Ал-Хасанайн - Исламский культурно-просветительский портал

Прямой путь к Богу

Автор: Али Вячеслав Полосин
^{Pусский 0000-00-00 00:00:00}

Прямой путь к Богу Прямой путь к Богу

Во имя Единого Бога, милость Которого вечна и безгранична!

ПРЕДИСЛОВИЕ
При всех имеющихся различиях основанием Ислама, Иудаизма и Христианства является вера праведного Авраама (мир ему!) в Единого и Всемогущего Бога. В Священном Коране христиане и иудеи называются «людьми Писания», а потому сохранение мира между последователями трех религий является и религиозным и гражданским долгом каждого верующего. Ислам является абсолютно добровольным выбором миллионов россиян и фундаментом государственного строительства России, по меньшей мере, с 922 года. Для современной и особенно будущей России мир и добрососедские отношения представителей Христианства и Ислама являются особенно актуальными.
Мир и стабильность в многоконфессиональной стране зависят от того, сможет ли государственная власть обеспечить каждому гражданину свободу мировоззренческого выбора, чтобы каждый верующий мог сам, независимо от влияния других, признавать или не признавать для себя приоритет той традиции, которая соответствует его религиозному чувству, духовному опыту, интеллекту.

Скажи: «Исходит Истина от Бога Твоего:

Кто хочет, тот уверует в Него,

Кто хочет, тот останется неверным».

Такова доктрина человеческой свободы, установленная Всемогущим Богом и ниспосланная в Пре славном Коране (Коран, 18:29). Недопустимо придавать мировоззренческим дискуссиям, богословской полемике и научным спорам характер политической борьбы. Согласие и взаимное уважение, корректные богословские диспуты - это основа веротерпимости и норма здорового общества.
Я не знал традиции Ислама большую часть моей жизни, поэтому пришел к своему единственному сознательному выбору на основе 40-летнего жизненного и духовного опыта, долгих лет учебы и поисков, в результате готовности следовать Призыву Всевышнего. Я предлагаю свои размышления в надежде на то, что они могут быть интересными для тех, кто еще не определился в своей вере до конца. Мои суждения относительно Христианства не являются критикой конкретного вероисповедания, конкретной церкви или конкретных священнослужителей, которым я желаю мира и благополучия, а лишь отражают процесс познавательного выбора между истинными и ложными понятиями, процесс освобождения от заблуждений на пути к подлинному Источнику бытия - Единому и Всемогущему Богу.
В данной книге использованы мои публикации в газете «Мусульманский курьер» и монография: Полосин В. С. Миф. Религия. Государство. - М.: Ладомир, 1999.

ПОЧЕМУ Я ВЕРНУЛСЯ К ЕДИНОБОЖИЮ?
Ахмеду Дидату посвящается Я вырос в неверующей семье, однако с детства в душе верил в неведомого мне Бога, Который всесилен и Который всегда может помочь обращающемуся к Нему. В юности, в нескольких трудных ситуациях, когда моих сил было недостаточно, я внутренне обращался к Богу, и ситуация менялась в лучшую сторону.
Поэтому специально для того, чтобы узнать истину о Боге, я поступил на философский факультет МГУ. Там впервые я открыл Библию, которая произвела на меня противоречивое впечатление: отдельные тексты казались поистине сверхъестественными, в других Богу приписывалось желание истребить большинство народов земли и были такие странные понятия как «мышца», «рука», «тело», «плоть и кровь» Бога.
Однако в 1970-е годы в Москве никакой реальной альтернативы коммунистической идеологии, кроме Православной Церкви, не существовало, и, придя в православный храм в возрасте 19-ти лет, я нашел древнюю традицию, красоту гимнов, воспевающих Бога, и решил получить настоящие богословские знания, для чего поступил позднее в духовную семинарию. Это не являлось осознанным выбором конкретной религии, ибо сравнивать Православие мне было не с чем, это был только решительный отказ от лжи безбожия вообще и приход в ту религиозную организацию, двери которой были тогда открыты.
Изучив в семинарии основы христианского богословия, в 1983 году я стал священником. Для меня этот сан был тогда символом духовной и интеллектуальной борьбы с безбожием, я ощущал себя воином Бога. Однако по мере реального служения в церкви приходилось решать не столько духовные и интеллектуальные задачи, сколько совершать всевозможные ритуалы, заказываемые большей частью очень суеверными людьми. И даже тогда, когда я ясно понимал, что эти ритуалы по своей сути не отличаются от языческих заклинаний, я не мог отказаться от их совершения - они стали обязательной частью церковной практики. Это создавало ситуацию внутренней раздвоенности между личной верой и общественным долгом.
В 1983 - 1985 годах я служил священником в Средней Азии, где впервые познакомился с мусульманами и Исламом, к которому стал ощущать внутреннее тяготение. Однажды ко мне в церковь пришел немолодой таджик благообразного вида, про которого говорили, что он - тайный шейх. После краткой беседы мой гость неожиданно произнес: «У тебя мусульманские глаза, ты обязательно станешь мусульманином!» Это, казалось бы, парадоксальное заявление, сделанное в православной церкви ее настоятелю не вызвало у меня никакого сопротивления, а наоборот, запало в душу.
В 1988 — 1990 годах борьба с атеизмом ушла в прошлое, но на первое место в Православной Церкви выдвинулось не просветительство и борьба с суевериями, а строительство зданий и совершение культов, дающих доход. И я стал ощущать себя уже не воином Бога, а официальным колдуном, от которого ждут только обрядов и заклинаний, и потому в 1991 году вышел за штат клинаний, и потому в 1991 году вышел за штат церковного служения.
Чтобы найти богословское объяснение, позволяющее придать церковным ритуалам правоверный характер, я стал углубленно изучать древнехристианские источники: историю. Церкви, историю богослужений, историю богословия. Основательное изучение богословия и первоисточников породило во мне очень серьезные сомнения в истинности всего римско-византийского богослужения: слишком много оказалось в нем заимствований из языческих обрядов древности.
В полной мере я осознал это в 1995 году, после чего перестал участвовать в богослужениях церкви даже за штатом. Однако воспитанная в семинарии вера в богочеловечество Иисуса Христа еще препятствовала пониманию простого и ясного принципа Единобожия. Подлинного учения Ислама я тогда еще не знал, а перевод текста Корана, выполненный Крачковским, лишь затемнял смысл Откровения Всевышнего. Когда я познакомился с переводом смыслов Священного Корана Иман Валерии Пороховой, с толкованиями Корана и с исламским учением об Иисусе (мир ему!), никаких сомнений в необходимости принятия Ислама у меня больше не было. Всемогущий и Милостивый Бог укрепил меня в этом, и я вместе с супругой решил публично исповедать возвращение к Единобожию, в котором рождается каждый человек, - только через воспитание он становится иудеем, христианином или язычником.
Ниже я хочу привести те размышления, которые помогли мне отказаться от идолопоклонства и исповедать любовь и поклонение Единому Богу без сотоварищей.

