Ал-Хасанайн - Исламский культурно-просветительский портал

Исламское правление

Автор: Имам Хомейни
^{Pусский 2010-06-21 07:14:16}

Исламское правление Исламское правление Книга, впервые в СНГ переведенная с английского на рус­ский язык, рассказывает о великом исламском деятеле XX века Аятолле Хомейни, о его мудрости и благочестии, духовности, эрудиции, трезвом уме и твердой воле, гениальности политика, об умении возглавить массы. Хомейни призывает людей к ми­лосердию, нравственной чистоте, терпимости и взаимному пони­манию, сближению наций и народностей. Идеи великого гуманиста современности основаны на исламских и общечелове­ческих ценностях и во многом совпадают со взглядами известных восточных мыслителей. "Исламское правление", переведенное на многие языки народов мира, непременно будет способствовать духовному обогащению и сближению всех людей. Книга Хомей­ни зовет к миру, добру и совершенствованию человека.

Предисловие переводчика
Имам Рухулла ал-Мусави ал-Хомейни родился 24 сен­тября 1902 г. в семье со строгими религиозными тради­циями в Хумайне, маленьком городке в нескольких стах километров на юго-запад от Тегерана[1] . Его дед и отец оба были религиозными учеными. Первый, Сайид Ахмад, был известен как ал-Хинди, потому что часть своей жизни провел в Индии, где до сих пор живет дальняя ветвь семьи. Второй, аятолла Мустафа, был убит защитами всего через пять месяцев после рождения Ру-хуллы, так что мать и тетка стали ответственными за его раннее воспитание. В 16 лет он потерял в течение одного года как мать, так и тетку, и тогда задача по руководству его образованием легла на его старшего брата Сайида Муртазу (более известного впоследствии как аятолла Па-зандида). Аятолла Пазандида вспоминал, что даже в юно­сти Имам Хомейни проявлял большое благочестие, серьезность и решительность. По всеобщему мнению в Хумайне, ему предназначалась бурная карьера[2].

В 19 лет молодой Хомейни был отправлен в соседний город Арак, изучать религиозные науки под руководством Шейха Абд ал-Карима Хаири[3] , который был учеником великих ученых Шиитского учебного центра в Ираке, в особенности знаменитого Мирзы Хасана Ширази. Уче­ние у Хаири сделало Хомейни наследником традиций, установленных великими личностями XIX века, традиций, заключающихся как в политической активности, так и в учености.

В следующем году Хаири получил приглашение от жителей и ученых Кума поселиться у них. Кум всегда был центром, как образования, так и паломничества, но прибытие туда Хаири и последовавшая за этим реоргани­зация религиозного учебного института стали началом ряда усовершенствований, которые возвысили Кум до по­ложения духовной столицы Исламского Ирана. Конечным и решающим проявлением этого стало движение всенарод­ной оппозиции монархии Пехлеви, которое Имам Хомейни возглавил в Куме в 1962 году. Указания на будущую роль Имама Хомейни появились уже тогда, в те ранние годы. Он достиг выдающегося положения среди многочисленных студентов Хаири, пре­восходства в обширном множестве предметов, но особенно в этике и разновидности духовной философии, известной в Иране как ирфан[4]. В раннем возрасте, 27 лет, он написал по-арабски трактат по этим предметам — "Миз-бах ал-Хидайа" который был хорошо принят его настав­никами. Многие видные соратники Имама Хомейни, ставшие известными во время Революции, например Аятолла Мунтазири[5] , вспоминают, что их, прежде всего, привлекали в нем его эрудиция в этике и философии и что его занятия, проводившиеся для них дважды в неделю в Куме, обычно посещали сотни людей[6].

Говоря об общераспространенной славе Имама Хомейни как революционного лидера, который достиг исключитель­ной степени успеха в чисто политической сфере, может показаться удивительным, что сначала он добился извест­ности как писатель и наставник, озабоченный благочести­ем и даже мистическими вопросами. Для Имама Хомейни, тем не менее, духовность и мистицизм никогда не озна­чали социальной отстраненности или политической пассив­ности, а, скорее, создание сильной основы, которая находила свое естественное выражение в общественно-по­литическом плане. Жизнь Имама Хомейни является ясным указанием на то, что Революция, совершенная Исламом, закономерно начиналась в моральной и духовной сфере. Об этом свидетельствовали занятия, проводившиеся им в Куме в 1930 г.; темы морального и духовного характера постоянно переплетались с обсуждением про­блем современности и призывами к слушателям посвятить себя их решению как части своего религиозного долга.

Ранние годы деятельности Имама Хомейни совпали с основанием Риза-ханом государства Пехлеви. Риза-хан превратил Иранскую монархию в современную диктатуру тоталитарного типа и сделал её главной внутренней целью устранения Ислама как политической, общественной и культурной силы. Усилия, направленные к этой цели, Имам Хомейни наблюдал непосредственно в Куме и по регулярно доходившим до него сообщениям из других городов, таких как Мешхед, Исфахан, Тебриз. Все, что он видел и слышал в эти годы, произвело на него глубокое впечатление; репрессивные меры, направленные против религиозных учреждений в поздние годы второго и последнего шаха Пехлеви – Мухаммада Ризы, были для него естественным и прямым продолжением того, что он испытал в период Риза-шаха; отец и сын делали одно дело.

Первое публичное заявление политического характера сделано Имамом Хомейни в книге «Кашф аль Асрар» изданной в 1941 г.[7] Суть книги в детальной, систематической критике антирелигиозного пути, кроме того, она также содержит многочисленные открыто политические и критические выпады против правления Пехлеви. В 1937 г. Хаири умер и религиозную общину временно возглавил триумвират из его близких старейших соратников: Аятолла Садр, Худжат, Хвансари. Вскоре, однако, единственным лидером унаследовавшим роль Хаири, стал Аятолла Буруджирди. Имам Хомейни был активен в выдвижении кандидатуры Буруджирди, от которого он ожидал использования возможностей высшего религиозного авторитета для того, чтобы бороться с властью Пехлеви. Он оставался близок с Буруджирди до его кончины в 1962 г., но над Буруджирди господствовали другие влияния: история считает его религиозным лидером огромного благочестия и административных способностей, но почти полностью инертным в политических делах [8].

После смерти Буруджирди не нашлось ни одного преемника его места. Хомейни неохотно позволил обсуждать свое собственное имя, но в конце концов уступил настояниям близких соратников, которые в собрании своих решений по вопросам религиозной практики обнародовали, таким образом, безоговорочное признание его полезности как лидера и авторитета. Тем не менее, он не стал им в основном, из-за технических процедур, так как выдающееся положение Имам занял сперва в пределах Кума, а потом в стране. Большее значение имела его готовность противостоять шахскому режиму в то время, когда немногие отваживались так поступать. Например, он один из ведущих религиозных ученых Кума публично выказал под­держку студентам религиозного института, которые начали кампанию против открытия винных магазинов в городе.

Вскоре его внимание было посвящено делам большого значения. Первый шаг последовал в октябре 1962 г., когда шах обнародовал указ, отменяющий требование, по кото­рому кандидат на выборах в местные собрания был му­сульманином и мужчиной. Имам Хомейни, объединяясь с религиозными лидерами из других мест страны, энергично протестовал против этой меры; в конце концов, она была отменена. Сама по себе эта мера не имела значения, так как выборы были совершенно формальными. Однако кам­пания против нее давала отправную точку для более всесторонней агитации против режима, так же как и возможность создания коалиции религиозных ученых, ко­торые в будущем могли мобилизоваться для более суще­ственных целей.

Следующий шаг был предпринят в 1963 году, когда шах начал объявлять о ряде мер по преобразованию пол­итической, общественной и экономической жизни в Иране, которые в совокупности были названы "Белой револю­цией". Видимость народного одобрения была достигнута мошенническим референдумом, проведенным 26 января 1963 г. Тем не менее, мероприятия по этим вопросам были правильно поняты большой частью иранского обще­ства как навязываемые стране Соединенными Штатами и предназначенные способствовать усилению власти и богатства шаха, так же, как и усилению господства Соединен­ных Штатов, которое было установлено ЦРУ путем государственного переворота против премьер-министра Му-хаммада Моссадыка в августе 1953 г. Имам Хомейни немедленно выступил с осуждением мошеннической "ре­волюции" и разоблачил лежащие в ее основе мотивы, прочитав в Мадраса Файзийа[9] в Куме ряд проповедей, которые имели всенародный отклик.

Шахский режим ответил посылкой 22 марта 1963 г. парашютистов-десантников с тем, чтобы захватить Мадраса Файзийа. Много студентов было убито, а Мадраса разграб­лено. Отнюдь не испугав Имама Хомейни, этот случай ознаменовал начало нового периода решительной борьбы, которая была направлена не только против заблуждений и излишеств режима, но и против самого его существо­вания. Нападение на Мадраса имело почти символическое значение, став примером проявления враждебности режима исламу и Исламским учреждениям и жестоких, варвар­ских методов, которыми эта враждебность выражалась.

На всем протяжении весны 1963 г. Имам Хомейни продолжал обличать шахский режим. Он сосредоточил свои выпады на его тиранической природе, на его подчи­нении Соединенными Штатами и расширении его сотруд­ничества с Израилем. Противостояние достигло нового пика в июне, с началом Мухаррама — месяца в мусуль­манском календаре, когда принял мученичество Имам Хусайн, внук Пророка, поминаемый и попытками следовать его примеру, близкому борющимся против современных проявлений тирании и пробуждающимся. На десятый день месяца Имам Хомейни произнес в Куме историческую речь, повторив свои обвинения шахскому режиму и пре­дупреждение шаху не следовать по такому пути, что народ -радовался бы, когда он в конце концов был бы вынужден покинуть страну. Два дня спустя он был арестован в своей резиденции и подвергнут тюремному заключению в Теге­ране.

Арест Имама Хомейни довел до высшей точки народ­ную ненависть к шахскому режиму, а главное, привел к восстанию, потрясшему трон. В Куме, Тегеране, Ширазе, Машхаде, Исфахане, Кашане и других городах безоруж­ные демонстранты противостояли обученной и вооруженной США шахской армии, которая по приказу стрелять на поражение убила не менее 15 000 человек в течение нескольких дней. Дата начала этого восстания, 15 Хурдада по принятом в Иране солнечному календарю, знаменует поворотный пункт в современной истории Ирана. Она утвердила Имама Хомейни как национального лидера и выразителя народных чаяний, обеспечившего борьбу про­тив шаха и его иностранных покровителей последователь­ным идеологическим обоснованием в Исламе и открывшего период массовой политической активности под руководст­вом религиозных лидеров вместо светских партий, которые были дискредитированы со свержения Моссадыка. Во всех своих проявлениях 15 Хурдада предвещало Исламскую Революцию 1978—1979 годов.

Восстание было подавлено, однако широкая обществен­ность и религиозные ученые отказались смириться с за­ключением Имама Хомейни. Повсюду в стране продолжались волнения, и многие религиозные лидеры сошлись в Тегеране, настаивая на освобождении Имама Хомейни. Оно, в конце концов, состоялось 6 апреля 1964 г., сопровождаемое заявлением в контролируемой правительством печати, что Имам Хомейни согласился воздер­живаться от политической деятельности, что было усло­вием его освобождения. Это было немедленно опровергнуто Имамом, который с неослабшей силой возобновил свои обличения режима.

Если требовались дальнейшие доказательства шахской опеки США, они последовали в октябре 1964 г., когда американскому персоналу был предоставлен оскорбительный для всех юридический иммунитет на иранской тер­ритории. Узнав, что иранский гуттаперчевый маджлис одобрил эту меру, Имам Хомейни провел бессонную ночь, и на следующий день, 27 октября, он яростно осудил его в открытом попрании иранского суверенитета и независи­мости[10] . Теперь шаху и его иностранным хозяевам стало ясно, что Имам Хомейни не мог быть запуган и безмолвен, и он (шах) решил выслать его в тщетной надежде на подрыв его влияния. Поэтому 4 ноября 1964 г. Имам Хомейни был снова арестован и в сопровождении агентов шахской тайной полиции отправлен в ссылку в Турцию.

После краткого пребывания в Анкаре Имам Хомейни был обязан поселиться в Бурсе, городке на западе Турции. Постоянное давление, оказываемое на шахский режим, дозволило Имаму Хомейни покинуть Турцию для более подходящего места ссылки — Наджафа, одного из святых шиитских городов Ирака. В октябре 1965 г. согласие (режима.— Ред.) было получено, и Имам Хомейни отпра­вился в Наджаф, который стал его домом на 13 лет.

К согласию на этот переезд шахский режим был по­бужден не только желанием освободить себя от народного давления, но также предположением, что в Наджафе Има­ма Хомейни затмят проживающие там религиозные авто­ритеты. Это предположение оказалось ошибочным. Имам Хомейни утвердился как самый старший в Наджафе. Бо­лее важно, что он сохранил свое влияние и популярность в Иране. Он периодически выпускал прокламации по пре­образованиям в Иране, которые контрабандой ввозились в страну и тайно, с большим риском распространялись. К тому же его послания, обращенные к мусульманскому миру в целом, распространялись в особое время в Мек­ке — в течение сезона паломничества в году. В самом Наджафе он принимал в течение долгих лет своей ссылки визиты многочисленных важных иранских и других му­сульманских лиц.

Имя и личность Имама Хомейни, дело, которое он олицетворял, никогда не забывались в Иране. Его пример вдохновлял множество религиозных ученых и групп, ко­торые продолжали создаваться на основах, заложенных в 1963 и 1964 гг. и незамеченных большей частью зарубеж­ных наблюдателей Исламского движения, достигшего в будущем беспримерной широты и глубины.

Поэтому было вполне естественно, что Имам Хомейни быстро проявил себя как лидер и руководитель Исламской Революции 1978—1979 годов. Несмотря на свое физиче­ское отсутствие, он пребывал в сердцах своих соотечест­венников в бесконечно большем согласии с их чаяниями, нежели политики, которые не испытали ни ссылку, ни тюремное заключение.

23 ноября 1977 г. наемными убийцами из созданной США шахской тайной полиции САВАК был убит в Наджафе старший сын Имама Хомейни Хаджи Мустафа. Имам Хо­мейни стойко вынес этот удар, но трагедия воспламенила народ Ирана. Массовое общественное разложение и расстрой­ство экономики, так же как и продолжающиеся политиче­ские репрессии, уже возбудили всеобщее недовольство в Иране, и когда режим направил свой следующий удар против Имама Хомейни, недовольство вылилось в восстание, а восстание, в свою очередь, вызрело в революцию.

8 января 1978 г., через неделю после того, как пре­зидент Картер к Тегеране похвалил шаха как мудрого государственного деятеля, любимого своим народом, послушная правительству пресса напечатала угодную при­дворному правительству статью, нападающую на Имама Хомейни как на агента иностранных держав[11] . Реакция общественности на оскорбление была немедленной[12] . На следующий день в Куме состоялись демонстрации, которые были подавлены с тяжелыми (людскими) потерями. Это были первые из ряда демонстраций, которые, нарастая, развернулись по стране, пока, в конечном счете, едва ли один регион остался не затронут революционным пламе­нем. В течение весны и лета 1978 года Имам Хомейни выпустил ряд прокламаций и директив, приветствующих народ в его непоколебимости и помогающих ему выстоять до достижения конечной цели: свержения монархии и установления Исламской республики.

Главенство Имама в революционном движении было очевидно с самого начала. Его имя постоянно повторялось в лозунгах, которые сочинялись и провозглашались на демонстрациях; его портрет служил революционным зна­менем; а его настоятельно требуемое возвращение из ссыл­ки воспринимали как введение Исламского правления. Действуя по еще одному из своих ошибочных предполо­жений, в сентябре 1978 г. шахский режим попросил Баасистское правительство Ирака выдворить Имама Хомейни со своей территории в надежде лишить его базы операций и лишить Революцию ее руководства. Имам Хомейни никогда не имел теплых отношений с различными прави­тельствами, которые управляли Ираком с тех пор, как он прибыл туда в 1965 г., и он тотчас же уведомил Баасистов, что он был бы счастлив, уехать из Ирака в страну, которая не подвластна шахскому диктату. Как возможные места назначения были рассмотрены Сирия и Алжир, но в конечном счете, как Имам Хомейни решил для себя, только немусульманская страна предоставит ему убежище с гарантией. его жизни и возможность свободно продолжать свою деятельность. Так он отправился во Францию, по­селившись в начале октября 1978 г. в деревушке Нофль ле Шато близ Парижа. Переезд во Францию оказался полезным. Парадоксаль­но: связь с Ираном из Франции оказалась легче, чем бывшая у него в Ираке. Заявления и указания, которые выпускались теперь с нарастающей частотой, передавались по телефону прямо в Тегеран для дальнейшего распрост­ранения во многих провинциальных центрах. Бесконечный поток иранцев из Европы, Соединенных Штатов, так же, как из Ирана, прибывал и оказывал почтение Имаму и брал у него советы.

Месяц Мухаррам, совпавший с декабрем 1978 г., стал очевидцем многочисленных и неоднократных демонстраций в Тегеране и других иранских городах, требовавших уп­разднения монархии и установления Исламской республи­ки под руководством Имама Хомейни. Несмотря на всю жестокость, проявленную шахом, включая убийство без­оружных демонстрантов, продолжающиеся пытки и зло­употребления, избиения, приводящие их на больничные койки; несмотря на неограниченную поддержку, получае­мую им от Соединенных Штатов и других иностранных держав, продажное и кровавое правление шаха прибли­жалось к своему концу. Его хозяева решили, что для него было бы разумнее уехать, и когда завершилась подготовка к введению суррогатной администрации Шахпура Бахтияра, 16 января 1979 г. шах окончательно покинул Иран. Взрыв радости, которым сопровождался его отъезд, стал воплощением предсказания, сделанного Имамом Хомейни 16 лет назад.

Как только шах оставил Иран, Имам Хомейни начал готовиться к возвращению на свою родину. 1 февраля, когда он приехал, он был встречен взволнованными при­ветствиями. После конечного взрыва жестокости 10 и 11 февраля старый режим рухнул и родилась Исламская Республика Иран.

Два полных событиями года, прошедшие со времени победы Революции, Имам Хомейни продолжал играть не­заменимую роль в укреплении ее завоеваний и руковод­стве судьбой нации. В официальном значении его роль была определена статьями 107-112 Конституции Ислам­ской Республики Иран, объединившими ключевые полити­ческие принципы "руководства факиха" (вилайат-и факих). Тем не менее, в более общем смысле он продол­жал творить Революцию, воплощая своим высоким при­мером власть и законность. Бесчисленные обращения к посещавшим его различным группам граждан, так же как и публичные выступления перед широкой аудиторией в особо важных случаях, утвердили Имама Хомейни как учителя и вождя Исламской Революции.

В течение своей долгой и выдающейся карьеры Имам Хомейни проявил уникальный набор качеств: духовность и эрудицию, аскетизм и самообладание, уравновешенность и решительность, политическую гениальность и талант лидера, сострадание к бедным и неимущим, а также не­умолимую ненависть к угнетению и империализму. По­зже, суммируя свою оценку Имама Хомейни, Аятолла Мутаххари (20) сравнил его с Али ибн Абу Талибом, этим высоким примером Исламского мужества, мудрости и бла­гочестия. Все, кто имел счастье находиться в присутствии Имама, охотно согласятся с этим мнением.

Исламское правление[13]
Книга Исламское правление, вероятно, наиболее изве­стный труд Имама Хомейни, возникший из ряда лекций, прочитанных в Наджафе между 21 января и 8 февраля 1970 г. Лекции были записаны одним из слушателей и затем опубликованы в виде книги.

"Исламское правление"— это точный перевод ори­гинального персидского заглавия Хукумат-и Ислами. Тем не менее, читатель должен иметь в виду, что книга не преследует цели представить полную систему Ислам­ской политической философии или детализированный план установления и функционирования Исламского го­сударства. Она имеет узкую и более частную цель и предназначена слушателям, которым лекции были про­читаны: изучающим религиозные науки и могущим по­том рассчитывать занять влиятельное положение в мусульманском обществе.

Из лекций вытекают три основных момента. Во-пер­вых, введение и упрочение Исламских политических уч­реждений или, иначе говоря, требование подчинения политической власти Исламским целям, заповедям и мер­кам. Во-вторых, долг религиозных ученых воплотить Ис­ламское государство, заняв в нем законодательные, исполнительные и судебные должности, одним словом — учение о "правлении факиха" (вилайат-и факих). Раз­личные тексты, которые подкрепляют этот второй момент, подвергались длительному обзору и исследованию. Нако­нец, Имам Хомейни предлагает программу действий по установлению Исламского государства, включая различные меры по самореформированию религиозных учреждений. Все три темы были изложены с упором на специфические отношения с Ираном**, отсюда многочисленные случаи ссылок на Иран в ходе общего и теоретического обсуж­дения.

Точные переводы Хукумат-и Ислами имеются на французском, арабском, турецком и урду языках. Осенью 1978 г. Джойнт Пабли кейшнс и Рисетш Сервис, отделом переводов ЦРУ США, был выполнен английский перевод, но не с оригинального персидского текста, а с перевода на арабский язык. Получившийся в результате вариант, грубый и недостоверный, был впоследствии опубликован в вульгарном и сенсационном виде издательством Мейнэ Букс в Нью-Йорке. Этим и вызван данный полный и точный перевод с третьего издания персидского текста, опубликованного в Наджафе в 1391 Х./1971 г.


_________________________ ** Намек на преследования Имама шахским режимом и его ссыл­ку.— Ред.
[1] Некоторые сведения о ранней поре жизни Имама Хомейни нахо­дятся в начальных частях двух книг, которые касаются, главным образом, событий 1962—1964 г.: С. X. Р. Барраси ва Тахлили аз Нихзат-и Имам Хомейни (Наджаф? без года), и Бийуграфи-йи Пишва (анонимное, б. г., без места). Основной корпус книги воспроизводит структуру римского издания, в котором данное предисловие с примечаниями к нему, а также приме­чания к основному тексту, принадлежат анонимному переводчику с фарси на английский язык.— Ред.
[2] Интервью переводчика с Аятоллой Пазандидой в Куме 19 декабря 1979 г.
[3] Подробнее о жизни и свершениях Шейха Абд ал-Карима Хаири см.: Мухаммад Шариф Рази Асар ал-Худжа (Кум, 1332 Х./1953), I, 22-90, и Ганжина-йи Данишмандан (Тегеран, 1352 X. 1973), 1^ 283-304. Его отношения с шахом Риза кратко рассмотрены Абдул- Хади Хаири: Шиизм и конституционализм в Иране (Лейден, 1977), с. 135-139.
[4] Мусульманская мистическая теория познания, занимающая одно из ведущих мест в мусульманском богословии.— Ред.
[5] Аятолла Мунтазири родился в 1301 Х./1884 г. в крестьянской семье родом из Наджафабада, многие годы был близким соратником Има­ ма Хомейни, который характеризовался им как "результат моей жизни". Не только специалист по праву и философии, но также военный руководитель, Аятолла Мунтазири играл важную в поддер­ жании борьбы против шаха в годы изгнания Имама Хомейни.
[6] Рази Асар ал-Худжа, II, 45.
[7] См. собственные замечания Имама Хомейни о связи между духов­ ностью и общественно-политической активностью на с. 399-400*.Отрывок из этой книги см. на с. 169-173**.
[8] Сжатую оценку свершений Аятоллы Буруджирди см.: Муртаза Му- таххари, "Мазайа ва Хадамат-и Мархум Аятолла Буруджирдй", Бахси дир бара-йи Марджаийат ва Руханийат (Тегеран, б. г.), с. 233-249.
[9] Мадраса Файзийа, основанное во времена Сефевидов, снискало осо­бую известность среди учебных учреждений Кума благодаря той роли, которую оно сыграло в Исламском движении. Закрытая в 1975 г. шахским режимом, оно было торжественно открыто вновь после победы Революции. Текст этой речи см. на с. 177-180**.
[10] Здесь и ниже ссылки на страницы иранского издания.— Ред. ** Здесь указаны страницы римского издания
[11] Статья министра информации и туризма в газете "Эттелаат".— Ред.
[12] Кумские аятоллы написали опровержение, не напечатанное ни одной газетой. Аятолла Рухани при огромном стечении народа в мечети Фатимы Масумэ в Куме разорвал номер газеты "Эттелаат" с клеветни­ческой статьей
[13] Эти вводные заметки, посвященные содержанию и обстоятельствам перевода и издания книги Имама Хомейни на других языках, принадлежат, очевидно, анонимному переводчику или же издателю.— Ред.

Исламское правление Исламское правление Вступление
Тема руководства факиха (вилайат-и факих) (1) дает нам возможность уверенно обсудить родственные дела и вопросы. Руководство факиха[14] — это предмет, который в самом себе черпает прямую санкцию и мало нуждается в доказательстве, потому что всякий, кто имеет сколько-ни­будь общее понимание верований и установлений Ислама, без колебаний даст свое согласие с принципом правления факиха, как только столкнется с ним; он признает его как необходимый и самоочевидный. Если сегодня на этот принцип обращалось мало внимания, так что он стал требовать доказательства, это из-за социальных условий, господствующих у мусульман вообще и в учебных заве­дениях в частности. Эти условия, в свою очередь, имеют определенные исторические корни, о которых я сейчас вкратце упомяну.

С самого начала своей истории движение Ислама было вынуждено бороться с евреями, так как именно они начали антиисламскую пропаганду. Как вы видите, это продол­жается и сегодня. Позже к ним присоединились другие группы, в некотором роде даже более сатанинские. Эти новые группы начали свое империалистическое вмеша­тельство в дела мусульманских стран около трехсот лет назад, стремясь искоренить Ислам и осуществить далеко идущие замыслы. Совсем не имелось в виду насадить Христианство вместо Ислама, империалисты не верят в Бога вообще. Скорее, они весь долгий исторический пе­риод, начиная с крестовых походов, чувствовали, что пре­пятствием их империалистическим амбициям является именно Ислам, что именно Ислам стоит на пути к их политической власти. Поэтому они проводили различные компании против Ислама.

Проповедники в религиозных учебных заведениях, агенты, работающие на них в университетах, государст­венных учебных заведениях, издательствах, востоковеды, находящиеся на службе империалистических государств,— все эти люди объединяли свои усилия, чтобы исказить принципы Ислама. В результате у многих, особенно у необразованных, сложилось превратное мнение об Исламе.

Ислам — религия непримиримых личностей, стремя­щихся к правде и справедливости. Это религия тех,- кто, хочет свободы и независимости. Это школа борьбы против империализма. Но слуги империализма представили Ис­лам в совершенно ином свете. Они создали в умах людей неверное понятие об Исламе. Извращенное понятие об Исламе, которое они преподавали в религиозных учебных заведениях, было направлено на то, чтобы выбросить из Ислама его революционную сущность и помещать мусуль­манам восстать и завоевать свободу, исполнять обряды Ислама, создавать правительства, которые обеспечили бы счастье, процветание и достойную человека жизнь в му­сульманских странах.

Например, слуги империализма заявили, что Ислам — немыслимая религия, лишающая человека свободы дейст­вий, что законы Ислама мешают развитию общества, что Ислам не имеет своей формы правления, что Ислам ус­танавливает лишь правила ритуального очищения после менструации и родов, что он может иметь какие-то эти­ческие принципы, но ничего не говорит об управлении обществом. То есть, что Ислам — чисто моральное, но не политическое явление.

К сожалению, такая вредоносная пропаганда имела успех. Образованная часть общества — студенты универ­ситетов и даже религиозных учебных заведений — невер­но понимали Ислам. Ислам жил среди людей этого мира как если бы он был чужим[15] . Если кто-то пытался разъяснять истинную сущность Ислама, ему не верили. В религиозных учебных заведениях агенты империализма немедленно поднимали крик против них.

Разницу между Исламом и тем, что под этим назва­нием преподносилось, можно сравнить с разницей между Кораном и хадисом[16] , с одной стороны, и трактатами по юриспруденции, с другой. Коран и хадис — это ис­точники исламских обрядов, они в корне отличаются от трактатов, написанных сегодняшними муджтахидами[17] . Значение положений Корана, связанных с делами обще­ства, по отношению с теми, что связаны только с куль­товыми обрядами, больше, чем сто к одному. Из пятидесяти разделов хадиса только три или четыре отно­сятся к ритуалам культа и долга человека перед Создателем. Еще несколько разделов рассматривают вопросы этики, а все остальные связаны с социальной, экономиче­ской, юридической и политической сторонами жизни, то есть с жизнью общества в целом.

Вас, молодое поколение, которое, хвала Аллаху, будет служить Исламу в будущем, призываю я приложить все усердие, чтобы выполнить свой долг и донести до людей законы и наставления Ислама. В какой бы области вам ни пришлось работать, писать, говорить, наставлять лю­дей, разъяснять им проблемы Ислама, вам предстоит бо­роться с врагами его, чтобы Исламу не был нанесен вред, который грозит ему сейчас. Не позволяйте скрывать от людей естественную правду Ислама, чтобы люди не по­думали, будто Ислам подобно Христианству (формально­му, а не истинному Христианству),— только свод предписаний, регулирующих отношения человека с Богом, что мечеть можно сравнить с церквью.

Во времена, когда Запад был царством тьмы и вар­варства, когда Америка была населена крас­нокожими, а две огромные империи — Иран и Византия — находились под властью тирании, классовых привилегий и дискриминации, Аллах Великий и Всемогу­щий через своего Благороднейшего Посланника (мир и благословение с Ним) послал законы, которые поразили нас своим величием. Он установил законы и практические дела человека на Земле от момента, предшествующего его рождению, до того, когда он уйдет в могилу. Это касается как культовых законов, так и законов общества и управ­ления. Исламское право — самая прогрессивная система законов. Все многотомные книги, созданные с давних вре­мен по различным отраслям права,— судебная процедура, гражданское право, уголовное право, международные от­ношения,— все это вместе взятое укладывается в понятие исламское право. Ни одна самая малая часть человеческой жизни не выпала из внимания Ислама.

Стремясь заставить мусульман, и особенно молодых, отойти от предписаний Ислама, иностранные агенты пы­тались доказать, что Ислам ничего, кроме очищения после менструаций и родов, не предлагает, что это учение — лишь предмет занятий для ахундов[18].

Это в какой-то степени правильно, поскольку ахунды не занимались теорией Ислама в широком смысле слова, отдавали большую часть своего времени изучению и прак­тическому применению его в жизни. Виновны и они, не стоит обвинять только иностранцев. На протяжении нескольких веков, иностранцы пытались завладеть ушами мусульман ради своих политических и экономических це­лей, и просчеты религиозных учебных заведений помогли им в этом преуспеть. Некоторые из нас, улама[19] , невольно способствовали исполнению этих целей. Резуль­тат сегодня налицо.

Иногда внушается, что постановления Ислама вредны, что, например, законы судопроизводства неприемлемы. Прикрываясь подобной пропагандой, агенты Британии по распоряжению своих хозяев проталкивали идею конститу­ционализма, дабы обмануть людей и сокрыть правду о собственных политических преступлениях (имеются доку­ментальные доказательства). В начале конституционного движения, когда люди хотели записать все законы и создать конституцию, был заимствован вариант конститу­ции Бельгии, и группа людей, чьих имен я не хочу называть, использовала этот вариант, добавив кое-что из французской и британской конституции[20] . Правда, они добавили кое-что и из Ислама, чтобы замазать людям глаза, но основа Конституции была чуждая, заимствован­ная.

Какое отношение к Исламу имеют различные статьи конституции, в том числе Дополнительный Закон[21] , касающийся монархии? Они все противопоставлены Ис­ламу! они нарушают систему управления и законы Ис­лама.

Ислам объявляет монархию и наследование власти не­верными и необоснованными. Когда Ислам появился в Иране, византийской империи, Египте и Йемене, абсолют­ная монархия там была отменена. В своих священных письмах Византийскому императору Гераклу и Шахинша­ху Ирана[22] . Пророк призывал разрушить монархические формы правления, избавить слуг Господа от подчинения еще одной верховной власти, так как истинным монархом является только Аллах, и Он не нуждается в партнерстве. Великий Мученик[23] (мир с Ним) восстал против мо­нархии и пострадал, пытаясь предотвратить ее становле­ние. Он отказался признать законность власти, унаследованной Йазидом .

Значит, Ислам не признает монархию и престолонас­ледие, им нет места в Исламе. Если это недостаток, значит, Ислам действительно несовершенен. Ислам не вы­работал закон о ростовщичестве и банках, об употреблении алкоголя и разврате, на эти пороки наложен запрет. Поэтому руководящая клика, являясь марионетками импе­риализма и желая внедрить эти пороки в исламский мир, естественно рассматривала Ислам, как несовершенную си­стему. Они приняли законы, заимствованные в Бельгии, Франции, Британии и, позднее, в Америке. Тот факт, что Ислам не касается развития указанных позорных сторон жизни, есть предмет нашей гордости, доказательство его совершенства. Империалистическое правительство Британии имело два тайных замысла. Во-первых, ему хотелось исключить влияние Царской России на Иран, во-вторых, ослабить Ислам путем введения Западных законов[24].

Внедрение чуждых законов в исламское общество стало причиной многих проблем и трудностей. Люди, работаю­щие в системе судопроизводства, сталкиваются с отсутст­вием механизмов исполнения существующих законов. Если человек оказывается в руках суда в Иране или подобной ему стране, он может потратить всю жизнь, но так и не доказать ничего. В молодости я встретился с юристом, который мне сказал: "Я могу судиться всю жизнь, пере­дать дело сыну и ему придется продолжить то же самое с тем же результатом!" Таково положение. Исключение составляют случаи, когда в решении дела заинтересована правящая партия, тогда дело решается быстро, но о спра­ведливости говорить не приходится. «Ныне» существующие судебные законы не принесли людям ничего, кроме зла, заставляя их бросать все теку­щие дела и заниматься не своими делами. Очень немногим удается осуществить свои законные права. Надо ценить время людей, решать их дела как можно быстрее и проще.

Дела, которые разрешались в суде шариата[25] за один два дня, сегодня растягиваются на двадцать лет. Нуждающийся, молодой или старый, должен провести це­лый день в коридорах Министерства юстиции или перед столом чиновника, так ничего и не добившись. Другие могут ходить по инстанциям до конца своих дней.

Агенты империализма иногда пишут в своих книгах и газетах, что судебная система Ислама слишком жестокая. Один даже додумался написать, что законы Ислама так жестоки потому, что заимствованы у арабов!

Я поражаюсь ходу мыслей этих людей. Они убивают человека за хранение 10 граммов героина[26] и говорят: "Таков Закон!" (недавно я узнал, что десять человек при­говорены к смерти за хранение 10 граммов героина)[27] . Подобные негуманные законы, состряпанные во имя борьбы с коррупцией, они не считают жестокими. (Я не говорю, что надо разрешать продажу героина, но это неприемлемое наказание. Продажа героина должна быть запрещена, но на­казание должно соответствовать преступлению). Однако, ког­да Ислам предписывает пьянице 80 плетей, они говорят: "жестоко!". Они казнят за хранение 10 граммов героина, и вопрос о жестокости даже не возникает!

Многие формы развращения появились в обществе от алкоголя. Безобразия на наших дорогах, грабежи и убий­ства очень часто происходят на почве пьянства. В самом деле, даже употребление героина менее страшно, чем алкоголь. Но многие все-таки не видят беды в употреб­лении алкоголя (в конце концов на Западе все пьют) и потому хотят, чтобы алкоголь продавался свободно.

Но когда Ислам препятствует употреблению алкоголя, предписывая пьянице 80 плетей, или когда за прелюбо­деяние виновный приговаривается к 100 плетям или по­биванию камнями, если виновный — женатый мужчина или замужняя женщина, они начинают вопить и жало­ваться: "Что это за жестокий закон, отражающий жесто­кость арабов!" Они не понимают, что судебная система Ислама сохраняет великую нацию от разрушения и раз­вращения. Прелюбодеяние приобрело сегодня такой раз­мах, что разрушает нынешнее поколение, развращает юношество и является причиной безобразного отношения к любой работе. Они предпочитают предаваться всевоз­можным порокам, привлекательным и все более доступ­ным. Почему жестоко — выпороть виновного публично, чтобы он не развращал молодых людей, чтобы уберечь юношей от порока?

