Ал-Хасанайн - Исламский культурно-просветительский портал

Жизнь четырнадцати непорочных

^{Pусский 0000-00-00 00:00:00}

Имам Реза (ДБМ) Имам Реза (да будет мир с ним!)

ИМАМ РИЗА (да будет мир с ним!)
Солнце имамата в каждом из двенадцати непорочных имеет свой особый блеск. Его свет и лучи слепят глаза, его тепло и сияние дарят животворность и оживление, и всё, от колючек пустынных кустарников до высочайших деревьев, нуждается в нём. Ни единый лист не может жить без ласкового прикосновения его добрых лучей, ни одна ветвь не принесёт плода… Таково солнце! И наш живой мир без него обречен на гибель. Имамат наших непорочных предводителей в устройстве жизненной сущности и для мусульман подобен именно солнцу. Эти великие личности в особенностях каждого времени и в зависимости от требований эпохи, наставляли на истинный путь и освещали сердца своих приверженцев. Путь, и особенности жизни каждого из них имели свой неповторимый блеск. И было так, что одни из них проявили свою доблесть на поле сражения, кровью воззвав к миру, другие - проявили старание на учебной кафедре, распространяя науку и знания, третьи же, перенося неволю и гнет, восставали в борьбе с дьяволом и в любом положении они были солнцем для общества, занимаясь воспитанием мусульман и побуждая их к истине. И если, в силу необходимости, в их делах была видна разница, несомненно, для них, обладающих долей проницательности и знаний, не было скрыто, что цель их едина, и она соответствует цели Всевышнего, Его пути, Его книге, распространению Его религии, воспитанию Его рабов.

Нашим непорочным вождям, да будет им благословение Аллаха и Его ангелов, по причине высокого положения имамата, предназначенного для них, требовались мудрость и знания, которые были их божественным даром. Они, в соответствии с требованиями своей эпохи, были более других сведущи и осведомлены о способе руководства людьми. И всё это ясно и неопровержимо для тех, кто неуклонен в вере в истинность Ислама и убеждён, что назначение имама происходит по повелению Аллаха и определено в исторически важной сцене «Гадир». Истории жизней наших пречистых имамов полны эпизодов, говорящих об их осведомлённости и божественных знаниях. По причине этой глубокой осведомлённости об обществе своей эпохи, о тайнах бытия вселенной и всём том, что произойдёт до Дня Воскресения, наши предводители правильно применяли эти знания и, действуя очень тонко, решали проблемы своей эпохи, осуществляя этим движение к божественным целям. Весьма интересным примером было то, что почтенный имам Али ибн Муса Риза (да будет мир с ним!) после своего отца прямо заявил о себе перед правительством Харуна и открыто занимался пропагандой имамата, да так, что даже близкие друзья были в страхе за него. Он говорил на это: «Если бы Абу Джахль смог бы хоть волосинку уронить с головы Пророка, значит, Харун тоже сможет причинить мне вред». То есть это указывает на полную осведомлённость имама о том, что он не будет предан смерти грязными руками Харуна, и знал, что годы его жизни ещё не сочтены. Если внимательно проследить жизненный путь имамов – можно распознать эту самую осведомлённость по их поступкам и поведению.

Восьмой вождь и имам Али ибн Муса Риза (да будет мир с ним!) жил в эпоху, когда бесчестие Аббасидского правления достигло своего апогея, т.к. в цепи династии Аббасидских правителей фигур, значительнее Харуна и Ма’муна не было. И с другой стороны, политика Аббасидов относительно имамов, особенно со времён имама Ризы, была политикой полной хитрости и лжи, вкупе с лицемерием и притворством. Они, жаждя крови рода, обладавшего имаматом, и желая оставаться в безопасности от недовольств Алавидов, старались притягивать к себе сердца шиитов и иранцев, показывая, что искренне привязаны к семейству Повелителя правоверных Али (да будет мир с ним!) и этим самым обеспечить свою законность. Пик этой коварной политики можно наблюдать во времена правления Ма’муна. Но имам Риза, в ответ на коварные уловки Ма’муна, действовал тонко и остроумно. Он предпринимал такие методы, чтобы цели Ма’муна не были достигнуты, и люди в обширных мусульманских землях приблизились к истине и поняли, что настоящий халифат может быть только исламским, назначенным Богом и Пророком, и вменён в обязанность имамов. И нет никого, кроме них, достойного и соответствующего этому положению. Если внимательно проследим, то заметим, что Аббасидские и Омейядские халифы всегда держали имамов под своим пристальным наблюдением и контролем, удерживая народ от связи с ними и, стараясь оставить этих великих в безызвестности, нераспознанными. Поэтому, когда какой-либо из имамов становился хоть немного известным в исламских странах, он тут же был убит или отравлен халифами.

Имам Риза вынужденно принял престолонаследие, навязанное ему Ма’муном, но принял с такими условиями, что это нельзя было назвать принятием власти. Это стало известно во всём исламском государстве, как признание Ма’муном имама достойным предводителем исламского общества и достойным халифата. Всё это: и предложение Ма’муном управления имаму, и отказ имама, и всё-таки принятие им престолонаследия с упорной настойчивостью Ма’муна и со своими условиями – само по себе было важным делом в пользу имама и проигрышем в политике халифов. Весь этот процесс очень напоминает события, когда со стороны второго халифа Умара был навязан совет с участием в нём Повелителя правоверных Али (да будет мир с ним!). Между прочим, имам Риза (да будет мир с ним!) тоже намекал на сходство этих двух случаев. Умар, будучи на смертном одре, отдал приказ, чтобы после него собрали совет с участием в нем: Усмана, Тальхи, Абдуррахмана ибн Ауфа, Саида ибн Аби Ваккаса, Зубейра и Повелителя правоверных Али, чтобы эти шесть человек сами между собой выбрали халифа, а в случае возражений – воспротивившегося убить. План был задуман так, чтобы лишить Али халифата, в надежде, что он воспротивится, и будет убит, но убийство это будет законным! Кто-то из близких имама Али спросил:
- Зачем, идешь на этот совет, зная, что халифат не будет твоим?
- Умар выдумал хадис, что Пророк якобы сказал: «Пророчество и имамат не будут собраны в одном доме» и, ссылаясь на эти слова, отстранил меня от халифата, считая недостойным этого дела, но уже тем самым, что сделал меня участником этого совета, объявил, что я достоин халифата. Я войду в это собрание лишь за тем, чтобы доказать, что дела Умара расходятся с его словами.
И еще одной целью принятия имамом престолонаследия – было дать понять обширному исламскому обществу, кто есть достойнейший, и зачем Ма’мун «признал истину». Проезжая путь от Медины до Мерва, имам заезжал в разные города и встречался с народом. Ввиду того, что в те времена не было средств связи – народ был лишен многих сведений и, встречаясь с имамом, люди раскрывали для себя истину. Результаты этих встреч заслуживают более внимательного рассмотрения. Примеры этому можно видеть в том, как в Нишабуре пылающий любовью народ окружил имама…, и как во время праздничного намаза в Мерве… А также знакомства имама с мыслителями и учеными на диспутах и полемиках, утверждение его научного величия, проигрыш Ма’муна и провал его козней – все это сыграло политическую роль в пользу имама и требует глубокого изучения.