Христианство и языческие культы.
В первые два века христиане считали все таинства древнего мира (мистерии1) «сатанинским действом», не поклонялись образу креста (их символом была рыба) и проклинали попытки придать Богу сотоварищей (например, учение Феодорита о святой Троице). Молитвенные собрания древних христиан восходили к иудейскому празднованию субботы и сопоставимы с намазом, на них вспоминали исторические события, пели псалмы и учили нравственности.
Многое из того, что сегодня считается христианским культом, на самом деле имеет чисто языческое происхождение и было объявлено «христианским» в IV веке силою государства с политической целью подчинения народов империи единому «наместнику Христа» - императору. Так, выступая на Большом Московском Соборе Православной Церкви 1666 года, митрополит Константинопольского вселенского патриархата Паисии Лигарид высказал царю Алексею Михайловичу Романову православное понимание его должности: «У римлян, как и у египтян, царь соединял в себе власть священства и царства. По ним и подобным причинам царь именуется Богом. И ты, богоподобный Алексей Михайлович, имеешь право на бого-именование»2
Тем самым, православный архиерей, выступление которого было поддержано церковным Собором, сам признал глубокую внутреннюю связь между византийско-христианским учением о царе как о «помазаннике Божьем» и мифологиями древних восточных деспотий, увидел тождество христианского царя и древнеегипетского обожествленного фараона. Цель создания средневековой государственной модели новозаветного иудеохристианского учения была ясно выражена - сохранение абсолютной политической власти правителя над людьми! Это блестяще показал великий русский писатель Ф. М. Достоевский в легенде о Великом Инквизиторе, вошедшей в роман «Братья Карамазовы»: порок древнего Христианства Великий Инквизитор увидел в том, что Иисус проповедовал лишь духовную свободу и не принял порфиры и меча кесаря. Этот «недостаток» древнего Христианства был исправлен лишь в IV веке.
Следует отметить, что император Рима Константин Великий, введший всеобщее Христианство, сам оставался язычником, посвященным в культ Митры, и принял крещение лишь перед смертью. Христиане IV века не устояли перед соблазном благ мирской власти, и к учению Иисуса (мир ему!) примешался языческий культ, повлекший за собой в V веке качественные изменения в вероучении (возникли догматы о Богородице, о святой Троице и т. п.).
В Церкви были введены и объявлены христианскими ранее отрицавшиеся «таинства» - мистерии, по сути, была произведена лишь замена имен богов в соответствии с Новым Заветом. Однако заклинательный, магический характер этих мистерий сохранился и с новыми именами. Так, и Спаситель правогласных египтян Осирис, и персидский богочеловек Митра, согласно мифам, родились примерно в день зимнего солнцестояния 25 декабря, причем Митра - в пещере среди животных. Рождество этих богов-спасителей пышно праздновалось в Римской империи. Аналогичным было и рождество Спаса Коляды в славянских землях, так что и сегодня рождественские песни зовутся «колядками», хотя славянское имя бога заменено иудейским. В IV веке император, избравший для государственных целей Христианство, в стремлении вытеснить народный праздник Митры назначил день 25 декабря днем рождества Иисуса, хотя до этого никто в древней Христианской Церкви такой даты не знал и не праздновал.
Таинства, установленные христианами в Римской империи по случаю боговоплощения, страдания, смерти и телесного воскресения Иисуса, не только не отличались от таинств мистерий язычников, а наоборот - были призваны поглотить языческие мифы и культы, чтобы переподчинить миллионы верующих новому, христианскому духовенству. А оно, в свою очередь, установило культ императора не просто как одного из богов, а как всемирного Спасителя, преемника и наместника главного раввина и «царя иудейского» - Христа.
Культы Осириса (Египет), Орфея (Греция), Аттиса (Рим), Зороастра и Митры (Персия - Рим) и многие другие строились по одной и той же схеме боговоплощения чудесное рождение богомладенца от девы - страдания за людей и смерть -- схождение в ад -- телесное воскресение и вознесение. Жрецы этих культов при огромном скоплении народа ритуально воспроизводили содержание мифов, совершали крестные ходы с возглашениями «Ат-тис воскрес!» или «Осирис воскрес!», причащали верующих кровью божества в виде вина (греки), крови быка (римляне), красного пшеничного напитка (египтяне), считая, что это гарантирует им нарушение законов природы в пользу верующих.
- О вы, божественные духи! - молился древний египтянин за тысячу лет до рождества Иисуса Христа. - Произнесли ли предо мной вы такие слова:
«Пусть участвует он в Вечной Жизни, Причастившись священных хлебов Геба!»? Хлеб причастия моего будет из белой пшеницы, Причащаться я буду напитком из красной пшеницы.

(«Египетская Книга мертвых»)3

Причастие телом и кровью божества характерно для большинства древних религий, причем развитие шло от жестокого натурализма в сторону гуманизации: у отсталых племен это могло быть замещающее человеческое жертвоприношение, затем человека заменило животное, со временем кровь животного стала олицетворяться вином или красным напитком, а плоть - хлебом. В книге мага Зардушта (Зороастра) воплощенный бог Митра говорит своим ученикам: «Кто ест мою плоть и пьет мою кровь, остается во мне, и я остаюсь в нем»4 Очевидно, эта сакраментальная формула популярнейшей в Древнем Риме религии произвела сильное впечатление и на христианских авторов Нового Завета.
В христианской Церкви общая структура древних мифов и даже текст многих молитв были полностью сохранены. Иконы египетской богоматери Исиды с младенцем-спасителем на руках повсеместно стояли в Риме, так что древние христиане часто поклонялись ей, не видя принципиальной разницы между ней и иудейкой Мариам. Христиане IV века возродили древнюю практику причащения мистической кровью божества через ее ритуальную замену красным вином. Следует заметить, что и в древнем языческом мире к этой практике не все относились так однозначно, как христиане в о государственной Церкви. Например, известнейший оратор Цицерон писал:
«Когда мы называем хлеб Церерой, а вино - Вакхом, мы употребляем не более как общеизвестные риторические фигуры. Или вам на самом деле кажется, что на свете есть человек настолько безумный, чтобы искренне верить, что употребляемая им пища является богом?».
В средневековой Церкви возродился также обычай молиться духам ранее умерших людей с просьбой нарушить законы природы в пользу просящего, что, по сути, превращает дух телесно умершего человека в существо, способное самостоятельно изменять порядок мироздания, т. е. в бога, как он понимается среди язычников. Простая логика порождает вполне очевидный вопрос: как может изменить порядок вещей тот, кто его не создавал и кто над ним не властен? А если это делает не он, а Всеведущий Творец как бы по его просьбе, то почему же сразу не обратиться с просьбой прямо к Тому, Кто знает все наши помыслы, желания и потребности, и не лукавить? Зачем же уподоблять Всемогущего Творца человеческому начальнику, любящему лесть и угодничество и принимающему решения не по справедливости, а исходя из просьб особо приближенных фаворитов - «святых угодников»? Здесь проглядывает либо неверие во Всемогущество Бога вообще, либо кощунственное отрицание в Его действиях той справедливости, которую Он Сам утвердил в Своем Откровении.
В российских селах до XX века сохранялся, например, такой обряд Официальная Церковь, будучи не в силах победить культ языческого бога - покровителя скота Велеса, - подменила его культ культом созвучного по имени греческого святого Власия; однако на практике все оставалось по-прежнему - в дни, которые ранее крестьяне посвящали молитвам Велесу, старший в семье мужчина облачался в вывороченную козлиную шкуру - как это делал жрец бога Велеса - и поил домашний скот водой, освященной на Крещение Господне.

Неужто они прочат в соучастники Ему

Таких, которые творить не могут,

И сами же Другим сотворены ?

Они не могут помощь оказать ни им

И ни, себе помочь не могут

Поистине, все те, кого вы призываете помимо Бога,

Такие же рабы Ему как вы.

(Коран, 7:191 -192, 194)

Я задавал себе вопросы, почему же текст Нового Завета не стал защитой от реставрации язычества, ведь в основе его - учение великого пророка Единобожия? Действительно ли этот текст является Откровением Всевышнего, Словом Бога? Да и что вообще можно считать Откровением Бога? Ответы на эти вопросы содержат вторую важную составляющую, определяющую выбор мировоззренческой позиции.

