создателя (что так и есть: «Люди же постигают из Его знания лишь то, что Он пожелает» (сура «Аль-Бакара» (Корова) - 2:255)), считает познание возможным.

2. Каковы источники познания?

С точки зрения ислама, источники познания состоят из природы, или пространственных знамений, человека, или одухотворенных знамений, истории, или социальных событий в жизни народов, ума, или фундаментальных принципов и основ человеческой сущности, чис­того сердца и научных работ предшественников.
Коран во многих айатах призывает всматриваться в природу земли и неба:

«Скажи: «Задумайтесь о том, что на небесах и на земле» (сура «Йунус» (Иона) - 10:101).

Коран призвал и к размышлению об истории ушедших народов в качестве урока для себя:

«Разве, когда они странствовали по земле, их сердца не разумели или же уши не внимали (тому, что происходит вокруг)?» (сура «Аль-Хадж» - 22:46).

Коран с уважением относится к разуму и сущностным основам сознания, опираясь на них в своей аргументации:

«Земля и небо сгинули бы, если бы на них были другие боги, кроме Аллаха» (сура «Аль-Анбийа» (Пророки) - 21:22).

В другом месте Коран говорит:

«Аллах не породил сына, и нет наряду с ним (другого) бога. А если бы не так, то каждый бог уносил бы с собой то, что сотворил, и одни из них возвысились бы над другими. Пречист Аллах от того, что припи­сывают (неверные) Ему» (сура «Аль-Му‘минун» (Верующие) - 23:91). Это доказательство гар­монии и единства направления движения мироздания.

Коран рассматривает сердце в качестве источника ряда вдохнове­ний и Божественных внушений. Каждый человек в силу своих усилий по сохранению в чистоте этого источника, обращения его к Богу и на­полнению его духовностью посредством искренности и подчинения Ему получает то же количество вдохновения и внушения. Откровение, данное пророкам, было сильнейшим проявлением этого вида знания. Коран отметил также ценность письменной культуры, которой даже поклялся: «Нун. Клянусь каламом и тем, что пишут» (сура «Аль-Калам» (Письменная трость) - 68:1).

3. Каковы инструиенты познания?

Инструменты познания состоят из чувств, силы мышления и аргу­ментации, очищения духа и изучения научных произведений других. В суре «Ан-Нахл» (Пчелы) в айате 78 читаем:
«Аллах вывел вас из чрева ваших матерей в тот миг, когда вы ни о чем не ведали. Затем Он наделил вас слухом, зрением, сердцами – быть может, вы будете благодарны».
В этом благословенном айате подчеркивается, что человек (в проти­воположность теории Платона)[16] при рождении не обладает никаким пониманием. Господь даровал ему органы чувств, дабы он с их помо­щью исследовал мир. Господь дал человеку рассудок и способность анализировать, чтобы он мог подумать о том, что узнал с помощью чувств, то есть от внешней стороны вещей двигался к их внутренней стороне, познавая властвующие над ними законы.
В этом айате чувства (слух и зрение, важнейшие виды чувств, упомя­нуты, конечно, в качестве примера) представлены в качестве инстру­ментов познания (поверхностного, элементарного познания), а рассу­док упомянут в качестве средства познания и получения знаний (этап более глубокого логического познания).
Кроме того, в этом айате содержится указание и на еще один аспект проблемы познания, а именно, на этапы познания.
Наряду с чувствами и силой рассудка, Коран считает средствами познания и такие качества, как очищение духа, набожность и чистоту (помыслов). Во многих айатах говорится об этом, например:

«Если вы богобоязненны, Аллах даст вам способность различать (истину и ложь)» (сура «Аль-Анфал» (Добыча) – 8: 29).

«Клянусь душой (человеческой) и Тем, кто ее сотворил и придал ей соразмерность, кто внушил ей и ее грехи, и ее благочестие. Преуспел тот, кто очистился душой. Понес урон тот, кто сокрыл злое в душе», (сура «Аш-Шамс» (Солнце) – 91:7-10).

Обучение и чтение книг – это еще один способ познания, который упоминается и признается в исламском учении. Достаточно сказать, что ниспосылаемое Пророку ислама откровение начинается словом «Читай!». Имеется в виду чтение текста (книги).

«Читай (откровение) во имя Господа твоего, который сотворил (все создания), сотворил человека из сгустка (крови). Читай, ведь твой Господь – самый великодушный, который научил (человека письму) посредством калама, научил человека тому, чего он (ранее) не ведал» (сура «Аль-?Алак» (Сгусток крови) -96:1-5).

4. Объекты познания: что может быть познано и должно быть познано?

Объектами познания являются Бог, мир, человек, общество и вре­мя. Все они доступны для познания и должны быть познаны.

С точки зрения мировоззрения
Эта книга, которая представляет собой введение в исламское ми­ровоззрение, в первую очередь занимается именно этой темой, которая проходит красной нитью через все другие темы, обсуждаемые в ней. Однако для соблюдения стройности мысли и повествования кратко ос­тановимся в этой главе и на особенностях исламского мировоззрения.

1. Сущность мира – это сущность данного Им. Реальность мира – от Него. Есть разница между этим понятием и тем, как что-либо про­исходит от чего-либо, но вся его реальность не относится к источнику его создания (например, сын в отношении матери, когда его реальнос­ть не может истолковываться только как приложение к реальности ро­дителей в связи с ними). Сущность же мира имеет другой характер: вся его реальность находится в связи с Богом. Реальность мира, все добавление в нем и все отношения в нем в отношении Бога равны. Именно это и означает «сотворенность». Если бы это было иначе, то мы бы говорили о рождении, или порождении, а не о сотворении (а ведь Господь не рожден и не рождает). В этом случае не имеет значе­ния, есть у мира временное начало или нет. Если у мира есть начало во времени, то его реальность от Бога имеет определенные рамки. Если же у мира нет временного начала, то и у его реальности от Бога рамок и ограничений нет. Временная ограниченность и неограниченность не оказывает никакого влияния на реальность создания мира и его бытия от Бога.

2. Мир, имеющий реальность от Бога и являющийся «сущностным производным», обладает и временным обновлением, а именно, пред­ставляет собой изменчивую и подвижную структуру, а то и самодвижение, что делает его постоянным явлением, которое непрерывно находится в процессе создания. Он постоянно воссоздается и уходит в небытие. Нет ни минуты, когда бы мир не воссоздавался и не исчезал.

3. Реальности этого мира – это реальности другого мира на более низком уровне, мира, который называется миром сокровенного. Все что в этом мире представляется предопределенным и ограниченным, в первоначальном мире имеет необусловленное и неограниченное суще­ствование. Коран называет это существованием в виде сокровищни­цы:

«Нет мирских благ, хранилищ которых не было бы у Нас, и ниспо­сылаем Мы их только по определенной мере» (сура «Аль-Хиджр» - 15: 21).

4. Сущность этого мира заключается и в направленности к Богу: мир не только от Бога, но и движется к Нему. Иными словами, мир в своей совокупности сначала совершил нисхождение, после чего начал восходящее движение к Богу. Все принадлежат Богу и возвращаются к нему.