В то же время мы на протяжении 15 лет были сви­детелями кровавых преступлений во Вьетнаме, и никто не возражал! Но если Ислам объявляет священную войну за свои права, убивает виновных в развращении людей, они кричат: "Какова цель такой войны?".

Все, к чему они стремились, сегодня приносит плоды.

Они устроили свои школы[28] мы проглядели это и не отреагировали. Сегодня эти школы развиваются, при­обретают все большее влияние, отвлекая молодежь от Ислама. Миссионеры отправились в провинции, чтобы сде­лать наших детей христианами или вообще безбожниками. Их цель: держать нас в узде, чтобы использовать наше богатство, наши подземные кладовые, наши рабочие руки. Они хотят, чтобы мы погрязли в пороках и нищете, сами, утопая в роскоши.

Их планы так обширны, что проникли даже в наши религиозные заведения. Если кто-нибудь хочет говорить об Исламском правлении и установлении Исламского правления, то он должен соблюдать принцип такийа[29] и считаться в оппозиции к тем, кто продался империа­лизму. Когда эту книгу впервые напечатали, агенты по­сольства[30] предприняли всевозможные меры к тому, чтобы она не дошла до читателя[31].

Дошло до того, что некоторые считают военную форму несовместимой с настоящим мужеством и справедливо­стью, хотя известно, что вожди нашей религии были воинами и командирами. Они надевали военную форму и шли в битвы, описанные в нашей истории; они убивали и их убивали. Сам Вождь Правоверных[32] (мир с Ним) надевал шлем на свою священную голову и пристегивал меч. Имам Хасан[33] и Великий Мученик (мир с Ними обоими) поступали так же. Последний Имам не имел возможности участвовать в битве, хотя Имам Бакир[34] (мир с Ним) был по своей натуре воином. Но сейчас ношение воинского снаряжения считается унижением в человеке качества справедливости[35] , и это говорит о том, что никто не носил военную форму (по своей во­ле — Ред.) Если мы хотим создать Исламское правление, нам надо, стало быть, воевать в халатах и чалмах, чтобы не обидеть чувства сограждан!

Все это результат той волны пропаганды, что уже до­катилась до религиозных учебных заведений. Нам прихо­дится доказывать, что в Исламе есть правила управления.

Вот такова ситуация, в которой мы оказались по злой воле иностранцев, их агентов и пропаганды. Они отдалили нас от судебных и политических законов Ислама и заме­нили их европейскими. Чтобы лучше нас эксплуатировать, они внедрили своих агентов в наши структуры власти. Итак, мы сделали обозрение преступных планов импери­ализма. Мы должны принять во внимание и то, что многие члены нашего общества ослеплены материальным прогрес­сом империализма, поскольку империалистические страны достигли высокого уровня благосостояния и изобилия — ре­зультата как научного и технического прогресса, так и грабежа стран Азии и Африки. Эти наши сограждане потеряли чувство собственного достоинства и думают толь­ко о путях достижения технического прогресса в ущерб вере и законам Ислама. Когда люди высадились на Луну, они решили, что мусульманам надо выбросить свои зако­ны, как балласт! Но что общего между путешествием на Луну и законами Ислама? Разве они не видят, что люди, исповедующие другую религию, пользующиеся другими законами, конкурируют в завоевании космоса?* Пусть себе едут на Марс или за пределы Млечного пути — они всё равно не достигнут настоящего счастья, моральной чистоты и духовности, не сумеют разрешить свои социальные про­блемы. Для разрешения социальных проблем и преодоле­ния человеческих страданий требуется вера и мораль, одни материальные блага тут не помогут. Вместе с материаль­ными благами необходимы вера и истинная человечность, которую дает в полной мере только Ислам. Что бы ни предпринимали, какие бы нововведения ни делали, мы не должны отбрасывать правила, веками регулировавшие жизнь народа.

К сожалению, некоторые члены нашего общества под­пали под влияние враждебной пропаганды, хотя и не должны были. Империалисты распространяли среди нас мысль о том, что Ислам не располагает системой управ­ления или институтами власти. Они говорили, что даже если в Исламе и есть некоторые законы, то нет совре­менных механизмов их исполнения. Цель такой пропаган­ды — "отвлечь мусульман от политической борьбы и установления Исламского правления. Это противоречит ос­новам нашей веры.

Мы верим, что Пророк (мир с Ним) не только указал нам законы, хотя было бы довольно и этого. Но совер­шенно логично, что последователи Пророка (мир с Ним) должны владеть и техникой исполнения этих знаков. За­кон существует для того, чтобы его исполняли. Так про­исходит во всех странах мира. От закона как такового мало проку, если он не исполняется во имя людей. Поэ­тому Ислам, предполагая законы, указывает и пути их исполнения.

Встает вопрос: кто должен осуществить исполнитель­ную власть? Если бы Пророк (мир и благословение Ему) не назначил наследников исполнительной власти, Он неосуществил бы своей миссии, как учит Коран[36] . Пол­ным исполнением миссии Пророка было бы установление справедливого правления на благо и счастье человечества. Во времена Пророка (мир Ему) законы не только разъ­яснялись и распространялись, они и выполнялись. Послан­ник Бога сам и был исполнителем закона. Например, Он приводил в исполнение постановления по уголовным де­лам: отсечение руки вору, наказание плетьми и побивание камнями. Преемник Пророка делал тоже самое; его задача не законотворчество, а исполнение священных законов, которые предложены Пророком. Вот почему необходимо создание правительства и исполнительных органов. Вера в необходимость этого есть часть веры в Имамат, как иск­лючительного напряжения и борьбы ради его устроения.

Обратите внимание. Раз враждебность по отношению к вам привела к отходу от Ислама, вам необходимо вернуть Ислам на его законное место, правильно понимая Имамат. Вы должны говорить людям: "Мы верим в Има­мат, мы верим в то, что Пророк (мир с Ним) предписывал своему преемнику ответственность за дело мусульман и что Он (преемник — Ред.) твердо исполнил священную волю Пророка. Поэтому мы должны верить в необходи­мость установления Исламского правления и приложить все усилия к учреждению органов, исполняющих закон и управляющих делами". Пишите и издавайте книги о за­конах Ислама для их благотворного влияния на общество. Совершенствуйте свой стиль и методы проповедничества. Знайте, что ваш долг — установить Исламское прав­ление! Верьте в себя и знайте, что вы способны сделать это. Империалисты приступили к осуществлению своих планов три-четыре столетия тому назад, они начали с нуля, но посмотрите, где они сегодня! Мы тоже начинаем с нуля и мы не будем обращать внимание на новых "ксеноманьяков"[37] и слуг империализма.

Несите людям Ислам в его первозданном виде, чтобы юность ваша не прошла в бесцельном изучении вопросов менструации и родов где-нибудь в Наджафе или Куме вместо того, чтобы заниматься вопросами политики. Ло­зунг отделения религии от политики и требование, чтобы исламские деятели не вмешивались в общественную и политическую жизнь, сформулированы и пропагандируют­ся империалистами. Кто повторяет это — тот БЕЗБОЖ­НИК. Разве во времена Пророка (мир и благословение с Ним) религия и политика не были едины? Разве сущест­вовали отдельно группы священнослужителей и оппозиционные им группы политических деятелей? Разве так было во времена халифов? Существовали ли все параллельные власти? Эти лозунги придуманы империалистами и их политическими агентами, чтобы помешать религии соблю­дать порядок в огромном мусульманском обществе, чтобы расколоть исламское духовенство и ослабить борьбу му­сульманских народов за свободу и независимость. И надо признать, они во многом преуспели.

Если мы, мусульмане, ничего, кроме молитв и обра­щений к Аллаху, не будем предпринимать, империалисты и их режимы оставят нас в покое. Если мы будем только говорить: "Давайте обратимся к азану[38] и молитвам. Пусть они грабят нас — Аллах их накажет за это! На все воля Аллаха"— если мы будем так рассуждать, они нам мешать не будут.

Однажды во время пребывания в Ираке один британ­ский чиновник вопрошал: "Как может повредить Британ­ской политике азан, который я только что услышал с минарета? Пусть себе призывают к молитве, сколько им будет угодно!"

Если вы не будете мешать их политике, если станете рассматривать Ислам лишь как набор религиозных тек­стов, не выходя за их рамки, империалисты действительно оставят нас в покое. Молитесь сколько угодно, им инте­ресна ваша нефть, а не ваши молитвы. Им нужны наши сырьевые богатства и рынок сбыта их товаров. Вот почему марионеточные правительства мешают нашей собственной индустриализации, вместо этого строя совместные пред­приятия и развивая промышленность, которая зависит от внешнего мира.

Они не хотят, чтобы мы были полноценными людьми, потому что полноценных они боятся. Как только один такой появляется, его убирают из страха, что за ним пойдут другие, что они в конце концов разрушат основы тирании империализма и правление марионеток. Поэтому, как только на арену выходит настоящий человек, его либо убивают, либо отправляют в тюрьму или ссылку, заявляя: "это политический ахунд!" Пророк (мир и благословение с Ним) также был политическим деятелем. Злобная про­паганда политических агентов империализма заставляет нас отойти от политики, чтобы помешать вам вмешиваться в общественное дела и в борьбу против предательских правительств и их антинациональной и антиисламской политики. Они хотят делать все, что им заблагорассудит­ся, и чтобы им не препятствовали.


_________________________ * Имеется в виду тогдашнее противостояние капитализма и социа­лизма.—*- Ред.
[14] Факих: знаток основ и установлений исламского права, или, в более широком смысле, всех аспектов веры,
[15] Ссылка на известное высказывание Пророка: "Ислам снова станет чужим среди людей, как это было вначале, но благословенно по­ложение чужого'".
[16] Хадис: предание, содержащее высказывания и деяния Пророка или, в шиитской традиции, одного из Двенадцати Имамов.
[17] Муджтахид: авторитетный богослов-законовед, занимающийся иджтихадом, то есть "поиском правильных мнений... выведением оп­ределенных правовых положений из принципов и обрядов. {Мухаммад Сангладжи, Коза дар Ислам, [Тегеран. 1338 Х./1959], с. 14).
[18] Ахунд: слово неопределенной этимологии, которое первоначально означало ученого замечательных достижений, а позднее относилось к ученым низшего ранга и приобрело уничижительный оттенок, особенно в мирском употреблении.
[19] Улама: исламские ученые.
[20] Относительно влияния Бельгийского конституционного права на Ко­митет шести, который составил проект Дополнительных Конституционных законов 1907 года см.: А. К. С. Лэмбтон "Дустур, ив: Ирак", Энциклопедия Ислама, новое издание, II 653-654, и Мустафа Рахими, Канун-и Асаси-ий Иран (Тегеран, 1347 Х./1968), с. 94.
[21] Статьи с 35 по 51 Дополнительных Конституционных законов, одобренные 7 октября 1906 года, связаны с "правами трона". См.: Е. Г. Браун, Персидская революция 1905-1909 годов (Кембридж,' 1911), с'. 337-379.
[22] В седьмом году Исламской эры Пророк Мухаммад написал не только Гераклису и правителю Ирана (вероятно, Парвизу), но также правителям Египта и Абиссинии, предлагая им всем принять Ислам и отказаться от несправедливого правления. См.: Мухаммад Хамидулла, Пророк Ислама (Париж, 1959), I, 196-197. 212, 230, 241.
[23] Великомученик: Имам Хусайн, внук Пророка. П. В 60 X./ 680 г. Имам Хусайн отказался присягать на верность Йазиду, сыну Муавийа и второму Халифу династии, Умаййадов (Омейядов), так как Йазид не обладал законной властью и унаследовал халифат, минуя традиционный порядок наследования. После­довавшая смерть Имама в битве при Карбале (Кербеле) всегда отмечается мусульманами-шиитами как высший образец мучениче­ства перед лицом тирании. Она служила важным отправным пунктом, идеологическим и побудительным, на протяжении Исламской революции в Иране
[24] Подробного изучения Британской роли на раннем этапе конституционного движения еще не сделано. Однако некоторые относящиеся к делу документы можно найти в "Общем отчете по Персии за 1906 год' (Дело Ф. О.* 416/30, Паблик Рекорде офис**, Лондон).
[25] Шариат: всеохватывающий закон Ислама, извлеченный из Корана, установленные обычаи и авторитетные решения Пророка, и целый ряд второстепенных источников.
[26] Здесь говорится о законах, действовавших в Иране в период шахского правления.— Ред.
[27] Закон, опубликованный в июле 1969 г., предусматривал наказание смертью всякого, владеющего более чем двумя килограммами опиума или десятью граммами героина, морфина или кокаина. Первые десять казней были произведены в декабре 1969 г., и к 1974 г. 236 человек было казнено по обвинениям согласно этому закону. См.: Ульрих Герке, Иран (Тюбинген и Базель, 1976), с. 281. Несомненно что, этот закон был также использован для прикрытия казни политических заключенных, которые не имели отношения к наркотикам.
[28] Мы не знаем, можно ли определить это как намек на отдельную школу, основанную иностранцами. Перед Исламской Революцией в Иране было много иностранных школ, светских и миссионерских, которые, в результате, отвратили своих учащихся от Исламской культуры и общества.
[29] Такийа: благоразумное скрывание кем-нибудь истинной веры в ус­ловиях острой опасности, традиция основанная на Коране (3:28). Для точного представления о дискуссии о такийа см.: Аллама Табатабаи Шиитский Ислам (Олбени, Нью-Йорк, 1975), с. 223-225.
[30] Иранского (при шахе) в Ираке.— Ред.
[31] Это ссылка на ряд ранних и кратких бесед, данных Имамом Хомейни на тему Исламского правления. Иранское посольство в Баг­даде пыталось воспрепятствовать публикации этих бесед для будущего распространения.
[32] Вождь Правоверных: Али ибн Абу Талиб, двоюродный брат и зять Пророка, первый из Двенадцати Имамов Шиитского вероучения. Он осуществлял руководство с 35. Х./656 г. до своей мученической смерти в 40 Х./661 г.
[33] Имам Хасан: сын Имама Али и второй из Имамов. Был отравлен в 50 Х./670 году, по приказу Муавии ибн Абу Суфьяна в Медине.
[34] Имам Бакир: пятый Имам шиитов. Он родился в 57 Х./675 г. и провел большую часть своей жизни в Медине, где основал первый исламский университет. Имам был отравлен по указанию неправедного халифа Хишам ибн Абд аль Малика и был предан мученической смерти в 114 X. /732 г.
[35] "Качество справедливости", которое требуется от религиозного уче­ного, включает не только действие по справедливости во всех общественных делах, но также полное воздержание от основных грехов, последовательное исполнение всех благочестивых обязанностей и уклонение от поведения, несовместимого с приличиями.
[36] Всевышний Аллах говорит:
يَا أَيُّهَا الرَّسُولُ بَلِّغْ مَا أُنزِلَ إِلَيْكَ مِن رَّبِّكَ وَإِن لَّمْ تَفْعَلْ فَمَا بَلَّغْتَ رِسَالَتَهُ وَاللّهُ يَعْصِمُكَ مِنَ النَّاسِ إِنَّ اللّهَ لاَ يَهْدِي الْقَوْمَ الْكَافِرِينَ
«О, посланник! Передай, что низведено тебе от Твоего Господа. А если ты этого не сделаешь, то ты не передашь Его послание. Аллах защитит тебя от людей» (Коран; 5:67).
Ибн Асакир приводит посредством достоверного санада (передатчиков хадиса) от Абу Саида Худри, что данный аят был ниспослан в день «Гадир Хум» и непосредственно касается руководства имама Али (мир ему!).
Это предание приводят восемь сподвижников посланника Аллаха и четырнадцать авторитетных суннитских учёных.
[37] Ксеноманьяки* кто увлечен иностранными и особенно Западными, образцами культуры. Это перевод персидского термина Гарбзадагия, обнародованного Джалал Ал-и Ахмадом (умер в 1969) в его книге Гарбзадаги ("Ксеномания"). Он был писателем с большим влиянием.
[38] Азан: призыв на молитву.

Исламское правление Исламское правление Необходимость исламского правления
Одного свода законов недостаточно для преобразования общества. Чтобы закон гарантировал реформу и счастье людей, здесь должна быть исполнительная власть и ис­полнитель. По этой причине всемогущий Аллах в допол­нение к явленному своду законов (то есть положениям шариата) приложил особую форму правления одновре­менно для исполнительных и административных учреждений.

Благороднейший Посланник (мир и благословение с Ним) возглавлял исполнительные и административные уч­реждения мусульманского общества. Толкуя и разъясняя постулаты веры, он претворял в жизнь законы Ислама, возрождая исламское государство. Он не боролся за пре­творение законов в жизнь, а претворял их: рубил руки, приказывал бить плетьми и побивал камнями. После Бла­городнейшего Посланника Преемник должен был делать то же самое. Пророк назначал Преемника не для толко­вания законов, а для их исполнения, для исполнения воли Аллаха и его установлений. Делом Преемника Пророка было исполнение закона и учреждение исламских инсти­тутов. Если бы законы не исполнялись, миссию Пророка нельзя было бы считать завершенной. После Пророка мусульманам был нужен кто-то, кто исполнял бы законы и учреждал институты Ислама в обществе, чтобы люди могли достичь счастья в этом мире навсегда.

Отношения между законом и обществом регулируются исполнителем. В законодательстве как таковом мало тол­ку, законодательство не может улучшить жизнь народа. После установления законов должна вступить в дело ис­полнительная власть. Власть, которая применяет законы и выносит приговоры в судах, чтобы люди получили пользу от законов. Ислам имеет такие механизмы. Лич­ность, которая обладает этой исполнительной властью, известна как вали амр[39] Сунна[40] и путь Пророка доказывают необходимость установления правления. Во-первых, Он (Пророк — Ред.) сам установил в свое время Исламское правление. Он направлял правителей на места, судил сам и назначал, посылал эмиссаров в соседние страны, являлся главноко­мандующим в битвах. Короче, исполнял все функции правительства. Во-вторых, Он предписывал правила пове­дения, исполняя священную волю Аллаха. Раз Всемогущий Аллах через своего Пророка предписал установление Ис­ламского правления, могут ли правоверные сомневаться в его необходимости?! Коран говорит нам, что обряды Ис­лама не ограничены ни в месте, ни во времени, они актуальны многие века так же, как и сегодня, и до окончания веков. Законы Ислама не могут устареть, что бы об этом не говорили. И после ухода Благороднейшего Посланника (мир с Ним) из этого мира установление Исламского правления так же необходимо.

Со времен Малого Сокрытия[41] до наших дней, а по словам священного Ислама — и на сотни лет вперед, известно, что отступление от канонов Ислама приводит наше общество к анархии и хаосу[42] . Никто не может сказать, что отпала необходимость защищать границы Ис­ламской Родины, что не надо больше собирать налоги, такие как джизйа, харадж, хумс и закат[43] , что исламское уголовное право, требующее возмездия за кровь, должно быть отменено. Всякий, кто сомневается в необходимости установления исламского правления, дол­жен рассматриваться как безбожник, как враг истинной веры.

После смерти Благороднейшего Посланника (мир и благословение с Ним) никто из мусульман не сомневался в необходимости Исламского правления. Никто не говорил: "Нам больше не нужно Исламское правление". Никто не слышал ничего подобного. Все были единодушны. Сомне­вались только: кто же займет место Пророка, кто возьмет на себя ответственность за правление и возглавит госу­дарство? Правление, следовательно, установлено после Пророка (мир и благословение с Ним!) и Вождя Право­верных (мир с Ним), аппарат правления был восстановлен с его административными и исполнительными органами.

Природа и характер исламских законов и священных обрядов шариата доказывают необходимость правления, все они направлены на создание государства с совершенной политической, экономической и культурной моделью об­щества.

Во-первых, законы шариата охватывают многие сторо­ны жизни общества. Здесь мы встречаем все, что нужно человеку: его отношения с соседями, согражданами, деть­ ми и родственниками; эти законы касаются личной жизни человека и его имущества, регулируют вопросы войны и мира, отношения с другими народами, уголовное и торговое право, сельскохозяйственные дела. Исламское право содержит законы брака и формы его заключения, законы, которыми надо руководствоваться, чтобы иметь здоровое потомство. Оно, далее, оговаривает обязанности, возложенные на родителей по воспитанию детей, отношение к ним, отношения супругов между собой. Ислам обеспечивает правила поведения, дает указания, как поступать, чтобы воспитать разносторонне развитого человека, который будет жить по законам, их исполняя. Очевидно, что Ислам возлагает ответственность на свое правление, которое должно регулировать политические и экономические отношения в обществе, чтобы обеспечить его высокий моральный уровень.

Достославные Коран и Сунна содержат все законы и установления, нужные человеку для того, чтобы достичь счастья и совершенства его государства. В книге ал-Кафи[44] есть глава, озаглавленная "Все нужное людям предначертано в Книге и Сунне". "Книга" означает Коран, который по его собственным словам, есть "толкование всех вещей"[45]. По известной традиции Имам[46] также клянется, что Книга и Сунна несомненно содержат все, что нужно людям.

Во-вторых, изучая природу и характер исламских за­конов, убеждаешься, что невозможно привести их в ис­полнение без надлежащих исполнительных и руководящих органов, которые мыслимы лишь в рамках исламского правления. Давайте проиллюстрируем некоторые из них, остальные вы изучите самостоятельно.

Подати и налоги, которые устанавливает Ислам, слу­жат обеспечению нуждающихся среди потомков Пророка (мир и благословение с Ним), они также должны покры­вать затраты на содержание правительства.

Например, хумс — огромный источник дохода. Шиит­ская школа накладывает хумс на прибыль от сельскохо­зяйственного производства и коммерческих предприятий, а также на разработку природных ресурсов, короче гово­ря—на все формы благосостояния и дохода. Хумс на­кладывается как на владельца маленькой овощной лавки, так и на крупного промышленника. Они должны платить в казну одну пятую часть от чистой прибыли. Очевидно, что такой большой налог способен покрыть все расходы исламского государства по управлению. Если сложить одну пятую прибыли всех мусульманских стран, станет ясно, что хумс собирается не только и не столько на содержание сайидов[47] , сколько на содержание всех исламских учреждений, включая религиозные школы. Если устанав­ливается Исламское правление, устанавливаются и ислам­ские налоги — хумс, закат (это, конечно, не представляет заметную сумму)[48], джизйа и харадж.

Зачем сайидам такой огромный бюджет? Хумса Баг­дадского базара хватило бы на их нужды и на нужды религиозных учебных заведений так же, как вся беднота Исламского мира могла бы жить за счет хумса базаров Тегерана, Стамбула, Каира и других городов. Такой боль­шой бюджет требуется для формирования и содержания правительств исламских стран, то есть на содержание государственных чиновников в здравоохранении, образова­нии, правоохранительных органах, армии, а также на нужды экономического развития. Процедура взимания ис­ламских налогов продумана так, чтобы исключить присво­ение народного достояния чиновниками, а также всякого рода привилегии. Налоги взимаются со всех пропорцио­нально их доходам.

Теперь, что делать с этой огромной казной? Выбросить в океан, хранить, пока явится следующий Имам, или отдать все на пропитание сайидам? Предположим, отдали мы все эти деньги 500 000 сайидов — они же не будут знать, что с ними делать! Мы знаем, что сайидам и бедным положено от казны ровно столько, чтобы обеспе­чить существование, прожиточный минимум. Бюджет Ис­ламского государства составляется так, что каждый налог, каждая статья дохода имеет свое назначение. Закат, до­бровольные пожертвования на благотворительные цели, и хумс накладываются и собираются отдельно. В конце года составляется специальный хадис, по которому сайид дол­жен вернуть излишки, полученные от казны, или получить добавочно, если ему пособия было недостаточно.

Джизйа, который накладывается на ахл аз-зимма[49] , и харадж, который взимается с владельцев земель, со­ставляют две дополнительные статьи дохода. Установление Исламом этих налогов еще раз говорит о необходимости специального типа управления исламским государством. Обязанность руководителя: следить за адекватностью раз­меров налогов, справедливостью взимания и распределения средств. Он должен взимать харадж и с земель, объяв­ленных собственностью Аллаха, и с земель, принадлежа­щих Исламскому государству. Для исполнения этой задачи нужен определенный штат чиновников, свод правил, и постановлений, иначе руководитель не справится.

Таким образом, финансовое обеспечение исламского правления не может быть осуществлено без специальных институтов власти.

Защита Ислама и его территориальной целостности и независимости Исламской Уммы[50] также требует со­здания специального органа. Например, в Коране сказано: "И приготовьте для них, сколько можете, силы и отрядов конницы" (Коран, 8:60). Это значит, что мусульмане должны быть готовы защитить себя от посягательства даже в мирное время.

Если бы мусульмане действовали в соответствии с этим призывом, были бы готовы к войне, горстка евреев никогда не посягнула бы на наши земли, никто беззаконно не разрушил и не сжег бы Масджид ал-Акса[51] . Все это произошло потому, что мусульмане не сумели выполнить заветов Аллаха и не имели собственного правления. Если бы руководители всех мусульманских государств вы­полнили волю Аллаха, объединили бы свои усилия в единый мощный кулак, тогда кучка несчастных евреев (агентов Америки, Британии и других зарубежных стран) никогда бы не смогла добиться того, что мы видим се­годня, ни при какой поддержке извне. Все это случилось по вине руководителей мусульманских стран.

Айат (стих) "...приготовьте для них силы, сколько можете" предписывает вам быть сильными, чтобы встре­тить во всеоружии даже неожиданное нападение. Мы стра­дали от нажима и агрессии, потому что разобщены. Исполнение очень многих исламских законов невозможно без специального органа; например, "кровные деньги" дол­жны быть затребованы от тех, кто этого заслужил, или телесные наказания, положенные по закону, должны при­меняться под наблюдением исламского руководителя спе­циальной службы. Все эти службы найдут место только в исламском правительстве.

После смерти Благороднейшего Посланника (мир и благословение с Ним) злостные враги веры, Умаййады[52] (проклятия Аллаха им!) не позволили Исламскому государству долго процветать под руководством Али ибн Аби Талиба (мир с Ним). Они не позволили существовать форме правления, угодной Аллаху, Великому и Всемогу­щему, и его Благороднейшему Посланнику. Они изменили совершенную форму правления в противовес Исламу." Фор­ма правления Умаййадов и Аббасидов[53] , их политика и администрация были антиисламскими. Форма правления, которую они установили, превратилась в монархию. Она похожа на власть императора в Риме или власть фараона в Египте. По большей части, эта антиисламская форма правления существует и поныне.

Но закон и разум требуют, чтобы мы больше не мирились с существованием этого антиисламского прав­ления. Доказательства просты. Во-первых, существование неисламской политики будет естественным препятствием установления исламского порядка. Далее, неисламские си­стемы правления — это системы куфров[54] , поскольку правитель в каждом таком случае есть тагут[55] , и наш долг удалить их из мусульманского общества. Наш долг также создать благоприятные условия для образова­ния правоверных, чтобы они могли противостоять тагутам и их незаконной власти. Социальные условия, созданные тагутом и ширком[56] , неизменно ведут к коррупции, такой, какую вы можете наблюдать в Иране, коррупции, называемой "коррупция на земле"[57] . Эту коррупцию надо вымести и наказать всех виновных в ней. Эта та самая скверна, что фараоны развели в Египте, В Коране сказано: "Поистине, он был из распространяющих порчу!" (28:4). Чистый, истинно верующий мусульманин не может существовать в таких социально-политических условиях, когда ему не позволено следовать воле Аллаха. Он стоит перед выбором: или смириться с бесправием, стать почти безбожником или встать на путь борьбы с порядками тагута, справедливой борьбы против скверны. Значит, нет у нас иного пути, кроме как смести прогнивший, преступный режим.

Вот долг каждого мусульманина в каждой мусульманской стране, во имя победы Исламской Политической Революции.

Мы видим, как империалисты и своекорыстные тира­нические правители сообща разделили Исламское отече­ство. Они разъединили Исламскую умму на части и искусственно создали разные нации. Однажды существова­ло Оттоманское государство, которое империалисты раз­делили таким же образом. Россия, Британия, Австрия и другие империалистические державы объединились и пу­тем войны с оттоманами поделили сферы влияния в От­томанском государстве. Правда, сами оттоманские правители оказались некомпетентными, погрязшими в кор­рупции, не имели истинного правления, следовали монар­хической системе. Однако, существование Оттоманского государства несло угрозу империалистам. Была угроза, что бесправные граждане поднимутся и объединятся, чтобы сбросить тиранию. Поэтому после множества захватниче­ских войн в конце 1-й Мировой войны на территории Оттоманского государства возникли десять-пятнадцать кро­шечных стран[58]. Каждую из них возглавили слуги империализма, некоторые из этих государств вскоре пре­кратили свое существование.

Чтобы укрепить Исламскую умму, чтобы очистить Ис­ламский мир от насилия империализма, нам необходимо создать свое правление. Чтобы сохранить единство и сво­боду мусульманских народов, мы должны выстоять в борь­бе с давлением режима и возродить к жизни Исламское правление справедливости на благо народу. Такое прави­тельство будет гарантией единства мусульман, как гово­рила Фатима аз-Захра[59] (мир с Ней): "Имамат существует для сохранения порядка среди мусульман и замены их разобщения — единством".

Кроме того, что империалисты навязали нам свою политическую систему, они при помощи экономической несправедливости разделили нас на две группы: угнетате­лей и угнетенных. Сотки миллионов мусульман голодают и страдают от недостатка образования и медицинского обслуживания в то время, как меньшинство утопает в роскоши и скверне. Угнетенные и голодные давно начали свою борьбу с угнетателями, она продолжается по сей день. Но их борьбе мешает руководящее меньшинство во главе с правительственными структурами.

Наш долг спасти угнетенных и бесправных. Наш долг стать помощниками угнетенных и врагами угнетателей. Это ничто иное как долг, который Вождь Правоверных (мир с Ним) возложил на двух своих великих потомков[60] в своем знаменитом завещании: "Будь врагом угнетателю и помощником угнетенному!".

Исламские ученые должны бороться против попыток угнетателей установить монополию на использование на­циональных богатств. Они не должны позволять угнетен­ным голодать, тогда как угнетатели пользуются плодами их труда и живут в свое удовольствие. Вождь Правоверных (мир с Ним) говорит: "Я принимаю правление, по­тому что Аллах, Великий и Всемогущий, требует от ис­ламского ученого не сидеть, сложа руки, видя обжорство и распущенность одних, голод и нищету других". Вот полный текст этого обращения:

"Я клянусь Тем, кто сеет семена в открытые души всех живущих, Тем, кто не предаст меня, кто возложил на меня священное бремя не молчать перед лицом обжорства и разврата угнетателей, с одной сторо­ны, и ужасающей нищеты угнетенных, с другой. Я клянусь, что создам правление, которое прекратит эту вопиющую несправедливость. Я поло­жу всю свою жизнь на этот алтарь".

Можем ли мы_молчать и бездействовать, видя как банда грабителей присваивает себе плоды труда сотен миллионов мусульман, благодаря поддержке их хозяев, как эта банда не дает мусульманам права на человеческое существование? Долг исламских ученых и всех мусульман положить конец этой системе притеснений во имя процве­тания сотен миллионов людей, во имя достойной формы правления.

Разум, законы Ислама, деяния Пророка (мир и бла­гочестие с Ним) и Вождя Правоверных (мир с Ним), заветы Корана — все говорит о необходимости исламской формы правления. Как пример традиций Имамов я при­веду следующую традицию Имама Риза[61] (мир с Ним).

"Абд ал-Вахид ибн Муххаммад ибн Абдус ан-Нишабури ал-Аттар сказал: Я слышал об этом от Абул-Хасана Али ибн Мухаммада ибн Кутайба ал-Найзабури, что он слышал от Абу Мухаммада ал-Фадла ибн Шадхана ал-Найзабури эту традицию. Если кто-нибудь спросит, почему Аллах Всемудрейший назначил правителей и приказал нам им подчи­няться, мы ответим: Люди должны держать себя в рамках закона, не преступать его, чтобы избежать скверны. Этого нельзя достигнуть, если не поставить над ними опекуна, который будет удерживать их в рамках и не даст им опуститься до преступлений. Без опекуна никто не придет к собственному счастью и процветанию, потому что погрязнет в разврате.

Первая причина: мы не знаем ни одного народа, который не имел бы своего вождя. Это определено религией и мирскими интересами народов. Высшая мудрость не может оставить человечество действовать на свой страх и риск. Он. Всемудрый. знает, что людям нужен руководитель для их же блага. Под его руководством ведут войну с врагами, делят тяготы войны, хранят единство своих родов, не допускают угнетения одних другими.

Следующая причина: если Господь не даст надежного, честного, заботливого руководителя, единство разрушится, уйдет вера, ее обряды претерпят пагубные изменения. Укрепят свои позиции "новаторы", ре­лигия станет разрушаться, среди мусульман возникнет смятение. Мы видим, что люди слабы и беззащитны перед раздирающими общество и государство противоречиями. Будь у них достойный опекун — скверна получила бы достойный отпор во имя Пророка. Постулаты веры были бы надежно защищены"[62] .Мы опускаем первую часть хадиса, где говорится о пророчествах, не это сегодня является темой для разгово­ра. Нас сегодня интересует его вторая часть, которую я хочу сейчас пересказать для вас.

Если кто-нибудь спросит вас, зачем Аллах Всемудрейший назначает правителей и приказывает им подчиняться, вы ответите ему следующее: "Он делает это по многим причинам. Во-первых, люди должны всегда придерживать­ся установленных верой законов, чтобы не ввергнуть себя в разврат и другую грязь. Без руководителя им трудно будет оставаться на пути, указанном Аллахом, ведь неко­му будет их вовремя наставить. Добровольно люди вряд ли будут подчиняться — законам, не преступая их. В ре­зультате, может возникнуть смута и хаос, каждый будет стараться подавить волю другого, искать выгоду только для себя.

"Во-вторых, мы не знаем ни одной группы, нации, религиозной общины, которая когда-либо существовала без личности, ответственной за исполнение предписанных за­конов, то есть без лидера, без руководителя, без вождя. Такая личность обычно осуществляла и духовную и свет­скую власть. Немыслимо поэтому, чтобы Аллах Всемудрый оставил своих рабов без руководителя, ведь Он знает, что без него люди не смогут обойтись. Под руководством вождя они должны бороться с врагами, делить между собой общее достояние, соблюдать Пятницу и творить молитвы, пресекать посягательства на их веру и права.

В-третьих, если бы Аллах не поставил над людьми Имама, во имя закона и порядка, вера подвергалась бы гниению и распаду. Исчезли бы ее обычаи и институты, обряды Ислама изменились бы, а то и вовсе исчезли. Еретики-новаторы добавили бы к религии то, что ей не свойственно, атеисты и безбожники выбросили бы из нее самое главное, предлагая мусульманам вместо истинной веры суррогат. Мы видим, что люди не лишены недостат­ков. Они спорят друг с другом, сеют вражду между государствами и внутри их. Если бы Аллах не поставил над людьми того, кто будет вести их по пути, указанному Пророком (мир Ему), люди предались бы грехам и раз­врату, институты, обычаи, обряды Ислама подверглись бы изменениям, и, в результате, человечество сошло бы с истинного пути".

Вы можете сделать вывод из слов Имама (мир с Ним), что есть множество доказательств необходимости форми­рования нового правления. Эти доказательства непреходящи, неоспоримы, актуальны сегодня, завтра, всегда. На­пример, люди всегда будут преступать законы Ислама, посягать на права других ради собственной выгоды. Так было во времена Вождя Правоверных (мир с Ним), а с тех пор они не стали ангелами. Мудрость Создателя го­ворит, что человек должен жить по справедливости, со­гласно священному закону. Мудрость Аллаха Всемогущего вечна и неизменна. Поэтому сегодня и всегда существо­вание вождя, руководителя, который исполнял бы роль опекуна, есть необходимость. Нужен руководитель, кото­рый пресекал бы жестокость, давление, нарушения прав, который был надежным гарантом благополучия Божьих созданий, кто вел бы людей по пути Ислама, кто не позволил бы атеистам и врагам веры изменить институты и законы Ислама. Не стал ли Халифат Вождя Правовер­ных служить его целям? До сих пор существуют сходные факторы, которые побудили его стать Имамом; разница лишь в том, что сегодня нет личности, предназначенной для этой задачи[63] . Считаю, что необходимость в ис­ламском правлении доказана, уверен также в его эффек­тивности.