Есть ли у христиан Откровение?
Распространенное у мусульман имя Бога «Аллах» образовано соединением арабского определенного артикля «аль», подчеркивающего единственность, и арабского слова «илях» - «бог». Таким образом, русским аналогом слова «Аллах» служит словосочетание «Единый Бог» («Единственный Бог»). В дальнейшем мы будем использовать термины «Аллах», «Бог», «Единый Бог» как тождественные.
Согласно вере Авраама (мир ему!), Бог Един и недосягаем для Его творений, кроме как по Его собственному изволению. То, что Всевышний Сам захотел открыть людям, то и стало нашим достоянием через посредство духов Божьих и пророков, посланников Бога. Субъект Откровения - Сам Всемогущий Бог, человек же является лишь Его инструментом, орудием исполнения Его воли.
Пророк сам наперед не знает содержания Откровения и узнаёт его вместе со всеми Откровение Всевышнего имеет внешние признаки ~ пророк говорит: «Было мне Слово Бога: иди и скажи людям следующее...» - далее следует прямая речь Самого Бога. Так говорят пророки Израиля, так говорит и Мухаммад (мир им всем!). Это Откровение можно принимать, можно отвергать, единственное, чего нельзя делать - это изменять данное свыше Послание по человеческому усмотрению, ибо в этом случае оно перестает быть Словом Бога и становится рукотворным, а при искажении его смысла может стать и лжепророческим. Весь Преславный Коран строится по форме: «Скажи им», и никто и никогда не вправе и уже не сможет что-либо изменить в его тексте.
Однако совсем иначе было в Иудаизме и Христианстве. В корпус пророческих книг иудейского Писания попали исторические хроники, противоречащие друг другу книги сомнительного происхождения, книги, сохранившиеся лишь в переводах. Во многих текстах пророков появились позднейшие вставки, существенно меняющие смысл текстов.
Что касается Христианства, то сохранились лишь обрывочные сведения о жизни Иисуса и отдельные его поучения в устном пересказе, записанные через несколько десятилетий после их произнесения и, большей частью, с чужих слов. Священнослужители II! - IV веков, считавшие себя очевидно выше пророков, провели селекцию древних текстов: многие из книг были произвольно отвергнуты через 200 лет после их написания, другие произвольно включены в известный нам корпус Новою Завета. В окончательной редакции Новый Завет был утвержден Трулльским Собором Церкви только в 692 году, т. е. почти через 7 столетий после описанных событий! Причем большую часть этих книг составили даже не пересказанные поучения Иисуса Христа, а собственные поучения нескольких его учеников и известного гонителя христиан. Павла, который лично вообще никогда не видел и не слышал Иисуса. Пророческой формулы: «Скажи им...» - в их текстах нет вообще, более того, часто встречается прямо противоположное.
Например, Евангелие от Луки в канонизированном синодальном переводе начинается так: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк. 1:1 - 4). Из данного текста очевидным образом следует, что субъектом этого «доброго послания» (по-гречески - «эвангелион») является не Бог, а человек, причем не очевидец, а передающий с чужих слов одно из многих описаний Иисусова учения. Цель послания также чисто человеческая - автору «рассудилось» утвердить ученика в ранее полученных знаниях. Слово «передали» как нельзя лучше показывает, что речь идет о том, что сами христиане называют Преданием.
Евангелие от Иоанна, происхождение которого вызывает немало споров у современных исследователей, заканчивается словами: «Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин. 21:25). Эти завершающие слова наглядно показывают, что субъектом послания является человек, который сам решает, что ему выбрать для публикации из большого объема информации, и который при этом признает факт серьезного сокращения им самим того, что дошло до него об Иисусе.
Апостол Павел в первом Послании к Коринфянам также ссылается либо на волю Господа (Иисуса Христа), либо на свою собственную: «...это сказано мною как позволение, а не как повеление Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я» (1 Кор. 7:6); «...вступившим в брак не я повелеваю, а Господь Прочим же я говорю, а не Господь...» (1 Кор 7:10 - 12); «Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет...» (1 Кор. 7:25) и т. д.
С позиции верующего в Единого Всемогущего Бога, все, что говорится от имени человека, даже самого святого и уважаемого, должно относиться не к Откровению Бога, а к назидательным человеческим сочинениям: философским, богословским, нравоучительным, т. е. к тому, что сами христиане называют «священным Преданием». Если христиане считают Новый Завет Откровением Бога, они должны были бы вынести за его рамки, по крайней мере, все слова апостола, где он сообщает, что излагает не повеление Бога и даже не поучение Иисуса (мир ему!), и публиковать эти вставки как предания благочестивых мужей. Тот факт, что они этого не сделали, свидетельствует в пользу того, что весь Новый Завет можно рассматривать лишь как Предание, но не как книгу Откровения: Евангелия - как своего рода аналог недостоверных хадисов, послания апостолов - аналог тафсиров (толкование). И когда ссылка на слова Иисуса (мир ему!) не носит характера прямой цитаты, а лишь комментирует некие не сохранившиеся в целости фрагменты его речи, эта ссылка есть лишь человеческое свидетельство об Иисусе, но никак не может быть свидетельством самого Иисуса о воле Всевышнего. Таким образом, весь христианский Новый Завет - это лишь очередные интерпретации текстов израильских пророков без какого-либо нового Откровения, выходящего за рамки иудейской традиции! Новая, собственно христианская религия оформилась как учение постепенно, во II - IV веках, и институциализировалась в IV - V веках силами императоров Рима и жреческого сословия без новых пророков и без нового пророческого Откровения.
Где же то Откровение Бога, которое апостолы должны были бы комментировать, а не подменять? Сам Иисус Христос (мир ему!) не оставил после себя книги Откровения Нового Завета, где бы говорил: «Так повелел мне Бог сказать вам...», после чего следовал бы определенный текст, не подверженный никаким изменениям и позднейшим вставкам. - Таких слов нет ни в одной христианской книге. И если мы верим во Всемогущего Бога, мы должны признать: если бы была Его воля ниспослать Откровение Нового Завета, то она, как и всякая воля Всемогущего, несомненно исполнилась бы и была бы защищена от желающих приписать к тексту Откровения что-либо свое!
Более того, Иисус Христос (мир ему!), посланник Бога, многократно запрещал ученикам рассказывать о себе, сами же ученики говорили, что всего, что произнес Иисус, не вместили бы многие книги. Евангельский Иисус постоянно подчеркивает, что он послан только к иудеям, - так, на просьбу исцелить хананеянку он отвечает: «...Я послан только к погибшим овцам дома Израилева нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15:24 - 28). Нигде в Евангелиях не говорится о приобщении язычников к ученикам Иисуса - это лишь позднейшая интерпретация ' Церкви, которая опровергается Книгой Деяний (гл. 10, 11:1 - 19): через 17 лет после вознесения Иисуса первоверховный апостол Петр обращает в свою веру язычника Корнилия, и все удивляются этому! А затем Петр использует весь свой авторитет апостола и ссылку на недавнее знамение свыше, чтобы убедить остальных апостолов в целесообразности начать обращать в свою веру и других язычников. - Если бы Иисус действительно заповедал ученикам обращать не иудеев, то почему в течение 17 лет они этого не делали, а потом начали искать обоснование этому в новых чудесах и знамениях, а не в ссылках на прямые указания своего учителя?
В Евангелии от Иоанна Иисус прямо раскрыл причину, по которой Бог пока еще не дает людям текста нового Откровения: «Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить. Когда же придет он, дух Истины, то наставит вас на всякую Истину, ибо не от себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам» (Ин. 16:12 - 13). «Утешитель же, дух святый, которого пошлет Отец во имя мое, научит вас всему и напомнит вам все, что я говорил вам» (Ин. 14:26).
Разве это не прямое свидетельство того, что Иисус Христос именем Бога заявил, что подлинное содержание его пророческого благовестил и не должно было в то время оформиться в виде записанной книги Откровения? Ведь даже его ученики из иудеев, веривших в свою богоизбранность, еще «не могли вместить» полноту Истины, а ведь ее нужно было открыть для всех народов земли, закосневших в язычестве и еще не готовых к восприятию Единобожия! И потому Всевышний Бог возвестил, что святой дух позднее откроет то, что слышал от Бога, - когда учение великих пророков Авраама, Моисея и Иисуса (мир им!) станет доступным для всех.
Каким же образом бесплотный дух мог открыть потом и напомнить Слово Всемогущего Бога? - Для этого нужен был новый пророк, наделенный от Бога правом передавать Его Слова. Нам, обладающим-Преславным Кораном, теперь известно, что этим Пророком стал Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует!), а посланным к нему духом был Ангел Гавриил (Джибраил), который передавал ему Слово Всевышнего.
Так для меня стало очевидным то, что в христианской традиции я не имею книги, о которой можно было бы твердо сказать: «Это дано по воле Бога Самим Богом через Его посланника, который засвидетельствовал, что эти Слова, начиная с таких-то и заканчивая такими-то, суть Слова Бога». Вместо этого я имею многочисленные предания и поучения I века, из которых через 200 - 300 лет люди, не являвшиеся пророками, часть провозгласили священными, а часть неканоническими, более того - дополнили этот свод писаниями и хрониками неизвестного происхождения, а также позднейшими вставками в сам текст.
Например, в латинское издание Библии, в первое соборное послание Иоанна, главу 5, чья-то дерзостная рука вписала в XVI веке (!) новый стих под номером 7 (скорее всего с целью опровергнуть протестантов): «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и святый дух; и сии три суть едино». Эта фраза была потом перенесена и в греческую, и в славянскую редакции Библии. Неужели и эту фразу тоже считают Откровением? Современные христиане пытаются доказать, что эту фразу цитировали некоторые писатели III века, относя ее к Евангелию от Иоанна, в коем ее сегодня нет. Но это обстоятельство лишь усиливает сомнение в подлинности всех новозаветных текстов, которыми через столетия столь свободно могли манипулировать люди, не получившие от Бога пророческую миссию.
Становилось ясным, что Новый Завет может считаться лишь нравоучительным, назидательным чтением - благочестивым Преданием, но уж никак не является пророческим возвещением слов Самого Бога. Однако и назидательность этого чтения вызывала много вопросов, так как в условиях отсутствия собственного пророческого Откровения церковная иерархия объявила себя как бы коллективным и постоянно действующим пророком - вроде оракула, от имени которого священнослужители вправе толковать и даже менять любые тексты. И когда корпоративные интересы жреческого сословия («жрец» по-русски - «священник», «тот, кто освящает жертвы») входили в прямое противоречие с древним текстом, жрецы, исходя из своих интересов, вводили обязательные (под угрозой анафемы, пыток и казни) толкования, имеющие часто прямо противоположный исходному тексту смысл.
Например, Иисус Христос прямо запрещает называть кого-либо себе отцом: «И отцом себе не называйте никого на земле: ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23:9). Смысл прост и очевиден, это не притча, а прямое предписание. Тем не менее в Церкви римско-византийского образца все служители - «отцы», причем «святые», «святейшие» или «преподобные», а некоторые из них еще и «владыки», т. е. Повелители-администраторы. Иисус увещевает: «...молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны. Не уподобляйтесь им: ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 6:7 - 8). Опять-таки простое и прямое предписание. Посчитайте, сколько часов в день и в неделю длится сегодня христианское богослужение и к скольким посредникам обращаются верующие, полагая, очевидно, что Отец Небесный не знает их нужд!
Где же искать Истину Бога, не переписанную людьми в своих - пусть даже и благих - намерениях? Может ли собрание даже 300 самых уважаемых богословов заменить одного пророка, посланного Всемогущим Богом и возвещающего Его всемогущую волю? Что в официальном тексте Евангелий от Бога, а что от средневековых инквизиторов?
Пусть обладатели Евангелия судят по тому, Что в нем Господь им ниспослал, А те, кто суд вершит не по тому, Что им низвел Господь, Те - возмутители [Господнего порядка].
(Коран, 5:47)