«К Аллаху возвращается все сущее» (сура «Аш-Шура» (Совет) – 42:53). «Их конец в возвращении к твоему Создателю» (сура «Ан-Нази‘ат» (Исторгающие) – 79:44).

5. Строй мира основан на причинно-следственных связях. Только посредством особых причин и предпосылок распространяется милость и предопределение Аллаха на каждое существо.[17]

6. Строй причинно-следственных отношений не ограничивается ис­ключительно материальными и физическими вопросами. В материаль­ной ипостаси мира его причинно-следственные связи материальны, а в его духовно-небесной ипостаси – духовны. Между Материальным и духовным строем противоречия нет. Каждый из них занимает свое место в бытии. Ангелы, дух, доска для письма, калам и небесные книги суть инструменты и средства, с помощью которых по велению Создателя исполняется Божественная воля.

7. Миром управляет целый ряд ненарушимых традиций и законов, которые являются необходимым условием существования мира при­чинно-следственных связей.

8. Мир – это направляемая реальность; так же направляема и его эволюция. Все частицы мира, на каком бы уровне они ни находились, обладают светом направления. Инстинкты, чувства, рассудок, вдох­новение и Откровение – все это различные уровни общего направле­ния мира.

«Он сказал: «Наш Господь – тот, кто сотворил все сущее, а потом указал ему прямой путь» (сура «Та Ха» - 20:50).

9. В мире есть добро и зло, согласованность и несогласованность, щедрость, отказ и скаредность, свет и тьма, движение и развитие, спо­койствие и застой. Но самое главное здесь наличие добра, согласован­ности, щедрости, света и движения. Зло, противоречия, запрещение, тьма и застой – это вторичные, паразитические явления. В то же время именно эти вторичные и паразитические явления играют основную роль в появлении благотворительности, гармонии, в щедрости, в свете, движении и развитии.

10. Так как мир является живым образованием, то есть осмыслен­ной силой, и его упорядочивают и им управляют, с точки зрения отно­шений между человеком и миром, он представляет собой мир действия и реакции на действие. Иными словами, мир не безразличен к доброму и плохому в человеке. И в этом мире (кроме того, что будет в загроб­ной жизни) имеет место воздаяние, поощрение и наказание. Ведь вос­хваление (Бога) и ересь – это не одно и то же.

«Если вы будете благодарны, то Я непременно умножу вам (милос­ть). А если будете неблагодарны, то ведь наказание Мое сурово» (сура «Ибрахим» (Авраам) - 14:7).

Али (мир с ним!) говорил:
«Если ты сделал кому-то добро, а тот не поблагодарил тебя, это не должно отвратить тебя от добрых дел, ибо вместо него тебя отблаго­дарит кто-либо другой, кому ты не сделал ничего доброго. Ты получи­шь от того незнакомца больше, чем потерял от неблагодарного человека. Ведь Господь любит благодетелей».

11. Итак, мир в своей совокупности является взаимосвязанным, жи­вым организмом. Не ожидай, что тебя отблагодарят за твое благодея­ние там, где ты сделал доброе дело. Ответное благо ты можешь полу­чить и там, где его совсем не ожидаешь. Почему? Потому что в мире есть Бог, который любит благодетелей.

Сделай добро и брось его в реку Тигр,
Господь вернет тебе его в пустыне.

После этого мира находится другой мир. Тот мир – мир вечнос­ти и воздаяния за благодеяния и грехи.

12. Человеческая душа – это вечная реальность. Человек не только восстает живым на Страшный суд, но и в промежутке между этим ми­ром и воскресением на Страшном суде обладает определенным видом жизни на переходном этапе (Барзах), причем эта жизнь более сильная и совершенная, чем та, что была у человека в этом мире. Около 20 айатов Корана свидетельствуют о жизни человека между смертью и Страш­ным судом, тогда как тело его в это время разлагается и уничтожается.

13. Первичные принципы жизни, то есть принципы человечности и морали, постоянны и извечны. Изменяются и носят относительный ха­рактер не основные (усул), а второстепенные принципы (фуру). Ведь невозможно такое, чтобы человечность в одну эпоху была такой, а в другую эпоху совершенно другой (например, чтобы человечность одной эпохи олицетворялось Абузарром, а другой – Муавией). Но принципы, согласно которым Абузар – это Абузар, Муавия – Муавия, Муса – Муса, а фараон – фараон – это вечные принципы.

14. Истина также вечна. Научная истина – при условии, что это полностью истина – является истиной навсегда. Если же это ошибка, то это всегда ошибка. Если часть ее истина, а часть – ошибка, то ис­тинная часть всегда истинна, а ошибочная – всегда ошибочна. Изме­няется и подвергается метаморфозам реальность, причем реальность материальная. Однако истина, то есть мысли и субъективные убежде­ния человека, постоянны в своей согласованности или несогласован­ности с реальностью.

15. Мир, земля и небеса основаны на истине и справедливости: «Мы создали небеса и землю и то, что между ними, в истине и на предопределенный срок» (сура «Аль-Ахкаф» (Пески) - 46:3).

16. В этом мире Божественная традиция основана на победе исти­ны над ложью. Побеждает истина и те, что придерживаются ее.

«А в Нашем слове Нашим рабам-посланникам было уже изречено, что им непременно будет оказана помощь. И, воистину, Наше войско всегда одерживает победу» (сура «Ас-Саффат» (Выстроившиеся в ряд) – 37:171-173).

17. Люди равны между собой в силу самого творения. Никто в силу творения не получает юридических преимуществ перед другим. Благо­родство и достоинство заключается в трех вещах: знание («Неужели равны те, которые знают, и те, которые не знают?» – сура «Аз-Зумар» (Толпы) - 39:9), джихад во имя Бога («Аллах отличил усердствующих от отсиживаю­щихся дома великим вознаграждением» – сура «Ан-Ниса» (Женщины) - 4:95) и на­божность и чистота духа («Самый уважаемый Аллахом среди вас – наиболее благочестивый» – сура «Аль-Худжурат» (Комнаты) – 49:13).

18. В силу творения человек обладает рядом врожденных способ­ностей, в частности религиозной и нравственной сущностью. Основ­ным фактором человеческой совести является его Богом данная сущность, а не классовое положение, коллективная жизнь, работа и борь­ба с природой. Эти факторы влияют только на приобретенное челове­ком сознание. В силу своей человеческой природы человек может обла­дать единственной культурой и единственной идеологией. Он может восстать против своей природной и социальной среды, против истори­ческих факторов и унаследованных им факторов. Может освободить себя от зависимости от этих факторов.