Имам Абу Аль Хасан Али ибн Муса ар-Риза (да будет мир с ним!)
11 зилька’да 148 года по лунной хиджре в городе Медина в доме имама Мусы ибн Джа’фара (да будет мир с ним!) увидел свет младенец[559], который, воплотив в себе веру и науку отца, стал следующим имамом. Его назвали Али, а также он стал известен под именем Риза. Его уважаемую мать звали Наджме[560], она была известна, как мудрая, праведная и богобоязненная женщина[561]. Происхождение всех наших пречистых имамов было от лучших отцов, и воспитаны они были благороднейшими матерями. После мученической смерти имама Казима (да будет мир с ним!) в тюрьме Харуна, в 183 году по лунной хиджре имам Риза в 35-летнем возрасте достигает имамата. Его имамат, подобно имамату других непорочных имамов, был определен и назначен Пророком Аллаха и передан ему отцом – имамом Казимом. Имам Казим, прежде чем быть схваченным и заключенным в тюрьму, определил, кто из его сыновей является восьмым имамом – знамением Бога на земле, чтобы ищущие истину и последователи имамов не сбились с истинного пути и не впали в заблуждение. Махзуми рассказывает: «Имам Муса ибн Джа’фар пригласил нас и сказал:
- Знаете ли вы, зачем я позвал вас?
- Нет.
- Я хотел, чтобы вы засвидетельствовали, что этот из моих сыновей, – сказал он, указывая на Али Ризу – мой преемник и наследник»[562].
Язид ибн Салид рассказывает: «Когда мы направлялись в Мекку, чтобы совершить малое паломничество, по пути встретили имама Казима, я спросил его:
- Узнаете ли вы это место? - Да. Ты тоже узнал? - Да, когда-то на этом самом месте я со своим отцом встретил Вас с Вашим отцом – имамом Садыком (да будет мир с ним!) и другие Ваши братья были с вами. Отец мой тогда попросил: «Родители мои да будут Вашей жертвой (выражение признательности к почетному собеседнику у арабов), вы – наши чистейшие имамы, но никто не избежит смерти, укажите на (последующего имама), чтобы я и те, кому я буду рассказывать это, не сбились с верного пути». Тогда имам Садык сказал: «О, Абу Аммарат! Это мои дети, и этот, старший из них, – говорил он, указывая на Вас, - в нем мудрость, разум, щедрость и он знает нужды народа. Он сведущ во всех мирских и религиозных делах, в которых всегда разногласят люди. Благонравный, он – одна дверь из дверей Аллаха». Тогда и я тоже попросил:
- Отец и мать мои да будут Вашей жертвой! И вы тоже, подобно Вашему отцу, укажите имама, который унаследует имамат после Вас.
И имам, после разъяснений о том, что такое имамат, назначение на который осуществляется с повеления Аллаха и Пророка, сказал:
- После меня дела перейдут к Али, которого зовут так же, как и первого имама – Али ибн Аби Талиба и четвертого имама – Али ибн Хусейна.
Но, по причине удушающей политики со стороны властей по отношению к мусульманам, имам Казим в конце своей речи сказал: - О, Язид! То, что я сказал тебе, сохрани в тайне и не говори никому, кроме тех, кому доверяешь и в искренности которых уверен».
А также Язид ибн Салид рассказывает, что после гибели имама Мусы ибн Джа’фара он удостоился чести встретиться с имамом Ризой: «Прежде чем я успел что-то произнести, его светлость сказал:
- Язид, не хочешь ли вместе со мной совершить паломничество?
- Отец и мать мои да станут Вашей жертвой! Воля Ваша, но у меня нет достаточных средств на это.
- Все расходы я беру на себя.
И вместе с его светлостью мы двинулись в сторону Мекки, дойдя до того самого места, где произошли встречи с имамом Садыком и имамом Казимом…, я поведал его светлости их историю и то, что слышал тогда»[563].

Нравственность имама Ризы
Наши пречистые имамы (да будет мир с ними!) всегда жили в среде народа и давали людям практические уроки нравственности и совершенства и сами были образцом для подражания. Высокое положение имамата выделяло их из народа и то, что они избраны Богом и являются Его знамением на земле, не стало причиной дистанции и отдаления их от общества. Подобно тщеславным тиранам, они никогда не обосабливались и не отделялись от людей, не презирали их и не ввергали в рабство и унижение. Ибрахим ибн Аббас рассказывает: «Мы никогда не видели, чтобы имам Риза заставил кого-либо страдать, чтобы прервал чью-либо речь, прежде чем выслушать до конца. Никогда не отказывал нуждающемуся, нужду которого мог удовлетворить. Никогда не позволял себе лечь в присутствии других или вытянуть ноги. Никогда мы не видели, чтобы он сквернословил с прислугой, его смех не был хохотом, а всего лишь улыбкой. Когда в его доме накрывался стол, он усаживал за трапезу всех домочадцев, даже привратников и конюхов, чтобы все ели вместе с ним. Ночами он спал мало и преимущественно бодрствовал, часто бывало, что с вечера до утра он совсем не спал и предавался богослужениям. Он много постился, соблюдал желательный пост три дня в месяце*. Не одно благодеяние имам совершил скрыто, был безмерно щедр и темными ночами тайно помогал бедным и сиротам»[564]. Мухаммад ибн Аби Абад говорит: «Летом вместо ковра его светлость стелил циновку, а зимой палас. Дома он носил простую одежду, но, на общественных собраниях одевался в лучшую, и выглядел весьма опрятно»[565]. Однажды ночью у него были гости, и во время беседы сломался светильник. Один из гостей потянулся, чтобы исправить, но имам не дал этого сделать, и, исправив сам, сказал: «Мы из тех, которые не утруждают работой своих гостей»[566]. Однажды в бане, человек, который не был знаком с имамом в лицо, попросил его потереть спину. Имам согласился и стал выполнять просьбу. Когда другие дали знать тому человеку, что это имам, смутившись, он начал извиняться. Но имам, не обращая внимания на извинения, продолжал тереть его мочалкой, успокаивая и говоря, что ничего не случилось»[567]. Один человек сказал имаму: - Клянусь Богом, никто на всей земле по превосходству и благородству происхождения не достигнет Вас!
Имам на это сказал: - Богобоязненность придала моим предкам величия, и поклонение Всевышнему сделало их благородными[568].
Один из жителей Балха рассказывает: «Однажды мы вместе с имамом Ризой держали путь в Хорасан. Когда накрыли скатерть, имам усадил к трапезе всю прислугу и даже конюхов, чтобы есть всем вместе. Я сказал имаму: «Да буду я Вашей жертвой! Но лучше было бы, если они поедят отдельно». Он ответил: «Помолчи, Всевышний у всех один, отец и мать (Адам и Ева) – одни, и воздаяние каждого зависит от его деяний»[569]. Ясир – слуга имама рассказывает: «Однажды имам Риза сказал нам: «Если я попрошу вас выполнить какую-либо работу, а вы в это время будете заняты едой, не вставайте, пока не закончите трапезу». Поэтому часто бывало, что когда имам звал нас, и ему отвечали, что мы кушаем, он говорил: «Дайте им закончить есть»[570]. Однажды некий чужеземец пришел к имаму, и, поздоровавшись, сказал: «Я сторонник Ваш, Ваших отцов и предков, возвращаюсь из хаджа, но деньги по дороге закончились. Если можете, пожалуйте мне некоторую сумму, чтобы я мог добраться до своей родины, а там я от Вашего имени раздам ровно столько же милостыней. В своем городе я не беден и только в пути мне понадобились деньги». Имам встал и ушел в другую комнату, отсчитав 200 динаров, позвал гостя: «Возьми эти 200 динаров, запасись в дорогу и да благословит тебя Господь. Можешь не раздавать милостыни от моего имени». Человек, взяв деньги, ушел. Имам вышел из той комнаты и вернулся на прежнее место. У него спросили: «Почему вы сделали так, чтобы во время передачи денег вас никто не видел?» Он ответил: «Чтобы не видеть смущения просящего»[571]. Наши пречистые имамы (да будет мир с ними!) в воспитании и руководстве своих приверженцев не ограничивались только наставлениями, а, напротив, внимательно следили за применением их людьми, указывая на ошибки. Так же имамы предостерегали людей от уклонения с истинного пути, чтобы они, воспитывая будущие поколения, направили их по этому же прямому пути. Сулейман Джа’фари, один из приверженцев имама Ризы, рассказывает: «Я по одному делу был у имама, и так как дела были завершены, хотел уходить. Имам сказал: «Сегодня вечером оставайся у нас». Вместе с имамом мы пошли в его дом. Было время заката. Слуги имама занимались строительством. Он увидел среди них незнакомца и спросил:
- Кто этот человек?
- Он помогает нам, и мы ему что-нибудь дадим за это.
- Назначили плату за работу?
- Нет, он согласен на все, что мы ему предложим.
Имам возмутился, и сказал мне: «Прежде я уже говорил им, пока не назначили плату и не заключили договор – не берите никого на работу. Тот, кто работает без заключения договора и без установления платы, даже если ему заплатят в три раза больше, будет полагать, что заплатили мало. А если заранее определить цену и заплатить по договору, останется довольным, и будет считать, что с ним поступили согласно оговоренному. В том случае если заплатить чуть больше назначенного, сколько бы мало ни было, будет считать, что ему заплатили с избытком и останется благодарным»[572]. Ахмад ибн Мухаммад ибн Аби Наср Базанти, который считается одним из почтеннейших сторонников имама, рассказывает: «Я и еще трое сторонников имама пришли к нему и, проведя некоторое время в беседе, собрались уходить. Имам сказал мне: «Ахмад, останься». Мои спутники ушли, а я остался с имамом, продолжая задавать вопросы. Так мы проговорили с ним до позднего вечера. Когда я засобирался уходить, имам сказал: «Уходишь или желаешь остаться у нас?» Я ответил: «Как вы скажете. Если захотите, чтобы я ушел – уйду, а если пожелаете, чтобы я остался – останусь». Имам сказал: «Оставайся, вот твоя постель», - (он указал на одеяло) и, поднявшись, ушел в свою комнату. От радости я бросился в земной поклон и произнес: «Слава Аллаху, который удостоил нас чести оказаться в окружении этого великого человека – наследника пророческих знаний. И слава Аллаху, что он особо выделил меня из других». Все еще находясь в земном поклоне, я услышал, что имам вернулся в мою комнату. Я встал. Он, взяв мою руку и сжав ее, сказал: «О, Ахмад! Повелитель правоверных Али однажды пошел навестить Са’са’а ибн Сухана (одного из близких сторонников его светлости) и, прежде чем уйти, сказал ему: «О, Са’са’а! Не возгордись перед своими братьями тем, что я пришел навестить тебя и не посчитай себя лучше их. Бойся Господа и будь праведным, проявляй смирение пред Всевышним. Он возведет тебя на высокое положение»[573]. Этими словами имам давал понять, что ничего не делает человека лучше, только лишь самосовершенствование и совершение праведных дел и никакие преимущества не могут стать причиной гордости, даже благоволение и расположение к самому имаму.