Так звучит Слово Божье, которое четко разъясняет нам, что в дошедших до нас отрывочных текстах древней школы иудеохристиан содержится Истина, возвещенная Богом через Иисуса Христа (мир ему!), и эта Истина свята для нас. Но есть в этих текстах и нечто, добавленное по человеческой воле, на что указывали даже сами ученики Иисуса. Мы, мусульмане, верим в пророческое и посланническое достоинство Иисуса Христа, и те его слова, которые он произносил как пророк и посланник Бога, - для нас истинные слова. Но, чтобы почитать их истинными, нам нужна уверенность, что предлагаемые современными христианами слова и поучения Иисуса были действительно его словами, а не позднейшим изобретением. А такой уверенности как раз и нет! Иоганн Волыфганг фон Гете так описал свои впечатления об этом (в цикле «Западно-восточный диван»):
Чтоб дать Евангелье векам, Христос в наш мир с Небес сошел и стал внушать ученикам Святой Божественный глагол. Потом вознесся ввысь опять, Они ж во славу Божества пошли писать и повторять, Кто как запомнил, те слова. И все различно, как обычно, - Но и способны все различно! И вот у христиан беда - Терпи до Страшного суда!5 (Пер. О. Чухонцева)
Когда я впервые открыл Священный Коран, увидел фразу «Скажи им...» и прочитал слова, благовествующие о Всемогущем Творце, которые никем не были переправлены, я понял, что это слова Самого Всемогущего. Бога. Бог - автор Корана, а Мухаммад - Его Посланник. Всемогущий не нуждается ни в человеческих руках и ногах ни в птичьих крыльях, ни в плачущих портретах своих «угодников», ни в сомнительных «знамениях», ни в человеческом редактировании Своих Слов, ни в иных формах «боговоплощения», ибо Он Всемогущ, Он сотворил весь мир в мгновение ока, Он властен довести Свою волю до людей так, как захочет и когда захочет и через того посланника, которого Сам изберет. О тех же, кто отвергал и отвергает сегодня Ислам, возводя на него всевозможные обвинения и строя домыслы, Сам Господь сказал:

Что ж им не поразмыслить над Кораном?

Не будь от Бога он,

В нем много бы нашлось противоречий.

(Коран, 4:82)

Строгая логическая непротиворечивость, чудесным образом сочетаемая с изысканной поэтической возвышенностью и истинами, до которых не мог додуматься никто из смертных, - все это характерные свойства этой священной Книги, переданной через Посланника Мухаммада (мир ему!), не имевшего ни научного, ни литературного образования! В словах Бога нет противоречий в них нет позднейших вставок, они ясно очерчивают начало и окончание слов Всевышнего, они напоминают и разъясняют то, что говорил Иисус и иные пророки до него (мир им!), они возвещают всем народам земли социальную доктрину Единобожия - от семьи и быта до государственного устройства.

Мы Книгу в истине тебе послали

Для подтверждения того,

Что прежде из Писания пришло,

Для охранения его [от всяких искажений].

(Коран, 5:48)

Прочитав эту Книгу, я понял: истинное христианское Откровение, о грядущем ниспослании которого говорил Иисус, - это Священный Коран.
Что же касается споров о качестве переводов смысла Корана на русский язык то мне известен только один действительно русский текст, передающий смысл Откровения - это «перевод смыслов Корана» Иман Валерии Пороховой. Хотя некоторые ученые исламоведы советской школы пытаются критиковать ее труд за неточности они не предложили ничего лучше. Да и в принципе содержание слов идущих от Самого Всемогущего Бога, не может быть адекватно передано никакими человеческими словами а тем более на другом языке. Тем самым, речь может идти лишь о переводе смыслов, и задача переводчика - создать в терминах другого языка наиболее близкую по смыслу понятийную модель, которая должна удовлетворять двум требованиям: 1) не противоречить оригиналу, 2) быть литературно совершенной, поэтичной, высокохудожественной, чтобы войти в сознание человека, воспитанного в культуре русского языка. Красота перевода Иман Пороховой вынудила даже такого ее критика как арабист В. Ушаков, начать публиковать свой поэтизированный перевод, который можно назвать «в подражание Пороховой».
Библия, переведенная с еврейского и греческого на славянский и русский языки, содержит больше ошибок, неточностей, даже прямых искажений смысла, чем перевод смысла Корана. Например, лишь одним русским словом «образ» передаются пять разных по смыслу и оттенкам греческих терминов в Новом Завете: «икон», «идолон», «типос», «морфи», «схима». Однако большинство людей не имеет богословского образования и не интересуется нюансами смысла, не «раскапывает» текст греческого, а тем более еврейскою оригинала, ему достаточно того содержания, что лежит на поверхности, - лишь бы оно не было искажено по смыслу переводом. Славянский перевод Библии высокопоэтичен, он вошел в сознание миллионов людей, отразившись во множестве поговорок, пословиц, сравнений, став основой художественных произведений.
Было бы утопией считать, что миллионы простых людей в России станут знатоками арабского языка и начнут вести заумные споры об этимологии арабских терминов. И перевод Пороховой не ставит перед собой как бы «академической», а на самом деле невыполнимой задачи создать равный оригиналу текст Откровения - он просто понятен по-русски, он поэтически красив, легко ложится на память и передает основное смысловое содержание так, чтобы не противоречить смыслу оригинала, - причем это соответствие первоисточнику удостоверено международной академией «Аль - Азхар», наиболее авторитетной в мусульманском мире. После 1000 лет неудачных попыток преодоления образопоклонства Аллах удостоил нас чуда - сделал во многом доступным смысл Своего Откровения. Этот дар Аллаха знаменует собой новую эру для нашей страны, ведь сказано:
И ни один посланник не был послан Нами, Кто не владел бы языком своих людей, Чтобы он мог им ясно говорить о сути.
(Коран, 14:4)