19. Так как каждый рождается с человеческой сущностью, в каждом человеке, даже самом низко павшем, есть способность к покаянию, воз­вращению (на путь истинный) и принятию доброго совета. Поэтому пророки обязаны в первую очередь обращать свои советы и увещева­ния к самым подлым людям и самым большим своим врагам, дабы по­пытаться пробудить их человеческую сущность. Если же это не помо­жет, они должны вступить с ними в схватку. Мусе, сыну Имрана, в его первом столкновении с фараоном дается такая рекомендация:

«Спроси: «Не следует ли тебе очиститься от скверны (неверия)? Я наставлю тебя на путь к Господу твоему, и ты станешь бояться Его» (сура «Ан-Нази‘ат» (Исторгающие) - 79:18-19).

20. Человек, будучи по-настоящему составным и в то же время еди­ным явлением, отличается от природных неживых и растительных со­ставных существ одной важной особенностью: в этих существах и ве­ществах составляющие их противоположные элементы нивелируются, сливаются в гармоничном единстве и утрачивают свою изначальную независимость, тогда как в человеке такого не происходит и противоречивые элементы, использованные при его сотворении, полностью не утрачивают своей идентичности. Поэтому некая внутренняя борьба по­стоянно влечет человека в ту или другую сторону. Это именно то самое внутреннее противоречие, которое на религиозном языке называется противоречием между разумом и невежеством, разумом и человечески­ми страстями, душой и телом.

Обладая, отдельной духовной составляющей и волей, происте­кающей из его истинной духовной сущности, человек обладает свобо­дой действий. Никакая сила и никакая необходимость не может взять у него эту свободу. Поэтому человек ответствен за себя и за свое обще­ство.
Человеческое общество, как и сам человек, является истинным многокомпонентным явлением, имеющим свои законы, традиции и структуры. Оно в историческом плане не подчиняется воле какого-либо одного человека. Но при этом противоречивые элементы, составляю­щие человеческое общество (а именно, идеологические, профессиональ­ные, политические и экономические группы), полностью не утрачива­ют свою идентичность. Пока общество не достигнет высшей степени человечности, будет продолжаться борьба в виде политических, эко­номических, интеллектуальных и мировоззренческих столкновений, и в конечном итоге, между, высокими устремлениями развитых людей и низкими устремлениями людей, похожих на животных.
Господь не меняет судьбу народов и людей, если только сами они изменят себя:

«Воистину, Аллах не меняет положение людей, пока они сами не изменят свои помыслы» (сура «Ар-Ра‘д» (Гром) - 13:11).

Всевышний, создавший мир и человека, сущностно богат, ши­рок во всем, абсолютно совершенен, неожидан, в Нем невозможно движение и развитие; Его качества как Его сущность. Мир – это Его деяние. Вся вселенная – символ Его воли. У Его воли нет соперников. Любой фактор, любая воля лежит в русле Его воли, а не поперек ее.
Так как мир произошел из одного источника и в своем гармо­ничном движении возвращается к этому источнику; так как он про­должает свое движение под руководством разумной и умелой силы, он обладает единством, которое напоминает органическое единство живого существа.

С точки зрения идеологии
Очень трудно говорить об идеологических особенностях ислама, ибо исламская идеология необычайно широка и развита, как в целом, так и на уровне каждой ее отдельной ветви. На основе принципа «не пони­мая целого, не оставлять его» мы в виде списка отметим те моменты, которые здесь представляется возможным отметить.

1. Всеохватность и всесторонность является одним из преимуществ ислама перед другими религиями. Точнее, это одна из особенностей полной и общей Божественной религии по сравнению с ее более эле­ментарными и неразвитыми формами. Четырех источников ислама до­статочно для того, чтобы улемы могли определить мнение ислама по любому вопросу. Исламские улемы не рассматривают ни один вопрос как не имеющий определенного решения.

2. Способность к иджтихаду. Весь ислам организован так, что в нем возможен иджтихад, то есть уяснение и применение общих и неиз­менных принципов к конкретным и изменчивым ситуациям. Помимо того, как составлены все положения ислама, что дает им возможность принимать иджтихад, тот факт, что разум рассматривается в качестве одного из исламских источников, облегчает возможность проведения истинного иджтихада.

3. Великодушие и легкость. По словам Пророка ислама, шариат великодушен и легок. Легкость шариата заключается в том, что он не устанавливает излишние, затрудняющие действие, усложняющие жиз­нь законы и правила:

«Не наложил на вас в религии никакого затруднения» (сура «Аль-Хадж» - 22:78).

Снисходительность ислама заключается в том, что где бы выпол­нение некоторого дела ни было связано с тем, что выполняющий ока­жется в затруднении и неудобстве, это дело считается отмененным.

4. Ориентация на жизнь. Ислам стремится к жизни, а не бежит от нее. Поэтому ислам резко выступает против монашества: «Нет мона­шества в исламе».[18]

В древних обществах всегда имелось одно из двух: или полная на­целенность на загробную жизнь и уход от мирской жизни (монашество), или стремление только к мирской жизни и забвение загробной жизни (цивилизация, развитие). Ислам же поставил стремление к за­гробной жизни в контекст мирской жизни. Согласно исламу, путь к загробной жизни проходит через мирскую жизнь и выполнение в ней своих обязанностей.

5. Социальный характер. Исламские установления имеют социальную сущность. Даже в самых личностно ориентированных установлениях, таких как намаз и пост, имеется некоторая примесь социальности. Из этого характера ислама проистекают многочисленные исламские социальные, политические, экономические, юридические и уголовные законы. Так же такие установления, как джихад, призыв к дозволенному и отказ от запретного, вытекают из исламских общественных обязанностей.

6. Права и свободы индивида. Хотя ислам является общественной религией, думает об обществе и человека считает ответственным перед обществом, он не игнорирует права и свободы личности и не считает, что она вторична. С точки зрения ислама, человек имеет политические, экономические, судебные и социальные права. В области политики – право на совет и выбор; в области экономики – право собственности на плоды своего труда, право на компенсацию, обмен, милостыню, вакф, аренду музари‘а, мудариба и иные права на свою законную собственность; в судебной области – право на возбуждение иска, восстановление прав, право на свидетельствование; в социальной сфере – право на выбор работы, жилища, учебной специальности и т. д.; в семейной области – право на выбор супруга.

7. Преимущество прав общества перед правами личности. Когда возникает противоречие между правами общества и правами индивида, преимущество получают права общества. Решение здесь принимает шариатский правитель.

8. Принцип совета. В общественных вопросах ислам признает принцип совета. Если не существует конкретного исламского текста по определенной проблеме, мусульмане должны на основе коллективного совета установить, как им следует поступить.

9. Отрицание ущерба. Исламские указания, которые носят абсолютный и всеобщий характер, должны быть обязательны к исполнению настолько, насколько не приводят к ущербу. Это общее правило в исламе аналогично праву вето на каждый закон, который ведет к возникновению ущерба.

10. Первичность пользы. С точки зрения ислама, в любом деле – как личном, так и общественном – следует прежде всего принимать во внимание полезность этого дела и его результата. Любое дело, не несущее пользы, с точки зрения ислама отрицается и запрещается (сура «Аль-Му‘минун» (Верующие) - 23:3).