Если установления Ислама будут выполняться; если прекратится подавление правящим классом прав угнетен­ных, если руководящее меньшинство перестанет пользо­ваться плодами труда остальных ради собственной наживы; если Исламский порядок будет сохранен и все индивиду­умы будут следовать по верному пути Ислама, если (вред­ные) новшества и одобрение антиисламских законов мошенническими парламентами[64] будет предотвращено, если прекратится влияние из-за рубежа на души мусуль­ман — Исламское правление неизбежно. Ни одна из по­ставленных задач не будет решена без правительства и государственных органов. Конечно, нужно правовое госу­дарство, надежная защита прав всех граждан и надежный честный руководитель. Те, кто сегодня руководят нами, для такого руководства не годятся, они погрязли в тира­нии, коррупции, они не компетентны.

В прошлом мы попустительствовали установлению чуждого нам правления и расхищению наших националь­ных богатств. Люди были апатичны и нерешительны даже в теории Исламского правления, некоторые хвалили су­ществующих правителей. Поэтому так плачевны наши дела сегодня. Влияние Ислама в обществе упало, нация разделена и слаба. Законы Ислама подвергаются осужде­нию и изменению, империалисты пропагандируют чуждые законы и чуждую культуру среди мусульман, во имя своих преступных целей, дабы подчинить наш народ тлет­ворному влиянию Запада. Только наше руководство по­винно в этом, только несовершенная форма правления допустила подобный упадок. Нам необходимо правовое государство, достойные органы управления. Это очевидно!


_________________________ [39] Вали амр: "единственный, кто обладает властью"— термин, происходящий из Корана, 4:59: "О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь посланнику и обладателям власти (ули л- амр) среди вас".
[40] Сунна: деяния, высказывания и «такрир» одобрение выраженное молчанием пророка по отношению к какому либо делу мусульман совершённое в присутствии посланника Аллаха), принятые мусульманами как норма для всяких человеческих поступков
[41] Малое Сокрытие: гайбат ас сугра (араб.: ал-гайба ас-сагйра — Ред.)— период около 70 лет (260 X. /872—329 Х./939 гг.). Согласно шиитскому вероучению Мухаммад ал-Махди, Двенадцатый Имам, скрылся в материальном плане, но оставался в контакте со своими приверженцами через четырех последовательно назначенных представителей ("сафиров"— посланников.— Ред.). По смерти четвертого представителя, преемник не был назван и началось Большое Сокрытие (гайбат- аль кубра; араб.: ал-гайба ал-кабира.— Ред.) и продолжается по сей день.
[42] Вероятно, намек на бехаитов (ал-Бахаййа.— Ред.), которые претендовали на получение права наследования послекоранических откровений. Шииты наиболее жестко относятся бехаитам и противостоят им в сравнении с другими мусульманам.
[43] Джизйа: налог, взимаемый мусульманским государством с не мусуль­манских граждан в обмен за покровительство, полученное ими, и вместо таких налогов, как закат, который платили только мусуль­мане. Харадж: налог, взимаемый с некоторых категорий земли. Хумс: налог, складывающийся из одной пятой сельскохозяйственной и торговой прибыли. Закат: налог, взимаемый с различных кат­егорий состояния и расходуемый с целями, определенными в Коране, 9:60.
[44] Ал-Кафи (ал-Кафи фи усул ад-дин): одно из наиболее важных собраний шиитских хадисов, составленное Шейхом Абу Джафаром аль-Кулайни (умер в 329 X./ 941 г.). Две части этого труда недавно были переведены на английский язык сайидом Мухаммадом Разави и изданы в Тегеране.
[45] Коран, 16:89.
[46] Вероятно, ссылка на Имама Джафара ас-Садыка, чьи высказывания по этому поводу были приведены Аллама Табатабаи в ал-Мизан фи Тафсир ал-Коран (Бейрут, 1390 X. /1979), XII, 327-328.
[47] Сайиды потомки Пророка по его дочери Фатиме и зятю Али, первому из Двенадцати Имамов
[48] Закат не представляет заметной суммы, вероятно, потому, что он взимался с избыточного богатства, накопление которого запрещалось экономической системой Ислама.
[49] Ахл аз-зимма: немусульманские граждане мусульманского государства, чьи права и обязанности определены договором.
[50] Умма: вся исламская община, без территориальных и этнических различий.
[51] Масджид ал-Акса: место в Иерусалиме, где Пророк вознесся на небеса в одиннадцатый год своей миссии (Коран, 17:1); а также комплекс мечетей и зданий, воздвигнутых на этом месте. Главные из них были сильно повреждены пожаром в 1969 г., спустя два года после захвата сионистами Иерусалима.
[52] Умаййады (Омейяды): члены династии, которая правила в Дамаске с 41 Х./632 по 132 X./ 750 г. и преобразовала халифат в наследственный институт. Муавийа, часто упоминаемый на этих страни­цах, был первым в ряду Умаййадов.
[53] Аббасиды: династия, которая свергла Умаййадов и основала новую столицу халифата в Багдаде. С возвышением различных местных правителей, большой частью военного происхождения, власть Аббасидов начала приходить в упадок с 4 X. /10 вв. и пришла к концу с монгольским нашествием в 556 Х./1258 г.
[54] Куфр: отказ от божественного руководства, противоположение Ис­ламу.
[55] Тагут тот, кто переходит все границы в своем деспотизме и тирании и в требованиях, явных или скрытых, для себя божественных прерогатив.
[56] Ширк: придание товарищей Богу, либо вера во множественность богов, либо приписывание божественных свойств и прерогатив к кому-то другому Богу.
[57] "Коррупция на земле": широкий термин, включающий не только моральное разложение, но также разрушение общественного блага, присвоение и захват общественного достояния, заговор с врагами общества против его безопасности и вообще деятельность по свер­жению Исламского порядка. См.: комментарий к Корану, 5:33, у Табатабаи ал-Мизан, V, 330-332.
[58] Подходящей цитатой для этого может быть следующий отрывок из секретного отчета, составленного в январе 1916 г. Т. Е. Лоуренсом, британским организатором так называемого арабского восстания под руководством Шарифа Хусайна в Мекке: "Деятельность Хусайна кажется полезной для нас, потому что она ведет к нашим прямым целям: развалу Исламского блока и поражению и расколу Оттоман­ской Империи... арабы даже менее стойки, чем турки. Если их как следует держать в руках, они останутся в положении политической мозаики — сплетения мелких, подозрительных друг к другу, княжеств, неспособных к политической сплоченности". См.: Филипп Найтли и Колин Симпсон Тайные жизни Лоуренса Аравийского (Нью-Йорк, 1971), с. 55.
[59] Фатима аз-Захра: Фатима, дочь Пророка и жена Имама Али она первая встала на защиту духовно - политического руководства Имама Али.
[60] То есть, Хасан и Хусайн.
[61] Имам Риза (ар-Рида): восьмой из Двенадцати Имамов, родился в 148 Х./766 и умер в 203 Х./818. Согласно шиитскому вероучению он был отравлен аббасидским халифом Мамуном, который сначала назначил его своим преемником, но потом испугался последующего расширения его власти. Его гробница в Машхаде — один из главных центров посещений (зиарат) и религиозного обучения в Иране.
[62] Текст этой традиции находится в книге: Шайх Садук Илал аш-Шараи (Кум, 1378 Х./1958 г.), I, 183.
[63] То есть, в отсутствие Имама или названного им личного предста­вителя (как было положено во время Малого Сокрытия) задача возлагалась на некоторых из факихов (обладающие особыми качествами указанные имамами) как сословие, соответствующее традиции имамов.
[64] Возможно, здесь указание в особенности на так называемый Закон защиты семьи 1967 г., который Имам Хомейни осудил как проти­воречащий Исламу в его важнейших установлениях

Исламское правление Исламское правление Форма исламского правления
Исламское правление не соответствует какой-либо из существующих форм правления. Это, например, не тира­ния, где глава государства может произвольно распоря­жаться имуществом и жизнями людей, воспользовавшись ими, как он хочет, казня любого, кого он пожелает, и обогащая всякого, кого он пожелает, пожалованием зе­мельных угодий и раздачей имущества и владений людей. Исламское правление — ни тираническое, ни неограни­ченное, а конституционное. Оно не конституционное в общепринятом смысле слова, то есть —- основанное на одобрении законов в соответствии с мнением большинства. Оно конституционное в том смысле, что правители под­чиняются установленным положениям в руководстве и уп­равлении страной, положениям, которые были предписаны Благороднейшим Посланником в Благородном Коране и Сунне. Это были те законы и установления Ислама, вклю­чающие эти предписанные положения, которые должны соблюдаться и выполняться. Следовательно, исламское правление можно определить как власть Божественного закона над людьми.

Коренное различие между исламским правлением и конституционными монархиями, республиками состоит в следующем: обязанности и права монархов и народа в этих режимах определены людьми,, исламские же законы принадлежат исключительно Всемогущему Аллаху. Свя­щенный законодатель Ислама есть единственная законода­тельная власть. Никто не имеет права издавать другие законы или хотя бы отменять хоть малую часть того, что положил священный Законодатель. Это самая простая фор­ма правления. Различные министерства имеют программу действий в свете обрядов Ислама и затем определяют, что должны делать их службы на местах по всей стране.

Свод исламских законов записан в Коране и Сунне, принят мусульманами и признается ими достойным исполнения. Доступность этих законов обеспечивает их испол­нение во благо народу. Напротив, в республиках и кон­ституционных монархиях большинство изданных законов просто не исполняется.

Исламское правление — это правление закона. В этой форме правления суверенитет принадлежит только Богу, и Его закон должен беспрекословно исполняться. Закон Ислама, священный и совершенный, стоит выше как ря­довых людей, так и самих правителей. Всякий, включая Благороднейшего Посланника (мир с Ним) и его после­дователей, равны перед законом, установленным Великим и Всемогущим Аллахом и переданным языком Корана и Благороднейшего Посланника. Если Пророк принял на себя священный долг, то это по высшей воле Создателя. Аллах, Великий и Всемогущий, назначил его своим на­местником на земле. Пророк установил Исламское прав­ление не по собственной инициативе, но по воле Аллаха стал лидером мусульман. Так же Аллах повелел Пророку решать разногласия, которые могут возникнуть между му­сульманами, немедленно, будь это даже посреди пустыни. Затем Благороднейший Посланник (мир с Ним) назначил своим преемником Вождя Правоверных (мир с Ним) в соответствии и согласно закону не потому, что он был Его собственным зятем, или оказывал некоторые услуги, а потому, что он был исполняющим обязанности согласно Божественному закону, как Его (Пророка — Ред.) душе­приказчик [65].

Значит, Исламское правление законно, общество при таком правлении будет жить по Закону. Даже ограничен­ная власть, данная Благороднейшему Посланнику (мир с Ним) и тем, кто будет руководить после Него, дана Аллахом. Когда Пророк принимал какие-то решения, он делал это, согласно Божественному закону, закону, кото­рому должны подчиняться все без исключения. Божест­венный закон един для вождя и всех остальных, это Закон Аллаха. Подчинение Пророку определено законом, ибо Аллах сказал: "И повинуйтесь Посланнику" (Коран: 4:59). Подчинение законным властям тоже обоснованно: "И по­винуйтесь обладателям власти среди вас" (Коран, 4:59). Никто, даже сам Пророк не может вмешиваться в дела правительства или закона, это может сделать только Ал­лах.

Исламское правление — это не форма монархии, не особая империалистическая система. При этих типах прав­ления руководители распоряжаются людьми и их имуществом по собственному усмотрению. Ислам не имеет ни­чего общего с такими методами правления. В исламском правлении, не в пример монархическим и империалисти­ческим режимам, нет и намека на необъятные виллы с огромным количеством слуг для руководителей, частные предприятия и другие аксессуары монархии, на которые тратится половина национального бюджета. Вы все знаете, как жил Пророк, Пророк, который был главой исламского государства, его вождем. Такой же образ жизни вели его последователи, вплоть до периода Умаййадов. Первые два преемника Пророка оставались верными его примеру во внешнем проявлении своей частной жизни, хотя в других делах они совершали ошибки, которые привели к серьез­ным отклонениям, проявившимся во времена Уcмана, тем самым отклонениям, которые навлекли на нас сегодня все эти несчастья[66] . Во времена Вождя Правоверных (мир с Ним) система правления была восстановлена. И хотя этот замечательный человек стоял во главе огромного королевства, включая Иран, Египет, Хиджаз[67] и Йемен, он жил скромнее, чем любой из наших нынешних студентов. Согласно традиции у него было всего два ха­лата, и он отдал лучший из них своему слуге Канбару. Другой он оставил себе, и поскольку, рукава были слиш­ком длинны, он их просто обрезал. Так одевался глава огромного государства.

Если бы так вели себя правители, правление остава­лось бы Исламским, не было бы монархии, империи, узурпации власти, давления и несправедливости власти, посягательства на чужое богатство, греха и разврата. Большая часть греха происходит от правящего класса, семьи тирана и развратников, связанных с ними. Это те правители, которые устраивают центры порока и разврата, центры порока и пьянства и тратят доходы от религиозных пожертвований на сооружение кинотеатров[68].

Если бы не эти расточительные королевские церемонии[69] , бесконечные траты, если бы не это постоянное бе­зобразие, наш национальный бюджет никогда бы не имел дефицита, нам не пришлось бы просить милостыню у Америки и Британии. Наша страна стала нищей из-за бездумных трат. Разве мы обеднели нефтью? Что, у нас нет природных ресурсов? У нас все есть, но этот парази­тизм за счет народа и его богатства привел к развалу государства. Иначе, ему (шаху) не пришлось бы идти к Америке с протянутой рукой.

Вдобавок бюрократы и писаки всех мастей, враждеб­ные Исламу, наносят вред национальному бюджету не меньше, чем те, о которых уже сказано. Эта админист­ративная система не имеет ничего общего с Исламом. Эти формалисты, не приносящие нашему народу ничего, кроме беды, обнищания и обмана, не совместимы с Исламом. К примеру, методы исполнения законов Ислама просты, действенны и быстры. Когда руководствуются правилами Ислама, то судья шариата в каждом городе с помощью двух бейлифов (судебных приставов) и пера с чернилами, быстро решает споры между людьми и разбирается с их делами. Но сегодня бюрократическая структура министерства юстиции непомерно разрослась, а отдачи от него не видно.

Поэтому страна сегодня такая нищая и не производит ничего, кроме долгов.

Спасение от этого безобразия в Исламском правлении. Есть еще одна насущная необходимость — знание закона и справедливости[70].

После смерти Пророка (мир с Ним) возник вопрос, кто придет ему на смену, и все мусульмане решили, что эта личность должна знать законы.

Поскольку исламское правление — правление право­вое, руководитель должен быть компетентным в юрисдик­ции, это должно стать традицией. Действительно, такие знания нужны не только вождю, но и всем, кто будет осуществлять исполнительную власть. Руководитель, однако, должен превосходить их всех в знании законов. Так считали и наши Имамы. Среди шиитских улама существует такое же мнение. Некто спросил халифа что-то о законах и тот не смог ответить; он был немедленно от­странен от руководства и звания преемника Пророка. Если его действия шли вразрез с Исламом, его ждала та же участь[71].

Среди мусульман знание закона и справедливости счи­тается главным качеством для правителя. Все другое ме­нее важно. Знание природы ангелов, например, или, свойств Создателя, Великого и Всемогущего, не так даже важно. Те, кто преуспел в естественных науках или имеет познание в музыке, менее подходят на роль руководителя в исламском правительстве, чем сведущий в законах. Тре­бования к руководителю мусульман со времен Благород­нейшего Посланника (мир с Ним) и Имамов (мир с Ними) были: 1) компетентность халифа или руководителя, то есть знание им положений и порядков Ислама; 2) его справедливость, то есть его превосходство в вере и нрав­ственности.

Это разумные требования, потому что Исламское прав­ление — это правовое правление, а не насильственное правление одного или группы людей над целым народом. Если руководитель не знаком с законами, он не сможет таковым являться, ведь за ним последнее слово в суде, он просто не сумеет править справедливо в соответствии с законом Ислама. Установлено правило, что "факих выше правителя". Если правитель слабо знаком с Исламом, ему следует обратиться за разъяснением к факиху, чтобы со­блюсти закон. Настоящие руководители должны быть фукаха[72] , чтобы какой-нибудь недобросовестный факих не ввел их в заблуждение.

Конечно, совсем не каждый член правительства должен быть факихом, достаточно, чтобы каждый из них был компетентным в своем вопросе, чтобы четко вести дела. Так было во времена Пророка и Вождя Правоверных (мир с ними обоими). Высший руководитель должен обладать двумя вышеуказанными качествами — честностью и зна­нием законов, а его помощники должны хорошо разби­раться в порученных им делах и иметь возможность проконсультироваться у руководителя.

Руководитель должен истинно верующим и хранить моральную чистоту. Он должен быть справедлив и безгре­шен. Тот, кто хочет вершить исламский суд, распределять национальные богатства и руководить государством во славу Всемогущего Аллаха, должен быть безгрешен сам. В Коране сказано: "Не объемлет завет Мой неправедных" (2:124),[73] Поэтому Он не позволит грешнику стать во главе истинно исламского государства.

Если руководитель не может гарантировать мусульма­нам их права, он не сумеет обеспечить справедливость взимания налогов и исполнение уголовных дел. Тогда у помощников возникает возможность расхищать националь­ное добро, использовать его в собственных корыстных целях.

Таким образом, взгляд шиитов относительно правления и сущности личностей, которые взяли бы на себя руко­водство, прояснился со времени, последовавшего за смер­тью Пророка (мир и благословение с Ним) и до начала Сокрытия[74] . Особо отмечалось, что лидер должен быть сведущ в законах и обрядах Ислама и честен в их исполнении. Сегодня мы находимся во времени Сокрытия Имама (мир с Ним) и нуждаемся в правлении, которое будет действовать согласно Исламу. Такое правление нам необходимо.

Разум диктует, что мы должны установить такое прав­ление, чтобы предотвратить агрессию и защитить честь мусульман. Шариат, в свою очередь, учит нас постоянно быть готовым защищать себя от нападения. Правительст­во, его юридические и исполнительные органы, необходи­мы для защиты граждан от посягательств на их права. Ни одна из этих задач сама по себе не будет выполнена; для этого нужно учредить правительство. Раз необходимо такое правительство, значит, необходимы и специальные налоги, установленные Священным Законодателем, такие как харадж, хумс, закат и другие. Теперь, раз Аллах, Великий и Всемогущий, не указывает нам личности, ко­торая бы возглавила правительство во время Сокрытия, что же делать? Отказаться от Ислама? Или Ислам разъ­яснит нам, как выполнять свой мусульманский долг дру­гим путем, не через исламское правление?

Не иметь Исламского правления — значит, остаться обезглавленными. Можем мы сидеть сложа руки, когда наши враги делают, что хотят? Даже если мы не будем поддерживать их политику, мы мало чего добьемся. Мо­жет ли так быть дальше? Или все-таки необходимо прав­ление и функции правления, существующие с начала Ислама до времени Двенадцатого Имама (мир с Ним), данные нам Аллахом после Сокрытия, хотя Он не назна­чил конкретную личность для этой функции?

Два качества — знание законов и справедливость — присущи всем нынешним факихам. Если бы они собрались вместе, то смогли бы установить правление всеобщей спра­ведливости в мире.

Если появится достойная личность, обладающая обои­ми качествами, она сможет занять место Благороднейшего Посланника (мир и благословение с Ним) в управлении обществом, и долг всех остальных — подчиняться ей.

Мысль, что государственные полномочия Благородней­шего Посланника (мир и святость с Ним) были выше, чем у Вождя Правоверных (мир с Ним), или у Вождя Правоверных выше, чем у факиха, ложна и ошибочна. Конечно, достоинства Благороднейшего Посланника были значительнее, чем у всех прочих людей, и после него Вождь Правоверных был наиболее достойной личностью в мире. Но, учитывая превосходство в духовных достоинствах, не следует превышать государственные полномочия. Бог дает в руки руководителя сегодня такую же власть, как и во времена Пророка: формировать армию, назначать правителей и чиновников, собирать налоги и распределять их на благо мусульман. Значит, вопрос больше не упи­рается в личность, это место займет наиболее достойный, обладающий необходимыми качествами, знанием законов и честностью в их исполнении.Когда мы говорим, что после Сокрытия справедливый факих имеет такой же авторитет, как Благороднейший Посланник и Имамы, это не значит, что факих уравнен с ними в святости. Здесь мы говорим не о статусе, а о функциях, Под "властью" мы понимаем правление, руко­водство страной, установление законов священного Шари­ата. Это накладывает на главу правительства серьезные, трудные обязанности, но ни коим образом не возвышает его над остальным обществом. Другими словами, "власть" означает управление, исполнение законов, не привилегии, а труднейшие обязанности. Управление факиха есть ра­зумное и внешнее дело[75] ; оно существует только как вид должности, подобный должности опекуна несовершен­нолетнего. С учетом долга и положения нет разницы между опекуном нации и опекуном несовершеннолетнего. Это как если бы Имам назначил кого-либо руководителем несовершеннолетнего, губернатором провинции или на ка­кой-либо другой пост. В случае, подобном этому, неубе­дительно, что здесь может быть различие между Пророком и Имамами, с одной стороны, и справедливым факихом, с другой.

Например, коснемся уголовных дел по исламскому производству. Есть ли разница, Пророк (мир с Ним), Имам или факих ведет дело? Разве факих назначит мень­ше плетей, потому что его ранг ниже? Наказание за прелюбодеяние — сто плетей. Если Пророк наложит на­казание, он назначит сто пятьдесят, Вождь Правовер­ных — сто, а факих — пятьдесят? Руководитель должен привести в исполнение закон, установленный Аллахом; нет разницы, кто это будет: Благороднейший Посланник, вождь Правоверных, судья, назначенный им в Басру или Куфу, или факих нашего века.

То же с налогами: хумс, закат, джизйа, харадж. Когда Пророк взимал закат, сколько он взимал? Одну десятую в одном месте и одну двадцатую в другом? А вождь Правоверных? А теперь новый факих будет это делать по-своему? Разве может тут быть какая-то разница? Всемогущий Аллах дал Пророку власть над всеми мусульманами, даже над Али. Потом такую власть получил Имам, даже над своими последователями, и так далее.

Власть, которую имел Пророк, затем Имам в исламском правлении принадлежат в такой же степени и нынешнему факиху. Но факихи не имеют абсолютной власти над другими факихами своего времени, чтобы их назначать или смещать. Нет такой иерархии, которая поставила бы одного факиха над другим. Теперь ясно, что факихи должны действовать совместно, устанавливая правление, чтобы исполнять законы и защищать территории. Если решение этих задач возлагается на кого-то одного, то груз может оказаться непосильным, это ложится на всех факихов вместе. Даже если невозможно выполнить эту задачу, она не снимается с повестки дня, потому что такова воля Аллаха. Факихи должны взимать налоги и распределять средства среди мусульман, а также вершить наказания по уголовным делам. То, что мы пока не в состоянии установить, совершенные и понятные формы правления, не позволяет нам бездействовать. Где только можно мы должны содействовать Исламу, и готовиться к установлению достойного правления.

Утверждать, что правление и полномочия принадлежат Имаму не означает: подразумевать, что Имам не имеет духовного статуса. Действительно, Имам обладает определённой духовной величиной, которая не связана с его функцией как руководителя. Духовный статус Имама – универсальный Божественный Наместник, который иногда упоминается имамами. Это Наместник, принадлежащий всему мирозданию, благодаря которому все атомы Вселенной смиряют себя перед Держателем Власти. Это одно из сущностных учений нашей шиитской школы, по которому никто не может достигнуть статуса Имамов – ни даже херувимы или пророки. Действительно согласно дошедшим до нас традициям, благороднейший Пророк и Имамы существовали до сотворения мира в виде света, расположенного у божественного престола. Они превосходили других людей даже по своей природе и физической натуре. Их возвышенное положение ограничено только Божественной волей как это показывает высказывание Джабраиля запечатлённое в традиции о мирадже: «Если я приближусь (к пророку) также

как на ширину пальца, я, конечно, сгорю[76] ", Сам Пророк говорил: "Мы получили от Аллаха положение, которое недоступно херувимам и пророкам". Это часть нашей веры, что Имамы также обладают подобным положением, возникшим даже до вопроса о правлении. Например, Фатима также обладала этим положением, хо­тя она даже не вождь, судья или заместитель пророка[77] . Это положение, совершенно отлично от функции правления. Так, когда мы говорим, что Фатима не была ни судьей, ни вождем, это не означает, что она была равна вам и мне или что она не имела духовного превосходства над нами. Так же, если кто-либо говорит, согласно Корану, что "Пророк ближе к верующим, чем они сами" (33:6), он приписывает ему нечто более величественное, чем его право руководить верующим. Мы не станем здесь рассмат­ривать эти вопросы, так как они относятся к области другой науки. Взять на себя функции управления — это еще не заслуга, надо еще осуществить праведное правление во имя исламского порядка и справедливости. Вождь Право­верных (мир с Ним) спросил Ибн Аббаса относительно природы правления и власти: "Сколько стоит этот баш­мак?". Ибн Аббас ответил: "Ничего". Тогда Вождь Пра­воверных сказал: "Власть над вами стоит еще меньше в моих глазах, если бы не это: посредством руководства и властвования я могу установить право"— то есть законы и учреждение Ислама,—"и истребить несправедливость" (68), то есть, все недопустимые и деспотические учреж­дения.

Руководство и власть для них лишь средство, а сред­ство, неупотребленное на достижение благородных целей, не имеет ценности в глазах людей Бога. Так, Вождь Правоверных в своей проповеди в Нахдж аль Балага ска­зал: "Если бы не возложенная на меня обязанность, за­ставляющая меня выполнять эту задачу, я бы отказался от нее" (69). Очевидно, что взять на себя функцию правления, значит иметь в руках средство выполнения свя­щенных законов, а не средствоостижения духовного ста­туса. Если бы правление было идентично духовному статусу, нельзя было бы ни изменить его форму, ни устранить его. Правительство и его приказы ценны только тогда, когда они основаны на Исламе, когда они осуще­ствляют справедливый исламский порядок, тогда и руководитель может иметь дополнительные добродетели.

Некоторые нынешние руководители считают, что они обладают святостью Имамов и если отойдут от власти — мир перевернется. Советский Вождь, Британский пре­мьер-министр и Американский президент обладают властью, но все они безбожники. Они безбожники, но имеют политическую власть и влияние, которое они упот­ребляют на исполнение антигуманных законов ради собственных интересов.

Долг Имамов и справедливых факихов использовать институты правления во исполнение священных законов и служить человечеству. Правительство само по себе ничего не значит, оно — только орудие исполнения законов. Правление факиха — только исполнение долга.

Объясняя, почему Он берет на себя бремя правления, Вождь Правоверных (мир с Ним) сказал, что Он делает это ради торжества справедливости. Он воскликнул: "О, Аллах, ты знаешь, что наша цель не — иметь власть, а отнять ее из рук несправедливых. Вот что заставляет меня принять на себя правление. Аллах Великий и Всемогущий повелевает своим последователям не сидеть молча перед лицом гнусной расточительности угнетателей, и голода, и нищеты угнетенных". Он также сказал: "О, Аллах! Ты знаешь, что борьба, которую мы ведем,— не за полити­ческую власть, не за захват добра и увеличение богатст­ва". Далее, Он разъясняет цель, которую Он и его соратники преследуют: "Наша цель — воплотить в жизнь принципы Твоей религии, навести порядок на Твоей зем­ле, чтобы Твои павшие ниц слуги могли выполнять Твои законы, которые сейчас не выполняются"[78].

Руководитель, который посредством органов своего правления и с помощью власти, которая ему дана, хочет исполнять священные законы Ислама, как это делал Вождь Правоверных, должен обладать двумя качествами: он должен знать закон и быть честным. Вождь Правовер­ных упоминал следующие качества, необходимые руково­дителю, как только тот приступает к правлению: "О, Аллах! Я был первым, кто принял Твою религию, как только Твой Посланник (мир с Ним), провозгласил ее. Никто, кроме самого Посланника, не опередил меня в молитве. А вы, о люди! Вы же знаете, что нельзя доверять честь, жизнь и имущество мусульман жадному и нечисто­му на руку, что такому нельзя доверять исполнение за­конов и обрядов".

«Руководитель не может быть несведущим в законах, иначе он поведет людей неправедным путем. Он не должен быть грубым и бесчестным, чтобы не обрекать людей на страдания. Он не должен бояться чинов, чтобы применять закон, не взирая на лица. Он должен отказываться от мзды в суде, чтобы торжествовала справедливость, чтобы все получали по заслугам. Он должен постоянно совето­ваться с Пророком, дабы общество не сошло с пути истинного, не было ввергнуто в пропасть[79]» .

Заметьте, что дискуссия все время идет вокруг этих двух качеств — знание законов и справедливость, и на­сколько необходимыми для руководителя считает их Вождь Правоверных. В выражении "Он не должен быть несведущим в законах, иначе поведет людей неверным путем" придается особое значение знанию, а в других высказываниях особое значение придается справедливости, истинная справедливость состоит в том, чтобы вести себя подобно Вождю Правоверных в делах, в отношениях с людьми, принимая решения и верша суд, распределяя 'общественное достояние. Иначе говоря, руководитель дол­жен строго соблюдать правила, предписанные вождем Пра­воверных Малику Аштару[80] , а, по сути, — всем вождям и правителям, кто исполняет законы. Если факихи ста­новятся руководителями, они должны это иметь в виду.

Вот обычай, не подлежащий сомнению! Вождь Право­верных (мир с Ним) передает слова Благороднейшего Посланника (мир и благословение с Ним): "О, Аллах! Будь милосерден к тем, кто придет за мной". Он повторил это дважды и затем спросил: "О, Посланник Господа, кто последует за тобой?" И ответил: "Те, кто последуют моим традициям и понесут их людям после меня".

Шайх Садук [81] (да будет Аллах милостив к нему) упоминает пять пунктов этого обычая в следующих кни­гах: Джами ал-Ахбар, Уйюн Ахбар ар-Рида и ал-Мад-жалис[82].

В таких источниках этой традиции, как муснад[83] , мы находим слова "учить их" и "передавать их людям". Там, где обычай рассматривается как мурсал[84] , мы находим только начало фразы, а слова "и учить людей после меня" отсутствуют.

Мы можем принять любой вариант. Разночтение встре­чается только в одном пункте, и фраза, начинающаяся словами "и учить их", или прибавлена позже или была частью традиции, но по какой-то причине потом убрана. Второе более вероятно. Если она добавлена, то трудно сказать, это ошибка или злой умысел, который появился в одном из звеньев передачи, рассказчики жили на большом расстоянии друг от друга, один в Балхе, другой в Нишапуре или где ни будь ещё. Мало вероятно, фразу умышленно добавили, вряд ли кто-то из живших далеко друг от друга людей, отважился бы добавить такое выражение к традиции. Значит, если это одна и та же традиция, мы можем с уверенностью сказать, что фраза, начинающаяся словами «и учить их», или была упущена переписчиками или шейх Садук сам по какой-то причине не записал её. Принимая вторую версию, можно предположить, что существовало две традиции: одна с фразой «и учить их», другая – без неё. Если фраза – часть традиции, то она обращена не к тем, кто просто передаёт её суть, не занимаясь исполнением. Некоторые учёные вообще не понимают этого хадиса, (как сказано: «Многие учёные не могут быть факихами»), они способны только выражать и передавать, собирать и записывать традиции и обычаи. О таких учёных нельзя сказать, что они – последователи пророка, преподающие науку Ислама [85].

А многие учёные, толкователи традиций, действительно были факихами, способными выразить собственное мнение, это Кулайни[86], Шейх Садук[87], и его отец (милость Господня с ними со всеми). Эти трое были факихами, они учили людей обычаям и науке Ислама. Когда мы говорим что шейх Садук отличался от шейха Муфида[88], мы не имеем в виду, что шейх Садук не знал фикха[89], или, что он был менее учён, чем шейх Муфид.. Шейх Садук мог толковать любой пункт и направление религии с первого предъявления. Он отличался от шейха Муфида и других ему подобных, тем, что они были муджтахидами, имеющими право самостоятельно выносить решение по религиозным и правовым вопросам, а шейх Садук был факих, он не имел возможности принимать решение или делал это изредка.

Фраза, которую мы обсуждаем, обращена к тем, кто толкует науку Ислама, кто толкует обычаи Ислама, кто обучает людей Исламу, готовя их наставлять других в свою очередь.

Таким же образом благороднейший посланник и имамы (мир им!) распространяли и толковали обычаи и обряды Ислама. У них были кружки, где они обучали около тысячи человек, которые затем должны были нести эти знания другим. Вот смысл фразы «и учите людей», сеять семена знания Ислама среди людей и передавать им обряды Ислама. Если мы верим, что Ислам предназначен всем людям на земле, то всякому разумному существу ясно, что мусульмане, особенно их ученые, должны нести знание Ислама и его обрядов людям во всем мире.

Если предположить, что фразы "и учить людей" не было в конце хадиса, то надо подумать, что имел в виду Пророк (мир и благословение с Ним), говоря: "О, Аллах! Будь милостив к тем, кто последует за мной, тем, кто придет после меня, чтобы передать мои обычаи и практику". Даже в такой форме обращение адресуйте факихам. Все священ­ные дела и общие нормы поведения, утвержденные обычаями и традициями Ислама, известны как практика Пророка. Значит, тот, кто хочет распространить практику Благород­нейшего Посланника, должен знать все обряды, ниспослан­ные Аллахом, он должен отличать истину от фальши, неоспоримое от сомнительного, общее от частного. Привер­женцы традиции, которые не достигли уровня иджтихада, кто только передает содержание хадиса, об этом вообще не знают, поскольку они не способны продолжить практику Посланника Бога. Простая передача не может иметь ценности в глазах Посланника, он, конечно, не хотел бы, чтобы фразы типа "Посланник Бога сказал" или "Это относится к полномочиям Посланника Бога" имели хождение в народе, если следующие за ними фразы ему не принадлежат. Вместо этого он хотел бы действи­тельного распространения обрядов Ислама среди людей. Традиция "Кто сохранит для моего народа сорок обычаев, будет воскрешен Аллахом, как факих"[90] и подобные традиции, восхваляющие распространение хадиса, не от­носятся к тем, кто не понимает природы традиций. Они относятся к тем, кто способен распознавать истинные тра­диции Благороднейшего Посланника в рамках истинных обрядов Ислама. Таковыми являются муджтахиды и фу­каха, они способны понять различные аспекты и значение правления, установить истинные обычаи Ислама по прин­ципам, исходящим от Имамов (мир с Ними). Они — пре­емники Благороднейшего Посланника, распространявшего священные обряды и наставлявшего людей в исламских учениях. Это о них молился Пророк: "О, Аллах! Помилуй моих преемников".

Нет сомнения поэтому, что традиция "О, Аллах! По­милуй моих преемников "не относится к переписчикам, переписчик не может быть преемником Пророка. Преем­ники — это фукаха Ислама. Распространение обрядов Ислама так же, как обучение и наставление людей — обя­занность факихов, которые справедливы. Ведь если они не справедливы, они уподобятся тем, кто нанес вред Самуре ибн Джандабу[91] , кто предал Вождя Правовер­ных. Если они не факихи. они не способны постигнуть природу фикха и обрядов Ислама, они могут распространить тысячи обычаев, восхваляя королей, становясь агентами угнетателей и псевдоучеными при королевских дворах. Нетрудно увидеть к чему они приведут, основы­ваясь на двух слабых традициях, выступая против Кора­на, который призывает восставать против царей и предписывает Моисею выступить против Фараона[92] . Кроме Священного Корана есть другие традиции, призы­вающие людей бороться с тиранией и теми, кто отступает от религии. Ленивые среди нас присоединились к придворным проповедникам, которые придерживаются этих двух слабых традиций, указанных выше, и призы­вают нас мириться с царями и подчиняться их суду. Если бы они действительно были компетентны в религии, они действовали бы по многочисленным традициям, которые отвергают угнетателей. Если же они знают эти традиции, мы можем заподозрить их в несправедливости и лицеме­рии. Будучи нечестными, не сумевшими избежать греха, они не обращают внимания на Коран и все его традиции, отвергающие угнетателей, а концентрируют внимание лишь на этих двух несовершенных хадисах. Их желудки, а не разум заставляют их так поступать. Аппетит и амбиции приводят людей к царским дворам; истинные традиции — никогда.