Вера в Иисуса Христа
Вера в Иисуса (мир ему!) как не только праведного раввина, пророка и духовного спасителя правоверных израильтян - евр. «Мошиях» = «Мессия», арабск. «Масих», греч. «Христос», - но и как в сошедшего с Небес и вочеловечившегося Бога, базируется на нескольких трактовках Церковью Нового Завета, названных догматами, сомнение в которых квалифицировалось как ересь и влекло пытки и смертную казнь.
Во-первых, наименование Иисуса по всему тексту Нового Завета «сыном Божьим»
«А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божьими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин. 1:12-13).
Так же «чадами Бога» и «родственниками» Иисуса становятся и все остальные, кто будет исполнять волю.
Самого Бога, будет Ему покорным, т. е. «муслимом»6 «...кто будет исполнять волю Отца моего небесного, тот мне брат, и сестра, и матерь» (Мф. 12:50), «...матерь моя и братья мои суть слушающие слово Божье и исполняющие его» (Лк. 8:20 - 21). Это определение «сыновства» Богу, данное самим Иисусом Христом (мир ему!).
Более того, в самом Новом Завете многократно говорится о том, что конечная цель посланнической миссии Иисуса - зделать всех людей «сынами Бога», добиться всеобщего «усыновления Богу» В Послании к Ефесянам говорится:
«Благословен Бог и Отец господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в Небесах, так как Он избрал нас в нем прежде создания мира предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей» (Еф. 1:3-5).
Было бы безумно предположить, что это свидетельствует о тождественности всех людей Творцу! Следовательно, даже отредактированный текст Нового Завета показывает иносказательность слов «рождение от Бога», их переносный духовный смысл, обозначающий по аналогии послушание сына отцу и принятие сыном воли отца. Поэтому выражение «сын Божий и сын человеческий», относимое к Иисусу в Новом Завете, означает признание Бога своим духовным Отцом, вверение всего себя Богу. Говоря иначе, перед нами ангел по духу с плотью человека. Но ангел - не Бог, он сотворен Им, как и человек. В том, что Иисус (мир ему!) имел, как ангел, праведную душу, мусульмане не сомневаются. Иисус, вслед за Авраамом и Моисеем, - величайший из пророков, который вверил всего себя Богу, т. е., говоря по арабски, стал «муслимом» - мусульманином. Его примеру должны последовать все люди и все народы земли, к чему и призвал Пророк Мухаммад (мир ему!).
Кстати говоря, словосочетания «сын Божий» и «сын человеческий» написаны по-гречески без заглавных (прописных) букв. Заглавными их сделали в Средневековье люди, очевидно, полагавшие себя выше апостолов - авторов этих текстов, и потому считавшие, что они вправе исправлять то, что сами называют Откровением. Ведь когда буква становится заглавной, как, например, в слове «Свет», то в этом случае речь идет уже не просто о некоем свете, а об атрибуте Божества, т. е. налицо изменение смыслового содержания текста. Таким образом, именование Иисуса (мир ему!) «сыном Божьим» никак не может свидетельствовать об отождествлении этого человека с Богом, и те, кто в Средневековье стали писать слово «сын» с заглавной буквы, хорошо это понимали и, видимо, поэтому пошли на дерзостное искажение текста.
Начиная с V века христиане, объявившие Иисуса Богом, ссылаются на те места Нового Завета, где говорится о том, что Иисус «рожден прежде создания мира». Приведенный выше фрагмент Послания к Ефесянам (1:3 - 5) опровергает эти аргументы: все люди избраны и предопределены к «усыновлению» именно «до создания мира»!
Во вторых, ссылаются на то, что Иисус говорит: «Я и Отец - одно» (Ин. 10:30), однако из контекста следует, что речь идет только о единстве цели, но не о единстве природы и даже не об одной воле, а о добровольном и полном подчинении Иисусом своей воли воле Бога. Далее в молитве Иисус говорит: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во мне, и я в Тебе, так и они да будут в нас едино» (Ин.17:21). Не означают же эти слова о единстве всех апостолов и даже всех верующих того, что все они перестанут быть самостоятельными существами и превратятся в одного человека, в одного субъекта!
Иисус сказал: «...верующий в меня не в меня верует, но в Пославшего меня» (Ин. 12:44). На протяжении всего Нового Завета говорится, что Бог Отец посылает Иисуса спасать людей - так как же могут быть одним существом Пославший и исполняющий Его волю посланник? Если Бог «благоволил» Иисусу, значит, у них разная воля. Сам Иисус говорит: «...не ищу моей воли, но воли пославшего меня Отца» (Ин. 5:30). а в Гефсиманском саду молится Богу: «...Отче! О, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо меня! Впрочем, не моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42). И наконец, последние, согласно Евангелию, слова Иисуса: «Боже мой, Боже мой! Для чего Ты меня оставил?» (Мф. 27:46), и «Отче! В руки Твои предаю дух мой» (Лк. 23:46), - не дают никаких оснований говорить о тождестве существа Иисуса и Единого Бога. (Интересно, что слово «предаю» по-арабски буквально и означает «ислам».) И неужели из слов Иисуса: «...иду к Отцу; ибо Отец мой более меня» (Ин. 14:28), - кто-то может сделать вывод о том, что в Боге существуют разные уровни всемогущества?!


_________________________ 1. Слово «мистерия» является греческим и означает «таин» или «тай-нодействие - обряд в котором, по мнению язычников, за видимыми действиями священнослужителя невидимо происходят подобные сверхъестественные действия богов, так что воля богов оказывается зависимой от воли человека, совершающего обряд.
2. Богданов А. П. История России до Петровских времен. — М.: Дрофа, 1997.-С 273.
3. Цит. по: Ливрага Х. А. Фивы. - М., 1997. - С. 118.
4- Аннаньель Т. Христианство, догмы и ереси. — СПб., 1997. — С. 245
5. Гете И.В. Собрание сочинении В 10 т. – М., 1975. – Т. 1. – С. 406
6. Муслим (мослим) — в пер. с арабского: «тот кто вверил себя Богу».

Прямой путь к Богу Прямой путь к Богу Апостол Павел вполне отчетливо обозначил подчиненность Иисуса Единому Творцу: «...всякому мужу глава - Христос, жене глава - муж, а Христу глава - Бог» (1Кор. 11:3); «Когда же все покорится Ему, тогда и сам сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15:28).
Средневековая церковная иерархия, не находя в древних текстах опоры своей доктрине, через 400 лет после написания Евангелий и апостольских посланий придумала совершенно новое учение о «единой сущности Бога в трех ипостасях». По-гречески слово «ипостасис» означает, во-первых, существо, а во-вторых, может переводиться и как «личность». Но главное, что все эти термины - абстракции, и разделение на «сущность», «существо» и «личность» возможно только в модели, которую человек выстраивает в уме для удобства познания. В реальности же никакая «личность» не может существовать отдельно от своего собственного «существа» и от своей «сущности».
Манипулирование подобными абстракциями было свойственно древнегреческим софистам. Можно провести аналогию с их известным парадоксом, где на вопрос: «Можно ли выпить море?» - следует ответ: «Да, если отделить от морской воды воду всех рек, впадающих в него». Так и понятие «сущности» Бога после искусственного отделения от него человеческим умом понятия «личности» Бога оказывается чем-то пустым и недейственным и уж никак не всемогущим.
Чтобы распознать механизм этого типично греческого софизма, достаточно использовать простой и понятный каждому термин «субъект» («самостоятельно действующее существо»). Вера в Единого Бога означает веру в одного субъекта действия, и в этом принципиально важном положении взгляды иудеев и мусульман совпадают. Вполне логично, что в Новом Завете, созданном иудеями монотеистами, Бог Отец, Иисус и дух святой - три разных субъекта, действующих самостоятельно, причем Иисус и дух постоянно и послушно исполняют волю Единого Бога! Поэтому-то языческое жреческое сословие, привыкшее на протяжении веков играть роль наместников языческих богов на земле, и хотело найти привычную формулу, чтобы сохранить свой «богочеловеческий» статус в глазах суеверных неграмотных масс. С этой целью в IV - V веках жрецы «подправили» иудеохристианское Единобожие в соответствии с привычным для них представлением о двуликих, трехликих, тысячеликих и тому подобных богах - разные субъекты действия были объединены в одного многоликого субъекта, т. е. Богу были приданы несколько лиц - в данном случае три.

Многоликость, или «многоипостасность», богов - обычное дело для всех древних религий, в данном же случае нужно было отождествить «сына Божья» и «духа» с Самим Богом, то есть сделать их «сотоварищами» Единого Бога. После этого служители культа могли без труда провозгласить себя преемниками «сына Божья» и носителями его духа, то есть объявить себя коллективным «телом» в очеловечившегося Божества - телом, царствующим на земле от имени Самого Божества над всеми людьми. Согласно терминологии христиан, жрецы самонарекли себя Церковью, богочеловечеством. Так и родилось учение о «трех ипостасях Единого Бога» сформировалось представление о Церкви как о «теле Христа-Бога», а причащение «тела Христова» стало главным и строго обязательным ритуалом ортодоксального христианства.
Участвуя в этом ритуале, человек верит в избавление от грехов и в свое реальное соединение с Богом, в то, что становится частью Божества. Однако вся эта сложная пирамидальная конструкция имеет, помимо мистики другую, вполне земную цель: участие человека в ритуале причащения богочеловечества символически означает вольное или невольное согласие стать низшей ступенькой космической иерархии земная верхушка которой - «божественные» правители и «священные» жрецы - выводится из-под всякого контроля снизу и из под ответственности перед народом за любые свои действия.
Для возбуждения в молящихся еще большей уверенности в исключительности и незаменимости жреческой иерархии ее руководство, священноначалие, утвердило обязательный для всех догмат о «первородном грехе» Адама, якобы наследуемом по природе от рождения каждым живущим человеком, независимо от его личных качеств. И избавиться от этого наследуемого греха можно исключительно через ритуал своего вхождения в иерархическую пирамидучерез причащение богочеловечества, которое может быть совершено исключительно только служителями этой иерархии!
Надо сказать, что на фоне всех этих философских и софистских ухищрений весьма просто и ясно звучат слова апостола Павла: «...един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус...» (1 Тим. 2:5). Посредник в данном случае - посланник Бога, т. е. человек, исполняющий прямо обращенную к нему волю Всевышнего.
Если учение о том, что Иисус является ликом Божества, по-своему объяснимо, то все-таки совсем необъяснимым выглядит присвоение статуса лика, ипостаси святому духу, который по учению самой же Церкви является абсолютно бесплотным и действует скорее как энергия, сила Бога, а не как некая распознаваемая личность. Такой проблемы нет для верующего, который не придает Единому Богу сотоварищей и не обожествляет святого духа: для него самостоятельно действующий святой дух - это ангел, подчиненный Единому Богу, а дух, действующий энергетически, - это действие Бога в процессе реализации Его воли.