Позиция имама перед халифатом
Период имамата имама Али ибн Мусы ар-Ризы (да будет мир с ним!) совпал с правлением во главе халифата Харуна ар-Рашида и двух его сыновей – Амина и Ма’муна. Из них десять последних лет правления Харуна, пять лет правления Амина и пять – Ма’муна.

Имам во времена правления Харуна
После мученической смерти имама Казима имам Риза объявил свой имамат и без страха стал духовным вождем мусульман. И по причине удушающей политической атмосферы времен правления Харуна, даже самые искренние друзья имама боялись за его душу из-за его прямоты и бесстрашия. Сафван ибн Яхья рассказывает: «Имам Риза после кончины своего отца вел такие открытые речи, что мы испугались за него и сказали: «Вы очень раскрыли свою великую цель, и теперь мы боимся как бы этот дьявол (Харун) не причинил вам зла». Имам ответил: «Как бы он не старался, ему не удастся это»[574]. Мухаммад ибн Синан так же рассказывает: «Это было во времена правления Харуна. Однажды я сказал имаму: «Вы объявили себя ответственным за имамат и заняли место отца, в то время как с меча Харуна течет кровь!» В ответ имам произнёс: «Как-то Пророк (да благословит Аллах его и его семейство!) сказал: «Если Абу Джахль сможет хоть волосинку уронить с моей головы, знайте - я не Пророк!» Эта его речь подвигла меня к бесстрашию, и я в свою очередь тоже говорю, если Харун сможет хоть волосинку уронить с моей головы, знайте – я не имам!»[575] И было так, как говорил имам. Харун никогда не посмел подвергнуть его светлость опасности. Однажды, чтобы подавить восстания на востоке Ирана, Харун был вынужден лично со своим войском направиться в Хорасан и, заболев в пути, в 193 году лунной хиджры, умер в городе Тус. Таким образом, Ислам и мусульмане избавились от его гнусного существования.

Имам во времена правления Амина
После смерти Харуна между Амином и Ма’муном возник тяжелый конфликт за престол халифата. Харун назначил после себя халифом Амина, взяв с него обязательство, передать его Ма’муну, а пока во главе халифата правит Амин, Ма’мун управлял бы в Хорасане. Но Амин после смерти Харуна отстранил Ма’муна, и сделал своего сына Мусу своим преемником и престолонаследником[576]. В результате кровавой схватки между ними в 198 году лунной хиджры Амин был убит, и Ма’мун пришел к власти. Пока братья были заняты борьбой за престол, имам Риза использовал это время и занимался наставлениями, учением и воспитанием своих приверженцев.

Имам Риза во времена правления Ма’муна
Из всех халифов династии Аббасидов Ма’мун был самым умным и хитрым. Будучи образованным, он хорошо знал закон и другие науки и часто участвовал в научных диспутах. Образованность была для него средством осуществления его бесчеловечной политики никак не связанной с религией и Исламом. Не уступая другим халифам в распутстве, безнравственности и в других подобных мерзостях, он к тому же был самым предусмотрительным и лицемерным и, выступая перед народом, притворно демонстрировал набожность и благородность. Для укрепления основ своего халифата, он иногда заседал с законоведами и выступал на обсуждениях религиозных вопросов. Близкое общение и доверенные отношения Ма’муна с судьей Яхьёй ибн Аксамом, человеком низким, грязным и развратным, было лучшим свидетельством безбожия, развращенности и распущенности самого Ма’муна. Яхья ибн Аксам был человеком подлых дел, которыми и прославился в народе, и которые стыдно описывать. Вот какого человека Ма’мун сделал своим ближайшим другом. Но самое страшное было то, что Ма’мун назначил его на пост «Судьи судей» в исламской общине и в делах управления тоже советовался с ним*. Наука и знания в его времена тоже распространялись только для видимости. Поощрения и частые приглашения ученых в халифатский двор были подготовкой почвы для притягивания к себе людей науки. Ма’мун организовывал учебные заседания, диспуты, на которых очень оживленно велись обсуждения на научные темы. Так же Ма’мун всякими способами пытался притягивать к себе и шиитов – сторонников имама, утверждая, что имам Али был достойным преемником Пророка. Более того, он отдал указ о том, чтобы все мусульмане проклинали Муавию, и Фадак, который был отнят у Фатимы (да будет мир с ней!), вернул Алавидам, неустанно создавая видимость симпатии и доброго расположения к ним[577]. Ма’мун, особо обращая внимание на то, что поведение Харуна и его преступления оставили негативное впечатление в душе народа, старался искоренить любые поводы для мятежей и восстаний, и чтобы основательно укрепиться в халифате, старался сохранять всеобщее спокойствие и удовлетворенность. Нужно заметить, что положение того времени требовало от него разрешения существующих проблем и устранения недовольств, чтобы, поправив дела прошлые, выделиться из других халифов.