11. Первичность добродетельности в сделках. Обращение имуще­ства и капитала и его перемещения должны быть свободны от всякой суетной бесполезности. В результате каждого перемещения капитала должно возникать некоторое материальное или духовное благо, а в противном случае это безосновательно и запрещено («Не присваивай­те незаконно имущества друг друга» – сура «Аль-Бакара» (Корова) - 2:188). Перемеще­ние капитала посредством азартных игр означает незаконное присвое­ние и объявляется недозволенным (харам).

12. Как только капитал вышел за пределы практического движе­ния, деятельности и возможности уменьшения и уничтожения и пере­шел в состояние долгового обязательства, он становится непродуктив­ным, а потому на него не идет прибыль. Все что достается таким спо­собом, называется «риба» (лихва) и считается абсолютно запретным.

13. Любая сделка и оборот капитала должны происходить при полном понимании этого процесса сторонами, когда предварительно дается вся необходимая информация. В противном случае рискован­ные, совершаемые по неведению сделки признаются недействительны­ми.

14. Борьба с непризнанием ума. Ислам уважаем разум и считает его внутренним пророком Аллаха. Принципы веры могут принимать­ся только на основе рационального исследования. Во второстепенных принципах веры ум объявляется одним из источников иджтихада. Ис­лам считает разум одним из способов очищения, а упадок ума объяв­ляет видом осквернения. Поэтому сумасшествие или опьянение, так же, как мочеиспускание или сон, нарушает очищение (вуду). Борьба исла­ма с любым видом опьянения и полное запрещение употреблять любые опьяняющие (психотропные) вещества происходит именно вследствие борьбы ислама с нарушением работы рассудка. Этот принцип заложен в саму основу ислама.

15. Борьба с безволием. Так же, как в исламе уважается разум и ряд исламских установлений призывает к сохранению рассудка, в этой ре­лигии уважается и воля, которая является «исполнительной властью» ума. Поэтому то, что мешает осуществлять волю называется в исламе «распущенностью», недозволенно и запрещено.

16. Труд. Ислам – враг безделья. Так как человек многое берет от общества, а труд наилучшим образом воспитывает человека и общест­во, тогда как безделье развращает, человек должен выполнять полезную работу. Ислам осуждает паразитирование на теле общества в лю­бом виде и в любой форме.

17. Святость работы и профессии. Работа и профессия являются не только обязанностью, но и священным, богоугодным делом, подобным джихаду:

«Господь любит правоверного, имеющего профессию» (из книги: «Васа’ил»).
«Тот, кто трудится во имя своей семьи, подобен тому, кто идет на джихад во имя Бога» (там же).

18. Запрет на эксплуатацию. Ислам отрицает и отвергает эксплуа­тацию (безвозмездное использование труда других в любой форме и под любым прикрытием). Для того чтобы любая работа была призна­на незаконной, достаточно доказать, что она носит характер эксплуа­тации.

19. Расточительность и мотовство. Люди владеют своим имущест­вом, но их право на имущество и распоряжение им не должно выхо­дить за те рамки, которые установил ислам. Запрещается уничтожать собственность в любой форме (выбрасывать, использовать больше, чем положено; растрачивание его на развращающую роскошь, что в исла­ме называется «расточительностью» и «мотовством»).

20. Развитие в жизни. Не только разрешается, но и всемерно поощ­ряется такое развитие жизни, которое направлено на обеспечение бла­госостояние семьи (жены и детей), но при этом не ведет к нарушению прав, расточительности и невыполнению своих обязательств.

21. Взятка. В исламе всемерно осуждаются взяткодатель и взятко­получатель. Считается, что они достойны сожжения, а деньги, полу­ченные таким путем, запретны и незаконны.

22. Спекуляция. Запрещается накопление повседневных продуктов питания с целью последующей продажи их, когда цены поднимутся и будет возможность совершить эту сделку подороже. Шариатский пра­витель против воли владельца этих запасов выставляет их на продажу и реализует на рынке по приемлемой цене.

23. Доход на основе целесообразности, а не на основе спроса. Обыч­но источник ценности (стоимости) товара ищут в спросе на него, то есть в желании людей приобрести этой товар. Для законности некото­рого дела считается достаточным, чтобы это дело удовлетворяло об­щий спрос. Однако ислам считает фактор спроса недостаточным, а настаивает на том, чтобы учитывался и фактор целесообразности.

Иными словами, ислам не рассматривает спрос на товар или услугу в качестве единственного критерия законности дохода, подчеркивая необходимость соответствия их принципу целесообразности. Иными словами, ислам не считает наличие спроса достаточным для законности сделки. Поэтому в исламе ряд профессий и занятий считаются запретными. Они подразделяются на несколько подгрупп:

а) сделки с вещами, которые подстрекают к незнанию и укрепле­нию невежества. Запрещаются вещи, которые побуждают людей к не­вежеству и отклонениям от истины в мыслях и убеждениях, хотя, возможно, на эти вещи будет достаточный спрос. Здесь можно упомя­нуть продажу идолов, продажу крестов, украшение женщин для при­влечения женихов, восхваление недостойных хвалы, гадание и ворож­ба и получение дохода от всех этих занятий;

б) сделки с вещами, сбивающими с истинного пути. Запрещено и незаконно торговать книгами, фильмами, которые сбивают общество с истинного пути, а также заниматься любыми другими делами, кото­рые имеют такие же последствия;

в) дело, которое способствует усилению врага. Запрещено получе­ние дохода от деятельности, которая позволяет укрепить потенциал врага с военной, экономической, культурной и информационной точ­ки зрения и ослабить исламский фронт (продажа оружия или других товаров, что приведет к указанным последствиям). Сюда же относится и приобретение редких экземпляров рукописных книг;

г) получение дохода от занятий, которые наносят ущерб человеку и обществу, а именно: торговля спиртными напитками, средствами для азартных игр, нечистым и фальсифицированным товаром. Сюда же относятся азартные игры, сводничество, осмеяние правоверного, по­жертвование на неблагое дело, принятие должности от угнетателя и т.д.

Есть и другой запрещенный вид получения дохода, запретность ко­торого исходит не из того, что это занятие нецелесообразно, а из того, что оно стоит выше самой возможности совершения с ним сделки. Не­которые занятия носят священный характер, а потому их коммерчес­кое использование противоречит их достоинству и ценности. Напри­мер, получение дохода от вынесения судебного приговора по шариату и в целом судебной деятельности, обучения принципам веры, пропове­ди, а также иногда и медицины. Обладая особым достоинством и свя­тостью, эти дела стоят выше возможности совершения сделки. Они стоят выше того, чтобы стать средствами получения дохода и накопления богатства. Эти виды деятельности представляют собой необходимые дела, которые должны совершаться безвозмездно, а обеспечение лиц, занимающихся этими священными делами, должно осуществляться из мусульманской казны.