В любом случае распространение исламской науки и провозглашение ее обрядов — дело справедливых фукаха, тех, кто может отличить истинные обычаи от фальшивых, традиции Имамов (мир с Ними), возникшие в условиях такийа от других, возникших при других обстоятельствах. Ибо нам известно, что наши Имамы иногда были постав­лены в условия, мешавшие им провозглашать истинные обычаи, они подчинялись тираническим и деспотическим правителям, которые принуждали их к такийа и страху перед ним. Страх не за себя, естественно, а за религию, а если они не были принуждены к такийа, то издавали истинные религиозные законы.

Мы не сомневаемся, что обсуждаемая традиция отно­сится к правлению факиха, поскольку быть преемни­ком — означает исполнять все функции пророчества. В этом смысле фраза: "О, Аллах! Помилуй моих преемников", подразумевает: "Али — мой преемник", так как значение "преемник" верно в обоих случаях. Фраза "Кто придет после меня передавать мои традиции" служит для указания преемников, она — определение преемственно­сти, Преемственность была широко известным понятием в первые годы Ислама и не требовала разъяснения. Более того, спрашивающий Пророка, кого тот имел ввиду как преемников, не нуждался в разъяснении преемственности, он просил Пророка указать на тех, кого он имел в виду, что тот и сделал в ответе. Примечательно, что никто не принял фразу "Али — мой преемник" или "Имамы — мои преемники" как простое средство разрешения вопроса, вместо этого все пустились рассуждать о задачах преем­ников и их правления, сомневаться в самом названии "преемник" или "последователи". Единственно поэтому они решили, что преемственность, положение Благород­нейшего Посланника, ограничена определенным кругом людей, и, поскольку каждый Имам был преемником, ре­лигиозные ученые не могут действовать как преемники власти, как руководители, как правители, В результате Ислам без лидера, который бы о нем заботился, обычаи Ислама не исполняются, границы Ислама отданы врагам религии, а разного рода искажения Ислама набирают силу.

Мухаммад ибн-Йахйа свидетельствует со слов Ахмада ибн Ахмада, который слышал это от Ибн Махбуба, кото­рому сказал Али ибн Аби Хамза, что Имам Абу л-Хасан Муса, сын Джафара (мир с ними обоими)[93] сказал: "Когда умирает верующий, плачут ангелы, плачет земля, где он уверовал в Бога и врата на небесах открываются с помощью добрых дел, сделанных им. В крепости Ислама появится брешь, и ничто не сможет закрыть ее, ведь верующие — факихи, значит, крепость Ислама подобна круговой стене, защищающей город"[94].

В той же главе ал-Кафи есть другая версия этой традиции, которая гласит: "Когда верующий, который есть факих", вместо "когда верующий..,*' В начальной версии, о которой мы упомянули, выражение "который есть фа­ких" отсутствует. Позже, однако, во второй версии, где разъясняется причина "плача ангелов", выражение "веру­ющий, который есть факих" уже присутствует. Тогда становится ясно, что слово "факих" было опущено в начале традиции, поскольку понятие "крепость Ислама" относится только к факиху.

Высказывание Имама, что "верующие, которые есть факихи,— это крепость Ислама", предписывает факихам обязанность быть во главе верующих, обычаев и институ­тов Ислама. Ясно, что эти слова Имама не являются выражением формальной вежливости, как те, которыми мы иногда обмениваемся (я называю вас "опора Шариа­та", вы меня величаете тем же в ответ!). Нельзя это сравнивать и с титулами, с которых мы начинаем письма кому-либо: "Его Высокопревосходительству, Доказательст­ву Ислама"[95].


_________________________ [65] Это мнение мусульман-шиитов, что Пророк определил Имама Али как своего преемника на собрании в местности Гадир Хум во время своего возвращения из Мекки в Медину после совершения последнего паломничества в своей жизни. Это предание передали также в большом количестве суннитские хадисоведы такие как Муслим Термези, Насаи и другие. В частности можно обратиться к книге «Муснад» Ахмада ибн Ханбала, том 6, стр. 401, хадис № 18504, где приводится этот хадис.
[66] Приписывание заблуждений Абу Бакру и Умару и отклонений (от истинной веры — Ред.) Усману есть часть шиитского вероучения и вполне уместно в этом контексте. Стоит отметить, тем не менее, это утверждение, что Абу Бакр и Умар в своей личной жизни оставались верными примеру Пророка. Было бы трудно найти по­добную положительную оценку в высказываниях ведущего шиитско­го ученого до Имама Хомейни.
[67] Хиджаз: область в Западной Аравии, включающая Мекку и Медину
[68] После Революции обнаружились обширные свидетельства незаконного присвоения религиозных уделов. Государственно-контрольными органом по уделам земли раздавались певцам из кабаре и членам королевской семьи. См. статью по этому вопросу в Тегеранской ежедневной газете Кайхан, 27 исфанда, 1357 Х./18 марта 1979 года. Относительно попыток режима построить кинотеатр в Куме см.: С. X. Р., Барраси ва Тахлили аз Нихзат-и Имам Хомейни (Наджаф?, 1356 Х./1977), с. 103-104.
[69] Ссылка на церемонию коронации в 1967 г.
[70] Относительно точного значения слова "справедливость" см. прим. 21.
[71] Упоминание известных недостатков в осуществлении руководства Абу Бакром, традиционно отмечаемых шиитами.
[72] Фукаха: множественное число от факих (см. прим. I).
[73] Слова принадлежат Аллаху, поскольку они из Корана, однако в контексте, в котором они появляются, они высказаны Авраамом. После уведомления Аллаха, которым пророчество поручалось его потомкам, Авраам отлучил от осуществления пророческой миссии любого из своих потомков, кто мог стать грешником.
[74] Сокрытие: см. прим. 27.
[75] "Руководство" (вилайат) факиха не есть свойство (итибари) его личности; он осуществляет его только благодаря обретению качеств справедливого факиха. "Руководство" (вилайат) Имамов есть свойство их личностей, в отличие от факихов; более того, их компетенция не ограничена людьми, но охватывает все мироздание. Поэтому они осуществляют "вселенское руководство" (вилайат-и таквини), частью через явление чудес. Это форма вилайата, общая для Имамов и самых главных из пророков, которые в то время как осуществляют руководящие обязанности, также распространяют Священное Писание. Утверждение здесь, что "не могут достигнуть духовного статуса Имамов, ни даже херувимы (Очевидно, малайка (ед. ч. малак)— ангелы, одна из категорий разумных существ, созданных Аллахом. Две другие — люди и джинны. Малайка— "посланцы", исполнители воли Аллаха) или пророки", несет, таким образом, точный смысл, что Имамы стоят выше тех пророков, чья миссия нуждается в измерении государственным руководством. Относительно различных видов вилайата см.: Муртаза Мутаххари Валиха ва Вилайатха (Кум, 1355 X. /1975).
[76] Относительно этих свойств Имамов см.: Анри Корбен История исламской философии (Париж, 1964), книга переведена на русский язык. См сайт: quran.al-shia.com раздел «Библиотека» и далее.Архангел Джибраил (Гавриил) сопровождал Благороднейшего Посланника в его мирадже (вознесении к Божественному Престолу), но будучи низшего, чем Посланник, положения, он был не в силах вынести великолепия Божественного присутствия. Хорошо известная традиция, рассказывающая о мирадже
[77] Фатима, дочь Пророка, участвовавшая в возвеличивании статуса Пророка и Двенадцати Имамов тем, что она обладала тем самым, что и они, свойством исмат (божественно дарованная свобода от ошибки и греха). Как дочь Пророка и жена первого Имама, она служила, кроме того, связующим звеном между Пророком и Его преемниками.
[78] Нахдж ал-Балага, с. 76
[79] Нахдж ал-Балага, с. 50.
[80] Малик Аштар'.правитель, назначенный в Египет Имамом Али. Текст указаний Имама ему см. в Нахдж ал-Балага, с. 426-445. Полный перевод помещен в: Вильям Читтик, Шиитская антология (Олбени, Нью-Йорк, 1980), с. 68-82.
[81] Шайх Садук: также известен как Ибн Бабуйа, один из наиболее значительных ранних шиитских ученых. Он умер в 381 Х.799Г
[82] Джами ал-Ахбар: собрание шиитских традиций. Уйун Ахбар ар- Рида: собрание традиций, связанных с Имамом Риза, собранных Шайхом Садуком для Сахиба Ибн Аббада, прославленного вазира династии Бувайхидов (Бундов — Ред.) и покровителя учения ал- Маджалис, известного также как ал-Амали; сделанная Шайхом Садуком запись ряда бесед относительно всех аспектов шиитского Ислама.
[83] Муснад: хадис, который восходит прямо к Пророку по непрерывной цепи передачи.
[84] Мурсал хадис, чья цепь передач восходит только до "сподвижника"* (члена второго** поколения мусульман), который не был упомянут как спутник Пророка, от которого он слышал это (хадис — Ред.).
[85] То есть, это функциональное различие между знатоком хадиса и факихом, хотя для отдельных лиц возможно объединение обеих функций.
[86] Кулайни: см. прим. 30.
[87] Шайх Садук: см. прим. 73.
[88] Шайх Муфид: обычное обозначение шиитского ученого Мухаммада ал-Харити, который умер в 413 Х./1022 г.
[89] Фикх: законоведение; дисциплина, посвященная исследованию основ и установлений Исламского права.
[90] Хорошо известная традиция, которая привела к составлению анто­логии из 40 хадисов, предназначенных для увековечения тех, кто желал получить обещанную награду.
[91] Самура ибн Джандаб: более полно — Абу Сайд ибн Джандаб ал- Казари, товарищ Пророка, который сопровождал Его в многочисленных битвах. Позднее он поселился в Басре, где он временно действовал как правитель во многих случаях в течение владычества Муавийа, первого Умаййадского халифа.
[92] Одна из двух ненадежных традиций, приведенных здесь, это, веро­ятно,— "Султан есть тень Бога на земле; кто уважает его — ува­жает Бога, кто оскорбляет его — оскорбляет Бога". Критику этого утверждения традиции см.: Насир ад-Дин ал-Албани Силсилат ал-Ахадис ад-Даифа вал-Маудуа (Дамаск, 1384 Х./1964), I, 98. Например, вот та традиция, которая гласит: "Слово истины, выска­занное в присутствии несправедливого правителя, есть достойная форма джихада", и две другие, заканчивающиеся фразой "не будет повиновения тому, кто не повинуется Богу". Эту и подобные тра­диции см.: Абдулла Фахд ан-Нафиси Индама йак-ум ал-Ислам (Лондон, без года), с. 142-146.
[93] Имам Муса ибн Джафар, сын Джафара: седьмой из Двенадцати Имамов, широко известный как Имам Муса ал-Казим. Он родился в Медине в 128 Х./744 г. и был предан мученической смерти в тюрьме в Багдаде в 183 X. /799 г.
[94] См.: Шайх Абу Джафар ал-Кулайни, ал-Кафи. Перевод на англий­ский Сайида Мухаммада Хасана Ризви (Тегеран, 1398 Х./1978), I, 94-95.
[95] "Доказательство Ислама" (Худжжат ал-Ислам)— титул наиболее авторитетных муджтахитов — айатолл, означающий, что они занимают высшую ступень в шиитской иерархии.— Ред.

Исламское правление Исламское правление Если факих сидит в углу своей кельи и не вмешива­ется в дела общества, не защищает законы Ислама, не распространяет обычаи, никоим образом не участвует в жизни мусульман, не заботится о них, можно ли его называть "крепостью Ислама" или защитником Ислама?

Если глава правительства прикажет чиновнику или командиру: "Иди защищать такую-то область", разве его обязанность, как преемника власти, будет: идти домой и спать, позволив врагам прийти и напасть на вверенную ему территорию?

Теперь, если вы говорите, что защищаете хоть неко­торые из обычаев Ислама, позвольте мне задать вам вопрос. Приводите ли вы в исполнение уголовные законы Ислама и санкции, что он предписывает? Вы будете вы­нуждены ответить: нет. Так появилась трещина в защитной стене, окружаю­щей Ислам, хотя вы, возможно, были его хранителями. Тогда я спрошу вас: "Охраняете вы границы Ислама, территориальную неприкосновенность Исламского отечест­ва?" На это ваш ответ будет: "Нет, наша задача только молиться!" Это значит, что часть вашей стены рухнула.

Теперь я спрошу вас: "Берете ли вы у богатых то, что они должны бедным, и передаете ли это последним? Ведь это ваш исламский долг — брать у богатых и от­давать бедным". Ваш ответ будет: "Нет, это нас не ка­сается. По воле Аллаха придут другие и сделают это".

Тогда другая часть стены рухнет, и вы окажетесь в ситуации, подобной той, в которой оказался Шах Султан Хусайн, ожидавший падения Исфахана[96] .

Что это за крепость? Каждый угол ее занят "столпом Ислама", который только и может, что оправдываться. Это мы называем "крепостью?"

Смысл утверждения Имама, что когда фукаха явля­ются крепостью Ислама, в том, что они должны защищать Ислам и делать все, чтобы выполнить свой долг. Это их главная обязанность, безусловная и абсолютная! Этому фукаха Ислама должны уделить особое внимание. Рели­гиозные учебные заведения должны формировать это по­нятие в умах студентов и обеспечить себе средства и силы, необходимые для защиты Ислама всеми возможными пу­тями, как это делали Благороднейший" Посланник и Има­мы (мир с Ними), защищая веру, законы и институты самым тщательным образом.

Мы отказались почти от всех аспектов нашего долга, ограничивая себя от продолжения его исполнения из по­коления в поколение, исполняем только малую часть Ис­ламского закона, обсуждая его между собой, многие обряды Ислама стали лишь частью тайных наук, и сам Ислам стал чужим, уцелело только его имя.

Все уголовные положения Ислама, которые являются лучшим уголовным кодексом, когда-либо предложенным человечеству, совершенно забыты; от них не осталось ничего, кроме названия. Что касается коранических сти­хов, обусловливающих наказания и санкции: "Ничего не остается от них, кроме их декламации"[97] . Например, мы читаем стих "Прелюбодея и прелюбодейку — поби­вайте каждого из них сотней ударов" (24:2), но мы не знаем, что делать, когда сталкиваемся с фактом прелю­бодеяния. Мы только декламируем стих, но не приводим его в исполнение. Современное состояние нашего общества, состояние исламского единства, засилье похоти и корруп­ции, защита адюльтера нашими правителями — это все нас не касается! Достаточно того, что понимаем, какое наказание должно быть определено прелюбодею и прелю­бодейке, а кто будет исполнять это — не наше дело! Хотя знаем, как страдает от адюльтера наше общество!

Я вас спрашиваю, разве таким путем шел Благород­нейший Посланник (мир и благословение с Ним)? Разве Он довольствовался только чтением Корана, чтобы затем отложить его в сторону и забыть об исполнении предпи­санных законов? Такова ли была практика преемников Пророка? Разве говорили они людям: "Дальнейшие ваши дела нас не касаются?" Или они не назначали наказания нарушителям закона — битье кнутом, побивание камнями, пожизненное заключение, изгнание? Изучите разделы исламского закона об уголовном праве и кровных день­гах — вы увидите, что это часть Ислама. Ислам прихо­дит, чтобы навести порядок в обществе, руководство и правление[98] нужны для установления порядка.

Наш долг защищать Ислам. Это важнейшая обязан­ность, возложенная на нас, это даже более важно, чем молитва, пост. Ради этого иногда должна быть пролита и кровь. Нет крови более священной, чем кровь Имама Хусайна, ведь она была пролита за Ислам, за священную природу Ислама. Мы должны это хорошо понимать и убеждать в этом других. Вы можете стать истинными последователями Пророка (мир и благословение Ему), как защитники Ислама, если будете учить людей Исламу, а не говорить: "Подождем, пока придет Имам Века". Будете ли вы откладывать молитву до прихода Имама? Защита Ислама даже более важна, чем молитва. Согласитесь ли вы с логикой правителя Хумайна[99], который повторял: "Мы должны способствовать греху, так, чтобы пришел Имам Века. Если грех не. возобладает (над миром), Он не появится"[100] . Не сидите здесь, споря друг с другом. Изучайте Ислам и пропагандируйте его постулаты устно и письменно, пишите и издавайте книги. Это возымеет успех, мой опыт тому доказательство.

Али свидетельствует со слов своего отца, слышавшего от ан-Навфали, к которому это пришло от ас-Сукуни, которому рассказал Абу-Абдулла (мир и благословение с Ними), что Благороднейший Посланник (мир и благосло­вение с Ним) сказал: "Факихи — опекуны пророков, по­ка они не погрязли в порочных желаниях, удовольствиях, богатстве этого мира". Тогда Пророк (мир с Ним) сказал: "О, Посланник Бога! Как мы узнаем, что они сделали это?". Тот ответил: "Увидев, что они вторят властям. Если они так поступают, бойтесь за религию и остере­гайтесь их"[101] . Исследование всего этого хадиса вовле­чет нас в бесконечную дискуссию. Мы начнем обсуждать фразу: "Факихи есть опекуны пророков", хотя нас больше интересует предмет правления факиха.

Сначала мы должны рассмотреть, каковы обязанности, права и функции пророков, чтобы выяснить обязанности факихов, опекунов и преемников пророков по очереди.

В соответствии с истинной сущностью религии назна­чение посылаемых пророков — не просто решение опре­деленных проблем и установление религиозных обычаев. Судопроизводство и обряды возложены на Пророка (мир

и благословение с Ним), чтобы Он и Имамы убедили людей в правильности этих обрядов и назначили святых муфтиев[102] и передали веру факихам, чтобы те также учили людей без препятствий. Выражение "факихи — опекуны пророков" не значит, что факихи юридически опекают пророков. Ведь фактически важнейшая функция пророков (мир всем Им)— это установление справедливой социальной системы через законы и обряды, которые, естественно, сопровождаются распространением учения и веры. Это явствует из следующего стиха Корана: "Мы послали Наших посланников с ясными знамениями и низ­вели вместе с ними Писание и Весы, чтобы люди стояли в справедливости" (57:25). Общая цель послания проро­ков — чтобы люди строили свои социальные отношения по справедливости и гуманности. Это возможно только при установлении истинного исламского правления на базе за­конов, которые переданы самим Благороднейшим Послан­ником (да будет мир и благословение с Ним) или Его Преемником.

Аллах Всемогущий говорит относительно хумса: "И знайте, что если вы взяли что-либо в добычу, то Алла­ху — пятая часть, и посланнику, и родственникам" (8:41). Относительно заката Он говорит: "Возьми с имуществ их милостыню" (9:103). Есть и другие священные указания о формах налогов. Благороднейший Посланник имел обязанность не только разъяснять эти обычаи, но и применять их, он был обязан как нести людям знания, так и практически их применять. Он был обязан взимать налоги хумс, закат, харадж и тратить собранное достояние на нужды мусульман, устанавливать справедливые отно­шения между народами и внутри самого исламского об­щества, применять законы и защищать неприкосновенность границ государства, защищать Ислам от искажения.

Тогда Аллах Всемогущий назначил Благороднейшего Посланника (мир и благословение с Ним) главой общества и обязал людей подчиняться Ему: "Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь Посланнику и обладателям власти среди вас" (4:59). Смысл этого высказывания не в том, чтобы соглашаться со всем, что назначает Пророк. Согласие с обычаями религии — это подчинение Аллаху, все дейст­вия согласуются со священными обрядами, в этом тоже — подчинение Божественной воле. Следовать заветам Благороднейшего Посланника — это не просто следовать обрядам, это нечто другое. Конечно, повиноваться Благо­роднейшему Посланнику — значит, в определенном смысле, повиноваться Аллаху; мы повинуемся Пророку, потому что так велел нам Аллах. Но если, например, Пророк, как вождь и лидер исламского общества, приказывает всем вступить в армию Усамы, то никто не смеет отка­заться; это приказ Пророка, не повеление Аллаха. Аллах, вручил Ему правление, и, согласно интересам' мусульман, Он формирует и мобилизует армию, назначает и снимает правителей и судей.

Принцип "Факихи есть опекуны пророков" означает, что все задачи, возложенные на пророков, должны выпол­няться и справедливыми факихами, как их собственный долг. Справедливость — это, правда, более широкое по­нятие, чем верность, и, возможно, что кто-либо может быть очень надежным, верным в финансовых делах, но не справедлив в общем смысле. Однако, те, кто назван в пункте: "Факихи — есть опекуны пророков", это те, кто не сомневается ни в одном из законов или обрядов, кто чист я незапятнан, как указано в условии: "Если они не .погрязнут в похотливых вожделениях, удовольствиях и богатстве этого мира", то есть, если они не опустятся в скверну всеобщих амбиций. Если факих имеет целью накопление мирских богатств, он более не является чест­ным, справедливым и не может быть опекуном Благород­нейшего Посланника (да будут мир и благословение с Ним) и исполнителем обрядов Ислама. Только те факихи честные, которые способны правильно исполнять обряды Ислама и твердо устанавливать его институты, исполняя уголовные предписания Исламского закона и храня чис­тоту и территориальную целостность Исламского отечест­ва. Короче говоря, выполнение законов и предписаний правления ложится на факихов: взимание хумса, заката, садака, ' джизйа и хараджа и распределение собранных денег в соответствии с интересами общества, внедрение уголовных предписаний закона и осуществление наказания (которое должно происходить под прямым контролем ру­ководителя, чтобы это не приходилось выполнять ближай­шим родственникам убитого), охрана границ и. общественного порядка.

Поскольку Благороднейший Посланник (мир и благо­словение с Ним) был назначен исполнять священные об­ряды и устанавливать институты Ислама, и поскольку Всемогущий Аллах поставил Его над мусульманами вож­дем и руководителем, то и факихи должны быть вождями и руководителями, внедряя обычаи и устанавливая инсти­туты Ислама»

Коль скоро исламское правление есть правление пра­вовое, те, кто знаком с законом или, лучше сказать, с религией, то есть факихи, должны обеспечить исполнение возложенного на них. То есть, они должны осуществлять исполнительную и административную власть вместе с пла­нированием.

Факихам доверяется внедрение священных порядков по взиманию налогов, охране границ, исполнению уголовных предписаний закона. Они не должны допускать нарушений или искажений Исламских законов. Если факих хочет наказать прелюбодея, он должен дать ему публично сто плетей, чтобы это было выполнено в точности. Он не имеет права добавить ни единой плети, проклянуть его, оскорбить или посадить в тюрьму хоть на сутки. Также, собирая налоги, он должен руководствоваться критериями Ислама, он не имеет права взять даже шахи[103] вразрез с тем, что предписывает закон. Он не должен допустить беспорядка в делах народного достояния, чтобы даже такая малость, как шахи, была утеряна. Если факих действует вразрез с критериями Ислама (не допусти, Господи!), он должен быть автоматически смещен с должности, посколь­ку он сразу лишается своего звания опекуна.

Закон — настоящий правитель; безопасность гаранти­руется законом, закон их прибежище. Мусульмане и люди вообще свободны в рамках закона; когда они действуют в этих рамках, никто не может им сказать: "Сядь здесь", "Иди туда"/ Исламское правление не такой тип государ­ства, когда люди лишены безопасности, когда они вынуж­дены сидеть дома, дрожа от страха перед внезапным нападением агентов государства. Именно так было при Муавийа[104] и подобных ему правителях: люди не были в безопасности, их убивали и грабили, держали в тюрьмах неопределенный период в страхе перед наказанием или вообще в неведении, поскольку правление не было ислам­ским. Если бы было установлено Исламское правление, все жили бы в полной безопасности под защитой закона, и никакой правитель не был бы вправе предпринять ни малейшего шага, не предусмотренного шариатом.

Слово "опекун" используется в том смысле, что фа­кихи исполняют вверенные им дела согласно законам Ис­лама, а не просто опекают кого-то. Было ли это функцией Имама? Разве они только пропагандируют закон? Это ли было функцией пророков, которым воспоследовали факи­хи? Выносить решение по закону и пропагандировать за­кон является, конечно, одним из измерений фикха. Но Ислам рассматривает закон как средство, как орудие ис­полнения, а не сам по себе. Закон — это инструмент для установления справедливости а обществе, средство для нормального и интеллектуального усовершенствования че­ловека, его очищения. Закон существует, чтобы его при­меняли для установления справедливого общества, которое воспитает морально и духовно совершенного человека. Внедрять священный порядок считалось самой главной обязанностью пророков.

Есть традиция Имама Риза (мир с Ним), в которой он говорит примерно следующее: "Стойкий, твердый, на­дежный Имам необходим обществу, чтобы оградить его от упадка", затем следует, что факихи — опекуны пророков. Соединяя обе половины традиции, мы приходим к заклю­чению, что факихи должны быть вождями людей, чтобы защитить Ислам от упадка, а его установления от недей­ственности.

Поистине это верно, потому что справедливые факихи не имели исполнительной власти в землях, населенных мусульманами, и их правление не было установлено. Ис­лам пришел в упадок и его обряды временно бездейству­ют. Слова Имама Риза исполнились, опыт убеждает в их правдивости.

Разве не пришел Ислам в упадок? Разве исполняются исламские законы в исламских странах? Уголовные пред­писания закона не исполняются: обряды Ислама забыты, институты Ислама исчезли; царствуют хаос, анархия и беспорядок — разве это не значит, что Ислам пришел в упадок? Разве Ислам — это только записи в книгах, подобных ал-Кафи, да и то заброшенные? Если обычаи Ислама не приняты и уголовные предписания закона не выполняются, а преступники, угнетатели и раз­вратники остаются безнаказанными, пока мы успокаиваем себя, лишь храня книги, целуя их и оставляя в стороне (относясь таким образом даже к самому Корану) и читаем Йа Син в ночь Четверга[105]—- можем мы сказать, что Ислам защищен?

Поскольку многие из нас действительно не верили, что исламское общество может быть приведено в порядок с помощью Исламского правления, дошло до того, что му­сульманские страны не только не соблюдают исламский порядок, пользуясь продажными законами вместо ислам­ских, но исповедование Ислама признается устаревшим даже среди улама. Поэтому, когда поднимается такой вопрос, они говорят, что традиция "факихи — опекуны •пророков" может использоваться только в юридическом смысле. Игнорируя строки Корана, они искажают смысл и других традиций, которые предписывают исламским ученым исполнять исламские законы во время Сокрытия. Может ли опекунство быть ограничено таким образом? Разве опекун не обязан ограждать порядки Ислама от бездействия, а преступников от избежания наказания? Ох­ранять. богатства страны от расхищения, грабежа и непра­вильного использования?

Очевидно, что все эти задачи требуют существования опекунов и что долг факихов принять на себя бремя нести их, исполнять их справедливо и твердо.

Вождь Правоверных (мир с Ним) сказал Шурайху[106] : "Место (судьи), занятое тобою, предназначено пророку, на­следнику пророка или грешному негодяю"[107] . А раз Шурайх не был ни пророком, ни наследником пророка, значит, он был грешным негодяем, занявшим место судьи. Шурайх занимал место судьи в Куфе на протяжении пяти­десяти или шестидесяти лет. Тесно связанный с партией Муавийа, Шурайх выносил фатвы[108], выгодные ему самому, и кончил, тем, что стал выступать против Ислам­ского государства. Вождь Правоверных был не в силах сместить его во время своего правления, так как его защи­щали влиятельные фигуры, основываясь на том, что его назначили Абу Бакр и Умар, а их решение не подлежит отмене. Шурайх, таким образом, обманывал Вождя Право­верных, который не раз говорил, что Шурайх обходит за­коны в своем судопроизводстве.

Из этой забытой традиции явствует, что положение судьи может исполняться только пророком или наследни­ком пророка. Никто не оспорит факта, что функция судьи принадлежит факихам, в соответствии с указаниями Ис­лама. Подобного единодушия нет по вопросу о руководстве факихов. Такие ученые, как Нараки[109] или, из по­следних деятелей, Наини [110](108) считали, что исполнитель­ные функции Ислама должны возлагаться на факихов, тогда как другие ученые так не считали. Но нельзя сомневаться, что функция судьи принадлежит справедли­вому факиху: это бесспорно.

Принимая во внимание, что факихи не имеют ранга пророчества и что они никак не "негодные грешники", можно заключить, что в свете вышеозначенной традиции, они должны быть наследниками или последователями, пре­емниками Благороднейшего Посланника (мир и благосло­вение с Ним). Поскольку, однако, выражение "наследник пророка" вообще воспринимается как его непосредствен­ный преемник, эта и подобные традиции могут приме­няться к факихам только в редких случаях. Прямым наследником Благороднейшего Посланника был, конечно, Вождь Правоверных (мир с Ним), за которым последовали Имамы (мир с Ними), и дела людей были поручены им. Но никто не может себе представить, что функции уп­равления или судопроизводства были привилегией Има­мов. Руководство было поручено им только потому, что они были более всех способны установить справедливое правление и внедрить социальную справедливость среди людей. Духовный статус Имамов, который превосходит человеческое понимание, не имеет ничего общего с их назначением на должности. Если бы Благороднейший По­сланник не назначил Вождя Правоверных своим преемни­ком, тот все равно обладал бы своим духовными качествами. Исполнительная власть в правлении не дает духовного сана или привилегий человеку, напротив, ду­ховный сан и его личные качества дают человеку право принимать на себя бразды правления и гражданскую ответственность.

В любом случае мы выводим из традиции, приведенной выше, что факихи суть наследники Благороднейшего По­сланника (мир и благословение с Ним) и что все задачи, возлагавшиеся им на Имамов (мир с Ними), переходят к факихам; все задачи, что выполнялись Посланником, они тоже должны выполнять, так, как это делал Вождь Пра­воверных (мир с Ним).

Есть и другая традиция, которая может служить доказательством наших тезисов, традиция, которая предпоч­тительна как в части передачи, так и в части значения. То, что пришло к нам из этой традиции через Кулайни,— ее слабое звено, а то, что мы знаем через Садука и затем Сулаймана ибн Халида,— это надежно и досто­верно. Вот эта традиция. Имам Джафар ас-Садык[111] сказал: "Воздержитесь от судопроизводства, потому что судопроизводством надлежит заниматься Имамам, которые сведущи в законах и процедуре суда и которые справед­ливы к мусульманам, это должны делать пророки или наследники пророков".

Заметьте, что личность, которая собирается сидеть в суде, должна, быть прежде, всего имамом. Под словом "имам" здесь имеется в виду лексическое значение "ли­дер", "ведущий"— не специальное техническое значение. В этом контексте сам Пророк считается имамом. Если взять техническое значение слова имам, то подразумева­ется наличие атрибутов справедливости, а знание имамом традиции ценилось еще выше. Во-вторых, желающие ис­полнять функции судьи, должны владеть необходимыми знаниями, Если имам не компетентен в законах и судебной .процедуре, то он не имеет права быть судьей. В-третьих, он должен быть справедливым. Таким образом, чтобы занять место судьи, необходимы три качества: надо быть лидером, обладать знанием закона, быть честным, спра­ведливым. Традиция предполагает, что три эти качества вместе могут принадлежать только пророку или наследнику пророка.

Я утверждал ранее, что функция судьи принадлежит исключительно честному факиху; это фундаментальный аспект1 фикха, который не подлежит обсуждению. Давайте теперь рассмотрим, присутствуют ли три вышеуказанные качества у факиха. Очевидно, мы будем иметь дело толь­ко со справедливым факихом, не с любым. Факих, по определению, есть сведущий в делах, касающихся функции судьи, поскольку термин факих относится к тому, кто изучил не только законы судопроизводства Ислама, но также доктрины, институты и этику веры, короче говоря, факих — есть религиозный эксперт в самом ши­роком смысле слова. Если, вдобавок, факих честен, спра­ведлив, то он обладает уже двумя необходимыми качествами. Третье качество — он должен быть имамом, в смысле "лидером". Теперь мы доказали, что справед­ливый факих занимает место судьи и руководителя, согласно указанию Имама (мир с Ним). Далее Имам отмечал, что три необходимые квалификации могут быть обнаружены только Пророком или наследником Пророка. Раз факихи — не пророки, они тогда должны быть наследниками или последователями пророков. Поэтому мы приходим к заключению, что факих есть наследник Бла­городнейшего Посланника (мир и благословение с Ним) и, вдобавок, во время Сокрытия Имама, он — лидер мусульман и глава общества. Единственно он может ис­полнять функции судьи, и никто другой не имеет права занимать это место[112].

Третья традиция относится к подписанному Имамом указу, из которого можно сделать определенный вывод.

В книге Икмал ад-Дин ва Итман ан-Ни’ма[113] есть письмо Исхака ибн Йакуба к Имаму Века[114] (Аллах да ускорит Его появление), в котором он умолял Его о решении некоторых возникших проблем, и Мухаммад ибн

Усман аль Умари[115], представитель имама, передал Ему письмо. Просьба была издана, написанная благословенной рукой имама: «Во вновь возникших общественных условиях, вы должны обратиться за руководством к тем, кто владеет вашими традициями, я указываю вам на них, как Господь указал на меня».

Во фразе «вновь возникшие общественные условия» (хавадис аль вакийя) подразумеваются не юридические случаи и порядки. Автор письма не собирался рассказывать, как надо поступать в беспрецедентных юридических случаях. Такие ответы всегда можно найти в шиитском направлении Ислама. Неоспоримая традиция говорит, что в подобных случаях необходимо обращаться к факихам. Действительно, люди могли обратиться к факихам даже тогда – при жизни имамов (мир с ними!) Живя во время малого сокрытия и, общаясь с четырьмя представителями имама, тот, кто написал прошение, и получил ответ, должен был знать, к кому обращаться за решением юридических дел. Под «хавадис аль вакийя» понимаются вновь возникшие ситуации и проблемы, которые волнуют мусульман. Вопрос Исхака ибн Якуба был «Теперь, когда мы не имеем доступа к тебе, что нам делать с новыми социальными проблемами? В чём наш долг?» Или он мог коснуться конкретных случаев и спросить: «Кому обраться с этим вопросом?» Но, видимо вопрос был общим и Имам ответил ему в общем: «С подобными вопросами и проблемами вам надлежит обращаться к тому, кто сведущ в наших традициях, т.е. к факихам. Они - моё доказательство, как я – доказательство Аллаха».

Что значит «доказательство Аллаха?[116]» Что вы под этим понимаете? Может ли одна традиция служить доказательством? Если Зурара[117] токовал традиции, служило ли это доказательством ? Сравним ли Имам Века в авторитетности с Зурарой? Которого мы чтим как глашатая традиции благороднейшего Пророка (мир и святость с ним!)? Когда сказано, что руководитель – доказательство Аллаха значит ли это, что он «доказательство» только в деталях закона верности юридического суждения? Благороднейший посланник Аллаха сказал: «Я теперь ухожу, и вождь правоверных будет для вас моим доказательством». Делаете ли вы из этого вывод, что после ухода пророка все вопросы решены кроме юридических, и это единственное что возложено на вождя правоверных? Или напротив термин «доказательство Аллаха» значит, что как благороднейший посланник был доказательством авторитетного правления людьми, как Аллах назначил Его быть руководителем, так и факихи ответ­ственны за все дела и управление людьми.

"Доказательство Аллаха"— это тот, на кого указал Аллах, чтобы управлять делами; все его дела, поступки, высказывания есть доказательство для мусульман. Если кто-то совершает проступок, следует обращаться к "дока­зательству" за разъяснением и решением дела. Если "до­казательство" приказывает вам сделать что-то, привести в исполнение уголовное предписание закона или потратить средства, собранные в виде налога, закат и садака[118] , а вы не послушаетесь его, тогда Аллах Всемогущий направит "доказательство" против вас в Судный День. Если, не­смотря на существование "доказательства", вы обратитесь за решением ваших дел к властям угнетателей, тогда Всемогущий Аллах опять же обратится к "доказательству" как к аргументу против вас в Судный День, говоря: "Я дал вам доказательство, почему вместо него вы обратились к угнетателям и к судебной системе неверных?" Таким же образом Аллах назначил Вождя Правоверных (мир с Ним) "доказательством" против тех, кто ослушался и пошел неверным путем. И против тех, кто принял хали­фат, против халифов Муавийа и Умаййадов, против Аббасидов и тех, кто действовал по их указаниям, направлены слова: "Почему вы приняли на себя руковод­ство мусульманами? По какому праву вы установили ха­лифат и правление, вы, неверные?".