Престолонаследие
Положение Ма’муна, после того, как он уничтожил своего брата Амина и достиг халифата, было зыбким и неустойчивым. Особенно это было видно в Багдаде – центре правления Аббасидов и в среде сторонников Аббасидов, которые желали видеть у власти Амина и власть Ма’муна в Мерве считали не соответствующей своим интересам. С другой стороны, серьезной угрозой власти Ма’муна были волнения Алавидов. В 199 году лунной хиджры Мухаммад ибн Табатаба, человек пользующийся любовью и уважением в среде Алавидов, с помощью Абу аль Сурайя поднял восстание. Другая группа Алавидов, воспользовавшись тем, что порядок дел Аббасидов был ослаблен стычками Амина и Ма’муна, подняли восстание в Ираке, Хиджазе и оно переметнулось на другие города, охватив примерно территорию от Куфы до Йемена. Невероятными усилиями Ма’мун смог справиться со сложившейся ситуацией*… Так же было возможно, что иранцы тоже примкнули бы к ним, поскольку были убеждены в законность прав семьи Повелителя правоверных Али, поэтому Аббасиды, чтобы свергнуть Омейядов, воспользовались их любовью и приверженностью к дому пророческому и семейству Повелителя правоверных (да будет мир с ними!). Тогда хитрый и проницательный Ма’мун задумал план передачи халифата личности, подобной имаму Ризе, чтобы этим укрепить шаткость своего правления. Он надеялся, что, начав так, сможет потушить волнения Алавидов и создаст удовлетворенность в их сердцах и этим же сделает иранцев согласными с его халифатом. Предельно ясно, что препоручение халифата или престолонаследия имаму было лишь политически просчитанной тактикой, а иначе как может тот, кто ради власти убил своего брата и в личной жизни не сторонился никакого разврата и распутства, стать вдруг таким благородным и отказаться от власти. И лучшим свидетельством тому, что это было лишь хитростью и коварством, стал отказ имама. Если бы речи и дела Ма’муна были бы искренни, имам не стал бы уклоняться от принятия власти, ибо в действительности никто кроме него не имел права на халифат. Другие исторические факты, так же приподнимают занавес, обнажая злонамеренность Ма’муна. Приведем несколько примеров, указывающих на это. Во-первых, Ма’мун установил наемников, следящих за делами имама и докладывающих обо всем ему. Это само по себе указывает на враждебное отношение Ма’муна к имаму и на отсутствие благих намерений по отношению к нему. Так же в исламских преданиях читаем: «Хушам ибн Ибрахим Рашиди, один из людей, находившихся в окружении имама, контролировал все его дела, а по приезде в Мерв присоединился к Фазл ибн Сахлу (Зур-рийасатайну) – визирю Ма’муна и самому Ма’муну. Оказалось, что он был назначен самим Ма’муном наблюдать за всеми связями и отношениями имама. Хушам только по своему усмотрению допускал кого-либо к имаму и, обращаясь с ним сурово, доставлял ему немало трудностей. Друзья и сторонники его светлости не могли свободно встречаться с его светлостью, и все, что говорил имам, находясь у себя дома, передавалось Ма’муну и Фазл ибн Сахлу[578]. Абу Салат, повествуя о вражде Ма’муна с имамом, говорит: «Имам всегда одерживал верх в споре с учеными, и люди говорили: «Клянемся Богом, он достойней халифата, чем Ма’мун». Эти слова так же были переданы Ма’муну его людьми»[579]. Так же видим, что Джа’фар ибн аль Ам’ас в дни, когда имам находился в Хорасане, вблизи Ма’муна, говорил его светлости, чтобы он сжигал его письма после того, как прочтет, «а то, не дай Бог, попадут кое-кому в руки». Имам, успокаивая его, говорил: «Я сжигаю твои письма после прочтения»[580]. А также имам в дни, когда находился в близи Ма’муна, как будто став его наследником, в ответе на письмо Ахмада ибн Мухаммада Базанти, писал: «…но то, что ты просишь разрешения встретиться со мной, совершенно не возможно. Приход ко мне очень рискован, они сейчас «зажимают» меня, но, Бог даст, наша встреча состоится…»[581] А самым явным доказательством этому было то, что Ма’мун иногда сам своим приближенным и сторонникам раскрывал свою истинную цель в отношении имама и обнажал перед ними свои нечистые замыслы. В ответ на недоумения Хашида ибн Мехрана – одного из его приближенных и группе Аббасидов, которые спросили его о цели передачи престолонаследия имаму Ризе, Ма’мун сказал: «Этот человек был скрыт и далек от нас, занимаясь привлечением к себе людей, а мы установим его на нашем престоле, чтобы его призыв был в нашу пользу. Так же это послужит признанием им нашего халифата и султаната. Пусть его последователи не обнаружат в нем того, к чему он призывал, а халифат принадлежит нам, не ему. Мы боялись, что, оставив его в покое, он сможет поднять бунт и создаст такое положение, при котором у нас не хватит сил устоять…»[582] По всему этому ясно, что передача Ма’муном халифата или престолонаследия имаму была не из добрых побуждений: этой политической игрой он преследовал другие цели. С одной стороны, он хотел «выкрасить» имама в один цвет с собой, обесценить и осквернить его святость и праведность. А с другой стороны, если бы имам принял любое из предложенного (или халифат, или престолонаследие) Ма’муном – это бы обернулось в его, Ма’муна, пользу. Так как, если бы имам принял халифат – Ма’мун поставил бы такое условие, чтобы имам сделал его своим наследником, посредством чего обеспечилась бы законность его правления, затем тайно, с помощью интриг, он устранил бы имама. А если бы имам, принял престолонаследие, это так же послужило бы укреплению власти Ма’муна. Но на самом деле имам выбрал третий путь. Он, с тем, что вынужденно принял престолонаследие, действовал так, чтобы Ма’мун не смог достичь своих целей: сблизиться с имамом и обеспечить законность своего правления.

От Медины до Мерва
Как было сказано, Ма’мун считал нужным удовлетворить Алавидов, в среде которых часто встречались очень храбрые, образованные и благочестивые люди, и которым симпатизировало общество, в особенности иранцы. Для этого он решил привезти имама в Мерв, чтобы тем самым показать, что он сторонник имама и Алавидов. Ма’мун так искусно действовал в создании этой видимости, что иногда даже некоторые из благонравных шиитов обманывались, и поэтому имам Риза некоторым из своих приверженцев, которые, возможно, попали под влияние притворства и лицемерия Ма’муна, говорил: «Пусть не введут вас в заблуждение его речи, и не обманитесь, клянусь Богом, именно он станет моим убийцей, но я должен терпеть пока не настанет время»[583]. Итак, в 200 году лунной хиджры Ма’мун отдал приказ доставить имама в Мерв, чтобы решить дела, связанные с передачей его светлости престолонаследия[584]. Раджа ибн Аби Заххак, специально посланный Ма’муном рассказывает: «Ма’мун уполномочил меня поехать в Медину и привезти Али ибн Мусу ар-Ризу в Мерв. Он приказал мне и днем и ночью лично наблюдать за ним и никому не доверять его охрану. Я, как и приказал Ма’мун, от Медины до Мерва сам лично сопровождал его светлость. И, клянусь Богом, никого праведнее, богобоязненнее и больше чем он, помнящем об Аллахе не видел…»[585] «…От Медины до Мерва в какой бы город мы не заезжали, люди всегда спешили встретиться с ним и задавали религиозные и юридические вопросы. Его светлость давал исчерпывающие ответы, ссылаясь на множество преданий, исходящих от его почтенных отцов и восходящих до самого Пророка»[586]. Абу Хашим Джа’фари рассказывает: «Раджа ибн Аби Заххак вез имама через Ахваз и, так как весть об их прибытии в город дошла до меня, я отправился в Ахваз и удостоился чести предстать перед его светлостью и представиться ему. Это был первый раз, когда я видел имама. Было время сильной летней жары, к тому же его светлость был болен. Он попросил меня привести для него врача. Я привел к нему врача. Имам попросил приготовить для него лекарство, которое описал для врача. Лекарь сказал: «Никого кроме Вас не видел, чтобы знали это растение. Откуда Вам известно о нем, ведь его в это время в этих местах нет?» Имам продолжал: «Затем приготовьте сахарный тростник». Лекарь ответил: «Найти сейчас сахарный тростник труднее, чем то растение, которое вы назвали ранее, так как сейчас не сезон сахарного тростника и достать его невозможно». Имам ответил: «Оба эти растения есть в ваших местах, и в это самое время! Идите вместе с ним, - указал он на Абу Хашима - когда дойдете до плотины и переправитесь через нее, увидите гумно полное зерна, идите в его сторону, там встретите черного мужчину и место произрастания этих двух растений спросите у него». Пошли, как и разъяснил имам и, достав травы, принесли их ему. Его светлость вознес Богу благодарности. Лекарь спросил меня:
- Кто этот человек?
- Он потомок из рода Пророка.
- Есть в нем что-то из пророческих тайн и наук.
- Да, деяния его таковы, но он не пророк.
- Назначенный Пророком?
- Да, он из назначенных Пророком Мухаммадом (да благословит Аллах его и его семейство!). Весть об этом случае дошла до Раджи ибн Аби Заххака, и он сказал своим приспешникам: «Если еще немного оставлять его здесь, народ пойдет за ним», – и быстро вывез его из Ахваза»[587].