Учение о как бы раздельном существовании в Боге Его сущности и нескольких Его самостоятельно действующих личностей (ипостасей) было возведено в V веке в непререкаемый и не подлежащий даже обсуждению догмат, охраняемый, как и другие, не верой в непротиворечивость Откровения, а угрозой анафемы с дыбой, колесованием, ритуальным сожжением на костре инквизиции или в деревянной клетке. Этот догмат противоречит христианскому же учению о непознаваемой сущности Бога, поскольку сам представляет собой знание об отношениях ипостасей к их единой сущности. И попытка вторжением ума в сущность Бога придать ее «ипостасным» выражениям диалектическое единство представляется далекой от Единобожия, от веры Авраама и от веры самого же Иисуса (мир им!), как она изложена даже в текстах отредактированного Церковью Нового Завета. Иисус везде подчеркивает подобность своих действий Единому Богу, что он -посланник Бога, послушно творящий только то, что Единый Бог Сам захотел ему открыть: «Сын ничего не может творить сам от себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и сын творит также. Ибо Отец любит сына и показывает ему все, что творит» (Ин. 5:19 -20).
В -третьих, ссылаются на то, что в Новом Завете, в первом послании Павла к Тимофею, прямо говорится о воплощении Бога что и выразилось в факте чудесного рождения Иисуса (мир ему!). Однако даже в Толковой Библии Лопухина официально разрешенной православной цензурой, признается, что в это Послание (главу 3, стих 16) через 300 лет после его написания были добавлены две буквы, В древних списках там стояло греческое слово «ос» («который»), так что текст выглядел следующим образом: «...великая благочестия тайна, которая открылась во плоти...». Патриарх Константинопольский Иоанн Златоуст в конце IV века предварил слово «ос» буквами «Те», и мы получили «Теос» («Бог») так что в итоге родилось современное чтение: «...великая благочестия тайна: Бог явился в плоти...». Именно этот текст, рожденный через 300 лет после смерти апостола Павла, христиане и приводят как главное доказательство идеи «боговоплощения», идеи немыслимой для авраамического Единобожия.

Следует заметить, что приписка Иоанна Златоуста сразу же вошла в противоречие с остальным текстом Нового Завета так, апостол Павел, в отличие от христиан Средневековья, отнюдь не отождествляет Господа Иисуса (мир ему!) с Единым Богом, что ясно, например, из следующих слов «нет иного Бога, кроме Единого. Ибо хотя и есть так называемые боги или на небе, или на земле, так как много есть богов и господ много; но у нас один Бог Отец, из Которого [мы] все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос» (1 Кор. 8:4 - 6).
Догматы средневековых соборов государственной Церкви, не основанные на древних текстах, подвергались сомнению самими же христианами: так, уже в V веке миллионы верующих не признали догматы, принятые на Халкидонском Соборе, и откололись от Римско-византийской государственной Церкви, которая преследовала их руками императора. Затем в течение нескольких веков постоянно возникало множество различных богословских школ - Церквей, сект и ересей, истреблявшихся государством, а в XVI веке возникли Протестантские Церкви, составившие большинство в ведущих странах. Запада все догматы о богочеловечестве Иисуса Христа и сегодня основываются, как правило, на вышеприведенных текстах.
Интересны высказывания великого русского писателя Льва Толстого, который, оценивая добровольное принятие двумя кадетами Ислама, в письме их отцу сравнил византийско-христианскую и мусульманскую традиции (с оговоркой, что мусульманская традиция не могла быть ему известна в полной мере ввиду отсутствия исламских книг на русском языке:
«Что касается до самого предпочтения магометанства (Ислама) православию, и в особенности по тем благородным мотивам, которые выставляют ваши сыновья, я могу только всей душой сочувствовать такому переходу. Как ни странно это сказать, для меня, ставящего выше всего христианские идеалы и христианское учение в его истинном смысле, для меня не может быть никакого сомнения в том, что магометанство по своим внешним формам стоит несравненно выше церковного православия.

Так что если человеку поставлено только два выбора: держаться церковного православия или магометанства, тo для всякого разумного человека не может быть сомнения в выборе, и всякий предпочтет магометанство с признанием одного догмата - Единого Бога и Его Пророка - вместо того сложного и непонятного богословия - Троицы, искупления, таинств, Богородицы, святых и их изображений и сложных богослужений. Оно и не могло быть иначе, т. е. не могло не быть того, чтобы магометанство, по отсутствию многих суеверий, затемняющих сущность учения и вошедших в церковную веру, не стояло бы выше этой церковной веры по одному тому, что магометанство возникло на 600 лет позднее христианства».
Низведение (в сознании верующих) Бога на землю, т. е. язычество, пантеизм (многобожие), приводит к тому, что Бог оказывается, по их представлениям, земным царем и несет ответственность за все происходящее в мире зло. Либо Он не всемогущ и не в силах уничтожить зло, либо Он Сам допустил это зло и наслаждается им. Беспомощным людям не на что надеяться, кроме как согласиться с кощунственным представлением о Боге, с установленной Им вопиющей несправедливостью в мире и униженно выпрашивать («вымаливать») у более сильного, пусть и злого начальника хоть какие то льготы по сравнению с другими.
Язычество обожествляет фольклор, превращая фольклор другого народа во враждебную религиозную мифологию. Крайняя форма язычества находит выражение в понятии об исключительной «богоизбранности» жреческого сословия и вытекающем из этого клерикализме (борьбе за господство духовенства в обществе силою государственных институтов принуждения). Такие понятия приводят даже к отрицанию национальной самобытности народа и подмене национальности космополитской мифологией.

Например, широко известный церковный праздник Покрова Богородицы установлен византийцами (и перешел таковым в Русскую Православную Церковь) в честь поражения русского воинства под Константинополем в 860 году, когда русские войска приплыли освобождать соотечественников, обращенных византийцами в рабство. По церковной версии, во Влахернском храме Константинополя двум молившимся - юродивому и подростку - явилась в видении Дева Мария и покрыла большим покрывалом (омофором) город, после чего патриарх Фотий опустил похожее покрывало в Босфор, и на русских кораблях якобы от этого вспыхнул пожар (на самом деле он вспыхнул ввиду применения греками зажигательной смеси и фокусирования солнечного света увеличительным стеклом). Много русских воинов погибло, остались вдовы, осиротели дети, а Русская Православная Церковь и поныне празднует эту трагедию русского народа как один из самых великих своих праздников.
В язычестве нет никакого собственного нравственного начала: речь идет только о практической пользе для данного просителя от данного бога - это искажение человеческого сознания, это неверие во Всемогущего Единого Бога, милость которого вечна и безгранична, это уничтожение морали и понятия о духовной и социальной справедливости, это отказ от социального переустройства мира в соответствии с принципами равенства, свободы и достоинства перед Богом каждого человека от рождения, это согласие с понятием о ничтожности человека.
Изучение Священного Корана привело меня к пониманию, почему до сих пор так и не возникла единая христианская социальная доктрина, почему в Христианстве противопоставляются душа и тело, религия и политика, долг и нравственность, почему там «всякая власть от Бога» и ей нужно слепо покоряться, смиренно подставляя злу для удара другую щеку. В обязательных ежедневных молитвах православный верующий называет себя «блудным, грешным и окаянным», «червем дрожащим», «псом смердящим» «свиньей, лежащей в испражнениях», и т. п. Без культового уничижения перед человекообразным Богом и без угодничества перед ранее умершими людьми невозможно получить прощения за многочисленные грехи, даже не совершенные лично, - поскольку грехи будто бы наследуются автоматически в соответствии с порочной природой человека, и цепочка эта тянется, начиная от Адама. И я понял: истинное Христианство, которое пытаются обрести сегодня многие христиане, - это Ислам.

В Исламе человек кается только в лично совершенных грехах и, как свободный человек, сам свидетельствует о своем добром намерении. Ислам - это осознание своей свободы, дарованной Всевышним. Мусульманин, в отличие от ортодоксального христианина, не знает так называемых «молений»: арабское слово «салят», используемое для обозначения ритуальной молитвы, в переводе означает «прославление Бога». И каждый начинает это прославление с того, что свидетельствует о своем намерении совершить его: «Я свидетельствую, что хочу совершить утреннее восхваление Единого Бога. Я свидетельствую, что нет богов, кроме Единого Бога». В этом - основа человеческого достоинства и свободы, основа воспитания здоровой и сильной личности.
Ислам не враждебен Христианству и Иудаизму как религиям, основанным на вере Авраама (мир ему!) Христиане и иудеи, желающие жить мирно с мусульманами находятся под защитой правоверных. Для будущего России это имеет ключевое значение: только вера в Единого недосягаемого Бога задает для свободного человека критерии личной и социальной нравственности, наполняет реальным содержанием понятия человеческого достоинства и социальной справедливости, дает уверенность в завтрашнем дне, цементирует основу гражданского общества и правового государства. Только новая идеология, основанная на такой Вере, способна вдохнуть энергию в наше одряхлевшее, застойное постперестроечное общество, пребывающее в смуте душ и умов и хаотически порождающее кровавые призраки давнего и недавнего прошлого.