_________________________ [16] Известная теория Платона заключается в том, что ранее человеческая душа находи­лась в мире идеальных образов вещей этого мира, а потому, приходя в этот мир, она уже все знает, но забывает. Когда она заново знакомится этом мире с различными истинами, для нее это только напоминание, а не новое знание. То, что говорится в этом айате, не про­тиворечит теории человеческой сущности, упоминаемой в Коране, ибо вопрос о сущности человека в Коране трактуется не так, что человек с самого рождения что-то потенциально знает. Речь идет о том, что человеческая субстанция находится в постоянном эволюцион­ном развитии и в процессе жизни не только что-то узнает посредством чувств, но и откры­вает ряд основополагающих принципов, представление о которых достаточно для их обязательного и однозначного одобрения. В Коране, кроме обучения, речь идет и о напоминании о сущности в том смысле, о котором мы говорили выше. Поэтому нет никакого противоречия между айатами о напоминании и о сущности человека, с одной сто­роны, и айатом суры «Ан-Нахл» (Пчелы) и некоторыми другими айатами с тем же содержанием.
[17] Обратитесь к книгам этого же автора «Божественная справедливость» и «Человек и судьба».
[18] «Ан-Нихайа» Ибн Асира.

Божественное откровение и пророческая миссия Божественное откровение и пророческая миссия 24. Святость защиты прав. Защита прав – как личности, так и об­щества – и борьба с теми, кто на них посягает, предписана и священна.

«Аллах не любит, когда бранятся во всеуслышание, если только (этого не делает) тот, кто был несправедливо обижен» (сура «Ан-Ниса» (Женщины) - 4:148).

Пророк ислама (да приветствует Аллах его и его род!) сказал:

«Самый высший джихад – это справедливая речь перед лицом пра­вителя-угнетателя».

Али (мир с ним!) передает такие многократно услышанные им от Пророка ислама слова:

«Ни один народ не достигнет святости (то есть, не станет достой­ным восхваления), если только не достигнет такого уровня, когда сла­бый без страха и без заикания сможет потребовать то, на что имеет пра­во, у сильного» (Нахдж аль Балага).

25. Поиск способов улучшения и постоянная борьба с развратом. Исламский принцип призыва к дозволенному и заповедь от недозволенного, по мнению имама Бакира (мир с ним!), составляет ос­нову и краеугольный камень всех остальных исламских предписаний. Он побуждает мусульманина к постоянной духовной революции, по­стоянному улучшению и самосовершенствованию, к последовательной активной борьбе с развратом:

«Вы – лучшая из общин, созданная на благо людей; вы велите вер­шить одобряемое, запрещаете творить неодобряемое» (сура «Али ‘Имран» (Семейство Имрана) - 3:110).

Пророк ислама говорил:

«Вы должны побуждать к одобряемому и запрещать творить не­одобряемое, а иначе Аллах нашлет это на вас. Тогда достойные мужи из вас возденут руки к небу в молитве, но молитва их не будет услыша­на».

26. Монотеизм. Ислам – это прежде всего религия монотеистичес­кая, которая не принимает ни малейшего отклонения от единобожия – как в теории, так и на практике. Исламские мысли, поступки и деяния исходят от Бога и заканчиваются в Нем. Поэтому каждое удвоение (теологический дуализм), утроение или представление большего коли­чества богов, которое наносит ущерб принципу единобожия, резко и категорично отвергается (имеется в виду дуализм Бога и Сатаны, Бога и человека или Бога и творения. Любое дело должно начинаться и со­вершаться только во имя Бога, с мыслью о Боге, в направлении Бога и для приближения к Богу. Все иное – не относится к исламу. В исламе все пути ведут к единобожию. Исламская мораль берет свое начало в единобожии и завершается в нем. Это же относится к исламскому вос­питанию, исламской политике, исламской экономике и обществу.

В исламе любое дело начинается во имя Бога и с просьбой к Нему о помощи (словами «Бисми-ллахи-р-рахмани-р-рахим») и завершается с именем Бога и с благодарностью, обращенной к Нему («Аль-хамду ли-л-лахи рабби-ль-‘алямин»). И совершается дело с именем Божьим и с надеждой и опорой на Него («Таваккалту ‘ала-л-лахи»; «ва ‘ала-л-лахи фа­л-йатаваккали-ль-му’минун»).
Монотеизм настоящего мусульманина – это не просто сухая тео­рия. Так же как божественная субстанция неотделима от своих созда­ний, находится везде и окружает все, все начинается в ней и заканчива­ется в ней, так и идея единобожия охватывает собой все существо ис­тинного монотеиста, подчиняя себе все его мысли, владения и все его поведение, придавая всему этому особое направление. Поэтому в на­чале, в середине и в конце любого дела истинного мусульманина при­сутствует Господь. Настоящий мусульманин никого не считает спо­движником Бога.

27. Отрицание посредников в вере. Хотя ислам признает наличие посредников в ниспослании благодати и считает истинным строй при­чинно-следственных связей в материальной и духовной областях, в деле поклонения Богу все посредники отвергаются. Как известно, в иска­женных религиях человек считается недостойным устанавливать непо­средственную связь с Богом; предполагается, что человек отделен от Бога и что только жрец или священник имеет право молиться непо­средственно Богу, передавая послания других. В исламе это считается видом ереси и многобожия. Священный Коран однозначно говорит: «Если рабы Мои спросят тебя обо Мне, ответь, что Я близко, Я отвечаю на зов зовущего…»

28. Возможность сосуществования с последователями монотеизма. С точки зрения ислама, мусульмане могут в своей стране в определен­ных условиях сосуществовать с последователями других религий, которые имеют монотеистические корни, хотя и на практике несколько отошли от монотеизма (иудеями, христианами и зороастрийцами). Однако сосуществование с многобожниками в исламской стране невозможно. Мусульмане могут на основе высших исламских интере­сов подписать со странами многобожников договор о мире и ненападении, либо договориться по каким-либо специфическим вопро­сам.

29. Равенство. Одним из принципов и столпов исламской идеологии является принцип равенства и отрицания дискриминации. С точки зре­ния ислама, люди равны по своей сущности и природе. С этой точки зрения люди не созданы двух или трех видов. Цвет кожи, кровь, раса и этническая принадлежность не могут служить критериями преимуще­ств одних перед другими. Черный африканец и арабский сейид равны между собой. Свобода, демократия и справедливость в исламе берет свое начало в равенстве людей.
С точки зрения ислама, только в определенных и ограниченных условиях можно на время лишить людей некоторых прав для соблюде­ния ряда интересов самих этих людей и всего исламского общества. Но это не имеет никакого отношения к их человеческой сущности, крови и расе. Временный период рабства невольников, что по мнению ислама относится к вопросам культуры, образования и воспитания, а не эко­номики и эксплуатации, это только переходный период в исламском воспитании.