Имам в Нишабуре
Жительница Нишабура рассказывает: «Когда имам Риза приехал в Нишабур, он зашел в дом моего деда, находящийся в западной части города, что известна под названием «Лашабад». С тех пор моего деда стали называть «избранный», потому что имам выбрал его и вошел именно в его дом. Во дворе нашего дома имам своими благословенными руками посадил миндальное дерево, и от благодати, исходившей от имама, за один год выросло большое дерево и принесло плоды. Люди от миндаля этого дерева получали исцеление. Каждый больной, который ел этот миндаль с целью исцелиться, поправлялся»[588]. Абу Салат Харави, один из ближайших приверженцев имама рассказывает: «Я был с Али ибн Муса Ризой, когда он хотел уезжать из Нишабура и оседлал серого мула. В это время Мухаммад ибн Рафи, Ахмад ибн Харс, Яхья ибн Яхья, Исхак ибн Рахвие и группа ученых окружили имама. Они взяли повод его мула и сказали: «Заклинаем тебя честью твоих пречистых отцов, умоляем, расскажи нам предания, которые сам слышал от своего отца». Имам выглянул из паланкина и сказал: «Отец мой, достойный раб Аллаха Муса ибн Джа’фар сказал мне, что его отец Джа’фар ибн Мухаммад Садык слышал от отца своего Мухаммада ибн Али Бакира, а тот от своего отца – Али ибн Хусейна Сейид аль Абидина, который от своего отца – вождя юношей рая - Хусейна ибн Али, а тот от своего отца Али ибн Абу Талиба передал от Пророка, что ангел Божий передал ему слова Всевышнего: «Я - есть Единый Бог, и нет другого божества кроме Аллаха! Поклоняйтесь мне и того, кто с искренностью свидетельствует, что нет бога, кроме Аллаха, войдет в мою крепость (т.е. под моё покровительство), а вошедший в неё, от наказания моего будет избавлен»[589]. В другом предании Исхак ибн Рахвие, присутствовавший там, повествует: «Имам после передачи хадиса тронулся в путь, но прежде добавил: «Вера в Единого Бога, имеет условия и принятие наместничества и руководства имамов – одно из них»[590]. В других источниках повествуется: «В то время, когда имам рассказывал этот хадис, собралось очень много людей. Это были жители одного из крупнейших городов Хорасана - Нишабур, который сначала был многонаселенным и благоустроенным, но разрушенным потом в результате нашествия монголов. Их крики и плач, вызванные страстной любовью, воспылавшей от встречи с имамом, продолжались до полудня, и произносить речь было невозможным. Старейшины, успокаивая народ, выкрикивали: «О, люди! Дайте ему говорить, не создавайте трудностей!…» Итак, имам в толпе пылающих страстью людей, произносил предания, и 24 тысячи писарей собрались, чтобы записывать его слова[591]. Харави рассказывает: «Имам выехал из Нишабура, и у деревни Сорх* ему сообщили, что настал полдень, и пришло время намаза. Имам спешился, попросил воды для омовения, но воды у нас не оказалось, и тогда он своими благословенными руками стал разгребать землю, и в том самом месте вдруг заструился родник. Имам и его спутники совершили в нём ритуальное омовение. Этот источник существует и поныне[592]. Когда доехали до Санабада, остановились у горы, из камня которой изготавливали посуду, имам, облокотившись о камень, сказал: «О, Аллах! Дай людям благо от этой горы и умножь то, что будет находиться в посуде, сделанной из ее камня». Он попросил сделать для него из камня той горы посуду и только в ней готовить для него пищу*. Имам ел всегда очень мало и просто[593]. Когда мы приехали в город Тус, имам вошел в гробницу, где был похоронен Харун ар-Рашид и, очертив участок земли возле гробницы*, промолвил: «Это земля, в которой я буду похоронен, и скоро Всевышний Аллах сделает эту землю местом паломничества моих последователей»[594]. В конце концов, имам прибыл в Мерв. Ма’мун поселил его в отдельный дом, недоступный для других, и оказывал почести…»[595]

Предложение Ма’муна
По приезде имама в Мерв, Ма’мун объявил: «Я хочу отстраниться от дел халифата и передать их Вам. Что вы на это ответите?» Имам не принял его предложение. Ма’мун еще раз обратился к имаму: «Так как первое мое предложение – халифат не приняли, то должны принять престолонаследие». Но и от этого предложения имам категорически отказался. Тогда Ма’мун вызвал его к себе и уединился с ним. Фазл ибн Сахл также присутствовал там. Ма’мун сказал: «Моя цель - передать Вам в руки халифат и дела мусульман». Имам отказался. Тогда Ма’мун повторил предложение о престолонаследии. Имам вновь отверг это предложение. И тогда Ма’мун сказал: «Умар ибн Хаттаб для правления после себя учредил совет из шести человек, и один из них был ваш предок – Али ибн Абу Талиб. Умар отдал приказ – выразившему протест по поводу решения совета, перерезать горло. Итак, другого выхода, кроме принятия моего предложения у тебя нет, так как я иного пути не вижу…» Ма’мун, говоря это, дал понять, что угрожает имаму смертью. И имам, хоть и испытывал отвращение, вынужденно принял престолонаследие, сказав: «Я принимаю наследование, с условием, что распоряжаться, заниматься законоведением и судейством не буду. Также я отказываюсь от устранения или назначения на должности и ничего менять и преобразовывать не собираюсь». И Ма’мун согласился с этими условиями[596]. Вот так престолонаследие было навязано имаму Ризе, чтобы с помощью этой интриги контролировать его и следить, чтобы он не мог притягивать к себе народ, укрепив основы своего халифата. Рийан ибн Салд рассказывает: «Я пришел к его светлости имаму и спросил: «О, потомок Пророка, все говорят, что вы согласились принять престолонаследие Ма’муна, но ведь вы не жаждете мирских благ и предпочитаете аскетизм?!» Имам ответил: «Аллах - свидетель, это дело было мне не по душе, но, оказавшись между принятием престолонаследия и смертью был вынужден… Разве не знаете, что Юсуф (да будет мир с ним!) был Божьим Пророком, и когда появилась необходимость стать казначеем Мисра (Египта), он согласился. Нужда так же заставила меня принять это «наследство». Но вместе с тем я не участвую в делах управления, будто не имею к этому никакого отношения. Я уповаю на Всевышнего Аллаха и лишь от Него жду помощи»[597]. Мухаммад ибн Арафе говорит: «Я спросил имама: «О, потомок Посланника Аллаха! Почему ты принял престолонаследие?» Имам ответил: «По той причине, что деда моего Али (да будет мир с ним!) вынудили участвовать в том совете»[598]. Ясир Хадам рассказывает: «После того, как имам принял престолонаследие, я видел его, воздевшим руки к небу и говорившим: «О, Бог мой! Ты знаешь, что я вынужденно и с неприязнью принял это, не накажи меня, как не наказал раба своего и Посланника Юсуфа (да будет мир с ним!), когда принял он правление Мисром»[599]. И также одному из своих приближенных, который обрадовался назначению имама, сказал: «Не радуйся, это дело не достигнет цели (нашему роду не дадут официальной власти) и скоро завершится (так как знал, что будет убит)»[600].

Отрицательная позиция имама в отношении Ма’муна
Имам для видимости принял престолонаследие, но на деле не принял его, так как поставил такие условия, чтобы не нести ни за что ответственности и не вмешиваться ни в какие дела. Хотя Ма’мун принял эти условия, все же иногда он старался навязать имаму некоторые дела и тем самым сделать его орудием достижения своих целей, но имам упорно сопротивлялся и никогда не сотрудничал с ним. Му’мар ибн Халид говорит: «Имам Риза поведал мне, что Ма’мун сделал ему такое предложение: «Представь мне несколько людей, которым особо доверяешь. Я хочу назначить их управляющими городами, где против меня восстают». Имам ответил ему: «Если условия, которые ты принял, выполнишь, то я выполню свои. Я в этом деле с такими условиями, что приказы, назначения, отставки не осуществляю и не являюсь твоим советчиком и умру раньше тебя. Клянусь Богом, халифат не был моей целью, когда я жил в Медине и горожане делились со мной своими нуждами, а я помогал им. И мы с ними были как братья, связанные близкой дружбой и искренностью. Мои послания принимались во всех городах, где я был уважаем. К тем милостям, которыми Аллах одарил меня, ты ничего не добавишь и каждое благо, которым захочешь одарить меня, будет все же от Аллаха». Ма’мун сказал: «Я выполню свои обещания»[601].