Аллах предъявляет обвинения правителям и правитель­ствам угнетателей, которые действовали против критериев Ислама, вопрошая: "Почему вы угнетали? Почему вы расхищали имущество мусульман? Зачем вы устраивали тысячелетние юбилеи?[119] . Зачем вы тратили народные деньги на коронацию [120] и устраивали отвратительные фестивали по этому поводу?" Если кто-то из них ответил бы; "Таковы были обстоятельства, я не мог действовать справедливо, или умерить свои претензии, отказаться от роскошных дворцов; я короновался во имя своей страны и той степени прогресса, которой мы достигли",— ответом им было бы; "Вождь Правоверных тоже был правителем, он правил мусульманами и целым мусульманским , коро­левством. Разве вы были более усердны, чем он — под­держивая славу Ислама, мусульман, исламского отечества? Было ваше королевство более обширным, чем его? Страна, которой вы управляли, составляла лишь часть его коро­левства, к которому относились тогда Ирак, Египет и Хиджаз, не только Иран. Несмотря на это, его резиден­цией была мечеть, в одном углу которой была скамья судьи, а в другом — армия готовилась к бою. Армия состояла из людей, которые регулярно творили молитву, которые были твердыми в исламской вере, вы знаете, как быстро эта армия собиралась и каких результатов доби­валась!"

Сегодня факихи являются доказательствами Ислама для народа. Как Благороднейший Посланник (мир и свя­тость с Ним) был доказательством Аллаха — Ему были вверены все дела, а кто ослушался Его — имел доказа­тельство против себя, так факихи — суть доказательство Имама (мир с Ним) для людей. Все дела мусульман вверяются им. Бог направит свои доказательства и аргу­менты против тех, кто не будет им подчиняться в чем бы то ни было, в делах управления, гражданских делах мусульман или распределении общественных фондов.

Значение только что упомянутой традиции не подле­жит сомнению, хотя могут быть разночтения по поводу ее передачи. Так или иначе, она подтверждает ранее приведенные доказательства.

Следующая традиция в поддержку наших тезисов — макбула[121] Умара ибн Ханзала. Поскольку эта тради­ция связана с определенным стихом Корана, мы должны сначала поговорить о самом стихе и предыдущем стихе, чтобы быть готовыми к обсуждению самой традиции.

"Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного.

Аллах, поистине, повелевает вам возвращать доверенное имущество владельцам его и, когда вы судите среди людей, то судить по справед­ливости. Ведь Аллах — как прекрасно то, чем Он нас увещает!— ведь Аллах — слышащий, видящий!

О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь по­сланнику и обладателям власти среди вас. Если же вы препираетесь о чем-нибудь, то верните это Аллаху и посланнику, если веруете в Аллаха и в последний день. Это — лучше и прекраснее по исходу" (4:58-59).

В этих стихах Аллах велит нам вернуть имущество его владельцам. Некоторые считают, что "имущество" здесь имеет двоякое значение: достояние, принадлежащее людям (то есть их собственность) и принадлежащее Со­здателю (то есть обряды шариата)[122] . Смысл возвра­щения священного имущества будет в полном и правильном исполнении положений Ислама. Другие счи­тают, что под "имуществом" надо понимать имамат (121). Действительно, есть традиция, которая отмечает: "Мы (Имам, мир с Ним) суть те, к кому обращен этот стих "Всемогущий Аллах повелел Благороднейшему Посланнику и Имамам возложить управление и руководство на их полноправных владельцев. Так пророк возложил управление на имама Али, который возложил его на своего преемника и каждого своего преемника из Имамов в свою очередь». Стих далее гласит: «Действовать по справедливости, управляя людьми». Это обращено к людям, которые держали в своих руках бразды правления и осуществляли дела правительства – не судьям, поскольку судья только осуществляет юридическую функцию, не отдельным членам правительства. Судья – правитель только в определённом смысле, законы, которые он издаёт, исключительно юридические, не государственные. Действительно, при тех формах правления, что появились в последние века, судьи представляют собой одну из трёх отраслей власти, две другие – исполнительная (совет министров) и законодательная или планирующая (ассамблея или парламент). Юриспруденция – одна из отраслей правления и выполняет одну из задач правления.

Отсюда мы должны заключить, что фраза «Когда вы правите людьми» относится ко всем делам правления, включая судей и другие власти.

Теперь мы установили, что раз все, касающееся религии есть священное достояние, достояние, которое надо вернуть его законным владельцам, частью этого достояния неизбежно будет и правление. Значит, в соответствии с этим стихом, осуществление всего правления должно базироваться на справедливости, или, иначе говоря на законах Ислама и обрядах шариата. Судья не имеет права вынести неверное решение, то есть имеющее неправовую ос­нову, не основанную на Исламе, не может он и отправлять процедуру не по Исламу, искажая священное учение. Например, когда планируется финансовая программа на­ции, нельзя допустить неправильных налогов на крестьян, работающих на землях, принадлежащих общине, обрека­ющих их на приведение земель в негодность и ведущих к разрушению сельскохозяйственной структуры в целом. Если исполнительная ветвь правления хочет внедрить пра­вовые нормы и уголовные предписания, она не должна выходить за рамки положенного по шариату, назначать лишние плети или оскорблять провинившегося.

После того, как Вождь Правоверных (мир с Ним) отрубил руки двум ворам, Он выказал к ним такое уча­стие и заботу, что они стали Его горячими сторонниками. В другой раз Он услышал, что кто-то из грабительской армии Маувии украл ножной браслет с ноги женщины зимми. Он так растерялся, его чувства были настолько оскорблены, что он высказал всё это в своей речи: «Если кто-то в подобном состоянии, как я сейчас умрёт, никто не вправе упрекнуть его». Но, несмотря на такую чувствительность, амир правоверных точил свой меч, когда нужно были крушить творцов мерзости – со всей силой на какую он был способен. Вот настоящий пример справедливости. Благородный пророк превосходный пример справедливого правителя. Когда он приказывал занять определённую территорию, сжечь определенные места, уничтожить определённую группу, чьё существование причиняло вред Исламу, мусульманам и человечеству вообще, его приказы были справедливы. Если бы он не отдал таких приказов, он поступил бы против справедливости, потому что это означало бы небрежное отношение к Исламу.

Любой, кто руководит мусульманским и не мусульманским обществом должен руководствоваться общественными интересами, а не своей личной выгодой, не своими чувствами. Поэтому Ислам готовит мусульман подчинять личные интересы общественным и искоренять всё, что наносит вред обществу.

Поскольку иудеи из племени бани Курайза беспокоили мусульманское общество, ввергая его в смуту и подтачивая Ислам и исламское государство, посланник Аллаха уничтожил их[123].


_________________________ [96] Шах Султан Хусайн был последним монархом династии Сефевидов, которая правила Ираном с начала XVI по второе десятилетие XVIII века. Наименее компетентный среди Сефевидских правителей, он отдал свои силы буйству и не смог организовать оборону против афганских завоевателей своей столицы Исфахана, который пал в 1772 г. после шестимесячной осады. См.: Л. Локарт, Падение ди­ настии Сефевидов (Кембридж, 1958), с. 144-170.
[97] Часть продолжительного хадиса о сновидении, в котором Посланник провидел злодеяния Умаййадов
[98] Выражение, переведенное здесь как "руководство",— это имамат-и итибари; см. прим. 62.
[99] Хумайн: родной город Имама Хомейни.
[100] Поскольку Имам Века, то есть Двенадцатый Имам, явится из своего Сокрытия в то время, когда несправедливость заполнит землю, иногда думают, что все добрые дела, исправляющие неспра­ведливость, должно отложить до его прихода.
[101] См.: Кулайни, ал-Кафи, I, 118-119.
[102] Муфти: ученый, который высказывает авторитетное мнение по воп­росам права.
[103] Шахи: прежде — мелкая иранская денежная единица достоинством в 1/12 риала, ныне вышедшая из употребления.
[104] Муавийа: первый из Умаййадских халифов и противник Имама Али. Он правил с 41 X. /661 по 60 X./ 680 годы
[105] Йа Син: 36-я сура Корана. Это чтение, рекомендуемое как особенно заслуживающее похвалы в некоторых случаях, среди них — ночь Четверга, потому что она ведет к Пятнице — лучшему из всех дней.
[106] Шурайх: более полно — Шурайх ибн ал-Харис ал-Кинди, судья Куфы, назначенный Умаром. Он сохранял свое положение при Усмане, Али и Умаййадах и умер столетним в 87 Х./706 г.
[107] Из Васаил аш-Шиа, собрания шиитских традиций Мухаммада Ха­ сана ал-Хурр ал-Амули (умер в 1104 Х./1693 г.).
[108] Фатвас: множественное число от фатва (авторитетное мнение по вопросам права)
[109] Нараки: или — Хадж Мулла Ахмад Нараки, видный ученый начала XIX века, умер в 1244 Х./1829 г. Он был не только плодовитым автором, но также неоднократно конфликтовал с монархом своего времени — Фатхом Али Шахом. См.: Хамид Алгар Религия и государство в Иране в 1785-1906 годах (Беркли, 1969), с. 57, 89.
[110] Наини: или — Мирза Мухаммад Хусайн Наини, видный ученый начала XX века (1277 Х./1860 — 1354 Х./1936 гг.), относительноего книги о политической теории шиизма Танбих ал-Умма ва Танзих ал-Милла см.: Абдул-Хади Хаири, Шиизм и конституцио­нализм в Иране (Лейден, Нидерланды, 1977), с. 165-220.
[111] Имам Джафар ас-Садык: шестой из Двенадцати Имамов (83 Х./702- 140 Х./757). Упоминается также как Имам Садык, особенно значительной была его роль в развитии религиозных наук. Был отравлен и предан мученической смерти по указанию аббасидов
[112] Технический смысл слова имам есть тот, который оно обретает, когда применяется к Двенадцати Имамам, которые были не только преемниками Пророка, но также одарены высочайшими духовными достоинствами.
[113] Икмал ад-Дин ва Итман ан-Нима: труд Шайха Садука о Сокрытии Имама, и написанная по указанию Имама.Махди.
[114] Имам Века: Двенадцатый Имам..
[115] Мухаммад ибн Усман ал-Умари: второй представитель (сафир, "посланник".— Ред.) Имама во время Малого Сокрытия. См. прим. 27.
[116] Обозначение худжжат ("доказательство"), данное Имамам, имеет двоякий смысл. Во-первых, благодаря проявляемым ими качествами, они доказывают бытие Бога и истинность явленной Им религии. Во-вторых, они обосновывают доказательства, которые будут выдвинуты в Судный День против тех, кто утверждает, что не был осведомлен о Законе Божием. См.: Абдулазиз Абдулхуссейн Саджедина, Исламский мессианизм (Олбени, Нью-Йорк, 1980), с. 66-67.
[117] Зурара: более полно — Абд Раббих Зурара ибн Айан, знаток тра­диций четвертого, пятого и шестого Имамов. Умер в 150 Х./767 г.
[118] Садака: добровольные пожертвования, собираемые мусульманским государством для расходов на благотворительные цели.
[119] .Шах.организовал пошлое и преступное, расточительное празднова­ние двух с половиной тысячелетий монархического правления в октябре 1971 г., приблизительно спустя два года после чтения этих лекций в Наджафе. Однако, приготовления к событию начались не позднее 1960 г.
[120] В 1967 г. шах короновал себя и свою жену.
[121] Макбула: хадис, на который можно сделать допустимые ссылки.
[122] См., например: Исмаил Хакки ал-Бурусави, Рух ал-Байан (Стамбул, 1390 Х./1970), II, 227-228.
[123] Бану Курайза были иудейским племенем, проживавшим в Медине. Во время "битвы у Рва"* пятый год Ислама, они вошли в сговор с мекканскими силами язычников, которые напали на город. Мужское население племени было предано смерти за их предательство.

Исламское правление Исламское правление Действительно существуют два высших качества верующего: он творит справедливость, когда необходимо со всей силой и без тени сомнения, не поддаваясь чувствам, и выказывает любовь и сострадание, когда кто-то взывает к нему. В обоих случаях верующий служит защитой общества. Общество, состоящее из мусульман и немусуль­ман, достигнет безопасности и благополучия в результате правления, осуществленного верующими, все будут жить легко и без страха. Люди в наше время живут в страхе перед своими правителями, потому что существующие правления не основаны на законе; они являются формами бандитизма. Но если правительство возглавляет некто, подобный Вождю Правоверных (мир с Ним), то есть в случае Исламского правления, только тираны и угнетатели, те, кто попирает права остальных, страдают от страха, тогда как у общества в целом нет причин для волнений и страхов.

Во втором из указанных выше стихов, Всемогущий Аллах говорит; "О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь посланнику и обладателям власти среди вас" (4:59).

Согласно традиции, начало первого стиха ("верните имущество его владельцам") адресовано Имамам (мир с Ними), следующая же часть стиха, касающаяся справед­ливого правления, адресована исполнительной власти, а второй стих ("О вы, которые уверовали...") адресован правоверным мусульманам. Аллах повелевает им повино­ваться Ему, исполняя Его священные обряды, и повино­ваться Его Благороднейшему Посланнику (мир и святость с Ним) так же, как и обладателям власти (то есть, Имамам), слушаясь их поучений и следуя их указам.

Я уже говорил, что послушание Всемогущему Аллаху отличается от послушания Благороднейшему Посланнику (мир и благословение с Ним). Все положения священного закона, относятся они к верованию или нет, суть повеле­ния Аллаха и исполнение их есть повиновение Аллаху. Благороднейший Посланник не издавал приказов о молит­вах, и если призывал людей молиться, то только, выполняя волю Аллаха. Когда мы молимся, мы повинуемся Аллаху; повиновение же Посланнику отличается от повиновения Аллаху.

Повеления Благороднейшего Посланника (мир и свя­тость с Ним)— это те, что Он издавал, осуществляя правление, как, например, Его приказ мусульманам сле­довать за армией Усамы[124] , защищать границы Ис­ламского государства, взимать налоги с определенных категорий людей и вообще поступать с людьми по его предписанию. Все это приказы Пророка. Аллах возложил на нас обязанность повиноваться Посланнику, Нашей обя­занностью является и повиновение обладателям власти, которые, согласно нашей вере, суть Имамы (мир с Ними). Конечно, повиновение правительственным указам — тоже форма повиновения Аллаху. Поскольку Всемогущий Аллах приказал нам следовать указаниям Посланника и облада­телей власти, наше повиновение им — есть выражение повиновения Аллаху.

Стих, который мы привели, продолжается: "Если же вы препираетесь о чем-нибудь, то верните это Аллаху и Посланнику". Споры, возникающие между людьми, быва­ют двух видов. Первый — когда спор возникает по поводу какого-то конкретного требования. Например, кто-то требует вернуть долг, а другой отрицает, что должен. Истина должна быть установлена в соответствии или с шариатом, или с обычным законом. В таком случае следует обратиться к судье, который рассмотрит дело и вынесет приемлемое решение. Таким образом, первый вид споров — гражданский иск.

Второй вид споров относится к разного рода притес­нениям и преступлениям. Если грабитель забирает силой чье-либо имущество, или взломщик врывается в дом и уносит имущество, то обращаться надо не к судье, а к компетентному общественному обвинителю (прокурору). В таких случаях — уголовных, не гражданских (кроме тех случаев, когда дело одновременно и гражданское, и уго­ловное), гарантом закона является, прежде всего, обще­ственный обвинитель (прокурор). Он начинает с предъявления обвинения, а затем судья изучает дело и выносит решение. Когда решение, гражданское или уго­ловное, вынесено, оно приводится в исполнение другой отраслью власти — исполнительной.

В сущности Коран говорит: "Когда между вами воз­никает спор по любому делу, вам надлежит обратиться к Аллаху и Его законам и к Посланнику, как исполнителю этих законов. Посланник должен получить указания от Аллаха и исполнить их. Если спор возникает у вас о долге или займе, Посланник вмешается своей компетен­цией и вынесет решение. Если спор возникает о насилии, посягательстве на права, опять же надо обратиться к Пророку. Поскольку Он является главой исламского госу­дарства, Он обязан осуществлять справедливость. Он дол­жен быстро назначить чиновника, чьим долгом будет вернуть владельцам их утраченные права. Далее любые дела, с которыми люди обращались к Посланнику, могут быть адресованы Имамам, ведь повиновение Имамам, в конечном итоге, есть повиновение Благороднейшему По­сланнику".

Одним словом, оба эти стиха со всеми их компонен­тами охватывают правление в целом так же, как и су­допроизводство, они не ограничены только функцией суда, тогда как в других стихах Коран ясно говорит о правлении в смысле исполнительной власти.

В следующем стихе Аллах говорит: "Разве ты не видел тех, которые утверждают, что они уверовали в то, что ниспослано тебе и что ниспослано до тебя, и они желают обращаться за судом к тагуту (неправедной власти), в то время как им приказано не веровать в него" (4:60). Даже если мы не интерпретируем тагут как все формы правления, кроме Исламского, мы должны относить это понятие одновременно к судьям и правителям. Обычно обращаются к юридической власти, чтобы организовать судебный процесс, получить удовлетворение и наказания виновного, и затем судебное решение должно быть при­ведено в исполнение исполнительной властью, которая обычно представляет собой отдельную отрасль правления. Тиранические правления — включая юриспруденцию, ис­полнительную власть и другие компоненты государства,— и имеются в виду под понятием тагут, поскольку эти структуры выступают против священного предписания, установив неправедные законы, внедрив их и сделав их основой юридической практики. Аллах повелел нам не верить им, а значит выступать против их приказов и обычаев. Все, кто хочет выступить против тагута, обя­заны сделать это во чтобы то ни стало.

Теперь давайте рассмотрим традицию, известную как макбула Умара ибн Ханзала, чтобы выяснить ее значение и смысл. Умар ибн Ханзала говорит: "Я спросил Имама Садыка (мир с Ним), позволительно ли двум шиитам, имеющим разногласия по поводу долга или наследства, обращаться за решением к правителю или к судье. Он ответил — любой, кто обращается к правителю или судье, правое его дело или нет, обратится к тагуту (то есть неправедной власти). Какой бы он не получил ре­зультат, он будет получен от тагута, власти которого Всемогущий Аллах повелел не доверять". ("И они желают обращаться за судом к тагуту, в то время как им при­казано не веровать в него" (4:60).

Тогда Умар ибн Ханзала спросил: "Что же делать двум шиитам в подобных обстоятельствах?". Имам Садык отве­тил: "Они должны обратиться к одному из вас, кто знает наши традиции, кто хорошо знаком с нашими законами и обрядами, примет его как судью и арбитра, поскольку я назвал его над вами судьей"[125].

Теперь, когда понятны начало и конец традиции, когда мы справились у Имама (мир с Ним) и сверились с Кораном, ясно, что вопрос к Имаму носил общий харак­тер, и ответ был дан так же: в рамках общей законности. Я говорил ранее, что для решения как уголовных, так и гражданских дел, следует обращаться к судьям, исполни­тельным властям или к правительственным структурам, К судье обращаются; чтобы восстановить справедливость, примирить враждующих, определить наказание, а к ис­полнительным органам — чтобы получить удовлетворение от приговора, вынесенного судьей, чтобы привести приго­вор в исполнение, гражданское это дело или уголовное. именно поэтому Имама спросили, следует ли обращаться к существующим властям с их судебным аппаратом.

В своем ответе Имам запрещает обращаться к непра­ведным правлениям, включая исполнительную и юридиче­скую власть. Он запрещает мусульманам иметь какие-либо дела с царями и тираническими правителями, равно как и с судьями, агентами этих правителей, даже если они имеют сильную, хорошо организованную власть. Даже если у мусульманина убили сына или ограбили дом, он не имеет права обращаться к тираническому правлению за справедливостью. Так же, если ему должны и он имеет безотказное свидетельство, он не должен обращаться к суду угнетателей. Если мусульманин обратится в подобных случаях к незаконной власти и будет восстановлен в своих правах, результат, который он получит, будет харам [126] , и он не будет иметь права воспользоваться им. Некоторые фукаха говорят, что правило это действует и тогда, когда тебе вернули твое имущество. Например, если у тебя украли халат и ты обратился к судье незаконной власти и, в результате, тебе вернули халат, то носить его ты уже не имеешь права. В этом случае можно еще сомневаться, но в общем положении сомнений нет. На­пример, если кому-то не отдают долг и он обращается за судом к власти, не назначенной Аллахом, и получает долг, он не может воспользоваться им. Это делают необходимым фундаментальные критерии шариата.

Таково политическое установление Ислама. Оно застав­ляет мусульман отказаться от обращения к незаконным властям и назначенным ими судьям, чтобы неисламские режимы пали вместе с их юридическими системами, которые ничего не производят, а только доставляют им беспокойство. Это открывает путь к тому, чтобы люди обращались к Имамам (мир с Ними) и тем, кому они передали правление и суд. Имамы хотели не допустить к правлению царей и назначенных ими судей, поскольку сам Аллах повелел не признавать царей и неправедных судей (то есть, восставать против них)[127] , и поэтому обращение к ним есть нару­шение долга. Если вы им не верите и считаете их угнета­телями — не обращайтесь к ним.

В чем же долг Исламского общества в этом отноше­нии? Что ему делать, если возникают новые обстоятельства и споры внутри него? К какой власти прибегнуть? В традиции, только что приведенной, Имам (мир с Ним) сказал: "Они должны обращаться к тем из вас, кто знает наши традиции, кто знает, что позволено, что запреще­но",— то есть, когда возникает спор, они должны прийти к тому, кто знает хадис, кто знаком с позволенным и запрещенным Аллахом, и принять обряды в соответствии с критериями шариата. Имам не оставил места для со­мнений, сказав: "Поэтому ученым, сведущим в традициях, надлежит осуществлять реальную власть и вершить суд". Имам указал, какими качествами конкретно должен об­ладать тот, кто возьмет на себя решать, что позволено, а что нет, в соответствии с законом. Он должен хорошо знать положения Ислама и разбираться в новых ситуациях типа такийа.. .Очевидно, что такое знание отличается от простого умения читать традиции.

В той же традиции Имам продолжает: "Я назначаю его правителем над вами", что означает: "Я назначаю управлять вами того, кто обладает такими качествами; я назначаю любого, кто обладает такими качествами, чтобы вести правительственные и судебные дела мусульман, и мусульмане не имеют права обращаться к кому-либо, кроме него". Поэтому, если грабитель украл ваше иму­щество, вы должны прийти к Имаму. Если у вас возник спор из-за долга или займа и вы хотите справедливости, опять идите к Имаму и ни к кому другому. Это общий долг всех мусульман, не только Умара ибн Ханзала, ко­торый столкнулся с подобным, когда добивался власти.

Это указание Имама имеет широкий смысл. Как Вождь Правоверных (мир с Ним) во время своего прав­ления назначал правителей и судей на местах, которым мусульмане были обязаны повиноваться, так и Имам Са­дык (мир с Ним) обладал абсолютной властью над всеми улама, фукаха и людьми вообще, мог назначать судей и правителей не только на тот срок, пока был жив сам, но и на грядущие времена. Он это и сделал, назвав фукаха «правителями», чтобы никто не мог узурпировать эту власть.

-Мы можем заключить также из традиции, равно как и из приведенных стихов Корана, что Имам не только назначал судей, он не оставлял нерешенной ни одну про­блему мусульман, в противном случае он не исполнил бы возложенного на неге долга.

Эта традиция вполне ясна, нет сомнений ни в едином слове. Никто не может усомниться, что Имам (мир с Ним) предписал фукаха исполнять одновременно функции управления и судопроизводства. И долг мусульман пови­новаться этому указанию Имама.

Чтобы разъяснить существо дела, я приведу еще одну традицию, восходящую к Абу Хадидже.

Абу Хадиджа, один из верных соратников Имама Са­дыка (мир с Ним), говорит: "Мне повелел Имам передать следующее нашим друзьям (т. е. шиитам): Когда вражда и спор поднимутся между вами или вы не согласитесь с получением или уплатой денег, не обращайтесь за судом ни к одному из этих злодеев. Определите судьей и ар­битром того из вас, кто хорошо знаком с нашими пред­писаниями, что разрешено, а что запрещено, поскольку я назначаю такого человека над вами; Не позволяйте тира­нической власти сталкивать вас друг с другом"[128].

Значение фразы "спор о чем-либо" относится к граж­данским искам, тогда как первая фраза указания Имама означает, что мы не должны обращаться за судом к злодеям. Под "злодеями" подразумеваются те судьи, ко­торых поставили незаконные правители. Имам продолжает: "Не позволяйте одному из вас давать показания против другого перед тираническими властями". Иными словами: "Какие бы споры ни возникли между вами, не прибегайте к незаконным властям, не ищите у них раз­решения ваших дел..." Выражение "тиранические прави­тели" относится вообще ко всем незаконным властям и правлениям (всем неисламским правителям) и охватывает все отрасли правления •— законодательную, юридическую и исполнительную. Беря во внимание, что ранее в тради­ции уже указывалось, что запрещается обращаться к ти­раническому суду, второй случай надо рассматривать, как запрет обращаться к исполнительным властям. Последнее утверждение — не повторение предыдущего. В первом случае Имам запрещает обращение в нечестивый суд с разными делами частного порядка (справка, установление доказательства и так далее). Затем он говорит, что надо отказаться от обращения и к незаконным правителям. Становится ясно, что судьи и правители рассматриваются отдельно, это два разных субъекта. Оба случая упомина­ются в традиции Умара ибн Ханзала, где запрещены оба обращения, как к судье, так и к правителю. В традиции Имам называет только судей. Однако в передаче Умара ибн Ханзала Имам обозначает их обоих, как тех, кто действует как правитель и исполнитель, так и тех, кто действует как судья.

В соответствии с традицией, изложенной Абу Хадиджей, Имам назначает факихов судьями при собственной жизни, а по традиции, переданной Умаром ибн Ханзалом, Имам предписывает им управление и судопроизводство. Мы теперь должны выяснить, приступают ли факихи к своим обязанностям сразу после ухода Имама из этого мира. Были ли все судьи и правители, назначенные Има­мом, каким-либо образом отставлены от своих обязанно­стей, когда Имам ушел?

Правление Имамов отличается, конечно, от других правлений; по шиитскому учению всем приказам и инс­трукциям Имама надо повиноваться, как при его жизни, так и после его смерти. Но давайте посмотрим, какие функции и обязанности предписываются в этом мире факихам.

Во всех существующих формах правления, монархиче­ской ли, республиканской или какой-либо другой после­дующей модели, если глава правительства умирает или обстоятельства меняются так, что происходит смена пра­вительства, военные чины и должностные лица не затраги­ваются. Например, генерал не будет автоматически лишен своего чина, посол не будет смещен со своего поста и министр финансов или провинциальный или местный гу­бернатор не будут устранены. Новая администрация мо­жет, конечно, сместить или переместить их со своих постов, но их обязанности автоматически у них не отни­маются.

Очевидно, определенные власти автоматически теряют силу со смертью того, кто их поддерживал. Так происхо­дит с иджазайи хазбийа: данные кому-либо факихом полномочия исполнять разные поручения от его имени в данном городе; когда факих умирает, его полномочия истекают. Но в другом случае, если факих назначил управителя или опекуна для принятия вкладов или по­жертвований, назначение остается в силе смерти факиха.

Юридические и управленческие функции, предписан­ные Имамами факихам, передаются им навсегда. Имам (мир с Ним) был, безусловно, сведущ во всех аспектах дела, и нет повода думать, что с его стороны допущена оплошность. Он должен был знать, что во всех правитель­ствах все должностные лица не смещаются автоматически со смертью или уходом главы государства. Если бы он предполагал, что права факихов быть правителями и судь­ями будут отняты у них после его (Имама) смерти, он бы оговорил это словами: «факихи исполняют эти обязанности пока я жив». Согласно этой традиции, исламским улама указано имамом быть руководителями и судьями, и эти посты принадлежат им постоянно, навсегда. Вероятность, что следующий аннулирует это двойное предназначение факихов очень не велика. Поскольку Имам запретил мусульманам обращаться за помощью к царям и назначенным ими судьям за признанием своих прав и определил обращение к ним равносильным обращению к тагуту, постольку ссылаясь на стихи Корана, предписывающий неверие в тагута[129], он назначил законных судей и руководителей для людей. Если бы Имам не передал эти функции факихам, что оставалось бы делать мусульманам, как бы они разрешали свои споры и разногласия? Пришлось бы им обращаться к тагутам, чем они нарушили бы священное предписание? Или доверились бы кому–то не признающему никакой власти, чтобы позволило бы анархии взять вверх, чтоб люди отбирали друг у друга добро, не считались бы с правами друг друга и оставались бы вполне безнаказанными?

Мы уверены, что если Имам Садык (мир с ним!) предписал эти функции факихам, то ни его сын Муса, ни один из последующих имамов не оспорит этого. Истинно, нет для них возможности оспорить это, говоря: «Ныне не обращайтесь к справедливым факихам за разрешением своих проблем, а вместо этого идите к царям или ничего не делайте. Позволяйте топтать свои права».

Естественно если Имам назначает судью в каком то городе, его последователь может сместить этого судью и поставить другого, но установленные функции не могут быть изменены. Это бесспорно. Традиция, которой я коснусь теперь, подтверждает уже приведённые тезисы. Я не могу удовлетвориться единственным доказательством традиции, которую я привёл. Хотя мысль моя уже доказана в приведенной выше традиции. Приводимое далее, окончательно прольёт свет. Имам Садык (мир ему!) сказал: «Если кто-либо идёт путём познания, перед ним открываются врата рая и ангелы складывают пред ним свои крылья в знак признательности (или в знак того, что Аллаха доволен). Всё на земле и на небе, даже рыба в океане, молит о его прощении. Превосходство учёного человека над простым верующим можно сравнить с превосходством луны над звёздами. Истинно, учёные – наследники пророков; пророки не завещают ни одного динара или дирхема, но они завещают знания, и кто получает их, действительно получает щедрую долю их наследства".[130]

Звеньям в цепи передачи этой традиции можно дове­рять; Ибрагим ибн Хашим, отец Али ибн, Ибрагима, заслуживает высшей степени доверия. Та же традиция была передана с небольшими изменениями в тексте по другой цепи передачи, она пришла от Абу л-Бухтури, хотя надежность Абу л-Бухтури сомнительна. Вот вторая версия традиции: "Мухаммад ибн Йахйа говорит по до­веренности Ахмада ибн Мухаммада ибн Иса, которому рассказал Мухаммад ибн Халид, а тому передал Абу л-Бухтури, что Имам Джафар ас-Садык (мир с Ним) сказал: "Ученые — наследники пророков, потому что, хо­тя пророки не завещают ни единого динара или дирхема, они завещают свои слова и традиции. Кто-то может пол­учить часть этого наследия. Поэтому смотрите, кто может получить эти знания, ведь среди нас, семьи Пророка, в каждом поколении есть справедливые и честные люди, которые оттолкнут искажающих и преувеличивающих, тех, кто ведет дела неправильно, кто принимает глупые толкования (то есть они очистят и защитят религию от влияния отклоняющихся, несведущих и других им подо­бных)".

Мы приводим эту традицию (которая может быть отнесена и к позднему Нараки), чтобы прояснить значение выражения: "Ученые есть наследники пророков". В этом пункте несколько моментов требуют объяснения.

Первое: кто такие "ученые?" Применяется выражение к ученым мусульманского общества или Имамам (мир с Ними)? Некоторые склонны думать, что тут имеются в виду Имамы. Но есть точка зрения, что, напротив, име­ются в виду ученые из общества — улама. Традиция сама на это указывает, поскольку чистота и другие ка­чества Имамов, о которых везде упоминается, отличаются от указанных в данной традиции. Утверждение, что про­роки завещают традиции и тот, кто изучит их, получает главную часть наследия, не может служить определением Имамов. Значит, определение "ученые" относится к чле­нам общества. Вдобавок в версии, изложенной Абу л-Бух­тури, после фразы "Ученые — наследники пророков" мы читаем: "Поэтому смотрите, от кого вы можете принять эти знания". Кажется, здесь утверждается, что, действи­тельно, ученые — наследники пророков, но надо быть осторожными в выборе личности, от которой следует принять знания, завещанные пророками. Мысль, что Имамы подразумеваются под "наследниками пророков" и от них люди должны получить знание, противоречила бы тради­ции. Любой, кто знаком с традициями, говорящими о статусе Имамов и ранге, врученном им Благороднейшим Посланником (мир и святость с Ним), сразу увидит, что в данной традиции имеются в виду именно ученые из общества, а не Имамы. Подобные же качества и эпитеты принято относить к ученым из общества и в других традициях: "Ученые моего общества подобны пророкам, что были до меня" и "Ученые из моего общества подобны пророкам детей Израилевых".

Заключаем поэтому, что имелось в виду: ученые — улама.

Может возникнуть и другой вопрос, который надо прояснить. Могут сказать, что выражение "Ученые — на­следники пророков" не может служить доказательством наших тезисов — руководство факиха,— поскольку про­роки (анбийа) обладают только одной мерой пророчества: распространять знания из священного источника посредст­вом внушения или другим способом, но это не дает права править народом или верующими. Если Всемогущий Аллах не возложил руководство и правление на пророков, они не могут им владеть; они только пророки, несущие в мир знания... Если они обязаны передать знания, которые они получили, то их долг отдать эти знания людям. В нашей традиции есть различие между пророком (наби) и послан­ником (расул): миссия последнего — передать получен­ные знания, тогда как первого только получить их. Вдобавок пророчество (нубувват) имеет отличие от уп­равления (вилайат), и в традиции используется название "пророк" (наби). Ученые являются последователями про­роков только в этом смысле, им не предписывается на­следование правления, мы не можем заключить из традиции, что ученые наследуют правление. Если бы Имам сказал, что ученые имеют ранг Моисея или Иисуса, мы естественно, предполагали бы, что ученые обладают всеми сторонами, качествами Моисея или Иисуса, вклю­чая руководство, но раз ученым не предписан ранг ни одной конкретной личности среди пророков, мы не можем вывести конкретного заключения из традиции по этому вопросу.

В ответ на это возражение, мы должны утверждать, что критерии понимания традиции имеют общий характер, не имеют точного технического анализа и нам остается только следовать этим критериям. Поскольку факих ста­рается технически очень бережно отнестись к пониманию традиции, многие вещи остаются неясными. Поэтому ис­следуя выражение "ученые — наследники пророков" в свете общепринятого, столкнемся ли мы с единственным значением слова "пророк?" Или, напротив, это выражение предусматривает общий смысл, который можно отнести к любому пророку? Иначе говоря: если бы мы спросили кого-либо, кто знает только общее значение слов: "Явля­ется ли такой-то факих преемником Моисея и Иисуса?", он бы ответил (в свете изучаемой традиции): "Да, потому что Моисей и Иисус — пророки". Если бы мы опять спросили: "А является ли факих наследником Благород­нейшего Посланника (мир и благословение Ему и Его роду)?", он ответил бы: "Да, потому что Благороднейший Посланник — один из пророков".

Мы не можем поэтому рассматривать слово "пророк" как конкретный титул, поскольку оно стоит во множест­венном числе. Если бы в традиции был указан какой-то отдельный пророк, то можно было бы принять конкретное указание, но раз употреблено множественное число "любой из пророков", то не "любой из пророков, учитывая кон­кретную добродетель, по которой он является пророком". Такое предложение могло бы свидетельствовать о конк­ретном указании на добродетель, выделенном из всего выражения, что означало бы "Факих обладает высотой пророка (наби), но не посланника (расул) и не вождя (вали)". Такие анализы и интерпретации, однако, проти­воречат общепринятому обычаю и пониманию.