30. Права, обязанности и наказания в исламе имеют между собой половые различия. Ведь мужчина и женщина едины в своей человечес­кой сущности и обладают общими изначальными чертами, но между ними имеются и второстепенные половые различия, которые и опреде­ляют их принадлежность к двум полам. Права, обязанности и наказа­ния в той степени, в какой относятся к общим чертам двух полов, общи, равны и не носят половых различий (как то право на получение знаний, право поклонения Всевышнему, право выбора супруга или супруги, право на собственность, право распоряжения собственностью и т.д. Но когда речь идет об их второстепенных отличиях, то здесь наряду с равенством проявляются и некоторые отличия, свойственные двум полам.[19]

ПРОРОК ИСЛАМА
Пророк ислама Мухаммад ибн Абдуллах (да приветствует Аллах его и его род!), на котором закончилась цепь пророчеств, родился в 570 г. н.э. В сорокалетнем возрасте ему была дана пророческая миссия. В течение 13 лет он призывал жителей Мекки к исламу, претерпев на этом пути многие трудности и лишения. За этот период он воспитал группу избранных. Затем он эмигрировал в Медину, основав там свой центр. В течение 10 лет он свободно вел свою проповедь, сражался с агрессивно настроенными арабами и одержал победу. Через 10 лет весь Аравийский полуостров стал мусульманским. В течение 23 лет священные айаты Корана постепенно нисходили на Пророка. Мусульмане прояви­ли удивительную любовь к Корану и к личности Пророка ислама. В 11 году хиджры, то есть на 11 году после переезда Пророка из Мекки в Медину (это был 23-й год его пророческой миссии, и ему уже было 63 года), он скончался, оставив после себя новое энергичное общество, придерживающееся конструктивной идеологии и испытывающее чув­ство глобальной ответственности. Две вещи придавали этому обществу высокий моральный дух, един­ство и энергию: Священный Коран, который постоянно декламиро­вался и служил источником вдохновения, и великая сильная личность Пророка ислама, который привлек к себе мысли людей и не отпускал их. Теперь мы немного поговорим о личности Пророка ислама.

Детство
Пророк еще находился во чреве матери, когда в Медине умер его отец, отправившийся в деловую поездку в Сирию. Его дед ‘Абдул - Муталлиб стал его опекуном. С детства в лице, поведении и речи мальчи­ка чувствовалось величие и неординарность. ‘Абдул - Муталлиб прони­цательно догадался, что его внука ожидает великое будущее.
Мухаммеду было 8 лет, когда его дед умер. По его завещанию опе­кунство над мальчиком перешло к его старшему дяде по отцу Абу Талибу. Он тоже удивлялся необычному поведению этого мальчика, ко­торый очень отличался от своих сверстников. Например, он никогда в отличие от других детей не набрасывался с жадностью на еду. Довольствовался малой пищей и никогда не допускал чревоугодия.[20] В отличие от своих ровесников и от обычаев и воспитания того времени, он содержал в порядке свои волосы, поддерживал чистоту лица.
Однажды Абу Талиб сказал ему раздеться при нем и ложиться спа­ть. Мухаммад посчитал это повеление неприличным, но, не желая про­являть неповиновение своему дяде, попросил того отвернуться.
Абу Талиб изумился этим словам ребенка, ибо в то время в арабском обществе даже взрослые мужчины не стеснялись обнажать все части своего тела. Абу Талиб говорит: «Я никогда не слышал от него лжи, не видел недостойного дела и неуместного смеха. Он не стремился участ­вовать в играх с другими детьми, предпочитая одиночество и уедине­ние. Всегда был скромным и сдержанным».

Ненависть к безделью и праздности
Он ненавидел безделье и праздность и говорил: «Господи, у Тебя ищу прибежище от удрученности и печали, от лени, слабости и немощи». Он побуждал мусульман к действию и говорил: «Есть 70 составных частей поклонения Всевышнему, причем лучшая из них – честное ремесло».

Верность
Еще до начала своей пророческой миссии, он совершил торговую поездку для Хадиджы, которая впоследствии стала его женой. В этой поездке более чем когда-либо проявились его способности и достоинства, честность и верность. Он стал настолько известен своей честностью среди людей, что его стали называть «Верный Мухаммад». Ему оставляли на хранение деньги и вещи. Хотя после начала его пророческой миссии курейшиты и возненавидели его, они, тем не менее, продолжали оставлять ему ценности на хранение. Именно поэтому он после своей хиджры в Медину оставил после себя на несколько дней Али (мир с ним!), чтобы тот отдал взятые на хранение вещи.

Борьба с несправедливостью
В эпоху «джахилии» (до ислама) он вступил в союз с людьми, претерпевшими много несправедливости и угнетения, чтобы защитить угнетенных и противодействовать угнетателям. Этот союз был заключен в доме именитого мекканца Абдуллы ибн Джадана и был назван «хильф аль-фудул». Позднее уже в эпоху своей пророческой миссии он вспомнил об этом соглашении, подчеркивая, что не собирается разрывать узы этого союза и что готов и сейчас участвовать в подобном соглашении.

Семейная мораль
Он был добр в кругу семьи. Никогда не проявлял ни малейшей жестокости в отношении своих жен, что противоречило характеру мекканцев той эпохи. Он терпел ругательства со стороны некоторых своих жен, причем настолько, что окружающие часто начинали страдать от того, насколько же долго он все это терпит. Пророк подчеркивал необходимость хорошего обращения с женщинами. Он говорил, что у всех людей есть положительные и отрицательные черты характера, а поэтому мужчина не должен видеть только нехорошие стороны своей жены и бросать ее. Ведь если ему не понравится какое-то одно ее каче­ство, что-то другое в ней будет радовать его. Надо принимать во внимание как отрицательную, так и положительную сторону жены.
Он был очень добр к своим детям и внукам. Любил их и ласково к ним относился. Сажал их себе на колени и на плечи, целовал их, что противоречило принятому в то время поведению. Однажды в присут­ствии кого-то из аристократов он поцеловал своего внука Хасана аль-Муджтабу (мир с ним!). Присутствовавший при этом человек сказал: «У меня два сына, но я до сих пор еще ни разу не поцеловал ни одного из них». Пророк сказал: «Если человек не будет добр, на него не снизойдет милость Божья».
Он был добр и к детям других мусульман. Сажал их себе на колени, гладил их по голове. Иногда матери передавали ему своих малолетних детей, чтобы он помолился за них. Иногда случалось так, что дети мо­чились ему на одежду. Их матери очень смущались, стыдились этого и пытались помешать ребенку продолжать мочеиспускание. Но Пророк категорически запрещал им это делать и говорил: «Не мешайте ребен­ку. Неважно, что моя одежда промокнет, я потом очищусь».

Отношение к рабам
Он был очень добр по отношению к рабам. Говорил людям так: «Они ваши братья. Из всякой еды, которую едите, давайте и им. Оде­вайте их из той же одежды, что одеваете сами. Не заставляйте их зани­маться изнурительным трудом. Сами помогайте им в работе. Не назы­вайте их словами «раб» или «рабыня», ибо все мы рабы Божьи и ис­тинный властитель – Господь. Называйте же их «молодой человек» и «девушка».
В исламском шариате предусмотрены все возможности для осво­бождения рабов, что должно привести к их полному освобождению. Пророк считал занятие работорговлей самой худшей профессией, под­черкивая, что худшими людьми перед Богом окажутся торговцы людь­ми.