Праздник по поводу передачи престолонаследия
После того, как имам принял престолонаследие, Ма’мун, чтобы оповестить народ и достигнуть своей цели и показать, как он счастлив и рад всему этому, организовал праздник. В четверг он собрал своих придворных. Фазл ибн Сахл вышел и от имени Ма’муна оповестил народ о принятии имамом Ризой престолонаследия и сообщил приказ Ма’муна, чтобы все оделись в зеленые одежды (традиционная одежда Алавидов) и, чтобы в следующий четверг были готовы присягнуть имаму. В назначенный день придворные, главнокомандующие войск, судьи и простой народ – все вышли в зеленых одеждах. Ма’мун восседал на троне и для имама тоже устроил особое место. Имам сел. Он также был в зеленом одеянии, в чалме на голове и с саблей. Ма’мун распорядился, чтобы его сын Аббас ибн Ма’мун был первым человеком, который присягнет имаму. Имам поднял свою руку ладонью к присягавшему. Ма’мун сказал: «Протяни свою руку для присяги». Имам ответил: «Пророку присягали именно так». Люди присягали имаму и рука его всё так же была поверх их рук. На этом собрании раздали много денег, ораторы и поэты много говорили о превосходстве имама и о «благородном поступке» Ма’муна. Потом Ма’мун сказал имаму: «Вы тоже скажите речь и прочтите проповедь». Имам, после восхваления и превознесения Аллаха прочел присутствующим такую проповедь: «Пророк дал нам право над вами. И вы тоже имеете над нами право ради Пророка. И когда вы с честью выполняете свои обязанности, мы тоже обязаны с честью выполнить свои и удовлетворить ваши права». И больше на том собрании ничего не произнес. Ма’мун распорядился отчеканить дирхемы с именем имама Ризы[602].



_________________________ [559] Обратитесь к книгам «Усул аль Кафи», том 1, стр. 486; «И’лам аль Вара», стр. 302; «Аль Иршад», шейх Муфид, стр. 285; «Камус ар-риджал», том 11, стр. 31.
[560] Другое имя этой госпожи – Туктам.
[561] «И’лам аль Вара», стр. 302.
[562] Там же, стр. 304.
[563] «И’лам аль Вара», стр. 305; «Усул аль Кафи», том 1, стр.316.
* Имеются в виду такие дни: первый четверг, среда в середине и последний четверг каждого месяца, о которых наши непорочные имамы говорили: «Те, кто кроме поста в благословенный месяц рамадан, соблюдают пост в эти дни каждого месяца, подобны тем, кто соблюдают пост круглый год».
[564] «И’лам аль Вара», стр. 314.
[565] Там же, стр. 315.
[566] «Усул аль Кафи», том 6, стр. 283.
[567] «Манакиб», том 4, стр. 362.
[568] «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 174.
[569] «Усул аль Кафи», том 8, стр. 230.
[570] Там же, том 2, стр. 298.
[571] «Усул аль Кафи», том 4, стр. 360.
[572] «Усул аль Кафи», том 5, стр. 288
[573] «Му’джам Риджал аль Хадис», том 2, стр. 237; «Риджал», Киши, стр. 588.
[574] «Усул аль Кафи», том 1, стр. 487.
[575] «Усул аль Кафи», том 8, стр. 257.
[576] «История Ибн Асира», том 6, стр. 227.
* Обратитесь к «Истории халифата Ма’муна» и «Жизни Яхья ибн Аксама», а так же к книге «Мурудж аз-захаб» Ма’суди и «Истории Ибн Халкана».
[577] «Аль Имам ар-Риза», Мухаммад Джавад Фазлуллах, стр. 91. приведено из «Истории халифов», Суюти, стр. 284 и 308.
* Обратитесь к «Макатиль ат-талибин» автора Абу аль Фарадж Исфахани, «Татиммат аль Мунтаха» и к др. историческим книгам.
[578] «Хаят аль Имам ар-Риза», Джа’фар Муртаза аль Хусейни, стр. 213-214; «Муснад имам Риза», том 1, стр. 77-78; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 153.
[579] «Хаят аль Имам ар-Риза», стр. 214; «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 290; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 239.
[580] «Хаят аль Имам ар-Риза», стр. 214; «Кашф аль Гумма», том 3, стр. 92; «Муснад имам Риза», том 1, стр. 178; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 219
[581] «Хаят аль Имам ар-Риза», стр. 215; «Риджал», Мумкани, том 1, стр. 213; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 212.
[582] «Хаят аль Имам ар-Риза», стр. 364; «Муснад имам Риза», том 1, стр. 96; «Шарх Маймие Аби Фарас», стр. 196; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 170; «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 183.
[583] «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 189.
[584] «Усул аль Кафи», том 1, стр. 498; «Мунтахи аль Амал».
[585] «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 91; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 178.
[586] «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 181-182.
[587] «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 118.
[588] «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 131.
[589] Там же, стр. 132-133.
[590] Там же, том 2, стр. 134.
[591] «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 127.
* Деревня Сорх находится в трех километрах от г. Шарифабада и 36-ти км. от г. Мешхеда («Мунтахаб ат-таварих», стр. 549).
[592] «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 125; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 135.
* Все жители Мешхеда знают о том случае. Посуда, сделанная из камня той горы, ценится по сей день, и её до сих пор изготавливают там. Также из этого камня изготавливают и другие поделки, являющиеся сувенирами города Мешхед.
[593] «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 125; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 135.
* В этом самом месте и похоронен сейчас имам Риза.
[594] «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 125; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 135-136.
[595] «Аль Иршад», шейх Муфид, стр. 290.
[596] Там же.
[597] «Илал аш-шараи’», 227-228; «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 138.
[598] «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 141.
[599] «Амали», шейх Садук, стр. 72.
[600] «Аль Иршад», шейх Муфид, стр. 292.
[601] «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 164.
[602] «Аль Иршад», шейх Муфид, стр. 291-292.
* «Такбир» - возвеличивание Аллаха словами «Аллаху Акбар», что в пер. означает «Аллах Велик».

Имам Реза (ДБМ) Имам Реза (да будет мир с ним!) Проведение праздничного намаза
В один из мусульманских праздников - это был или праздник Фитр (в конце месяца рамадан) или Курбан (праздник жертвоприношения) - Ма’мун отправил имаму послание с приглашением возглавить праздничный намаз. Имам ответил: «Ты знаешь условия, поставленные между нами и избавь меня от проведения этого намаза». Ма’мун сказал: «Намерение моё в этом деле такое, чтобы убедить народ и дать ему получше узнать твои достоинства. Послания несколько раз пересылались, так как Ма’мун очень настаивал, имам так ответил ему: «Больше всего я хочу, чтобы ты освободил меня от этого дела, но, так как ты слишком настаиваешь, я вынужден сделать это. Но я выйду для проведения праздничного намаза, так же, как выходил Посланник Аллаха и Повелитель правоверных (да будет мир с ними!)». Ма’мун принял это и сказал: «Выходите, как пожелаете». Он распорядился, чтобы все его подчиненные, приказчики и народ ранним, праздничным утром собрались перед домом имама. В то утро, еще до восхода солнца, переулки города были заполнены народом, жаждущим видеть имама. Даже женщины с малыми детьми были здесь в ожидании появления его светлости. Главнокомандующие вместе со своей конницей также собрались перед домом имама. Солнце взошло. Имам совершил полное ритуальное омовение, надел одежду и белую чалму, сотканную из хлопка, один конец которой свешивался на грудь, а другой был заброшен за спину, умостил себя благовониями и взял в руку посох. Затем он сказал своим спутникам, чтобы они делали то же, что и он. Он вышел босым, подобрав подол одежды до середины голени и сделав несколько шагов, поднял голову к небу и произнес такбир*. Его спутники так же произнесли такбир. Дойдя до ворот, имам остановился. Военные, завидев имама, спешились и сняли с ног свою обувь, оставшись стоять босыми на земле. У ворот имам вновь произнес такбир и весь народ повторил вслед за ним. Все это было настолько величественно, что, казалось, небеса и земля возвеличивают Бога, эхом повторяя такбиры за ним. Город Мерв был охвачен плачем и стенаниями. Фазл ибн Сахл, видя такое положение, известил об этом Ма’муна, сказав: «О, эмир! Если Риза таким образом дойдет до места проведения намаза, может подняться смута и бунт, а наши души окажутся в опасности, прикажи ему вернуться». Ма’мун тут же отправил имаму послание: «Мы доставили Вам много хлопот, но больше не хотим затруднять, возвращайтесь в дом, а люди прочитают намаз под руководством прежнего имама». Имам попросил принести ему его обувь, и, обувшись, сел на лошадь и вернулся домой[603]. Так народ распознал лицемерие и демагогию Ма’муна, поняв, что он притворяется и не имеет других целей, кроме как достижения своей корыстной политики…