Бог наказал:

«Лишь Мне и всем Моим пророками

Стать победителями суждено»

Ты не найдешь средь тех,

Кто в Господа и в Судный день уверил,

Тех, кто противится Аллаху и Его пророку

В сердца их веру Бог вселил

И укрепил их частью духа от Себя

Они угодны будут Богу,

И Бог угоден Будет им;

Они - из партии Аллаха.

И, истинно сподвижникам Его

В блаженстве вечном пребывать. (Коран, 58:21 - 22).

ИСЛАМСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ НЕ ПРИЗНАЁТ ВТОРОГО БОГА!
Зороастризм - новая идеология России?
Сегодня ведется много споров об идеологии будущей России. Помимо традиционных оппонентов: западников и почвенников, на российскую политическую сцену вышел набирающий силу во всем мире Ислам. Кремлевские чиновники и олигархи, прозванные в народе «лицами демократической национальности», не найдя по заказу Президента России позитивного идеала, занялись конструированием образа врага В качестве ориентиров были выбраны «лица кавказской национальности», «исламские террористы» - так было легче сплотить перепуганных православных россиян под крылом «западников».
«Почвенники», в очередной раз не поймав славянофильскую птицу тройку и не дождавшись от Православной Церкви никакой вразумительной социальной доктрины, обратились от религиозных утопий к политической географии - геополитике. Яркий представитель этого течения Александр Дугин сумел придать этой науке, выпестованной американцами, антизападное направление, и его труды неожиданно стали учебными пособиями не только у православных коммунистов, жириновцев и генералов, мечтающих сокрушить НАТО, но и у движения «Наш дом – Россия».

. здесь изложена наша критика основ геополитики Александра Дугина. Имеется в виду изд.: дугин А. Геополитика не предполагает третьей силы // Мусульманский курьер, 1999. № 1.
Однако при этом никто не задумался всерьез о главном - о мировоззрении, на основе которого создается любая идеология, в том числе и геополитическая. Мировоззрение - это модель бытия, устанавливающая шкалу моральных ценностей и систему поведенческих ориентиров личности в обществе, и потому именно в мировоззрении заложены критерии, по которым формируется та или иная структура государственной власти, или, говоря по-научному, критерии легитимности власти. Российские политики с советским прошлым обычно отмахиваются от вопросов мировоззрения и заявляют: «Ну, мы же православные...» - правда, в чем это выражается, кроме протокольных встреч с иерархами Церкви, никто из них объяснить не может в отличие от них, г-н Дугин выстраивает свою концепцию на основе подчеркнуто философского и религиозного дуализма.

В целом мировоззрение может базироваться на двух качественно отличных друг от друга исходных постулатах:

• вере в недосягаемого для человеческой воли и опытного познания Всемогущего Творца мироздания, Единого Бога, ни в чем не нуждающегося и создавшего мир по Своей милости ради вечного блаженства Своих творений, дающего человеку знание о Себе и о Своей воле черезпророков - это авраамическое Единобожие (трансцендентный монотеизм).

• вере в наличие досягаемого для человеческой воли и опытного познания абсолютного начала, Единого или Первоединого, которое существует либо как разумное существо в различных сверхъестественных образах, богах, ипостасях божества, духах, либо как некая безличная животворящая субстанция, материя - это пантеизм (многобожие).

К авраамическому Единобожию относятся Ислам, Иудаизм (в меру его соответствия собственным пророкам) и Христианство (в меру его соответствия иудейским пророкам).

Пантеизм можно подразделить на четыре основных вида:

2. 1) языческий монизм присущий развитым религиям. У мироздания нет личного Творца, оно происходит из вечного начала - Первоединого. На вершине иерархической пирамиды бытия пребывает одно верховное божество. Оно вполне самостоятельно и подчиняет себе нижестоящих богов, лишь частично самодеятельных: при богов, ангелов, демонов, духов умерших людей и живых жрецов. Все они выступают посредниками между верховным божеством и человеком, и через них верховный бог низводит свою благодать или злость на все живущее в нижестоящем мире;

2.2) многобожие, политеизм (в обиходе - собственно язычество, народные верования). Первоединое, абсолютная субстанция, разделяется на многих субъектов и пребывает во множестве богов, демонов, духов и. т. п., обладающих относительной самостоятельностью в принятии собственных решений. Верховное божество является лишь первым среди равных;

2.3) дуализм. Первоединое, абсолютная субстанция, разделяется на два взаимоисключающих и антагонистических начала, обладающих полной самостоятельностью.

2.4) Развитие бытия происходит вследствие их вечной диалектической борьбы друг с другом с переменным успехом;

2.4) нетеистические религии и атеизм. Перво-единое, абсолютная субстанция, не имеет вообще никакого личностного выражения, это - материя, обожествленная природа, из недр которой развивается человеческий разум, постепенно овладевающий стихиями и становящийся господином вселенной (пятиконечная звезда, пентаграмма, ставшая официальным символом и у американских масонов, и у советских коммунистов, - знак сверхчеловека, побеждающего стихии).

Данное деление условно, Поскольку в жизни такие варианты редко встречаются в чистом виде, чаще возникают их различные переплетения и комбинации (религиозный синкретизм).
В исповедуемом нами Единобожии нет дуализма - Бог Един, и нет никого равного Ему и нет Ему никакого противостояния. Сатана противостоит не Всемогущему Богу, а человеку. В мироздании в целом, в общем ходе исторического процесса есть только воля Всемогущего Единого Бога. Социальные поступки, мотивированные злом, совершаются не богами как это мыслят себе язычники, а обычными людьми.
Согласно Корану, человек сотворен свободным, его волевое начало предполагает возможность выбора, а значит, в душе человека есть нравственное разделение на веру и безверие, на преданность Богу и духовный декаданс. Бог призывает человека свободно выбрать прямой путь к Истине, выбрать добро и отвергнуть зло, и потому свободный человек ведет в душе непримиримую борьбу добра со злом - «великий джихад»
Однако внутреннее намерение сделать добро должно быть засвидетельствовано и вовне, исходя из чего Ислам требует справедливого социального и государственного устройства. Нельзя стремиться только к внутреннему совершенству, к построению «Царствия Божья внутри себя», подставляя злу под удар «другую щеку», необходимо самым решительным образом предотвращать торжество зла в обществе и государстве. Для этого нужны не вера в мистическую борьбу обожествленного света с обожествленной тьмой, не многочасовые обряды, призывающие добрых богов победить злых богов, а волевое усилие людей установить справедливые законы и твердо исполнять их. Бог для этого и сотворил человека, наделив его свободной волей.

Как же мыслят себе мироздание последователи дуализма? В философии дуализм означает веру в то, что диалектическая «борьба противоположностей» происходит не в сознании индивидуального человека, а во всем бытии, определяя весь процесс исторического развития. Эта борьба двух антагонистических начал может быть абстрактной, как в философской системе Гегеля, а может «наполняться материалистическим содержанием», как это было в марксизме-ленинизме. В последнем случае такая борьба приобретает религиозное значение и стремится к тотальной победе над «силами реакции» Вспомним большевистскую песню «Вихри враждебные веют над нами, (Темные силы нас злобно гнетут.) В бой роковой мы вступили с врагами, | Нас еще судьбы безвестные ждут», - здесь уже не абстрактная дуалистическая философия, а религиозный гимн, посвященный непримиримой борьбе «сынов света» со слепым роком.
Собственно религиозный дуализм возникает тогда, когда нравственное разделение на добро и зло проецируется по аналогии с внутренним миром вовне, и не только на всю природу, но даже и на Божественный мир который приобретает от этого человекообразные, антропоморфные черты. Образы, существующие только в уме, мистифицируются, персонифицируются и наделяются собственным самодеятельным бытием. Это то же самое, как если начать верить, что пушкинское Лукоморье - реальная потусторонняя страна, где реальный кот ходит по золотой цепи на дубе и действительно говорит, как человек.
Человек создает себе вымышленный мир, в котором происходит борьба примерно равных по силе, т. е. не всемогущих, богов добра и зла: Гора и Сета в египетской мифологии, Ахура-Мазды и Ахримана в зороастризме, «царя Иудейского» Христа и Дьявола в иудеохристианстве, «сынов света» с «темными силами» в коммунизме и т п. Тем самым он исключает для себя Всемогущество Единого Бога, Господа миров, Властелина Судного дня (с.:м Коран, сура 1 «Аль - Фатиха»)