Третьим возражением может быть следующее: допу­стим, что ученые получают статус пророков с учетом их номинального обозначения, с учетом той добродетели, ко­торая делает их пророками. Тогда мы должны рассматри­вать ученых, как владеющих всеми атрибутами, которыми Всемогущий Аллах наделил пророков, чтобы ученые могли сравниваться с пророками. Если, например, кто-либо го­ворит, что обладает справедливостью, и затем говорит, что мы должны чтить справедливость, нам придется за­ключить, что мы обязаны почитать эту личность. Значит, из стиха Корана "Пророк ближе к верующим, чем они сами" (33:6) мы можем сделать вывод, что улама владеют функцией правления так же, как и пророк. В слова "находится ближе" вложен смысл управления и командо­вания. В комментарии к приведенному стиху труд Мад-жма ал-Бахрайн дает традицию Имама Бакира (мир

с Ним): "Этот стих раскрывает отношение к управлению и руководству". Пророк поэтому дает право руководить и управлять верующими, и такое же руководство и управ­ление, какое было установлено для Благороднейшего По­сланника (мир и святость с Ним и Его семьей), также установлено для ученых, поскольку тот и другие в стихе и в традиции обсуждаются под номинальным обозначением "пророк", ставшим привычным.

Мы можем обратиться к разным стихам, которые пред­писывают пророку различные качества и атрибуты, как, например: "повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь посланнику и обладателям власти среди вас" (Коран: 4:59). Хотя сделано различие между "пророком" и "посланником", практически слова имеют одинаковое значение. Согласно общему значению "пророк"— тот, кто получает вести от Аллаха, а "посланник"— тот, кто передает роду челове­ческому то, что получил от Аллаха.

Может возникнуть и четвертое возражение. Порядки, которые установил Благороднейший Посланник (мир и благословение с Ним и с Его семьей),— суть форма наследия, даже если технически они так не обозначены, а те, кто принимает эти обряды,— суть наследники. Но где доказательства, что функция руководства, которую исполняет Пророк, завещается или передается по наслед­ству? Может быть, передаются по наследству только его обряды и его традиции, ведь традиция утверждает, что пророки завещают знания или, по версии Абу л-Бухтури, они завещают "наследие своих высказываний и традиций". Можно предположить, что завещаются их традиции, а руководство не завещается.

Это выражение также несправедливо. Руководство и управление — посторонние, рациональные понятия, по этим делам надо обращаться к рациональным личностям. Мы можем спросить их, рассматривают ли они передачу руководства и правления от одной личности другой путем наследия как возможную. Например, если рациональную личность спросить: "Кто наследует власть в такой-то стра­не?" Ответит ли он, что положение руководителя не может наследоваться, или скажет, что такая-то личность наследует корону или трон? "Престолонаследие"— хорошо известное выражение. Тогда несомненно, что, рационально выражаясь, руководство может быть передано от одной личности другой как наследуемое имущество. Если рас­смотреть сначала стих "Пророк ближе к верующим, чем они сами", а потом традицию "Ученые — наследники пророков", то станет ясно — то и другое относится к следующему: внешние дела могут передаваться от одного к другому.

Если фраза "Ученые — наследники пророков" отно­сится к Имамам (мир с Ними), как заключает традиция, то нам не приходится сомневаться, что Имамы, действи­тельно, наследники Пророка (мир и благословение Ему и Его семье) во всем, никто не может сказать, что это относится к знаниям и юридическим вопросам. Так что, если бы перед нами было только предложение "Ученые — наследники пророков", если бы мы не рассматривали ни начала, ни конца традиции, обнаружилось бы, что все функции Благороднейшего Посланника, включая управле­ние людьми, могут передаваться и переданы уже Имамам, после них факихам, за исключением особых функций, которые по разным причинам не могут быть переданы.

Главной проблемой, все же, остается то, что фраза "Ученые — наследники пророков" возникает в контексте, по которому наследием пророков являются традиции. По­добная традиция, переданная Каддахом, гласит: "Пророки не завещают ни одного динара или дирхема, они завещают знания". А в передаче Абу л-Бухтури: "Хотя пророки не завещают ни единого динара или дирхема, они завещают свои высказывания и традиции". Эти утверждения позво­ляют предположить, что наследием пророков являются их традиции и ничто другое не может быть частицей "инна-ма", а исключительно традиции.

Но и это выражение ложно. Утверждение, что Благо­роднейший Посланник (мир и благословение с Ним) не оставил после себя ничего, кроме традиции, противоречит самой основе шиитского учения. Пророк действительно оставил наследство, и, несомненно, сюда входит управле­ние обществом, которое передано им Вождю Правоверных (мир с Ним), а затем каждому из Имамов (мир со всеми Ними), как последователям. Частица "иннама не всегда означает исключительность, и, действительно, можно со­мневаться, когда именно она это означает, вдобавок "ин­нама" не встречается в тексте, переданном Каддахом, а только у Абу л-Бухтури, чья цепь передачи не очень надежна, как я уже говорил.

Теперь давайте рассмотрим по очереди каждое пред­ложение в тексте Каддаха, чтобы убедиться, предполагает ли контекст наследием пророков исключительно их тра­диции.

"Любому, кто идет дорогой познания, Аллах открывает дорогу в рай". Это предложение, восхваляющее ученого, но не любого ученого. Загляните в традиции в ал-Кафи по поводу атрибутов и обязанностей ученых и вы увидите, что чтобы стать ученым и наследником пророков, недо­статочно изучить несколько строк. Ученый должен уметь толковать, и в этом основная трудность его призвания.

"Ангелы складывают перед ним свои крылья в знак признательности". Выражение "складывают свои крылья" понятно всем, кто сталкивается с такими вещами. Это акт смирения и уважения.

"Все, что на небе и на земле, даже рыба в океане, молят о прощении". Это предложение не требует разъяс­нения, так как к нашей теме не относится.

"Превосходство сведущего человека над просто веру­ющим подобно превосходству полной луны над звездами". Значение выражения понятно.

"Воистину ученые — наследники пророков". Вся тра­диция от начала до последнего предложения — хвала ученым, утверждение их добродетелей и качеств, одно из которых то, что они — наследники пророков. Поскольку они — наследники пророков и осуществляют правление и руководство как пророки, то послушание им есть долг.

Значение следующего выражения традиции "Пророки не завещают ни единого динара или дирхема" не в том, что они не завещают ничего, кроме знаний и традиций. Скорее это означает, что, осуществляя правление и будучи людьми Господа, они не копили в этом мире материального досто­яния. Это также доказывает, что формы правления, осуществлявшиеся пророками, отличаются от монархий и других современных форм правления, которые служат средством обогащения и привилегий для правителей.

Жизненный путь Благороднейшего Посланника (мир и святость с Ним) был чрезвычайно прост. Он не исполь­зовал своего положения для обогащения своей материаль­ной жизни, чтобы оставить наследство. Что Он оставил после себя — так это знания, наиболее благородную вещь; конкретно: знания, полученные от Всемогущего Ал­лаха. Выделение знания в Его традиции еще раз говорит о Его благородстве.

Нельзя сказать, что раз в традиции указано на насле­дование знаний, а не имущества, то ученые не наследуют ничего, кроме знаний и традиций.

В некоторых случаях фраза "Мы оставляем после себя милосердие" может быть добавлена к традиции, хотя и не принадлежит ей. Найденная только в вариантах тра­диции в Сунне, эта фраза была использована по полити­ческим соображениям[131].

Все, что мы можем сказать о контексте утверждения "Ученые — наследники пророков", это то, что утвержде­ние не следует понимать в прямом смысле, то есть, что все, принадлежащее пророкам, принадлежит и ученым. Не следует также понимать, что ученые наследуют лишь знания и традиции пророков. Тогда традиция противоре­чила бы другим традициям, которых мы касались реже в связи с нашей темой, и отрицала бы их.

В доказательство приведем следующее. Если традиция в самом деле означала бы, что Благороднейший Посланник (мир и благословение с Ним) не оставил наследства, кроме знаний, и что правление и руководство не могут быть унаследованы, и если бы мы не слышали от Пророка: "Али — мой наследник", а ведь Вождь Правоверных (мир с Ним) был его последователем, тогда нам пришлось бы обратиться к нассу[132] за решением вопроса о наследии Вождя Правоверных и следующих Имамов (мир с Ними). Затем нам пришлось бы применить тот же метод в отно­шении правления факиха, поскольку по вышеуказанной традиции факихам переданы функции последователей и руководителей. Итак, мы примирили эту традицию с ука­занными выше.

В своем Аваиде[133] Нараки приводит следующую традицию из Фикх-и Разави[134]: "Ранг факиха сегодня подобен рангу пророков детей Израилевых". Естественно, мы не можем утверждать, что Фикх-и Разави был в самом деле составлен Имамом Риза, но использовать сборник для доказательства наших тезисов вполне возможно.

Надо понимать, кто имеются в виду под "пророками детей Израилевых"— это действительно пророки, а не факихи, которые жили во времена Моисея и могли назы­ваться пророками по разным причинам. Факихи, жившие во времена Моисея, были подданными его власти и ис­полняли свои функции, находясь у него в подчинении. Может быть, когда он назначал их куда-нибудь послан­никами, он давал им ранг "обладателей власти"— мы, естественно, этого не знаем, но очевидно, что Моисей сам был пророком детей Израилевых и что все функции, данные Благороднейшему Посланнику (мир и благослове­ние с Ним и Его семьей), были даны и Моисею с раз­ницей, конечно, в ранге, статусе и степени. Мы заключаем из общего значения слова "ранг" в этой традиции, что такие же функции правления и руководства, как Моисей, выполняли и факихи.

Джами ал-Ахбарсодержит следующую традицию Благороднейшего Посланника (мир и святость с Ним и Его семьей): "В Судный День я буду горд учеными моего общества, потому что ученые моего общества подобны пророкам, предшествующим мне". Эта традиция тоже под­тверждает наши тезисы.

В Мустадраке[135] приводится традиция из Гхурара[136] со следующим заключением: "Ученые — вожди на­рода". Одна версия дает "кукама" ("мудрые люди") вместо 'хуккам" ("вожди"), но это оказывается неверно. Значение традиции очевидно, и если цепь передачи нарушена, мы все равно подтверждаем этой традицией свои тезисы.


_________________________ [124] Усама: то есть, Усама ибн Зайд, любимый сподвижник Пророка, который был поставлен отвечать за военные походы, когда ему было только 18 лет. Он умер в 59 Х./679г.
[125] Эта традиция содержится у ал-Амули, Васаил аш-Шиа, XVIII, 98.
[126] Харам: категорически запрещенное (действие, поступок — Ред.) ре­лигиозным правом.
[127] См.: Коран, 2:256.
[128] См.: ал-Амули, Васаил аш-Шиа, XVIII, 100.
[129] Здесь "неверие" подразумевает неповиновение.
[130] Эта традиция приводится у Кулайни: ал-Кафи, I, 85-86. Ш.Кулайни, ал-Кафи, I, 78-79.
[131] Имеется целый ряд трудов с этим заглавием. Возможно, здесь ссылка на комментарий к Корану, написанный в 11 в Х./ХУШ в. Зийа ад-Дином Йусуфом Казвини. См.: Агха Бузург Тихрани адх- Дхариа ила Тасаниф аш-Шиа (Тегеран, 1390 Х./1970), XX, 23. После смерти Пророка его дочь Фатима попросила пахотные земли около Фадака (маленького городка близ Медины), предназначенные ей в наследство от отца, так как на протяжении своей жизни Пророк использовал продукты этой земли для обеспечения своих жен. Абу Бакр отказал, приведя слова Пророка: "Мы, пророки, не завещали наследств; все, что мы оставляем после себя,— милостыня (садака)". См.: ал-Баладхури, ал-Футух, изд. Гоедже (Лейден, Нидерланды, 1886), с. 29-33. В шиитской традиции Фадак стал символом несправедливого отказа.
[132] Насс: ясный и авторитетный текст, недвусмысленный в своем зна­чении.
[133] Нараки (см. прим. 107) написал общедоступную книгу по основам фикха, озаглавленную Аваид ал-Аййам мин Каваид ал-фукаха ал- Алам.
[134] Фикх-и Радави: труд сомнительной достоверности, содержащий юри­ дические высказывания Имама Риза. См.: Тихрани, адх-Дхариа, XVI, 292-293
[135] Мустадрак: или Мустадрак ал-Васаил — приложение к Васаил аш-Шиа (см. прим. 105), составленному Мирзой Хусайном Нури (умер в 1320 X. /1902 г.).
[136] Возможно, Гхурар ал-Фараид ва Дурар ал-Калаид, труд по основам фикха Мухсина ибн Хасана ал-Араджи (умер в 1227 Х./1812). См.: Тихрани, адх-Дхариа, XVI, 41-42.

Исламское правление Исламское правление Можно привести еще множество традиций. Одна из них рассматривается в Тохаф ал-Укул[137] под заглавием "Ведение Дел и Проведение Установлений Учеными". Тра­диция состоит из двух частей. Первая передана Велико­мучеником (мир с Ним) от Вождя Правоверных Али (мир с Ним) и касается восхваления добра и запрещения зла. Вторая часть — это речь Великомученика, касающаяся правления факиха и обязанностей, возложенных на факихов, таких, как борьба с угнетателями и тираническими правительствами за установление Исламского правления и внедрение обрядов Ислама. В этой блестящей речи, кото­рую Он произнес в Мине (142), Он привел причины своего собственного джихада против тиранического государства Умайадов. Из этой традиции можно сформулировать две темы. Первая — принцип правления факиха, и вторая — что факихи посредством джихада, а также провозглашая добро и осуждая зло, должны сбросить тиранических пра­вителей и поднять людей, чтобы общими усилиями всех мусульман установить Исламское правление вместо тира­нических режимов.

Такова традиция[138] Великомученик (мир с Ним) сказал: "О люди, прислушайтесь к совету Господа, дан­ному им своим друзьям, когда он упрекал раввинов, говоря: "Что бы их раввинам и книжникам удержать их от их греховных речей и пожирания ими незаконного... Дурно то, что они делают!" (Коран, 5:63). Далее Аллах говорит: "Прокляты те из сынов Израиля, которые не веровали языком Дауда и Исы, сына Марйам! Это — за то, что они ослушались и были преступны" (Коран, 5:78). Аллах проклял их за то, что они собственными глазами видели зло, творимое угнетателями, и не остановили его, хотя были наделены полномочиями. Аллах велит тем бо­яться его, а не людей, и он говорит: "А верующие мужчины и верующие женщины,— они — друзья одни другим: они побуждают к признанному и удерживают от неодобряемого" (Коран, 9:71).

"В этом стихе мы видим, что среди множества добро­детелей Аллах выделяет стремление к добру и отрицание зла как главные атрибуты верующих и называет это первейшей обязанностью. Он знает, что если эта обязан­ность будет выполняться, последует исполнение и других обязанностей, от более легких до более трудных. Причина здесь в том, что побуждение к добру и отрицание зла, означает привлечение людей к Исламу, олицетворяет со­бой борьбу за установление правильного правления, ли­шение прав угнетателей, опоознцию и борьбу против угнетателей в обществе, уверенность в справедливом рас­пределении общественного достояния и добычи в войне по законам Ислама, и что налоги (закат и другие формы финансового дохода, обязательного или добровольного) со­бираются, используются надлежащим образом".

"О ученые, вы, кто добывает себе добрую репутацию знаниями! Вы получаете известность в обществе своими заслугами, добрыми советами, что вы даете, руководством, которое вы осуществляете. По велению Аллаха люди благовеют перед вами, даже власть предержащие боятся вас и вынуждены уважать вас, и те, над кем вы поставлены, также уважают вас. Когда люди не получают положенной им части общественного достояния, вы вмешиваетесь и .действуете с величием монархов, как поистине великие. Разве вы не заслужили всех этих знаков уважения и престижа потому, что люди надеются, что вы исполните волю Аллаха и внедрите его законы, хотя во многом вы проиграли?"

"Вам не удалось укрепить многие права, которыми вы были наделены. Вы оставили без внимания права обижен­ных и униженных, не посчитались с правами слабых и оскорбленных, но преследовали свои личные интересы. Вы не потратили своих денег, не рисковали своей жизнью ради Того, кто дал вам жизнь, не воевали против кого-либо во имя Аллаха, Вы считаете, что Он должен награ­дить вас раем, чтобы быть вам рядом с Пророком, вдали от геенны огненной! Вы, кто ждет таких наград от Аллаха, боюсь, что вы испытаете всю полноту гнева Его, потому что, хоть и получили вы столь высокий ранг от Него, вы не выказываете уважения тем, кто действительно знает Аллаха и хочет сеять Его знание, тогда как вы пользу­етесь уважением среди поручителей Аллаха".

"Я боюсь за вас и по другому поводу: вы видите, как попираются договоры, заключенные с Аллахом[139]*, и не волнуетесь. Когда дело касается договоров с вашими от­цами, вы бываете очень обеспокоены и волнуетесь, если их нарушают даже частично, а клятвы, данные вами Благороднейшему Посланнику, вам совершенно безраз­личны. Слепые, глухие, ограбленные землепашцы нигде не находят поддержки и милосердия.

Вы не поступаете, как подобает вам, согласно вашему рангу, не оказываете вы поддержки и тем, кто честно выполняет свои обязан­ности, кто действительно заслуживает звания религиозных ученых. Вы покупаете свою безопасность перед властями угнетателей с помощью лести, обмана и "Все эти дела были вам запрещены Аллахом, и Он, более того, приказал вам запрещать друг другу творить подобное, но вы не обращаете внимания. На вас падут большие несчастья, чем на других, потому что настоящий ранг и степень улама уже отняты у вас. Управление страной, издание юридических законов, утверждение за­конодательных актов должны были бы осуществляться ре­лигиозными учеными, которые обладают знаниями установлений Аллаха, которые знают, что позволено и что запрещено. Но ваше место незаконно отнято у вас, иначе почему бы вы отвернулись от стержня правды — закона Ислама и повелений Аллаха и перестали соглашаться с сущностью Сунны, несмотря на яркие доказательства..."

"Будь вы настоящими мужчинами, сильными перед лицом опасности и страданий, готовыми на жертвы во имя/ Аллаха, вам ничего не стоило бы взять власть в свои руки. Но вы позволяете угнетателям отнять у вас законные функции и законное правление, которое осуществляло бы положения шариата, и теперь администратор творит суд, опираясь на шаткую базу неправедных законов. Ваша паническая боязнь быть убитыми, ваши попытки ухваты­ваться за удобства жизни в этом мире дали им возмож­ность взять контроль за управлением, Ваши умствования отдали бесправную массу людей в лапы угнетателей, пока некоторые лизоблюды, как рабы под плетью угнетателей, ищут в унижениях и мерзости пропитания себе, правители утопают в царских удовольствиях, зарабатывая себе позор в разврате и безбожии. В каждом городе один из них постоянно кричит с минбара[140] . Родная земля беззащитна перед ними, они свободно грабят, что хотят. Лю­ди — их рабы и бессильны себя защитить. Один правитель — диктатор по натуре, жестокий и злобный; другой безнаказанно творит свои негодные дела, наваливая на людей непосильные тяготы, а третий вообще отказы­вается признавать Аллаха, или День Суда! Не странно ли, что общество в тисках коварных угнетателей, чьи сборщики налогов — тоже угнетатели и чьи правители не имеют сострадания, ни милосердия к верующим, которыми они управляют?"

"Аллах будет судить все наши споры, и выносить решение по всем нашим делам".

"О, Аллах! Ты знаешь, что все, что мы делали (то есть, борьба, которую они вели против Умаййадов), было не ради взятия политической власти, не ради богатства и величия, это было сделано, чтобы показать людям светлые высоты Твоей религии, чтобы преобразовать Твою землю, защищать неоспоримые права Твоих угнетаемых слуг, поступить согласно обязанностям, Тобою установленными, и нормами, законами и постановлениями, Тобою предпи­санными".

"Итак, о религиозные ученые! Вы должны помочь нам достигнуть этой цели, отвоевать наши права у властей, которые считают возможным обманывать вас и отнять у нас свет, зажженный Пророком. Аллах один нам судья, на Него уповаем, к Нему Обращаемся, Ему вручаем наши жизни и судьбы!".

Когда Великий Мученик сказал в начале проповеди: "О люди, прислушайтесь к совету Аллаха, данному Им своим друзьям, когда Он упрекал раввинов", его слова были обращены не к конкретной группе людей, присутст­вующих на ассамблее, жителям определенного города или страны или даже ко всем, жившим в то время. Обращены они ко всем во все времена, так как обращение начинается словами: "О, люди (йа аййуха н-нас), которые в Коране имеют универсальный смысл[141] . Когда Аллах упрекал раввинов — еврейских ученых — и осуждал их поведе­ние, Он одновременно обращался к своим друзьям (аулийа) и советовал им. Слово "аулийа" означает здесь тех, кто обратил свое лицо к Аллаху и имел достойное положение в обществе, а не к Двенадцати Имамам[142].

Аллах говорит в стихе, который мы рассматриваем: "Что бы их раввинам и книжникам удержать их от их греховных речей и пожирания им незаконного... Дурно то, что они делают!". Итак, Он упрекает раввинов и еврей­ских религиозных ученых в том, что им. не удается пред­отвратить греховные разговоры — термин включает ложь, клевету, искажение истины и так далее,— и употребление всего, что запрещено. Ясно, что Его упрек и возмущение относятся не только к еврейским религиозным ученым или христианам, Он обращается и к религиозным ученым ис­ламского общества или любого общества вообще. Если религиозные деятели Исламского общества молчат перед лицом политики угнетателей, то Аллах упрекает и осуж­дает их, и нет разницы между учеными прошлого, насто­ящего или будущего — они равны в этом отношении. Великомученик (мир с Ним) поясняет, что в этом стихе Корана от религиозных ученых Исламского общества ожи­дается, что они услышат, очнутся и перестанут пренебре­гать своим долгом призывать к добру, отвращать от зла и сидеть молча перед угнетением правящих классов.

Есть два момента в стихе, на которые Он обращает внимание. Во-первых, небрежное отношение религиозных ученых к своим обязанностям приносит больше вреда, чем когда другие отступают от своего долга. Если, например, продавец на базаре делает что-то неверно, то в результате пострадает только он сам. Но если религиозный ученый не исполняет своего долга, предположим, храня молчание перед тиранией, в результате страдает сам Ислам. Но, если, напротив, они действуют в соответствии со своим долгом и высказывают то, что должны, нарушая молчание, Ислам имеет только выгоду.

Во-вторых, хотя все, противоречащее шариату, должно быть запрещено, особое внимание должно быть обращено на греховные разговоры и употребление того, что запре­щено; предполагается, что эти два зла более опасны, чем все остальное, и должны быть пресечены в самом начале. Иногда заявление и пропаганда, распространяемые режи­мом угнетателей, наносят больше вреда Исламу и мусуль­манам, чем их действия и политика, задевая общую репутацию Ислама и мусульман! Аллах поэтому упрекает религиозных ученых за то. что они не могут предотвра­тить бесчестные речи и распространение греховной пропа­ганды. Он говорит в заключение: "Почему они не опровергли того, кто лживо провозглашал себя наместни­ком Аллаха на земле и исполнителем Его воли, кто обещал укрепить законы Аллаха праведным путем и пра­вильно понимать и исполнять Исламскую справедливость, хотя сам не способен осознать, что такое справедливость? Такие возгласы и есть греховная болтовня, которая вредит обществу. Почему религиозные ученые не предотвратили их? Тираны, несущие подобную чепуху,— изменники, приносящие в Ислам недозволенные новшества[143] , по­чему ученые не стали на их пути и не заставили их отказаться от своих грехов?"

Если кто-либо трактует Божественные установления, нанося этим вред Исламу, или исполняет антиисламские законы, провозглашая при этом требования Исламской справедливости, долг религиозных ученых обличить их. Если им не удается сделать это, они будут прокляты Аллахом, как явствует из обсуждаемого стиха и традиции: "Когда появляются недозволенные новшества, долг ученого применить все свое знание (обличая их), иначе Аллах его проклянет".

В таких случаях выражение оппозиционных взглядов и зашита учения Аллаха, которые противоречат нововведени­ям, угнетению и греху, полезны сами по себе, так как они открывают глаза массам на загнивание общества и непра­ведные дела продажных, грешных и безбожных правителей. Люди тогда поднимутся на восстание и откажутся терпеть далее тиранию и подчиняться коррумпированным и продаж­ным властям. Проявление оппозиции религиозными учеными есть форма "запрещения зла" частью религиозных лидеров, которые создают волну широкой оппозиции, и "запрещение зла".. частью всех религиозно настроенных и уважаемых людей. Если правители не уступят желаниям такого оппо­зиционного движения и не вернутся на праведный путь Ислама и повиновения Божественным законам, а попробуют заставить замолчать его с помощью армии, они в результате будут вовлечены в вооруженную агрессию против мусульман и получат статус мятежной группы (фиа бакхийа). Тогда долгом мусульман будет предпринять вооруженный джихад против правящей группы для установления норм правления, соответствующих основам и положениям Ислама.

Это правда, что сегодня вы бессильны помешать но­вовведениям в практике правителей или прекратить кор­рупцию, в которую они вовлечены. Но не молчите, по крайней мере. Если они ударят вас по голове, протестуй­те! Не подчиняйтесь гнету, такое подчинение хуже самого гнета. Чтобы нейтрализовать их прессу и пропаганду, мы должны создать свой собственный аппарат, чтобы отражать любую ложь, что они создадут, и провозглашать, что Исламская справедливость — это совсем не то, как они представляют, а, напротив, что эта справедливость имеет полную конкретную программу построения всеисламского общества. Все это надо довести до сознания людей, чтобы они знали правду, чтобы грядущее поколение не прини­мало молчание религиозных ученых за доказательство того, что политика угнетателей действительно соответст­вует шариату, что священная религия Ислама позволяет им "принимать то, что запрещено", или, иными словами, расхищать народное добро.

Поскольку мыслительные возможности некоторых ог­раничены мечетью, где мы сейчас сидим, и они не спо­собны пойти дальше, то, когда они слышат выражение "употреблять то, что запрещено", они ассоциируют фразу с действиями уличного торговца (запрети, Господи!), ко­торый обвешивает покупателя. Они никогда не думают об общем значении выражения, о всеобщем грабеже. Крадут­ся огромные капиталы, ограблены общественные фонды, наша нефть расхищена, наш рынок наводнен дорогими ненужными товарами, представителями зарубежных ком­паний, которые предоставляют зарубежным капиталистам и их местным агентам прикарманивать народные деньги. Несколько зарубежных государств выкачивают нашу нефть, а незначительные суммы, которые они выплачива­ют режиму, возвращаются к ним из других источников, умноженные многократно. А то малое, что идет в казну, только Аллах знает, куда тратится. Все это есть форма "употребления того, что запрещено", и делается это в безграничных размерах, в международных размерах. Это не просто зло, это скрытое и наиболее опасное зло. Изу­чите тщательно условия жизни общества, действия пра­вительства и его органов, и вы поймете, что скрытое "употребление того, что запрещено" сейчас имеет место. Если случается где-то в стране землетрясение, то и оно становится средством обогащения правителей: они напол­няют карманы деньгами, которые предназначены жертвам землетрясения. Как только наши антинародные правители вступают в сговор с зарубежными государствами или ком­паниями, они кладут в карман огромные суммы народных денег и получают добавку от зарубежных хозяев. Это настоящие потоки запрещенного к употреблению, которые текут мимо нас, у нас же на глазах. Это незаконное присвоение все продолжается и продолжается: во внешней торговле и в контрактах на использование наших недр, лесов и других природных ресурсов, в строительных ра­ботах, строительстве дорог и в покупке оружия у импе­риалистов, западных и коммунистических.

Мы должны положить конец этому расхищению и захвату нашего достояния. Все люди ответственны в этом отношении, но ответственность религиозных ученых не­сравненно более велика. Мы должны возглавить мусульман и поднять их на джихад, эту суровую необходимость, потому что по нашему рангу и положению мы должны быть впереди, Если мы не возьмем власть сегодня, чтобы прекратить эти мерзости и наказать расхитителей и тран­жир, эти обладающие властью преступники, что правят нами, сами ее возьмут, В то же время, чтобы выполнить минимум наших обязанностей, мы должны восстановить правду и обличить преступность наших правителей. Когда мы придем к власти, мы не только устроим политическую жизнь страны, приведем в порядок экономику и управле­ние, мы также накажем преступников и лгунов.

Они жгут Масджид ал-Акса[144]. Мы взываем: "Ос­тавьте Масджид ал-Акса полусожженной, не скрывайте следов преступления!". Но шахский режим открывает счет, организует фонд и начинает собирать деньги на восстановление Масджид ал-Акса, а в действительности, чтобы набить себе карманы, тем самым, покрывая преступ­ление Израиля.

Таковы беды, постигшие Исламскую нацию и при­ведшие нас к сегодняшнему положению. Не долг ли религиозных ученых говорить обо всем этом? "Почему их книжники и раввины не запрещают употреблять за­прещенное?" Почему наши мусульманские ученые не протестуют? Почему они молчат обо всех этих расхи­щениях?

В своей проповеди Великомученик (мир с Ним) про­должает со ссылкой на стих: "Прокляты те из сынов Израиля, которые не уверовали" (5:78). Это не относится к настоящей дискуссии. Затем Он говорит: "Аллах упре­кает их (раввинов) потому, что они стояли с открытыми глазами перед угнетателями, творившими недостойное, и не остановили их". Согласно Великомученику их молчание вызвано двумя причинами: жадностью и низостью. Или они жадные люди, которых подкупают угнетатели, чтобы они молчали, или они трусы, которые боятся правителей. Справьтесь в традициях, касающихся предписания до­бра и запрещения зла. Поведение тех, кто постоянно придумывает отговорки, чтобы уклониться от своих обя­занностей, осуждается, и их молчание считается постыд­ным. Аллах говорит: "Не бойтесь же их и бойтесь Меня" (2:150). Грубо говоря, стих означает: "Зачем вы боитесь людей? Наши друзья (аулийа) отдали свои жизни во имя Ислама; вы должны быть готовы к тому же".

"В другом месте Корана Аллах также говорит: "А ве­рующие мужчины и верующие женщины,— они — друзья одни другим: они побуждают к признанному и удерживают от неодобряемого, простаивают молитву и дают очищение, повинуются Аллаху и Его Посланнику" (9:71). В этом стихе Аллах упоминает долг побуждать к добру и запрещать зло — во-первых, потому что Он знает, что если этот долг выполнен правильно, все другие обязанности, легкие или трудные, встанут на свое место. Побуждение к добру и запрещение зла означает, с одной стороны, возвращение людей к Исламу, а с другой — препятствие угнетателям, предотвращающее несправедливый дележ военных трофеев и неправильный расход средств, получаемых от налогов, справедливым и надлежащим образом".

Если обязанность побуждать к добру и запрещать зло выполняется, все остальные обязанности автоматически за­нимают свое место. Угнетатели и их агенты не смогут отнимать имущество у народа и тратить его на собствен­ные нужды; они не смогут присваивать налоги, собранные с людей. Тот, кто побуждает к добру и запрещает зло, активно призывает людей к Исламу, исправляя неспра­ведливость и противостоя угнетателям.

Побуждение к добру и запрещение зла было сделано обязанностью сначала для обобщения этих высоких целей. Мы, однако, перевели этот долг в более узкое русло, когда вред наносится личностью, грешной в делах или помыслах. В наших головах твердо засела мысль, что сущность зла, против которого нас зовут на бой (мункарат), лишь в повседневных вещах. Например, если кто-то включает музыку в автобусе[145] , где мы едем, или хозяйка кофейни делает что-то не так, или кто-то ест посреди базара во время Рамадана[146] , мы рассматриваем эти вещи, как зло, которое должны осуждать. И в то же время остаемся равнодушными к большему злу. Те, кто разрушает устои Ислама и попирает права слабых, достойны нашего постоянного осуждения. Это их мы должны остановить.

Если бы выражался коллективный протест против уг­нетателей, которые совершают преступления, если бы к ним поступили тысячи телеграмм из всех Исламских стран, чтобы они отказались от своих заблуждений, они, конечно, отказались бы. Если бы каждый шаг, предпри­нятый против интересов Ислама и благосостояния людей, встречал отпор по всей стране до самой маленькой дере­вушки, им пришлось бы отступить. Смогли бы они по­ступить иначе? Никогда! Я знаю их, я знаю, что они за люди! Они трусливы и немедленно отступили бы. Но если они видят, что мы трусливее их, они набираются храбро­сти и творят, что хотят.

Когда улама из Кума объединились, и провинции их поддержали, прислав делегации и произнеся речи, они решили отступить и отказались от мер, против которых мы выступили[147] . Впоследствии они сумели охладить наш пыл, ослабить нас, разделили нас, навязывая каждому отдельный "религиозный долг". В результате разногласий среди нас, они опять окрепли и теперь снова творят, что хотят, с мусульманами и с нашей Исламской страной.

Великомученик (мир с Ним) говорит о "призыве лю­дей к Исламу и одновременности отпора притеснителям", ради побуждения к добру и запрещения зла, что является нашей обязанностью. Если бедный лавочник делает что-то Неправильно, он подрывает не устои Ислама, а только свое благосостояние. Выполняя наш долг побуждать к добру и пресекать зло, мы должны обращать пристальное внимание на тех, кто вредит Исламу, и тех, кто под разными предлогами лишает людей средств к существо­ванию.

В газетах пишут, иногда с юмором, иногда серьезно, что многое, собранное для жертв наводнений и землетря­сений, используется правителями на их нужды. Один из улама Малайера говорил мне, что люди хотели собрать саваны для жертв какого-то бедствия, но полиция не пропустила груз и даже хотела его конфисковать! "По­буждение к добру и запрещение зла" особенно требуется в таких случаях.

Теперь позвольте вас спросить, относятся ли воп­росы, затронутые Великомучеником в проповеди только к окружению, к тем, кто слушал его? Разве фраза "О люди, слушайте" не относится и к нам? Мы разве не «люди»? Разве не стоит и нам прислушаться к великомученику?

Как я утверждал в начале обсуждения, предметы, которых касался Имам Хусейн в своей проповеди, обращены были не к определённой группе людей или к одному классу. Он обращался ко всем руководителям, правителям, командующим, факихам – ко всему миру, ко всем, кто живёт и осознаёт себя. Распоряжение, которое он издавал, наряду с Кораном, требуют нашего послушания до дня воскресения. Этот стих говорит только об иудейских учёных и раввинах, но его содержание универсально. Бог упрекал иудейских раввинов и учёных потому, что страх и жадность заставили их молчать перед лицом неправедных дел угнетателей, хотя если бы они протестовали, то могли бы предотвратить зло. Если исламские учёные также не поднимутся против угнетателей а будут вместо этого молчать, они тоже будут осуждены.

После обращения к людям Имам Хусейн (мир ему!) обратился к конкретной группе, учёным Ислама, и сказал им: «Вы имеете положение и престиж в обществе, нация Ислама уважает вас и благоговеет перед вами. Вы призваны обществом потому, что от вас ждут выступления против угнетателей в защиту правды. Люди надеются, что вы установите справедливость и защитите их от преступления угнетателей».

«Вы достигли определённого положения и ранга, но вы не справляетесь с обязанностями, возложенными на вас вашим положением. Если бы вред был нанесён отцу одного из вас, или, - не допусти Господи!, кто-то оскорбил бы его, вы бы очень возмущались и стали бы громко протестовать. Но, когда божественные договоры нарушаются на ваших глазах и бесчестят Ислам, вы молчите и не возмущаетесь даже в душе, иначе, вы подняли бы протест. Слепых, глухих и нищих землепашцев обижают, и некому за них заступиться».

Вы считаете, что вся эта напыщенная пропаганда, что звучит по радио, правдива!? Посмотрите сначала в каком государстве живёт наш народ. Ни в одной из двухсот деревень нет своей больнице. Никого не касается, как живут бедные и голодные, а меры Ислама, направленные на улучшение их жизни не разрешены. Ислам разрешил проблему бедности в самом начале своей программы: «Садакат - для бедных»[148]. Ислам знает, что условия бедных и бесправных должны быть улучшены в первую очередь. Но они (шахская верхушка) не позволяют выполнить планы Ислама.

Наши несчастные люди прозябают в нищете и голоде, тогда, как налоги, взимаемые с них, расхищаются. Они покупают ракеты «Фантом», чтобы израильские пилоты могли проводить учение в нашей стране[149].