Чистота и хороший запах
Пророк всегда стремился к чистоте и старался хорошо пахнуть. Он сам соблюдал правила гигиены и других призывал к тому же. Своим соратникам и последователям он настойчиво советовал содержать в чистоте и с хорошим ароматом свое тело и жилище. Особенно по пят­ницам заставлял их мыться и пользоваться благовониями, дабы от них не исходил плохой запах. Только после этого они должны были прихо­дить на пятничный намаз.

Отношения с людьми
В общении с людьми он был добр и открыт. Старался первым по­приветствовать каждого, в том числе детей и невольников. Он никогда не вытягивал ноги ни перед кем и не разваливался на подушках. Обыч­но сидел, поджав под себя ноги. На собраниях и встречах устраивался так, чтобы все расселись кругом, и тогда бы не было верхней (почет­ной) и нижней (менее почетной) части собрания и все бы были равны. Он расспрашивал своих соратников о здоровье. Если в течение трех дней не видел кого-либо из своих соратников, он спрашивал о нем. Если же тот был болен, то навещал его; если у того были проблемы, помогал ему. На собраниях он не смотрел на одного человека и не об­ращался только к нему, но распределял свои взгляды между всеми. Он ненавидел сидеть самому, чтобы другие его обслуживали. Он подни­мался со своего места и участвовал в общей работе. Он говорил: «Гос­подь с отвращением смотрит на человека, который устанавливает для себя преимущества по сравнению с другими».

Мягкость наряду с твердостью
Он был мягок и снисходителен в личных делах и в том, что каса­лось его самого. Его большие, исторические уступки стали основой его успешного продвижения. Но он проявлял твердость и непреклонность во всем, что было связано с общими принципиальными вопросами, под­падавшими в поле действия Закона. Здесь уже не было места для снисходительности. После завоевания Мекки и победы над курейшитами он закрыл глаза на все то плохое, что курейшиты сделали лично ему в течение 20 лет, и всех их простил. Он принял раскаяние и простил убийцу своего любимого дяди Хамзы. Но во время завоевания Мекки женщи­на из рода Бани Махзум совершила кражу, и ее преступление было точно установлено. Семья этой женщины, принадлежавшая к курайшитским аристократам, считая, что наказание ее за кражу опозорит весь род, активно старалась сделать так, чтобы Пророк не приводил пред­писанное наказание в исполнение. Они даже пытались просить неко­торых уважаемых соратников Пророка вступиться за воровку. Но Пророк, услышав это, разгневался и вскричал: «Здесь не место для заступ­ничества! Разве можно ради людей остановить действие закона Все­вышнего?»
Вечером того дня он произнес такую речь:

«Народы прошлого потому сгинули и ушли в небытие, что прояв­ляли дискриминацию в исполнении Божественного закона. Когда пре­ступление совершал кто-либо из сильных мира сего, его прощали, а когда то же делал слабый и подчиненный – его наказывали. Клянусь Богом, в руках которого моя душа, что я никогда не проявлю слабости в исполнении правосудия в отношении кого-либо. Даже если надо бу­дет наказать кого-либо из моих ближайших родственников».

Поклонение Богу
Часть ночи – иногда половину, иногда треть или две трети – он проводил в молитве. Хотя весь день, особенно во время жизни в Медине, он много работал, тем не менее никогда не сокращал время, уделяемое молитве. Он находил полное душевное успокоение в молитве Всевыш­нему. Он молился не из-за корыстных намерений попасть в рай и не из-за страха перед адом. Это была молитва любви и благодарности. Од­нажды одна из его жен сказала: «Зачем ты так много молишься? Ведь ты прощен!» Он ответил: «Разве я теперь не могу быть благодарным рабом Божьим?»
Он очень много постился. Не только в месяц рамадан и в часть месяца Шабана, но и в другие месяцы через день. В последнюю декаду рамадана его постель не расстилалась и он становился затворником в мечети, где постоянно молился. Однако другим он говорил: «Доста­точно вам поститься 3 дня в месяц». Он подчеркивал: «Молитесь, сколь­ко сможете. Не навязывайте себе молитву сверх того, что можете, ибо тогда она даст противоположный результат».
Он выступал против монашества, отшельничества и оставления се­мьи и жены. Он упрекал некоторых из своих соратников, которые при­нимали такое решение. Он говорил им: «Ваше тело, ваша жена и ребе­нок, ваши соратники имеют на вас все права. Эти права вы должны соблюдать».
В одиночестве он долго молился. Иногда он проводил часы в мо­литве. Но когда молитва была коллективной, он старался ее не затяги­вать. Он считал необходимым думать и о самых слабых из членов се­мьи мусульман и советовал поступать именно так.

Аскетизм
Одним из принципов его жизни был аскетизм и отсутствие изли­шеств. Он просто питался, просто одевался и просто ходил. Сидел он обычно на циновке, на полу. Своими руками доил коз, садился на ло­шадь без седла. Всегда препятствовал тому, чтобы кто-нибудь его со­провождал в качестве свиты. Его обычной едой был ячменный хлеб и финики. Он сам штопал свою одежду и чинил себе обувь. Но при всей простоте своей жизни он никогда не был сторонником философии бед­ности. Он считал имущество и богатство необходимым для пользы общества и для использования для других законных целей. Пророк говорил:

«Как благодатно богатство, которое достигается законным путем человеком, который достоин иметь богатство и знает, как его исполь­зовать» (из книги «Мухаджжат аль-байда»).

Приведем еще одно его высказывание:

«Имущество и богатство – хорошая помощь для богобоязненности и набожности».

Воля и непоколебимость
Он обладал необыкновенно твердой волей, которая распространя­лась от него на его соратников. Двадцатитрехлетний период его про­роческой миссии был одним большим уроком силы воли. В своей жизни он неоднократно оказывался в условиях, когда не оставалось надежды ни на что, но ему и в голову не приходила мысль о поражении. Его сильная вера в успех не покидала его ни на мгновение.

Руководство, управление и совет
Хотя его повеления выполнялись его соратниками незамедлитель­но и они неоднократно говорили: «Так как мы абсолютно верим тебе, если ты прикажешь, чтобы мы бросились в море или в огонь, мы это сделаем», он никогда не вел себя как деспот. Относительно дел, по ко­торым от Господа не получал четких повелений, он советовался со сво­ими соратниками, проявлял уважение к их мнению и таким образом воспитывал их личность. В Бадре он советовался с ними о начале воен­ных действий, о месте для лагеря и о том, как поступать с военноплен­ными. В Ухуде он держал совет о том, сделать ли свой лагерь в Медине, либо вынести его за пределы города. В Ахзабе и Табуке он также держал совет со своими сподвижниками.
Мягкость и доброта Пророка, его снисхождение и прощение, его мольба об отпущении грехов его соратникам и всей умме, а также то, что он считался со своими соратниками, советовался с ними, уважал их личность – все это были основные причины его большого, беспри­мерного влияния на своих соратников. Священный Коран указывает на это в одном из своих айатов:

«По милосердию, внушенному тебе Аллахом, ты простил им. Если бы ты был суровым и жестокосердным, то они непременно покинули бы тебя. Так прости же их сам, проси для них прощения у Аллаха и советуйся с ними о делах. Когда ты решился на что-либо, уповай на Аллаха» (сура «Али ‘Имран» (Семейство Имрана) - 3:159).