Споры и обсуждения
Ма’мун в своей политике, направленной против имама, задумал и другие интриги. Испытывая немалые трудности от высокого положения имама, он старался сталкивать лицом к лицу его светлость с учеными и, под предлогом диспутов, научных дискуссий и использования знаний имама, старался в этих спорах подвергнуть его светлость провалу. Он надеялся этим снизить его популярность в обществе и сделать в глазах народа несостоятельным и ничтожным. Однако и эти коварства ничего, кроме роста величия имама и позора для самого Ма’муна, не достигли. Солнце божественной науки имама блистало на научных собраниях, а Ма’мун как летучая мышь коварства, каждый раз ослеплялся огнем зависти. Шейх Садук – законовед и почетный знаток шиитских хадисов, живший тысячу лет назад, писал: «Ма’мун приглашал собеседников из различных групп и людей неверующих и сбившихся с истинного пути, ожидая от них победы над имамом. Это исходило от зависти и ревности, сидевшей в его сердце. Но не было такого человека, который бы в итоге беседы с имамом не признал бы его достоинств и не склонил бы голову перед его аргументами…»[604] Нуфейли рассказывает: «Ма’мун Аббаси отдал распоряжение Фазл ибн Сахлу, чтобы тот собрал глав различных религиозных направлений и течений, таких как: христианского епископа, иудейского раввина, глав сабиинов, предводителей огнепоклонников, византийских врачевателей и других теологов - знатоков вероубеждений различных исламских сект, которые выражали бы свои мнения на этом собрании. Ма’мун, посредством Ясира – управляющего делами имама Ризы, попросил имама: «Если вы не против, подискутируйте с главами религиозных течений». Имам согласился. И когда Ясир ушел, имам сказал мне: - О, Нуфейли! Ты иракец, а иракцы рассудительны, как ты думаешь, для чего Ма’мун собрал многобожников и представителей различных убеждений?
- Да буду я Вашей жертвой! Он хочет проверить Вас и взвесить Ваши знания.
- Не боишься, что они отразят мои аргументы?
- Нет, клянусь Богом, нет у меня такого страха. Я надеюсь, что Господь даст Вам победу над ними!
- Хочешь знать, когда Ма’мун раскается?
- Да.
- Тогда, когда я повергну последователей Моисея, евреев, приводя доказательства из Торы. Когда одержу победу над последователями Евангелия – христианами, приводя аргументы из Евангелия. Над обладателями Псалтыря, ссылаясь на Псалтырь. И над сабеями на их древнееврейском языке, а над ахменидами на их древнеперсидском. Когда людям писания приведу аргументы, используя их стиль слова. Когда повергну каждую группу, отразив их доказательства, и когда откажутся они от своих убеждений и признают правоту моих слов, тогда Ма’мун поймет, что не достоин поста, который занял, и раскается».
Затем имам произнес: «И нет бога, нет могущества кроме Аллаха Великого и Всесильного!»
На следующее утро имам пришел на это собрание… Расс аль Джалут – еврейский ученый сказал: «Мы не примем от тебя доказательств, кроме, как из Торы, Евангелия, писания Давуда и священных книг Ибрахима и Мусы»*. Его светлость согласился, и обстоятельно, со всеми деталями привел им доказательства о Пророке Ислама (да благословит Аллах его и его семейство!) из Торы, Евангелия и Псалтыря. Они согласились с ним. И с другими так же вступал в дискуссию на эту тему. И когда все умолкли, сказал: «Собрание! Если есть среди вас несогласные и имеющие вопросы, без стыда и страха говорите!» Имран Саби, который был непревзойденным в дискуссиях теологом, сказал: «О, ученый! Если бы ты сам не попросил задать тебе вопрос, я бы не спросил, но, бывая в Куфе, в Басре, в Шаме, в Джазире, дискутируя со знатоками тех мест, не встретил никого, кто доказал бы мне единственность Бога. Имам (да будет мир с ним!) привел ему убедительные доводы в доказательство единобожия*. Имран был удовлетворен и сказал: «Предводитель мой! Я принимаю и свидетельствую, что Бог таков, как ты говоришь и Мухаммад - раб Его, посланный для указания истинного пути и истинной религии». Обернувшись в сторону Каабы – киблы мусульман он опустился в земном поклоне и принял Ислам. Знатоки, услышав слова Имрана Саби, больше ничего не спросили. В конце дня Ма’мун поднялся и ушел с имамом в дом, народ разошелся[605].

Ответы имама на некоторые вопросы
У имама спросили: «Каков Бог и где Он?» Имам ответил: «Само это представление неправильно, так как Аллах Сам создал пространство и не вместим в эту категорию. Свойства тоже Его создание и Сам Он свободен от этих понятий. Он непознаваем по свойствам и в пространстве. Его нельзя почувствовать, Он не имеет аналогий, и нет ничего подобного Ему. Человек не может постичь Его посредством своих пяти органов чувств.
- Когда появился Аллах?
- Лучше скажи, когда Его не было, тогда я скажу, когда Он начал существовать.
- Какие существуют доказательства тому, что мир был создан из ничего?
- Сначала тебя не было, затем ты появился и прекрасно знаешь, что сам себя не создал, и кто-то подобный тебе тоже тебя не создал. - Можете ли вы описать нам Аллаха?
- Тот, кто характеризует Аллаха через аналогии, конечно, ошибается и представления его не приемлемы. Я опишу Аллаха такими словами, которыми Он Сам Себя представляет нам… Он не сравним с людьми, и не познаваем посредством сравнений. Имея такое величие, Он вместе с тем очень близок ко всем. Он не имеет подобного себе и не имеет сходств со Своими творениями. Он справедливо судит и никому не причиняет зла. Он познаваем через знамения, которые Сам предъявляет людям[606].
- Возможно ли, чтобы земля осталась без имама – знамения Бога на земле?
- Если хоть на мгновение ока земля останется без имама, она поглотит своих обитателей.
- Поведайте нам что-либо о пришествии двенадцатого имама (да ускорит Аллах его пришествие!).
- Ожидание пришествия – часть самого пришествия[607].
- Что такое вера и покорность?
- Пятый имам – Бакир аль Улум (да будет мир с ним!) сказал: «Вера в Бога значит больше, чем покорность и повиновение, а богобоязненность на степень выше веры, а реальная убежденность («якийн») еще выше богобоязненности и ничем иным, как этой убежденностью меньше всего наделены люди[608].
- Что такое реальная убежденность?
- Это беззаветное упование на Бога и безоговорочная покорность Его воле, соглашаться со всем, что исходит от Него и во всем полагаться на Него. Желать от Него всего того, что в конце станет для нас благом[609].
- Что такое высокомерие, уничтожающее деяния?
- Высокомерие делится на степени: одна из них это, когда непристойность представляется человеку благом и доставляет удовольствие, и он полагает, что, совершая непристойные поступки, делает хорошее дело. Другая, - когда человек становится верующим и как будто делает этим одолжение своему Господу, хотя это Господь делает ему одолжение тем, что наставил его на верный путь, который в итоге приведет человека к Его же (Аллаха) неисчислимым благам[610].
- Его светлость Ибрахим (да будет мир с ним!) разве имел сомнения, когда сказал: «Мой Бог, дай мне узреть, как мертвым жизнь Ты возвращаешь»?
- Нет, он имел убежденность, но хотел больше укрепиться в своей вере[611].
- Почему люди отдалились от Повелителя правоверных – имама Али примкнули к другим, тогда как его достоинства и положение были отмечены Пророком Аллаха и были всем известны?
- Так как имам Али (да будет мир с ним!) убил многих из их отцов, братьев и дядьев, которые пошли против божественных указов. Это и привело к тому, что люди стали враждовать с ним, не желая видеть его своим лидером и покровителем и примкнули к другим, так как те не были так старательны перед Пророком Аллаха и не вызвали их неприязни[612].