Так сильно влияние Израиля в нашёй стране – Израиля, который воюет с мусульманами. Получается, что поддерживающие эту политику сами как бы воюют с мусульманами, - и так велика поддержка, что израильские солдаты проводят учения в нашей стране. Наша страна стала для них базой! Рынки нашей страны также в их руках. Если так пойдёт дальше и мусульмане будут равнодушны, мусульмане потеряют своё слово в коммерческой жизни страны.

Возвратимся к обращению Имама Хусейна (мир ему!): «Вы не воспользовались правильно своим положением. Вы не только сами ничего не делаете; вы умудряетесь не поддержать и того, кто хочет выполнить свой долг. Единственным источником удовлетворения для вас является поддержка угнетателей, которые обращаются к вам: «Благородный шейх!». Что нация страдает от их рук, вас не трогает. На ваши головы упадут большие несчастью, чем на других, потому что вы лишены настоящего ранга и степени учёного. Организация дел и принятия законов должны быть делом тех, кто имеет знание о боге, и того, что разрешено и запрещено, но такого ранга вы более не имеете».

Имам мог бы сказать по этому поводу: «Хоть и отняты у меня права это не ваша забота», или «права у Имамов отняли а вы промолчали». Вместо этого он говорил: «О знающих всё об Аллахе» (аль улама биллах), имея ввиду религиозных учёных. (раббанийун) или лидеров. Здесь не обращается к философам или мистикам, знание которых об Аллахе ограничено изучением божественных порядков. Это личности, назначеные религиозными учёными (рухани или раббани), естественно, при условии, что духовность (руханийят) и ориентация на Бога полностью видны ему.

Имам продолжал: «Но ваше положение от вас узурпировали, именно поэтому вы отошли от стержня правды и отрицаете природу сунны, несмотря на ясные доказательства. Но если бы вы показали свою силу перед лицом страждущих во имя Аллаха, тогда ведение дел, угодных Аллаху, вернулось бы к вам: вернулся бы к вам и ваш авторитет".

Если бы в стремлении исполнить долг вы действовали верно, дела пошли бы в нужном направлении. Если бы наступило Исламское правление, ни одно из существую­щих правлений не смогло бы противостоять, они бы ка­питулировали. Но, к сожалению, нам не удалось установить такое правление. Даже в ранние века Ислама, противники препятствовали его установлению и не давали прийти к власти человеку, указанному Аллахом и Его Посланником.

"Вы позволяете угнетателям отнять ваши обязанно­сти". Когда вы не выполняете своего долга и отходите от задач управления, угнетатели получают возможность за­хватить положение, которое по закону ваше. "Вы позво­ляете делам Господа попасть в их руки, чтоб они вели эти дела, как им вздумается. Что позволило им победить — так это ваш панический страх быть убитыми, ваша привязанность к жизни в этом мире. Вы отдали бесправных в их тиски, некоторые из людей находятся на положении рабов, у других отнимают и жизнь". Все это можно отнести к сегодняшнему времени, это даже больше относится к нынешним дням, чем к времени Имама (мир с Ним). "Правители целиком погрязли в удовольствиях, к своему стыду и позору, следуя своим злым умыслам и выказывая небрежение к Аллаху. Один из них произносит лживые речи с минбара в каждом городе". В те дни проповедники восхваляли правителей с минбара. Сегодня они это делают при помощи радио, искажая положения Ислама.

"Земля беззащитна перед ними". Сегодня угнетатели могут эксплуатировать землю без всякого сопротивления, некому им противостоять. "Они грабят, что только захотят (на земле)". Люди их рабы и беззащитны перед ним. Один правитель — упрямый тиран, другой безжалостно пресле­дует своих несчастных подданных, третий в своем абсо­лютизме отказывается признавать Аллаха как' начало и конец всего. Неудивительно, что могло бы показаться, что мир находится в тисках коварных тиранов, безжалостных налогосборщиков, правителей, не имеющих сострадания к верующим, находящимся под их властью.

Аллах — Судья всем нашим спорам, это Он выносит нам приговор за наши дела.

"О, Аллах! Ты знаешь: все, что мы делали, мы делали не ради захвата политической власти, не ради земных благ. Скорее, мы делали это, чтобы продемонстрировать символы Твоей религии, изменить состояние дел на Твоей земле, защитить угнетенных среди Твоих слуг и действо­вать в соответствии с долгом, нормами и обычаями, ко­торые Ты установил".

"Итак, о, религиозные ученые! Помогите нам достиг­нуть нашей цели и восстановить наши права. Угнетатели усилят свои попытки противостоять вам и попытаются вырвать из ваших рук факел доброты вашего Возлюленного (Пророка). Но Бог спасет нас, на Него мы уповаем, к Нему мы обращаемся, к Нему наши молитвы".

Как мы уже сказали, все обращения от начала до конца адресуйте улама. Нет никакого намека на то, что выражение "знающие о Боге" относится к Имамам (мир с Ними). "Знающие о Боге"— это ученые Ислама, раб-банийун. Название раббани относится к тому, кто верит в Аллаха, выполняет обряды Аллаха и, как опекун Божь­их законов, обладает знанием, что разрешено и что за­прещено...

Когда Имам (мир с Ним) сказал, что такое ведение дел принадлежит улама, он имел в виду исполнение всех функций не на десять или двадцать лет, не просто городу и людям Медины. Из его речи следовало, что значение высказывания универсально, что он имел в виду широ­чайшее применение его для установления справедливости.

Если улама — опекуны заветов Аллаха относительно того, что разрешено и что запрещено, и обладают знанием и справедливостью, как указывалось раньше, если бы они исполняли обряды Аллаха, исполняли уголовные предпи­сания закона, и вообще вели управление делами мусуль­ман, люди больше не голодали бы, не терпели бы бедствия, а законы Ислама больше не игнорировались бы.

Традиция, о которой говорилось в этой благородной речи, является частью доказательства наших тезисов, ру­ководством для факихов. Если бы цепи ее передачи не были слабыми, мы могли привести ее как прямое дока­зательство. Но даже так, как есть, содержание традиции свидетельствует, что она была высказана одним из масуминов[150].

Наконец мы завершили обсуждение руководства факи­хов, по этому поводу больше нечего сказать. Нет необ­ходимости входить в детали по поводу того, как собирать и тратить закат, или как приводить в исполнение уголов­ные приговоры. Мы обсудили основные принципы предме­та и показали, что такое же правление исполнялось

Благородным Посланником (мир и благословение с Ним и Его семьей) и Имамами (мир с Ними), и сегодня это прерогатива факихов. В этом нет сомнения. Если в ка­ких-то случаях факих не имеет права на правление, то это исключение из правила.

Как я утверждал ранее, предмет правления факиха не есть что-то новое, что я придумал; это подчеркивалось с самого начала.

Постановление Мирзы Хасана Ширази[151] , запреща­ющее использование табака, было, в сущности, правитель­ственным постановлением; остальные факихи были обязаны следовать ему, за редким исключением. Оно не было юридическим постановлением, разработанным не­сколькими индивидуумами, и основанным на их собствен­ных представлениях. Это было правительственное постановление, основанное на интересах Ислама и мусуль­ман, и его определение в повторном обсуждении (унван-и санави)[152] . Когда повторное обсуждение проведено, постановление приводится в исполнение и более не под­лежит обжалованию.

Когда Мирза Мухаммад Таки Ширази[153] отдал приказ к джихаду или "защите", как они его называли, все улама подчинились, потому что это был правительст­венный приказ.

Известно, что Кашиф ал-Гита[154] тоже использовал то, о чем я сказал. Среди современных ученых Нараки тоже считал, что факихи призваны исполнять земные функции Благороднейшего Пророка (мир и святость с Ним 'и Его семьей). Наини тоже верил в доктрину, что о правлении факихов можно заключить из макбулы Умара ибн Ханзала.

В любом случае, предмет не нов. Я просто долго рассматривал его с разных позиций, чтобы лучше доне­сти до слушателей. В соответствии с поведением Всемо­гущего Аллаха, как говорится в Его Книге и языком Благороднейшего Посланника (мир и святость с Ним и Его близкими), я также коснулся нескольких моментов прошлого.

Мы сделали акцент лишь на основных принципах пред­мета. Теперь сами присутствующие и будущие поколения пусть продолжат и найдут путь провести все это в жизнь, отметая все формы апатии, слабости или отчаяния. По велению Всемогущего Аллаха, совместными усилиями они установят Исламское правление со всеми его отраслями и отделами. Они доверят правление людям, которые честны, интеллигентны, верующи и сведущи; отстранят угнетате­лей от контроля за руководством и богатством мусульман. Да поможет им Всемогущий Аллах!


_________________________ [137] Тухаф ал-Укул: собрание проповедей и изречений Имамов, состав­ленное Шайхом Абу Мухаммедом ал-Халаби, современником Шайха Садука и учителем Шайха Муфида.
[138] Мина: небольшой городок близ Мекки.
[139] То есть Исламские отношения, основанные на клятве в верности Пророку и подобном же обещании повиноваться и следовать за его преемниками и его наследниками, данными Пророку у озера в Гадире Хуме. (Примечание Имама ХОМЕЙНИ)
[140] Минбар: кафедра в мечети.
[141] См., например: 2:168, 4:170, 7:150, 10:57, и многие другие стихи.
[142] Слово аулийа, как и родственное ему вилайат, имеет множество различных значений. Здесь оно употреблено в общем смысле, кото­ рый может быть выведен из Корана, 10:62-63: "О да, ведь для друзей Аллаха нет страха, и не будут они печалиться. Те, которые уверовали и были благочестивы..."
[143] Недозволенное новшество: бида, вероучение или практика, несовме­ стимые с Кораном или Сунной.
[144] Масджид ал-Акса: см. прим. до этого.
[145] Среди различных школ Исламского права шиитская школа проявляет сильное неодобрение музыки. Музыка в общественном месте пред­ осудительна вдвойне, так как она навязывается против воли слушающих.
[146] Бывают некоторые обстоятельства (серьезное заболевание), которые могут освобождать кого-либо от поста в течение Рамадана, однако из уважения к священному месяцу и к воздержанию других он должен воздерживаться от пищи при людях.
[147] Упоминание выступлений против новых законов о выборах в мест­ные советы, объявленных шахским режимом 6 октября 1962 г. Эти законы не требовали специального указания, чтобы кандидаты были мусульманами, и это было воспринято как прелюдия к росту участия в общественной жизни Бахаистов (бехаитов — Ред.) и возможной отмене конституции 1906 г. После продолжения кампании против законов, в которой Имам Хомейни занял выдающееся место, они были отменены правительством 28 ноября 1962 г. См.: С. X. Р., Барраси ва Тахлили, с. 142-187.
[148] Коран, 9:60.
[149] Указанием на существовавшие тесные связи с Израилем были ре­гулярные контакты, которые имели место между иранскими гене­ралами и высокопоставленными чинами сионистских вооруженных сил. Например, генерал Пализбан встречался в оккупированной Палестине с Моше Даяном и Ариелем Шароном, вероятно, в 1974 г. Фотографии встречи, представляющие всех участников с сердеч­ными улыбками, были обнаружены после Революции и опубликованы в газете Джумхури-йи Ислама, 26 шахривара 1359 Х./17 сентября 1980 г.
[150] Масум обладающий свойством исмат (см. прим. 67), то есть Пророк, Фатима и Двенадцать Имамов.
[151] Мирза Хасан Ширази: муджтахид, умер в 1312 Х./1894 г. После того, как производство и продажа табака в Иране стали монополией Британской компании, он заявил в декабре 1891 г., что "употреб­ление табака равносильно войне против Имама Века". Во исполне­ние этого заявления все в Иране отказались покупать табак, добившись аннулирования концессии в начале 1892 г. См.: Алгар, Религия и государство, с. 205-215.
[152] "Повторное обсуждение": унван-и санави, непредвиденный случай в юридическом значении. Табак как вещество неприемлем с религиозной точки зрения; это был случай Британской монополии, которая предоставила юридические основания для своего запрещения.
[153] Мирза Мухаммад Таки Ширази: ученик Мирзы Хасана и видный шиитский ученый, умер в 1338 Х./1921 г. Он был направляющей силой в сопротивлении шиитских улама, препятствовавших навязы­ванию Ираку Британского владычества в конце Первой Мировой войны. См.: Мухаммад Хирз ад-Дин, Маариф ад-Риджал (Наджаф, 1384 Х./1964), II, 215-218.
[154] Кашиф ал-Гита: более полно — Мухаммад Хусайн Кашиф ал-Гита, ведущий шиитский ученый Ирака (1295 Х./1876—1373 Х./1954 гг.) Всю свою жизнь он был деятелен как политически, так и теоретически. См. биографическое введение к его труду А ел аш-Шиа ва Усулуха, 7-е изд. (Бейрут, 1377 Х./1957), с. 7-21.

Исламское правление Исламское правление Программа установления исламского правления
Наш долг работать над установлением Исламского правления. Первое, что мы должны предпринять в этом направлении, это пропаганда наших целей. Вот как мы должны начинать.

Так было всегда во всем мире: группа людей собира­лась вместе, вырабатывала решение и затем начинала пропагандировать свои цели. Постепенно число единомыш­ленников возрастало и, в конце концов, они становились достаточно сильными, чтобы влиять на огромное государ­ство, или даже противостоять ему, как это было в случае со смещением Мухаммада Али Мирзы и ограничением его абсолютной монархии конституционным правительством[155] . Такие движения начинались без войск и военной власти, они всегда должны были сначала распропаганди­ровать свои цели. Воровство и тирания режимов обвиня­лись, люди просыпались и начинали понимать, что воровство, совершаемое над ними, есть зло. Постепенно сфера активности расширялась, пока в движение не вклю­чалось все общество и народ, проснувшийся и деятельный, добивался своей цели.

У нас сегодня нет ни страны, ни армии, но пропаган­дистская деятельность для вас возможна, потому что враг не в состоянии отобрать у вас средства воздействия на массы.

Вы должны учить людей всему, что связано с покло­нением Аллаху, конечно, но более важны политический, экономический и юридический аспекты Ислама. Вот на чем надо сосредоточиться. Наш долг приложить все наши силы к тому, чтобы установить истинно Исламское прав­ление. Мы должны рассказывать людям о наших целях, инструктировать их и вселять в них уверенность в их жизнедеятельности. Мы должны поднимать волну интел­лектуального пробуждения, проникать внутрь общества, постепенно формировать в умах просыпающихся религи­озных масс образ Исламского правления и, наконец, ус­тановить его.

Распространение и наставление — два фундаменталь­ных и наиболее важных вида деятельности. Долг факихов распространять религию и наставлять людей в подходах, обрядах и институтах Ислама, дабы пробить дорогу в обществе для применения Исламского закона и установ­ления Исламских институтов. В одной из приведенных традиций вы заметите, что преемники Благороднейшего Посланника (мир и святость с Ним) описаны как "обу­чающие людей", то есть наставляющие их в религии.

Этот долг особенно важен при сегодняшних обстоятель­ствах, потому что империалисты, преступные руководите­ли, евреи, христиане и материалисты — все пытаются очернить Исламские истины и сбить с пути мусульман. Наша ответственность за пропаганду и наставления сегод­ня велика, как никогда. Мы видим сегодня, что евреи (будь они прокляты Аллахом!) сунули свой нос в Коран и изменили кое-что в Коранах, которые они печатали на оккупированных территориях[156] . Наш долг помешать такому преступному вмешательству в текст Корана. Мы должны протестовать и давать людям знать, что евреи и их зарубежные хозяева противостоят основам Ислама и хотят установить превосходство евреев во всем мире. По­скольку они коварные и изобретательные, я боюсь — не допусти, Господи!,— что они могут однажды достичь своей цели, а апатия, которую некоторые из нас прояв­ляют, может позволить евреям взять власть над нами. Да не даст нам Аллах увидеть такой день!

В то же время многочисленные ориенталисты, служа­щие как агенты, пропагандирующие империалистические учреждения, также активно подрывают устои Ислама. Агенты империализма в каждом уголке Исламского мира отрывают нашу молодежь от нас своей злостной пропа­гандой. Они не обращают ее в иудаизм или христианство, они развращают ее, делая безбожной и безразличной ко всему,— что служит их целям, В нашем собственном городе Тегеране есть центры злостной пропаганды, идущей от церквей, сионистов и бахаистов (бехаитов), имеющих целью сбить наших людей с верного пути, и заставить их отказаться от обычаев и учений Ислама. Разве не обязаны мы разрушить эти центры, враждебные Исламу? Доста­точно ли для нас владеть Наджафом? (На самом деле мы не имеем даже Наджафа[157] . Будем ли довольствоваться стенаниями в Куме или начнем активную жизнь?

Вы, молодое поколение в религиозных институтах, должны идти в жизнь и хранить живое дело Аллаха. Развивайте и оттачивайте свой ум, оставьте тонкости религиозных наук, потому что этот вид деятельности увел многих из нас от исполнения более важных обязанностей. Прибегайте к помощи Ислама, спасайте Ислам! Они раз­рушают Ислам! Взывая к законам Ислама и к имени Благороднейшего Посланника (мир и благословение с Ним), они разрушают Ислам! Агенты, - как зарубежные, так и доморощенные, служащие зарубежным хозяевам, расползлись по всем селам и регионам Ирана и сбивают с пути наших детей, которые могли бы послужить Исла­му. Спасите наших детей!

Ваш долг распространять среди людей религиозные знания, которые вы получаете здесь. Ученый или факих восхваляется в традиции, потому что с его прмощью люди узнают об обрядах, доктринах и институтах Ислама. Он же наставляет людей в Сунне Благороднейшего Послан­ника (мир и святость с Ним), Вы теперь должны посвя­тить свою энергию пропаганде и наставлениям, чтобы как можно полнее представить Ислам людям,

Наш долг отбросить сомнения по поводу Ислама, ко­торые возникли,— пока эти сомнения есть в сознании людей, мы ничего не сумеем сделать. Мы должны изба­виться от сомнений сами и уберечь от них следующие поколения, ведь сегодня даже образованные среди нас зачастую имеют сомнения, как результат многовековой живой пропаганды. Вы должны знакомить людей с внеш­ней политикой, социальными институтами и формой прав­ления, предлагаемой Исламом, чтобы они знали, что есть Ислам и что есть его законы.

Долг учебных заведений в Куме, Машхаде и где бы то ни было еще пропагандировать Ислам, толковать эту веру и образ мышления. В дополнение к Исламу вы сами должны стать известными людям в мире. Вы должны обратить свое внимание конкретно на людей с универси­тетским образованием, на интеллигенцию. Студенты уже открыли глаза. Я уверяю вас, что если вы преподнесете Ислам и Исламское правление университетам тщательно, студенты будут это приветствовать и воспримут его. Сту­денты находятся в оппозиции к тирании; они в оппозиции к марионеточным режимам, навязанным империализмом; они против расхищения общественного достояния; они против того, что запрещено, и против лживой пропаганды. Но ни один студент не будет против Ислама, форма правления и учения выгодна обществу. Студенты смотрят на Наджаф, взывая о помощи, можем ли мы сидеть сложа руки, ожидая, пока они сами станут побуждать нас к добру и призывать нас исполнить наш долг?[158] . Наши студенты, обучающиеся в Европе, уже побуждают нас к добру, они говорят нам: "Мы организовали Исламские ассоциации; теперь помогите нам!"[159].

Наш долг обратить внимание людей на все это. Мы должны объяснить, что это за форма правления в Исламе и как руководство осуществлялось в ранние дни Ислам­ской истории. Мы должны рассказать им, как центр ру­ководства и местопребывание судьи помещались в одной части мечети в те времена, когда Исламское государство включало в себя Иран, Египет, Хиджаз и Йемен. К сожалению, когда управление попало в руки следующих поколений, оно превратилось в монархию, или даже хуже, чем в монархию.

Людей надо наставлять в этих делах и помогать им, развиваться интеллектуально и политически. Затем мы должны рассказать им, какой тип правления мы предла­гаем, какие люди должны взять на себя ответственность за исполнение дел в предлагаемом правлении и какой политике, каким программам они будут следовать. Пра­витель в Исламском обществе — это такой человек, ко­торый не позволит своему брату Акилу[160] требовать дополнительных льгот из общественных фондов (это было бы экономической дискриминацией мусульман) и который потребует, чтобы его дочь гарантировала отдачу займа из общественной казны, сказав ей: "Если ты не вернешь этот займ, ты будешь первой женщиной в Бану Хашиме[161] , которой отрубят руку". Такого правителя и руководителя мы хотим. Мы хотим, чтобы лидер приводил законы в исполнение вместо того, чтобы высказывать личные же­лания и измышления, для которого все будут равны перед законом; который откажется от привилегий в любой фор­ме, который поставит свою семью наравне со всеми перед законом; который отрубит руку собственному сыну, если тот совершит кражу; который накажет собственного брата или сестру, если они будут продавать героин (а не казнить за хранение десяти граммов героина, когда собственные родственники торгуют партиями героина, во сто раз боль­шими[162].

Многие обычаи Ислама, которые относятся к культу, также обладают социальными и политическими функция­ми. Формы культа, практикуемые в Исламе, обычно свя­заны с политикой и рождены обществом. Например, общая молитва, собрание по поводу хаджжа, пятничная молитва. Кроме духовной общности, эти формы несут политическую и моральную нагрузку. Ислам предполагает, что такие собрания приносят пользу религиозному единству, усили­вают чувство братства, показывают интеллектуальную зрелость, единение для решения политических и социаль­ных проблем, где естественным завершением может быть и джихад.

В неисламских странах или в исламских странах с неисламским правлением, когда хотят собрать такое же количество людей, надо затратить миллионы из нацио­нальной казны или бюджета, и даже тогда результат бывает неудовлетворителен; такие собрания лишены не­посредственности и духа и не имеют реальных последст­вий. В Исламе, однако, если кто-то хочет совершить хадж, то он отправляется в хадж по собственному желанию. Но люди желают принять участие в общей молитве. Мы должны использовать эти собрания для про­паганды религии и развивать идеологическое и политиче­ское движение Ислама.

Некоторые люди ничего этого не знают; они успевают лишь правильно произносить "ва ла д-даллин"[163].Когда они отправляются в хадж, то вместо того, чтобы обмениваться идеями со своими братьями-мусульманами, распространять веру и обряды Ислама, искать решения своих личных проблем и несчастий мусульман (например, стремление к освобождению Палестины, которая является частью Исламского отечества),— вместо всего этого они обостряют противоречия, существующие среди мусульман. Первые мусульмане использовали хадж и пятничную молитву именно ради высоких целей. Пятничная пропо­ведь была чем-то большим, нежели просто сура из Корана и молитва сопровождалась краткой речью. Целые армии иногда формировались в результате пятничной проповеди и отправлялись из мечети прямо на поле боя — и чело­век, решавшийся идти из мечети в бой, боялся только Аллаха, не нищеты или трудностей, и его армия была победоносной. Обращаясь к пятничным проповедям того времени и проповедям Великомученика (мир с Ним), вы видите, что их цель была привести людей в экстаз, поднять их на борьбу и самопожертвование во имя Исла­ма, защитить страждущих в этом мире.

Если бы мусульмане до нас собирались каждую пят­ницу и напоминали друг другу об общих проблемах, решали их или собирались решить их, мы сегодня не оказались бы в таком отчаянном положении. Однако, се­годня мы должны заново начинать организацию таких собраний и использовать их для пропаганды и наставле­ний. Идеологическое и политическое движение Ислама тогда будет развиваться и достигнет своего пика.

Донесите Ислам до людей, и тогда создайте нечто вроде Ашура[164]. Так же, как мы не предаем забвению Ашура (мир его Основателю), чтобы люди собирались во время Мухаррама и били себя в грудь, мы должны создать волну протеста против существующего правления; пусть люди собираются, а проповедники и роузеханы[165] чет­ко держат в голове создание правления.

Если вы будете преподносить Ислам тщательно и зна­комить людей с его внешней политикой, доктринами, принципами, обрядами и социальной системой, они при­мут его горячо (Аллах знает, многие люди этого хотят). Я был сам тому свидетель. Единого слова достаточно, чтобы поднять волну энтузиазма среди людей, потому что тогда, как и теперь, они были несчастны и недовольны состоянием дел. Они сегодня живут под тенью штыка, репрессии не дают им ничего сказать, Они хотят чтобы кто-нибудь бесстрашно встал и сказал. Итак, храбрые сыны Ислама, вставайте! Смело обращайтесь к народу; говорите правду о сегодняшней ситуации массам простым языком; поднимайте их на вдохновенные действия, пре­вратите людей на улицах и базарах, наших простодушных рабочих и крестьян, наших проворных студентов в реши­тельных муджахидов[166] . Все население станет муджахидами. Все слои населения готовы к борьбе за свободу, независимость и счастье нации, и их борьбе нужна рели­гия. Дайте людям Ислам и превратите их в могучую силу, чтобы они могли противостоять тираническому ре­жиму, который насадили нам империалисты, и установите Исламское правление.

Только те факихи, которые знакомят с верой и инс­титутами Ислама, и кто защищает их, "есть истинные " крепости Ислама" . Они должны произносить яро­стные, впечатляющие речи и вести людей к выполнению своих функций. Только если их наберется, скажем, 120, люди почувствуют, что Ислам страдает, что в мусульманском обществе появилась брешь, или, как говорит тради­ция, "трещина появится в крепости Ислама". Будет ли польза Исламскому обществу, если каждый из нас умрет дома, проведя всю жизнь за книгами? Какую утрату будет означать наша смерть? Но когда Ислам потерял Имама Хусайна (мир с Ним), эта утрата, действительно, была невосполнима. Утраты приходят со смертью людей, кото­рые защищали доктрины, законы и социальные институты Ислама, как Хаджа Насир ад-Дин Туси[167] или Ал-лама Хилли[168] , Но что вы или я сделали для Ислама, чтобы наш уход напоминал людям о традиции? Если тысячи таких, как мы умрут, ничего не случится. Это объясняется тем, что мы или не настоящие факихи или не настоящие верующие.

Ни один разумный человек не ожидает, что наша деятельность по распространению и наставлению тотчас приведет к установлению Исламского правления. Чтобы успешно установить Исламское правление, нужно несколь­ко видов деятельности. Со временем наша цель будет достигнута. Здравомыслящие люди в этом мире кладут первый камень в фундамент в надежде, что через двести лет кто-то положит следующий и закончит строительство в конце концов. Однажды халиф сказал старику, который сажал ореховое дерево: "Старик! Зачем сажать ореховое дерево, которое даст плоды лишь через пятьдесят лет, когда тебя уже не будет в живых?" Старик ответил: "Другие сажали, чтобы мы могли есть. Мы сажаем, чтобы ели другие".

Мы должны предпринимать попытки, пусть они даже не увенчаются успехом, чтобы следующие поколения пол­учили результат, ведь мы служим Исламу и человеческо­му счастью. Если бы дело касалось кого-то лично, можно было бы сказать: "Зачем беспокоиться? Наши попытки выгоды нам не принесут, польза будет лишь тем, кто придет после нас". Если бы Великий Мученик (мир с Ним), который рисковал и, действительно, жертвовал всем своим материальным благополучием, рассуждал так и дей­ствовал лишь ради собственной выгоды, Он пошел бы на компромисс с Йазидом[169] с самого начала и прекратил бы свое дело,— но Его слишком возмущало правление Умаййадов, чтобы принять их правление. Чего лучшего они могли желать, чем чтобы внук Пророка (мир и благословение с Ним), Имам Века называл их "Вождями Правоверных" и признавал их правление? Но он думал об Исламе и мусульманах. Чтобы можно было распространять Ислам среди людей в будущем, чтобы установить в обществе его политический и социальный порядок, Он выступил против Умаййадов, боролся против них и по­жертвовал собой.

Изучите тщательно традицию, которую я приводил выше. Вы увидите, что Имам Садык (мир с Ним) был подавлен угнетателями и поэтому предпочел такийа. У него не было исполнительной власти, и большую часть времени он находился под надзором. Несмотря на это, он продолжал наставлять мусульман в их обязанностях и назначал судей для них. Какой в этом был толк, какая выгода в назначении и смещении судей?

Великие люди с широкими взглядами никогда не от­чаиваются и не обращают внимания на обстоятельства, в которые попадают,— тюрьма это или плен; вместо этого они продолжают строить планы: как продолжить свое дело. Или они сами смогут эти плану выполнить, или придут другие, чтобы продолжить дело по их плану даже через сто или триста лет. Основания многих великих движений в истории были заложены именно таким путем. Сукарно, первый президент Индонезии, вынашивал свои планы в тюрьме и затем осуществил их на практике.

Имам Садык (мир с Ним) не только строил планы, он производил многие назначения. Назначения делались для того времени, но он думал о будущем. Он не думал, как мы, только о собственных делах; он имел дело с уммой, с человечеством в целом, и хотел изменить чело­вечество, внедряя законы справедливости. Более тысячи лет назад он начертал модель правления и делал назна­чения, чтобы в день, когда нация проснется, и мусульмане придут в чувство, не было сомнений по поводу форм Исламского правления и его руководства.

Вообще говоря, Ислам, его Шиитское направление, а в действительности, все религии и школы развивались таким образом: они "начинали с плана, который приводился в исполнение позже, потому что не сразу находились лидеры и пророки.

Моисей был настоящим пастухом, и многие годы так назывался. Когда ему пришлось воевать с фараоном, у него не было ни советника, ни помощника. Но благодаря своей твердости и внутренней силе он сверг власть фара­она со своими сторонниками. Представьте, что такие сто­ронники есть у вас или у меня, сумели бы мы достичь таких же результатов? Потребовалась твердость и решительность Моисея, чтобы заставить сторонников сбросить фараона, не каждый способен на такой шаг.

Когда Благороднейший Посланник (мир и благослове­ние с Ним) получил пророческую миссию и начал рас­пространять свое учение, восьмилетний ребенок (Вождь Правоверных, мир Ему) и сорокалетняя женщина (Его жена Хадиджа) были единственными людьми, которые поверили в Него, у Него больше никого не было. Всем известны неприятности, которые постигли Пророка (мир Ему) и препятствия, которые встречались на Его пути, противодействие, которое Он встречал. Но Он никогда не отчаивался и не говорил: "Я одинок". Он продолжал со всей своей духовной силой и твердостью, оказался спо­собным довести свою цель от нуля до того, что есть сегодня, когда под Его знаменем собрались семьсот мил­лионов человек.

Шиитская школа мышления тоже началась с нуля. В день, когда Благороднейший Посланник (мир и благосло­вение с Ним) начал свое дело, Он был встречен насмеш­ками. Он пригласил людей к себе в дом и сказал: «человек, который обладает такими-то качествами, будет моим заместителем», имея в виду Вождя Правоверных (мир с Ним). В это время Вождь Правоверных не достиг еще отрочества, хотя обладал великой духовностью, величай­шей в мире. Но никто не оказал уважения, кто-то даже повернулся к Абу Талибу[170] и сказал ему с издевкой: "Тебе придется шагать под знаменем сына![171]»

В день, когда Пророк объявил людям, что Вождь Правоверных (мир с Ним) продолжит Его дело, многие выразили удовлетворение и воодушевление, но в тот же день началось противостояние Ему, которое продолжалось до последнего Его дня. Если бы Благороднейший Послан­ник (мир и благословение с Ним) завещал Ему только быть советником по судебным делам, оппозиции бы не возникло. Но поскольку Он предписал Ему ранг преем­ника, чтобы Он правил мусульманин и был ответствен­ным за судьбу Исламской нации, возникли разного рода несогласия. Если вы сегодня будете сидеть дома и не вмешиваться в дела страны, никто не будет вас трогать. Они потревожат вас только, когда вы попытаетесь вме­шаться в судьбу нации. Именно потому, что они вмеша­лись в дела страны, Вождь Правоверных и Его сторонники подвергались гонению. Но они не прекратили свою борь­бу, и сегодня, благодаря их стараниям, мы имеем около двухсот миллионов шиитов в мире.

Чтобы нести Ислам людям, надо реформировать рели­гиозные учебные заведения. Учебные планы, методы про­паганды и наставлений должны быть изменены; апатия, лень, отчаяние, неуверенность должны уступить место усердию, старанию, надежде, самоуверенности; следы за­рубежной пропаганды надо стереть в умах людей; отно­шение к псевдосвятым, которые сделали Ислам недоступным для людей, творя искусственные препятствия, должно быть изменено; и несчастные ахунды, кото­рые продали религию ради мирских благ, должны быть лишены награбленного и изгнаны из религиозных инсти­тутов.

Агенты империализма вместе с образовательными, про­пагандистскими и политическими аппаратами антинацио­нальных марионеточных правительств веками распространяли яд и мерзость на умы и нравственность людей. Мы поэтому должны постараться изменить интеллектуально и морально представителей религиозных инс­титутов и освободить их умы от иностранной пропаганды.

Всем ясно, о чем я говорю. Например, иногда я вижу людей, сидящих в центре религиозного института и гово­рящих друг другу: "Это нас не касается, какое нам дело до них? Все, что от нас требуется, это — творить молит­вы и высказывать свое мнение по вопросам религиозного закона". Подобные люди — результат многовековой тлет­ворной пропаганды империалистов, проникшей глубоко в самое сердце Наджафа, Кума, Машхада и других рели­гиозных центров, которая вызвала апатию, депрессию и лень, задержала развитие людей настолько, что они оп­равдывают себя словами: "Это нас не касается".

Эти идеи ложны. Кто правит сегодня в мусульманских странах? Что дает им возможность править, которой ли­шены мы? Кто из них обладает лучшими способностями, чем средний обыватель? Многие из них вообще никогда не учились! Где когда-нибудь учился правитель Хиджаза? Что касается Риза-хана, он просто безграмотен, безгра­мотный солдафон и ничего больше! Так было в истории: многие тиранические правители не имели способностей руководить обществом, нацией так же, как были неспо­собны учиться. Что изучал Харун ар-Рашид[172] или другие, правившие такими же обширными царствами? Учение, источник знаний, необходимо, чтобы составлять планы для страны и осуществлять исполнительную и уп­равленческую функцию; мы тоже должны использовать людей высокой квалификации. Что же касаемся надзора, верховного правления в стране, соблюдения справедливо­сти и установления справедливых отношений между людь­ми — это те дела, в которых сведущи факихи. Защита национальной независимости и свободы — опять прямое дело факихов. Именно факих отказывается подчиняться другим или попадать под влияние иностранцев, защищает права нации и свободу, независимость и территориальную целостность Исламского отечества, даже ценой собственной жизни. Именно факих не сворачивает ни вправо, ни влево.

Освободитесь от депрессии, и апатии. Укрепите свои методы и программу пропаганды, старайтесь тщательно преподносить Ислам и боритесь за установление Ислам­ского правления. Принимайте на себя руководство и объ­единяйтесь с воинствующими и свободолюбивыми людьми. Когда Исламское правление будет установлено, будьте уверены в себе. У нас есть власть, храбрость и чувство ответственности для борьбы за национальную свободу и независимость; вы, кому удалось разбудить людей и вдох­новить на борьбу, заставляйте империалистов и тиранию дрожать. День ото дня вы набираетесь опыта и ваши возможности управлять делами общества возрастают. Как только вам удастся сбросить тиранический режим, вы сумеете руководить государством и вести за собой массы.

Перед вами целая система правления вместе с необ­ходимыми законами. Если администрации страны потре­буется собирать налоги, Ислам имеет для этого все необходимые инструкции; если нужны законы, Ислам дав­но установил их. После установления правления вам нет необходимости садиться и писать законы, или, как руко­водителям, которые поклоняются иностранцам и огляды­ваются на Запад, заимствовать их законы. Все уже готово и ждет. Все, что остается сделать,— это разработать ми­нистерские программы, и это следует сделать с помощью узких специалистов и консультантов в различных обла­стях, собрав их вместе на консультативную ассамблею,

К счастью, мусульмане готовы следовать за вами, они — ваши союзники. Чего нам не хватает, так это необходимого решения и вооруженных сил, которые тоже появятся с Божьей помощью. Нам нужны соратники Мо­исея и решительность Моисея; нам нужны люди, которые сыграют роль соратников Моисея и меч Вождя Правовер­ных (мир с Ним).