Дисциплинированность
Во всех его делах присутствовал порядок и дисциплина. Он плани­ровал свое время и рекомендовал другим поступать так же. Под его влиянием его соратники также соблюдали во всем дисциплину. Он счи­тал нужным не обнародовать некоторые свои решения, дабы о них не прознал враг. Его соратники беспрекословно выполняли все его при­казания. Например, он приказывал: «Собирайтесь, завтра выступаем в поход!». И все шли вместе с ним туда, куда он указывал, хотя и не знали конечной цели пути. Только под конец они об этом узнавали. Иногда он отдавал приказ направиться куда-либо и давал запечатан­ное письмо их командиру с такими словами: «Когда через несколько дней придете туда-то, вскройте письмо и исполните содержащийся в нем приказ». Именно так они и поступали, не зная до прихода в озна­ченный в письме пункт о том, какова же конечная цель движения и зачем они туда выступили. Это позволяло скрыть информацию от вра­жеских лазутчиков и иногда даже застигнуть врага врасплох.

Способность воспринимать критику и ненависть к лести и подхалимству
Иногда Пророку приходилось выслушивать несогласие со сторо­ны своих соратников, но он мягко переубеждал их и побуждал согла­шаться со своей точкой зрения.
Он ненавидел подхалимство и лесть и говорил: «Бросьте землю в лицо подхалимам».
Он уважал дело, сделанное на совесть. Он хотел, чтобы сделанное им было надежно и прочно. Когда этот мир покинул один из его на­стоящих соратников Са‘д ибн Му‘з и был положен в могилу, Пророк своими руками поправил на могиле усопшего камни и кирпичную клад­ку, чтобы она стала прочнее. Тогда он сказал: «Я знаю, что пройдет не так много времени и все они обратятся в прах, но Господь хочет, что­бы его раб всякое дело делал надежно и прочно». (Бихар аль Анвар, т.22, стр. 107).

Борьба со слабостями
Он не пытался воспользоваться слабостями и невежеством людей. Наоборот, он боролся с этим и говорил людям, в чем состоит их неве­жество. Когда этот бренный мир покинул его 18-летний сын Ибрахим, произошло и солнечное затмение. Люди стали говорить, что причи­ной затмения стало несчастье, приключившееся с Пророком. Но Про­рок не стал молчать, услышав эти невежественные речи. Он не вос­пользовался слабостью людей, а взошел на минбар и сказал: «О люди! Луна и Солнце – это два знамения Бога. Их затмение не происходит из-за чьей-либо смерти».

Соответствие требованиям, предъявляемым к вождю
Он в полной мере обладал всеми качествами, необходимыми вож­дю и включающими в себя следующие характеристики: чувство разли­чения добра и зла, категоричность, отсутствие сомнений и нереши­тельности, смелость, склонность к действию и отсутствие боязни его возможных последствий, дальновидность, способность терпеть крити­ку, познание людей и их способностей, предоставление людям таких пол­номочий, которые соответствуют их способностям; мягкость в личных делах и непреклонность в принципиальных вопросах, уважение к пос­ледователям, стремление принимать их в расчет, воспитание их интел­лектуальных, эмоциональных и практических способностей; отсутст­вие деспотизма и желания, чтобы другие слепо подчинялись, скром­ность, простота и непритязательность, чувство собственного достоин­ства и твердость, большая склонность к организованности и упорядо­ченности для лучшей организации людских ресурсов.
Пророк говорил: «Если вы едете втроем, выберите одного их вас в качестве предводителя и командира».
В своем аппарате в Медине он организовал особые структуры, в частности группы писцов, каждая из которых имела свое особое задание: некоторые записывали Откровение (Коран), другие занимались частными письмами, третьи регистрировали частные сделки. Не­которые конторы занимались пожертвованиями и налогами. Ряд пис­цов занимался составлением договоров. Об этом говорится в таких ле­тописях, как летопись Йакуби, «Ат-танбих ва-ль-ишраф» Мас‘уди, «Му‘джам аль-булдан» Билазари и «Табакат» Ибн Са‘да.

Метод пропаганды
В пропаганде ислама он был мягок, а не строг. Он подчеркивал преимущественно благую весть и надежду, даваемую исламом, а не страх и угрозы. Одному из своих соратников, которого он послал пропове­довать исламское учение в Йемене, он повелел: «Будь мягок, а не строг. Поощряй благой вестью, не внушая людям отвращение!»
Он проявлял большой динамизм в пропаганде ислама. Он отпра­вился в Таиф, в дни хаджа находился среди племен и проповедовал. Однажды он отправил в Йемен для проповеди ислама Али (мир с ним!), а в другой раз – Му‘аза ибн Джабаля. Он посылал для проповеди среди мединцев Муассиба ибн Умайра до того, как сам вошел в этот город. Многих своих соратников он направил в Эфиопию. Они не только спас­лись от притеснений со стороны мекканцев, но и создали основу для обращения в ислам эфиопского царя Наджаши и половины жителей Эфиопии. В 6 году хиджры он написал письмо лидерам стран мира, заявив в нем о своей пророческой миссии. От Пророка осталось около 100 писем, написанных разным людям.

Побуждение к знаниям
Он побуждал людей к знанию и грамотности. Заставлял учиться грамоте детей своих сподвижников. Некоторым из своих соратников он приказал выучить сирийский язык. Он говорил: «Стремление к зна­ниям есть долг каждого мусульманина».
Кроме того, он говорил: «Где бы вы ни нашли знание, у кого бы ни нашли его, даже у язычника или лицемера, берите это знание».
Приведем еще одно высказывание Пророка: «Ищите знание, даже если за ним вам придется отправиться в Китай».
Этот акцент на получение знаний дал свои плоды: мусульмане с необычайным усердием, за короткое время приступили к поиску знаний по всему миру. Они заимствовали и переводили научные труды, где бы их ни находили, и сами занялись научными исследованиями. Таким образом, они стали не только связующим звеном между античными цивилизациями Греции, Рима, Ирана, Египта, Индии и т.д., с одной стороны, и новой европейской цивилизацией, с другой, но и сами создали одну из самых величественных цивилизаций и культур в исто­рии человечества, которая известна под названием «исламская циви­лизация».
Характер Пророка, как и его речь и его религия, был цельным и всесторонним. В истории никогда не было подобного ему человека, который бы обладал совершенством во всех человеческих измерениях. Он действительно был совершенным человеком.


_________________________ [19] Этот вопрос более подробно рассматривается в книге этого же автора «Система прав женщин исламе».
[20] Ниже приводится краткое изложение биографии и человеческих качеств Пророка ислама. Особенно стоит отметить использованную здесь статью великого современного ученого сейида Абу-ль-Фазля Муджтахида Занджани, опубликованную в первом томе книги «Мухаммад, последний из пророков».