Мученическая смерть имама
В конце концов, Ма’мун принял решение убить имама. Он понял, что никаким путем не сделает его орудием в своих руках, и его величие, как и любовь, и уважение народа к нему, день ото дня растет, несмотря на старания Ма’муна нанести вред общественному положению личности имама. Ма’мун видел, что с течением времени правота и истинность имама и фальшь его халифата становятся все более очевидными. С другой стороны, Аббасиды и их сторонники были недовольны тем, что он навязал имаму свое престолонаследие. Дошло до того, что в Багдаде в знак протеста, они, заключив договор с Ибрахимом ибн Махди Аббаси, присягнули ему. Над властью Ма’муна нависла угроза, поэтому он намеревался тайно «убрать» (отравить) имама, тем самым вновь притянуть на свою сторону Аббасидов и других своих сторонников. После смерти его светлости он написал Аббасидам: «Вы подвергали критике то, что я передал престолонаследие Али ибн Мусе ар-Ризе. Так знайте же, он умер, и повинуйтесь мне!»[613] Ма’мун старался, чтобы сторонники имама не догадались о том, как он умер, и демагогией хотел скрыть свое преступление, представляя смерть имама естественной. Но истину не скроешь, и последователи имама и его близкие узнали о произошедшем. Между Абу Салатом Харави – одним из ближайших приверженцев имама Ризы и Ахмадом ибн Али Ансари состоялся диалог об отношениях между Ма’муном и имамом и о последовавшем потом убийстве его светлости. Ахмад Ансари спросил: «Как могло быть такое, что Ма’мун, вместе с тем, что проявлял свою любовь и уважение к имаму и вручил ему престолонаследие, вдруг предпринял его убийство?» Абу Салат ответил: «Так как Ма’мун видел величие и почитание имама народом, поэтому для видимости тоже должен был проявлять уважение и любовь к нему. Он сделал его своим преемником, чтобы представить имама в глазах людей желающим земных благ и этим унизить его. Но он понял, что не может подвести под сомнение аскетизм и богобоязненность имама, и народ ничего противоречащего его святости и покорности Богу не видел, от чего положение и превосходство имама с каждым днем росло в их глазах. Тогда Ма’мун собрал ученых из разных городов, в надежде на то, что хоть один из них одержит вверх над имамом в научном споре и превосходство имама упадет перед учеными, а в народе станет известно о его некомпетентности. Но никто из евреев, христиан, огнепоклонников, сабиинов, брахманов-индусов, атеистов, представителей материалистических учений и ни один спорящий из мусульманских сект не смогли победить имама и заставить его принять их аргументы. Когда случилось такое, люди стали говорить: «Клянемся Богом, имам превосходный правитель и достойней, чем Ма’мун». Шпионы Ма’муна оповестили его об этих разговорах, от чего он пришел в ярость, и огонь зависти разгорелся в нем. Имам, не опасаясь, говорил правду в лицо Ма’муну и много такого, что не нравилось ему. И это тоже стало причиной его гнева и ненависти по отношению к имаму. В конце концов, не получив желаемых результатов от своих хитростей и интриг, он тайно отравил имама»[614]. И также Абу Салат, лично находившийся с имамом и участвовавший в его похоронах, рассказывает: «При возвращении из Мерва в Багдад, в городе Тус, Ма’мун убил имама отравленным виноградом»[615]. Пречистое тело имама предали земле, близ той самой гробницы, где был захоронен Харун. Дата гибели имама Ризы пришлась на последний день месяца сафар 203 года лунной хиджры, и было ему тогда 55 лет… Приветствие его святой душе от Аллаха, Пророков, праведников и благодетелей! Итак, умалчивания и искажения в истории стали причиной того, что многие преступления некоторых тиранов, в том числе и Ма’муна Аббаси не были полностью раскрыты для будущих поколений. Коварство и подлость Ма’муна заключались не только в том, что он убил имама, отравив его: на его совести так же убийства многих приближенных имама, членов его семьи, выдающихся Алавидов и преданных сторонников семейства Пророка. Он либо убивал их, либо подвергал гонениям, вынуждая жить в пустынях и горах. Он сделал их жизнь до того невыносимой и невозможной, что эти великие люди ушли, не раскрыв истории своих имен. Одни из них испили «горький напиток» мученической смерти, а другие, живя в изгнании и скрываясь, так и умерли в безызвестности. Об истории их жизни так и ничего не стало известно, кроме некоторых, частичных сведений, которые все же были сохранены и зафиксированы шиитами...

Изречения имама Али Мусы ибн Ризы (да будет мир с ним!)
Приведем несколько изречений имама, чтобы извлечь каплю пользы из океана его знаний.
1. «Человек скрыт под своим языком» это значит, что как только он заговорит, его сущность раскрывается.
2. «Обдумывание прежде исполнения какого-либо дела избавит тебя от сожаления».
3. «Связь с порочными людьми становится причиной плохого отношения и подозрения».
4. «Вражда с рабами Аллаха – плохой запас для другой жизни».
5. «Человек, который познает свое назначение и цену, не погибнет».
6. «Подарок стирает ненависть из сердец»[616].
7. «В судный день наиболее близкими ко мне будут те, которые нравственнее и в отношении к своим семьям добродетельнее».
8. «Тот, кто приносит зло мусульманину не из нас».
9. «Праведный - это тот, которым его ярость в минуты гнева не овладевает настолько, чтобы он забыл истину»[617].
10. «Поистине, Аллах не любит суету и шум, расточение имущества попусту и лишнее бессмысленное любопытство».
11. «Проявление любви к людям – есть половина мудрости».
12. «Наитруднейших дел три: первое - справедливость и беспристрастность, даже по отношению к себе, второе - во всех состояниях помнить Бога, третье - оказывать материальную помощь своим братьям по вере»[618].
13. «Щедрый человек ест пищу приготовленную для него другими, чтобы и они ели еду, приготовленную им».
14. «Коран есть слово и речь Бога, не отворачивайтесь от него, и другой истины кроме него не ищите – заблудитесь»[619].


_________________________ [603] «Аль Иршад», шейх Муфид, стр. 213-214;. «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 148-149.
[604] «Бихар аль Анвар», том 49, стр. 175-176.
* Еврейский раввин, который не принимал, но изучил Евангелие, хотел в присутствии христиан испытать и проверить знания имама, поэтому просил его приводить аргументы из Евангелия.
* Подробные и важные доказательства, которые привел имам на этом собрании, содержатся в книге «Таухид» шейха Садука.
[605] «Таухид», шейх Садук, стр. 427-428; «Исбат аль Худа», том 6, 45-49.
[606] «Муснад имам Риза», том 1, стр. 10-47.
[607] Там же, стр. 227.
[608] Там же, стр. 258.
[609] «Муснад имам Риза», том 1, стр. 258.
[610] Там же, стр. 285.
[611] Там же, стр. 315.
[612] «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 81.
[613] «История Табари», том11, стр. 1030; «Аль Бидая ван-нихая», том 10, стр. 249; кроме этого приведено в «Хаят аль Имам ар-Риза», стр. 349.
[614] «Уюн аль Ахбар ар-Риза», том 2, стр. 251.
[615] Там же, стр. 245.
[616] «Муснад имам Риза», том 1, стр. 291-294.
[617] Там же, стр. 294-305.
[618] Там же, стр. 285-290.
[619] Там же, стр. 294-305