Но трусы, которые сидят в религиозных центрах, ко­нечно, не способны к установлению правления, потому что они настолько трусливы, что не могут поднять даже перо или вообще что-либо предпринять. Иностранцы и их аген­ты так прожужжали нам уши своей пропагандой, что мы поверили в собственное бессилие что-то сделать: "Зани­майтесь делами! Посещайте свои школы, свои занятия. Что вам еще надо? Все остальное вас не касается!" Никак не могу отвлечь людей от этих замечаний и заставить их понять, что они, по крайней мере, не хуже других и способны руководить страной,' и в конце концов стать во главе человечества. Что такое есть у других, а нам не хватает? Только что те, другие, ездили развлекаться за границу и, может быть, подучились кое-чему, пока были там., (Мы не говорим, что не надо учиться. Мы не против учебы. Пусть едут на Луну, создают атомную промыш­ленность, мы не будем стоять на их пути. Однако, у нас есть долг).

Дайте им Ислам, провозглашайте программу Ислам­ского правления всему миру; может быть, короли и пре­зиденты мусульманских стран поймут истину, о которой мы твердим, и примут ее. Мы ничего у них не отнимаем, мы оставим в покое всех, кто последует вере Ислама.

Сегодня мы имеем 700 миллионов мусульман в мире, 170 миллионов и больше из них — шииты. Они все готовы последовать за ними, но мы так нерешительны, что не рискуем их возглавить. Мы должны установить правление, в которое люди поверят и которому они до­верят свою судьбу. Нам нужны достойные доверия прави­тели, которые защитят людей, поверивших им, которые будут жить их жизнью и которые будут спокойно решать вопросы.

Вот чему надо сегодня посвятить свои мысли. Не отчаивайтесь и не считайте, что задачи невыполнимы. Аллах свидетель, что ваши способности и смелость не меньше, чем у других — смелости угнетать и обирать людей; такой смелостью мы не обладаем.

Однажды ко мне в тюрьму[173] пришел вместе с Акайи Кумми[174] (да хранит его Аллах) один человек, который сам теперь в тюрьме. Он сказал: "Политика грязное, лживое и преступное дело; почему вы не оставите это нам?"

То, что он сказал, правда: то, из чего состоит пол­итика, принадлежит им. Но политика Ислама, мусульман, руководство Имамов, которых Аллах наставлял с помощью политики,— совсем иное дело, чем то, что имел в виду тот человек.

Вскоре в газетах появилось заявление: "Достигнуто соглашение, по которому религиозные деятели не будут вмешиваться в политику". Как только меня выпустили, я опроверг его утверждение с минбара. Я сказал: "Он лжет; если Хомейни или кто-то другой даст такое согласие, он будет исключен из религиозного института!"[175].

Вначале они насаждают в ваши умы мысль, что пол­итика означает ложь и все такое, чтобы вы потеряли интерес к национальным делам и они могли продолжать свое беспрепятственно, делая, что им вздумается, пред­аваясь всевозможным порокам. Вы в это время сидите и молитесь за них: "Продли, Господи, их правление!" Слава Аллаху, у них не хватает ума самим выдумать такое; это их хозяева подсказывают им, как поступать. Британские империалисты внедрились в страны Востока более трехсот лет назад. Имея подробное представление об этих странах, они вырабатывают план контроля за ними. Потом пришли новые империалисты, американцы и другие. Они объеди­нились с британцами и принялись вместе выполнить этот план.

Однажды, когда я был в Хамадане, бывший студент, который растерял свой религиозный багаж, но сохранил исламскую этику, пришел навестить меня и показал мне карту, на которой определенные места были отмечены красным. Он сказал, что этими знаками отмечены места, где полезные ископаемые в Иране разрабатываются ино­странными специалистами.

Иностранные специалисты изучили нашу страну, от­крыли все наши полезные ископаемые — золото, нефть и так далее. Затем они изучили способности нашего на­рода и пришли к заключению, что единственным барьером на пути полного контроля над народом является Ислам и религиозное руководство.

Они уже знали силу Ислама, поскольку он однажды уже играл определенную роль в Европе, и они знали, что настоящий Ислам противостоит их деятельности. Они уяс­нили себе, что истинные религиозные ученые не подда­дутся их влиянию. С самого начала, поэтому, они решили устранить это препятствие, унизив Ислам и очернив ре­лигиозных руководителей. Они начали злобную пропаган­ду, и сегодня мы представляем себе Ислам как простой набор религиозных текстов. Они также постарались испор­тить репутацию факихов и улама, которые стояли во главе Исламского общества, с помощью грязных обвине­ний и другими средствами. Например, бессовестный агент империализма писал в своей книге (182): "Шестьсот пред­ставителей улама из Наджафа и Ирана находятся на содержании британцев. Шейх Муртаза[176] целых два года пользовался деньгами, прежде чем выяснил, откуда они приходят. Доказательства можно найти в хранящихся в Государственных архивах Индии". Империалисты при­казали ему опозорить улама, чтобы извлечь из этого собственную выгоду. Империалисты очень хотели предста­вить улама в темных тонах, чтобы они потеряли уважение и чтобы общество от них отвернулось. В то же время они пытались с помощью пропаганды и внушения представить Ислам как нечто мелкое, ограниченное и урезать функции факихов и улама. Они постоянно пытались убедить нас, что единственным долгом факихов является высказывание своего мнения по юридическим вопросам.

Поэтому люди, которые, не способны были все пра­вильно понять, поверили им и вошли в заблуждение. Они не осознали, что все это часть плана, построенного, чтобы лишить нас независимости и установить контроль во всех сферах жизни исламских стран. Незаметно они позволили органам империалистической пропаганды выработать их политику и достичь их целей. Пропаганда институтов империализма пыталась убедить нас, что религия должна быть вне политики, что религиозные лидеры не должны вмешиваться в общественные дела, что факихи не должны следить за судьбой Исламских наций. К сожалению, не­которые люди им поверили и попали под их влияние. К чему это привело, мы видим. Это тот результат, которого империалисты желали, желают и будут всегда желать.

Взгляните на религиозные учебные центры и вы увидите итог империалистической компании по убеждению и пропаганде. Вы увидите небрежных, ленивых и апатичных людей, которые ничем не заняты, кроме дискуссий по поводу законов и молитв, и более ни на что не способны. Вы увидите идеи и привычки, рожденные империалисти­ческой пропагандой,— например, идеи, что высказываться публично несовместимо с достоинством ахунда; ахунд и муджтахид не должны говорить, а если говорят, то только "ля илаха иллаллах" или, может быть, на одно слово больше! Но это неверно и противоречит Сунне Божест­венного Посланника (мир и святость с Ним). Аллах бла­гословил речь и выражение так же, как письмо и использование пера. Например, Он сказал в Сурат ар-Рахман: "Научил его (человека) изъясняться" (55:4), счи­тая речь, которую Он дал человеку, великим благословением и источником благородства. Речь и объяс­нение необходимы для распространения установлений Аллаха и обучения доктринам Ислама; именно с их помощью мы можем наставлять людей в религии и исполнить долг, предписанный фразой: "Они наставляют людей"[177] . Благороднейший Посланник и Вождь Правоверных — оба произносили речи и проповеди; Они были ораторами.

Безрассудные идеи, существующие в умах некоторых людей, помогают империалистам и деспотическим прав­лениям держать мусульманские страны в их сегодняшнем состоянии и блокировать исламское движение. Такие идеи принадлежат тем, кого считают святыми, а на самом деле — это псевдосвятые, не настоящие. Мы должны об­раз мышления и отношение к этим людям изменить, потому что они тормозят наше движение и реформы, которые мы хотим произвести, и связывают нам руки.

Покойные Буруджирди, Худжжат[178] , Садр (187) и, наконец, Хансари[179] (благослови их Аллах) однажды собрались в нашем доме побеседовать о политике. Я им сказал: "Прежде всего, вы должны решить, что делать с этими псевдосвятыми. Пока они есть, мы нахо­димся в ситуации, как если бы перед нападением врага нам кто-то сзади связал руки. Эти псевдосвятые вообще не знают состояние дел в обществе, и если вы хотите что-то сделать — взять на себя правление, взять под контроль Меджлис, прекратить распространение развра­та,— они лишат вас положения в обществе. Прежде всего, надо решить, что с ними делать?".

Состояние мусульманского общества сегодня таково, что эти лжесвятые мешают Исламу распространить свое влияние, действуя от имени Ислама, они дискредитируют Ислам. Корни этих групп надо искать в центрах религи­озных институтов. В центрах Наджафа, Кума, Машхада и в других местах есть личности, которые присвоили себе звание, и на базе этих институтов вовлекают остальных в свои вредные идеи. Именно они будут противоборство­вать любому, кто скажет людям: "Проснитесь! Перестань­те жить под чужими знаменами! Перестаньте подчиняться Британии и Америке! Не позволим Израилю издеваться над мусульманами!"

Сначала надо попытаться вразумить их, попробовать их разбудить. Мы должны им сказать: "Неужели вы не видите опасности? Неужели вы не видите, что израильтяне нападают, убивают, разрушают, а британцы и американцы помогают им? Вы сидите и наблюдаете, но надо же про­снуться; вы должны найти средства против этих зол. Недостаточно только споров. Простое толкование законов само по себе — ничто. Не молчите, когда рушится Ислам. Не уподобляйтесь христианам, которые спорили о Святом Духе и Троице, пока их не уничтожили. Проснитесь! Обратите внимание на действительность, на вопросы сегодняшнего дня. Не позволяйте себе равнодушия. Вы что, ждете, что прилетят ангелы и унесут вас на крыльях? Разве дело ангелов таскать на себе лентяев? Ангелы сложили свои крылья перед Вождем Правоверных (мир с Ним), потому что Он принес пользу Исламу: Он возвеличил Ислам, со­хранил Ислам в мире и соблюдал его интересы, Под Его руководством свободное, жизнерадостное общество пришло к победе; каждый должен был поклониться Его величию, даже враги. Но за что кланяться вам, которые ничем не заняты, кроме толкования законов?"

Если наши псевдосвятые не проснутся и не возьмут на себя ответственность после всех увещеваний, будет ясно, что их бездеятельность совсем не плод заблуждений, а что-то другое. Тогда уже к ним надо будет отнестись по-другому.


_________________________ [155] 23 июня 1908 г. Мухаммад Али Шах осуществил с русской помощью военный переворот против первого Иранского Маджлиса. 16 июля 1909 г. он был свергнут и конституционное правление восстановлено в результате народного восстания, в значительной степени направ­лявшегося наиболее видными религиозными учеными того времени в Наджафе. См.: Браун, Персидская Революция ]905-1909 годов, главы 7-10.
[156] Вскоре после Шестидневной Войны было сообщено, что на терри­ториях, захваченных сионистами, а также в африканских странах были пущены в обращение многочисленные Кораны, из которых были изъяты все стихи, критикующие евреев.
[157] Наджаф — важнейший центр образования в шиитском мире. Жа­лоба здесь, что "мы даже не имеем Наджафа", объясняется ограничениями и давлением, оказываемыми на шиитских ученых в Наджафе Баасистским режимом Багдада. Баасистские гонения на Наджаф достигли пика в мае 1969 г., за десять месяцев перед чтением этих лекций; тогда многие улама были арестованы и под­вергнуты пыткам, а религиозные наделы конфискованы. См.: ано­нимное, Хайат-е-Хаким, на англ. яз. (Карачи, 1973), с. 73-84.
[158] До тех пор, пока "побуждение к добру" является особым долгом религиозных ученых, было бы стыдно для них требовать напоминания от студентов.
[159] 2 На протяжении своей ссылки в Наджаф Имам Хомейни обращал особое внимание на исламские объединения иранских студентов в Европе и Соединенных Штатах (Америки), передавая им наставления и ободрение.
[160] Акил ибн Абу Талиб: брат Имама Али. После того как Имам Али принял халифат, Акил, будучи с ним в родстве, попросил его изъять из общественной казны 40000 дирхемов, чтобы дать ему возможность уплатить долг. Когда его просьба была отклонена, Акил предал своего брата и примкнул к лагерю Муавийа в Дамаске.
[161] Бану Хашим: мекканский род, к которому принадлежали Пророк и его потомки.
[162] Намек на деятельность Ашраф, сестры-близнеца шаха, которая, как сообщалось, в 1960 г. была задержана швейцарской полицией после того, как в ее багаже было обнаружено большое количество героина. См.: Бахман Нируманд Персия (Гамбург, 1967), с. 133-134.
[163] Ва ла д-даллин: "Не те, кто заблуждается"*— фраза из 7-го стиха суры Корана "Открывающая Книгу", которая читается в каждой молитве. Буква д в слове д-даллин изображает звук арабского языка, который не встречается в персидском и вообще произно­сится персидскими чтецами как з. Тем не менее, имеются в Иране и других местах те, кто с чрезмерным усердием придал важность задаче воспроизведения арабского звука при чтении стиха в молитве.
[164] Ашура: десятый день Мухаррама, день, в который Имам Хусейн 3 шиитский имам (внук пророка ) был предан мученической смерти в Карбале. См. прим. 11.
[165] Роузеханы: те, кто специализируется в чтении повествований, часто поэтических, о мученичестве Имамов. Первая часть обозначения — "роузе"— взята из заглавия одного такого повествования: роузат аш-Шухада Хусайна, Кашифи (умер в 910 X. /1504 г.).
[166] Муджахиды: те, кто участвует в джихаде, кто борется за достижение целей Аллаха на земле.
[167] Хаджа Насир ад-Дин Туси: наиболее выдающийся из всех шиит­ских ученых (597 Х./1201 — 672 Х./1274 гг.). Он написал много­ томные труды не только по религиозным наукам, но также по философии, математике и астрономии. Он вошел в окружение монгольского завоевателя Хулагу, когда тот проходил через Иран на своем пути в Багдад,— обстоятельство, которое многих привело к обвинению его в соучастии в завоевании. Относительно его связей с монголами см: А. X. Хаири, "Насир ад-Дин Туси: Приписываемая ему роль в падении Багдада", Документы международного кон­ гресса арабистов и исламоведов (Брюссель, 1971), с. 255-266.
[168] Аллама Хилли: более полно — Аллама ибн ал-Мутаххар ал-Хилли, другой значительный шиитский ученый, который жил в период монгольского господства в Иране (648 Х./1250 — 716 Х./1325 гг.). О его ученой и политической деятельности см.: Маззауи, Возвышение Сефевидов (Висбаден, 1972), с. 27-
[169] Йазид: второй Умаййадский халиф, противник Имама Хусайна. Он правил с 60 Х./680 по 64 Х./683 годы.
[170] Абу Талиб: отец Имама Али. Согласно шиитскому вероучению он не только принял Ислам но был одним из самых страстных защитников Ислама, а по убеждению суннитов он не принял Ислама.
[171] Посланник Аллаха, обращаясь к Али, сказал: «Ты мой брат, мой заместитель, мой халиф среди них (халифати фикум), так слушайте же его и повинуйтесь ему». «Камил» ибн Асир, раздел «События третьего года после пророчества».
[172] Харун ар-Рашид: Аббасидский халиф, который царствовал в 180 Х./786—193 Х./908 и был современником седьмого и восьмого Имамов — Мусы ал-Казима и Ризы (ар-Риды — Ред.).
[173] "Этим человеком" был Хасан Пакраван, глава САВАКа между 1961 и 1965 годами, казненный после победы Исламской Революции. Это посещение состоялось 2 июля в 1964 г., когда Имам Хомейни некоторое время содержался под стражей в Ишратабадском гарнизоне в Тегеране. См.: С. X. Р., Барраси ва Тахлили, с. 575.
[174] Ака-йи Кумми: или айатолла Хасан Табатабаи Кумми, религиозный лидер Машхада, который активно сотрудничал с Имамом Хомейни в движении 15 Хурдада.
[175] Текст этого выступления, произнесенного в Масджид-и Азам в Куме 6 марта 1964 г., см.: анонимное, Бийуграфи-йи Пшива (без года, без места), II, 109-138.
[176] Может быть, ссылка на отрывок из Махмуда, Тарих-и Равабшп-и Сийаси~йи Иран ва Инглис (Тегеран, 1332 Х./1953 г.), VI, 1743. Султан Гхази ад-Дин Хайдар Удха установил пожертвования в 100 лаков* рупий для обеспечения нуждающихся в Наджафе и Карбале. После того, как его княжество было поглощено Британской Индией, распоряжение пожертвованиями перешло в британские руки. Отно­сительно наследства Удха и его получателей см.: Алгар, Религия и государство, с. 237-238,*
[177] 183.Шайх Муртаза: или Шайх Муртаза Ансари, первый муджтахид, ставший единственным источником руководства (марджа ат-так-лид) для шиитского мира (1216 Х./1801 — 128! Х./1865 гг.). Он был автором ал-Макасиб — основного труда по шиитской юрисп­руденции. См.: Алгар, Религия и государство, с. 162-164.
[178] Худжжат: или Айатолла Мухаммад Худжжат, многолетний учитель и товарищ Айатоллы Хаири (1310 Х./1862 — 1372 Х./1953 гг.). Он был ответственным за строительство Мадраса Худжжатийа, См.: Мухаммад Шариф Рази, Ганжина-йи Даяишмандан (Тегеран, 1352 Х./1973 г.), I, 305-335.
[179] 188. Хансари: то есть, Айатолла Мухаммад Таки Хансари, религиозный ученый, который сочетал воинственность с ученостью (1305 Х./1888 — 1371 Х./1952). Он боролся против британских оккупантов в Ираке под руководством Мирзы Мухаммеда Таки Ширази (см. прим. 157), прежде чем вошел в окружение Хаири в Куме. См.: Рази, Ганжина-йи Данишмандан, I, 322-326.

Исламское правление Исламское правление Центры религиозных учреждений созданы для обуче­ния, наставления, распространения и руководства, Они принадлежат справедливым факихам, ученым, учителям и студентам. Они принадлежат тем, кто является доверен­ными наследниками пророков. Они достойны доверия и, очевидно, что святое доверие не должно попадать в руки случайным людям. Тот, кто хочет взять на себя такую тяжесть, ответственность, руководить делами мусульман и действовать как представитель Вождя Правоверных (мир с Ним), вершить дела о чести, имуществе и жизни людей, равно как и вопросы войны и мира3 уголовные предписа­ния закона — такой человек совсем не заинтересован в земных благах и амбициях, Тот же, кто стремится к накоплению богатств в этом мире — даже и законным путем — не может быть доверенным Аллаха, не может быть достоин и нашего доверия. Любой факих, который сотрудничает с тираном деспотического правления и ста­новится дворцовым прихлебателем, не достоин доверия Аллаха. Аллах знает, сколько несчастий претерпел Ислам от руки подобных улама! Абу Хурайра[180] был одним из факихов, но Бог знает, какие судебные решения он фальсифицировал для Муавийа и ему подобных, какой урон он нанес Исламу. Когда обычный человек служит деспотическому правлению, его можно причислить к греш­никам, но большой беды в этом нет. Но когда факих, подобный Абу Хурайра, или такой судья, как Шурайх сотрудничают с таким правлением, они дискредитируют Ислам. Когда факих поступает на службу деспотическому правлению, это равносильно тому, что вместе с ним по­ступают на службу и все улама; это уже не его личное дело. Именно поэтому Имамы (мир с Ними) строго вос­прещали своим последователям служить любому правле­нию, кроме Исламского, дабы не оказаться в ситуации, подобной нынешней.

Такое обязательство касается лишь факихов, по свое­му положению они должны избегать даже того, что для других является законным. В случаях, когда другим по­зволено прибегать к такийа, факихи этого сделать не могут. Цель такийа: сохранить Ислам и шиитскую школу; если люди не прибегнут к нему, наша школа будет раз­рушена. Такийа относится к разделам (фуру) религии: например, к способам основания. Но когда затронуты ос­новные принципы Ислама и его благополучие, вопрос о молчании или такийа не стоит. Если они попытаются заставить факиха возглашать с минбара что-то, противо­речащее предписаниям Аллаха, может ли он им подчи­ниться, говоря себе: "Такийа — моя религия и религия моих предков?"[181] . Вопрос о такийа тут даже не может и подниматься. Если факих, предвидя это, пойдет на службу к деспотическому правлению, деспотизм усилится, а репутация Ислама будет испорчена; он не должен идти на службу даже под страхом смерти. Оправданием факиху за службу правлению может быть только какое-то очень веское основание, как в случае с Али ибн Йактином[182], чьи мотивы поступления на службу хорошо известны, или с Хаджа Насиром Туси (благослови его Аллах), чьи действия привели к хорошо известной всем выгоде.

Настоящие факихи Ислама, конечно, не виновны в этом смысле. От начала Ислама до наших дней пример их чистоты светит нам, они невинны. Ахунды, служившие другим правлениям в прошлые века, не принадлежат к нашей {шиитской) школе. Наши факихи не только про­тивостояли угнетателям, они сидели в тюрьмах, их даже пытали за непослушание[183] . Пусть никто не думает, что исламские улама служили деспотизму или делают это сейчас. При случае они, конечно, входили в правительст­во, чтобы держать государство под своим контролем или трансформировать его; если бы сейчас возникла такая возможность, ею следовало бы воспользоваться. Но я го­ворю не об этом. Я говорю о людях, которые носят чалму, где-то что-то прочитали, а может, и ничего не читали, и набивают себе желудки, пресмыкаясь перед угнетателями и позоря Ислам. Что нам делать с ними?

Эти персоны не мусульманские факихи, это люди, которым САВАК вручил чалму и заставил молиться. Если САВАК_не может заставить настоящего Имама присутст­вовать на правительственных фестивалях и других цере­мониях, у ниx найдутся для этого случая свои люди, готовые кричать: "Пусть множится его слава!" (Да, они недавно начали так кричать, как только произносится имя шаха). Эти персоны не факихи, народ знает, кто они такие. Традиция убеждает нас применять нашу религию против таких людей, пока они эту религию не разрушили. Их надо выдворить и опозорить, чтобы они потеряли все, что имели среди людей. Если они не потеряют положение в обществе, они разрушат сам Ислам.

Наша молодежь должна сорвать с них чалмы. Чалмы этих ахундов, которые опозорили мусульманское общество, провозгласив себя ахундами и улама, должны быть сорваны. Не знаю, жива ли молодежь Ирана: где она? Почему не срывают чалмы с этих людей? Я не говорю, что их надо убить. Но надо сорвать с них чалмы. Иранцы, правоверная молодежь не должны позволять ахундам, кричащим "Пусть множится его слава!", появляться в обществе с чалмой на голове. Не стоит их бить; только сорвите чалму и не позволяйте надеть ее снова в общественном месте. Чалма — благородный атрибут; не все достойны ее носить.

Как я сказал, истинные улама Ислама не виновны в этом смысле, они никогда не прислуживали правлению. Те, кто сотрудничает с угнетателями,— паразиты, пыта­ющиеся разжиреть за счет религии и улама, но у них нет с улама ничего общего, народ уже раскусил их.

Перед нами стоят трудные задачи. Мы должны усо­вершенствовать себя и усовершенствовать нашу жизнь. Мы должны стать более аскетичными, чем раньше, отречься от материальных благ этого мира. Все вы должны быть достойны святого доверия, которое пало на вас. Станьте достойными опекунами веры и научитесь пренебрегать мирским. Естественно, вы не сможете Уподобиться Вождю Правоверных (мир с Ним), который говорил, что мирское для Него не больше, чем сопли козла: отвернитесь от желания копить богатства, очистите свои души, обратитесь к Всемогущему Аллаху. Если цель вашей учебы — Гос­поди, не допусти! сохранить свою жизнь, вы никогда не станете факихами — опекунами Ислама. Готовьтесь при­нести пользу Исламу, действуйте как армия Имама Века, и чтобы быть готовыми служить Ему в распространении справедливости. Цель жизни праведных людей — прино­сить пользу обществу (по моим наблюдениям, очищается тот, кто разделяет с обществом его тяготы). Действуйте так, чтобы ваши поступки, поведение, характер и презре­ние к амбициям имели благотворное влияние на людей. Они последуют вашему примеру, вы станете образцом для них и истинными воителями Аллаха. Только так вы донесете Ислам и Исламское правление до людей.

Я не призываю вас бросить учебу. Вы обязательно дол­жны учиться, стать факихами, посвятить себя фикху и не дать" фикху затухнуть в центрах религиозных институтов. Пока вы не станете факихами, вы не сможете служить Исламу. Но пока учитесь, старайтесь добросовестно доносить Ислам до людей. Сегодня Ислам — изгнанник, никто тол­ком его не знает. Вы должны вернуть Ислам и его обряды народу, чтобы народ понял, что такое Ислам, что такое Исламское правление, что означают пророчества и имамат, почему Ислам появился и каковы его цели. Ислам станет постепенно широко "известен и, с Божьей помощью, однажды придет к нам Исламское правление.

Сбросим же тираническое правление: 1) прервем все отношения с правительственными институтами; 2) отка­жемся сотрудничать с ними; 3) откажемся от любой ак­ции, которая будет им на пользу; 4) создадим новые юридические, финансовые, экономические, культурные и политические учреждения.

Наш общий долг сбросить тагута; то есть устранить все политические силы, что ныне правят в Исламском мире. Правительственные аппараты и тиранические анти­народные режимы должны быть заменены учреждениями, служащими общественному благу и руководствующимися законами Ислама. Таким образом, постепенно наступит Исламское правление. В Коране Всемогущий Аллах запре­тил подчиняться тагуту— незаконным режимам — и при­зывал подниматься против царей так же, как он приказал Моисею восстать. Есть несколько традиций, призывающих людей бороться с угнетателями и с теми, кто хочет унизить религию. Имамы (мир с Ними) со своими после­дователями, шиитами, всегда боролись против тираниче­ских правлений и незаконных режимов, в чем можно легко убедиться, изучив их биографию. Тиранические правления постоянно вынуждали их прибегать к такийа, но они, конечно, боялись не за себя, а за религию, и сумели сохранить для нас традиции Ислама. Тиранические правители, в свою очередь, терроризировали Имамов. Они понимали, что если дать Имамам малейшую возможность, они восстанут и отнимут у них жизнь, синонимами кото­рой являются удовольствия и разврат. Вот почему Харун арестовывает Имама Мусу ибн Джафара (мир с Ним) и сажает в тюрьму на много лет, а за ним Мамун[184] увозит Имама Риза (мир с Ним) в Мерв[185] и держит его там много лет, прежде чем отравить. Харун и Мамун " поступили так не потому что Имамы были сайидами, то есть потомками Пророка, а правители про­тивниками Пророка; ведь оба они были шиитами[186].

Молитвы были чисто государственными: они знали, что последователи Али бросили обвинение халифату и их искренним стремлением было установление исламского правления. Однажды Имаму Мусе предложили потушить пограничные огни Фадака, чтобы вернуть его ему. Согласно традиции, он начертил карту целого исламского королевства и сказал: "Все внутри этих границ принад­лежит нам по закону. Мы должны здесь править, а вы узурпаторы". Тиранические правители увидели, что Имам Муса ибн Джафар свободен, что он делает их привычную жизнь далее невозможной и закладывает фундамент вос­стания, чтобы сбросить их. Они не дали ему такой воз­можности. Не сомневайтесь, что если бы хоть малейшая возможность возникла, он бы сбросил узурпаторов. Мамун так же держал Имама Риза под надзором, хитростью и обманом, называя его "братом" и "потомком Посланника Бога" из страха, что однажды тот может подняться и разрушить основы его правления. И хоть он, действитель­но, был наследником Пророка (мир и благословение с Ним), но ему не позволяли свободно ходить в Медину. Тиранические правители жаждали власти и были готовы сокрушить что угодно ради нее, у них не было личной вражды к кому-либо. Если бы — не допусти, Господи!— Имам (мир с Ним) зачастил во дворец, они бы оказали ему всевозможные почести, стали бы даже целовать ему руки. В традиции сказано, что когда Имам Риза пришел туда, где был Харун, правитель приказал, чтобы Имама посадили на лошадь рядом с троном, и выказал ему всяческое почтение. Но когда настало время делить казну и была очередь Бану Хашима получать свою долю, Харун дал ему очень мало. Его сын Мамун удивился контрасту между почестями, только что оказанными, и такой малой долей. Харун сказал ему: "Ты не понимаешь. Бану Хашим должен знать свое место. Он должен быть беден, унижен, посажен в тюрьму, даже отравлен или убит, иначе он восстанет против нас и лишит нас жизни".

Имамы (мир с Ними) не только боролись против тиранических правителей, они призывали мусульман к джихаду против врагов. Есть более пятидесяти традиций в Васаил аш-Шиа, Мустадраке и других книгах, призывающих мусульман свергать тиранических правителей и правление и забивать землей рот тем, кто восхвалял их, преследовать любого, кто пел им панеги­ рики. Короче говоря, Имамы приказывали прекращать всякие отношения с такими руководителями и не сотрудничать с ними никоим образом. Другие традиции восхваляют ученых и*'справедливых' факихов, утверждая их превосходство над остальными людьми. Взятые вместе, эти два вида традиций и есть - программа установления исламского правления. Сначала предстоит отвернуться от тиранического правления и разрушить его основу, затем факихи должны открыть для людей двери их институтов; факихи" справедливые и скромные, которые твердо стоят на указанном Аллахом пути законам Ислама и установлению, его социальной системы.

Мусульмане могут жить спокойно и хранить свою веру и мораль только тогда, когда они будут под защитой правления, основанного на справедливости и законе, прав­ления — исламского по форме и содержанию. Теперь наш долг — ввести в практику план правлении, установлен­ного Исламом, Я надеюсь, что представив систему прав­ления, политические и социальные принципы Ислама широким кругам общества, мы создадим сильное новое направление мысли и влиятельное популярное движение, которое приведет к установлению Исламского правления,

О, Аллах! .Укороти руки угнетателям, которые тянутся к к землям мусульман, и вырви с корнем всех противников Ислама, исламских стран. Разбуди от спячки мусульманские страны, чтобы они смогли поверить в себя и действовать в интересах своих народов. Позволь -молодому поколению, обучающемуся в религиозных ._ колледжах и университетах, бороться за святые цели Ислама и объе­диниться в благородном порыве, чтобы избавить исламские страны от мертвой хватки империализма и его агентов. Позволь факихам - учёным наставлять умы людей, вер­нуть Ислам всем мусульманам, особенно молодому поко­лению, и бороться, за установление Исламского правления, От тебя будет успехх _и здесь нет ни помощи, ни силы, кроме Аллаха, Высочайшего, Величайшего".

Послесловие
В результате крушения мировой социалистической си­стемы, краха диктатуры КПСС и развала коммунистиче­ской империи СССР на самостоятельные государства не только географические, но и духовные границы народов стали широко открытыми, общедоступными, хотя культур­но-духовные взаимопроникновения и раньше не имели чет­ко разграниченных рубежей. В течение семидесяти с лишним лет всевидящая и всесильная идеологическая ма­шина оболванивала людей, проживающих на одной шестой части суши, огородившись "железным занавесом", бди­тельно оберегала от "тлетворного" влияния Запада и Во­стока, мешая людям дышать полной грудью. Идеологическая система тоталитаризма сделала все, чтобы создать новый тип человека, манкурта, "не помнящего своего родства", и это, к сожалению, в определенной степени удалось, вытравив из его памяти историю, отчуж­дая от родного языка, уничтожая генофонд, подвергая геноциду целые народы.

В школах бывших союзных республик изучалась толь­ко история Российской империи, научно-культурные по­знания были сориентированы только на Запад, с абсолютным пренебрежением к тому факту, что очагом мировой цивилизации, как и родиной всех мировых ре­лигий (буддизм, христианство, ислам) все-таки является Восток.

А что мы знаем сегодня о культуре современного Востока, кроме той дозированной информации идеологи­ческих органов о политических, религиозных деятелях и крупных представителях гуманитарных наук, об Исламе? Практически очень мало.

В антимонархической и антиимпериалистической рево­люции в Иране религиозный фактор оказал решающее воздействие на развитие национально-освободительного движения. Под знаменем Ислама, под руководством Имама Хомейни иранский народ одержал историческую победу.

Своеобразной брешью в нашем сознании, "лучом света в темном царстве" является предлагаемое произведение аятоллы Хомейни "Исламское правление", предлагаемое в переводе на русский язык читателю.

Выдающийся государственный, политический и рели­гиозный деятель современности Сайид Рухулла Мусави Хо­мейни всю свою жизнь посвятил борьбе за упрочение роли Ислама в обществе.

Поскольку родословие аятоллы Хомейни восходит к посланнику Аллаха Мухаммаду к имени имама прибавлен почетный титул "Сайид", который имеют право носить только потомки Пророка.

Путь борьбы аятоллы Хомейни против ненавистного режима Мухаммада Реза Пехлеви был долгим, трудным и тернистым. Еще в ЗО-х годах продолжив дело отца, погибшего от рук наемных убийц, он не прекращал его вплоть до победы исламской революции в 1979 г.

В борьбе против тирании погибло более трех милли­онов лучших сынов Ирана, в том числе сын имама Хо­мейни. Всевидящее око САВАКа было внедрено во все сферы общественно-политической жизни страны. Вне вни­мания репрессивных органов не находилось ни одно уч­реждение, номер гостиницы, студенческие группы.

В этих условиях теоретические труды, политические директивы и практические инструкции борцам с режимом аятоллы Хомейни подпольно распространялись среди ши­роких слоев населения. Революционным порывом иранско­го народа он четко руководил, даже находясь в изгнании: в Турции, Ираке или во Франции. В начале 1979 года аятолла Хомейни после 15-летнего отсутствия с триумфом вернулся на родину и пятимиллионная ликующая толпа встретила своего кумира, признанного лидера, образец мудрости и бесстрашия.

Таким образом, идеи, за которые боролся Имам Хо­мейни и его последователи, стали реальностью.

В книге "Хукумат-е Ислами", "Исламское правление", представляющей собой серию лекций имама Хомейни, в строгой последовательности излагаются и рассматриваются теоретические и практические положения об исламском государстве, политическая форма организации жизни му­сульманского общества. Книга пронизана идеей неизбеж­ности свержения монархии, тормозящей развитие общества, в ней с глубокой убедительностью доказывается необходимость замены шахского режима новой государст­венностью, которая будет способствовать формированию лучшего социального строя и "обеспечит счастье, процве­тание и достойную человека жизнь",- ибо "истинным мо­нархом является только Аллах, и он не нуждается в партнерстве".

Опираясь на Коран и хадисы, имам Хомейни раскры­вает антигуманную, антиисламскую сущность шахского ре­жима, разоблачает его преступную политику, обосновывает необходимость введения праведного правле­ния во имя исламского порядка и справедливости, указы­вает конкретные пути и средства завоевания власти, создания и упрочения исламского государства, действую­щего по законам шариата, определяет его цели и задачи.

Книга "Исламское правление" сыграла огромную роль в теоретическом и идейном вооружении последователей имама Хомейни, Основные идеи книги легли в основу политического строя Исламской Республики Иран,

Профессор Л. РУСТЕМОВ, заведующий кафедрой
Иранской и Турецкой филологии Казахского
Национального государственного университета
имени Аль-Фараби.


_________________________ [180] Абу Хурайра: сподвижник Пророка, умер в 59 Х./679 г. Им было записано 5374 традиции, рассказанные о Пророке,— более, чем каким-либо другим сподвижником. Он назначался правителем Бах­рейна — Умаром, судьей в Медине — Усманом и правителем Ме­дины — Муавийей. Шиитские ученые относятся к нему как к ненадежному и даже недобросовестному (передатчику традиций)
[181] Известное высказывание Имама Джафара ас-Садыка.
[182] Али ибн Йактин: ранний шиитский собиратель традиций (124 X. /742 — 182 Х./798 гг.). Он присоединился к Мансуру, первому Аббасидскому Халифу, и, было мнение, помогал ему проектировать Багдад.
[183] Хотя пример союза между суннитскими факихами и правителями мог быть отмечен в Исламской истории, стоит упомянуть, что здесь имелось множество значительных исключений, например, Абу Ханифа (80 X. /669 — 152 Х./767 гг.). основатель наиболее распро­страненной школы суннитского права, который был заключен в тюрьму Аббасидским халифом Мансуром.
[184] Мамун: Аббасидский халиф с 198 Х./813 по 218 Х./769 гг., гонитель Имама Риза (см. прим. 48).
[185] Мерв: город в Хорасане (современный Туркменистан).
[186] Мамун и его отец Харун были шиитами в том смысле, что они безоговорочно признавали авторитет Имама Риза в своих делах с ним.