Поскольку языческое сознание может легко обожествлять не только образы властительных модей, представителей фауны и флоры, но и абстрактные понятия, то и естественное понятие структуры власти, государства, может легко превратиться в религиозного кумира, идола, как бы самостоятельно существующего на Небесах и воплощенного на земле в должности царя, вождя, генерального секретаря и т. п.
В Древнем Египте сын Божий Гор побеждал злодея Сета, в зороастризме за 6 веков до Христианства сформировалось учение о Спасителе мира («Саошйанте»), который должен был чудесно родиться от девы и победить зло в конце времен. Учение о Спасителе Израиля оформилось и у иудеев, мечтавших сокрушить языческий Рим: пришедший во плоти Мошиях (греч Христос) должен был подобно персидскому Спасителю сразиться с «князем мира сего» - Дьяволом, а затем с воплощением мирового зла в лице императора язычника, победить его, восстановить величие Израиля и потомков Давида на Иерусалимском престоле и установить мир во всем мире. (Иудеи отказались от почитания Иисуса Мессией после явного отсутствия данных признаков: в 70-м году н. э. последовало поражение от римлян, полное разрушение Иерусалима и рассеяние иудеев по всей земле.) Коммунисты провозгласили «партией истины» пролетариат, возглавляемый вождем-спасителем, для которого в центре Москвы возвели древнеегипетскую усыпальницу. Место духа Божья у них заняла обожествленная Революция, а роль Сатаны была отведена «мировому империализму».
Хотя дуалистическая схема мира всегда больше подходила для революционного переустройства мира, ею иногда пыталась воспользоваться консервативная власть (как и сегодня в России) так, во II - II! веках н. э. император Рима был провозглашен земным воплощением солнечного бога Митры, а все его противники и даже критики превратились в служителей противостоящего ему бога зла. Однако митраизм не стал священным для всех народов империи: многие народы продолжали почитать своих национальных богов, так что в их системе координат император не воспринимался как религиозный Спаситель их собственного народа и человечества в целом, что открывало простор губительному для империи сепаратизму.
В этот период александрийская школа неоплатоников (особенно языческий философ Плотин, учитель Христианской Церкви Ориген и жрец Ямвлих) сослужила свою службу Риму, совместив иудеохристианское учение о Мошияхе - Спасителе Израиля с зороастрийским учением о Спасителе мира (VI в. до н. э.),

•иудейским тайнознанием, включая книгу «Зогар», ставшую основой каббалы (I в. до н. э. — III в. н. э.), учениями аскетов гностиков и книгами Сивилл (I - IV вв. н. э.),

•эзотерическими трудами Гермеса Трисмегиста Тота (III в. н. э.),

•культом египетских, элевсинских и митраистских мистерий (III - v вв. н. э.).

Имя «Иошуа» (по гречески произносится как «Иисус») переводится на русский как «Иегова спасает», причем евангельский Иошуа спасает исключительно «погибших овец дома Израилева», ибо, как мы уже цитировали выше, «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15:24, 26) Однако усилиями неоплатоников-христиан поучения странствующего по палестинским селениям раввина были абсолютизированы и предложены всему человечеству в качестве модели мироздания. Региональная история превратилась в миф, описывающий глобальное спасение всего человечества в будущей жизни, а условием вхождения в рай стало абсолютное послушание личности и народов воле диктатора Рима, чудесно превратившегося в «наместника Христа», и смиренное восприятие любых его несправедливостей в этой жизни. Место Единого и Всемогущего Бога-Творца, к коему каждый может обращаться на прямую и непосредственно, заняла противостоящая пара: «Христос Мошиях, Царь не от мира сего» - «Дьявол, Князь мира сего», борьба которых до сих пор не выявила победителя.
Религия предстала в виде линейных отношений противоборствующих сторон - без вертикали, связывающей человека с Творцом мироздания. После введения догмата о единосущии человека и Бога совершенно лишним в этой схеме оказался Всемогущий Творец, участвующий через Своего «единородного сына» в делах мира сего. Наш Создатель согласно этим воззрениям, оказался либо бессильным перед богом зла, либо вообще не могущим обойтись без зла для осуществления Своего собственного плана развития человечества.
Таким образом, даже само понятие о Всемогуществе Единого Бога мешало языческим мифотворцам-дуалистам создавать увлекательный всемирно-исторический сериал о борьбе супермена и его команды с сионистской мафией, плетущей нити мирового заговора. Чтобы ниша Всемогущего Творца не оставалась для народа зияюще пустой, сам Иисус Христос и был объявлен «единосущным Творцу», а все сомневающиеся в этом были причислены к еретикам, что влекло за собой их пытки и казнь.

Прямой путь человека к Творцу в римско византийском государственном Христианстве был как бы перекрыт жрецами, так что без особого жреческого посвящения в таинства самостоятельное следование к Богу, как и у язычников, стало как бы невозможно. Символические ключи от двери в Царство Небесное, врученные Мошияхом апостолу Петру, поставили человека в абсолютную зависимость от жреческой касты - эксклюзивного обладателя этих ключей. Непризнание же власти Петра и его преемников над ключами от рая стало трактоваться как служение Дьяволу с соответствующими карающими последствиями.
Тем самым, государственное римское Христианство впитало в себя дуалистическую модель, сильно приправленную восточной мистикой и эзотерикой. Только для нас, мусульман, имеющих Откровение через Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и да приветствует1), Иисус (мир ему!) - не второй и не «воплощенный» Бог, не объект мифотворчества, а реальный праведный человек, которого Всемогущий Бог послал к его соплеменникам-иудеям со спасительной для этого народа миссией пророческого благочестия.
Для мусульман зло становится внешней реальностью лишь после того, как человек сам начинает следовать ему. Что касается Александра Дугина, то он очевидным образом свидетельствует о своем и философском, и религиозно-мировоззренческом дуализме, близком к позднему зороастризму. В конструируемой им модели мира бытие делится на два противостоящих друг другу полюса: «Суша и Море», «атлантизм и евразизм», «береговая и континентальная зоны» и т. д. В своем самом капитальном сочинении «Основы геополитики» он пишет:
«Главным законом геополитики является утверждение фундаментального дуализма, отраженного в географическом устройстве планеты и в исторической типологии цивилизаций. Этот дуализм выражается в противопоставлении "теллурократии" ("сухопутного могущества") и "талассократии" ("морского могущества") Уже изначально данный дуализм имеет качество враждебности, альтернативности двух его полюсов»2

Автор видит в этих полюсах такую степень самодостаточности, что они сами по себе определяют социальную мотивацию людей, характер их поступков, а значит, и весь ход истории: «"Сухопутное могущество" на цивилизационном уровне воплощается в оседлости, консерватизме, в строгих юридических нормативах, которым подчиняются крупные объединения людей - рода, племена, народы, государства, империи Сухопутным народам чужды индивидуализм, дух предпринимательства. Им свойственны коллективизм и иерархичность "Морское могущество" представляет собой тип цивилизации, основанной на противоположных установках. Геополитическое видение истории представляет собой модель развития планетарного дуализма до максимальных пропорций. Суша и Море распространяют свое изначальное влияние на весь мир. Человеческая история есть не что иное, как выражение этой борьбы и путь к ее абсолютизации»3.
Заявив в интервью «Мусульманскому курьеру», что он - христианин православно-старообрядческого толка, А. Дугин действительно не противоречит той редакции государственного Христианства, в которой с IV века утвердился пантеистический дуализм. Он, безусловно может причислять себя к православным, если рассматриваемые им «зону Моря», царство «свободной торговли», «индивидуализма» и «либерал-капитализма» он отнесет к царству дьявола (Аримана, Антихриста и т. п.), а зону «консервативной традиции», «коллективизма», моральной устойчивости, марксизма - к царству Спасителя (Саошйанта, Мошияха, Христа).
В дуалистической модели бытия в принципе ничего не меняется от перемены наименований - религиозное сознание, верящее в борьбу двух движущих сил обожествленной Природы: огня и воды, суши и моря, света и тьмы, и т. п., может персонифицировать эти силы и придать каждой из них иконный лик бога (богочеловека, ангела), борющегося с демоном. Рациональное же сознание видит в этих началах лишь борьбу человеческого рассудка с бесформенной «материей», но и оно готово, слегка поморщившись, поступить каких-нибудь богов в темном прошлом, еще не просвещенном наукой, и пригласить «патриотических» попов в качестве временных попутчиков (вследствие чего сегодня мы и наблюдаем удивительную идеологическую близость воспитанных коммунистами чиновников и православных «патриотов»).

Однако для фундаментального церковного Христианства, как оно исторически сложилось, персонификация всех природных стихий с приданием им иудейских или греко-римских имен является все-таки строго обязательной. На этом зиждется преемственность этой религии (по убеждению её последователей) с иудейской «священной историей» с традицией израильских пророков без ссылки на которую Христианство вообще ничем не отличалось бы от других пантеистических мифологий. По этому А. Дугин имел бы полное моральное право именовать себя православным христианином только в том случае, если бы он публично засвидетельствовал на Библии, что его «зоны сухопутного могущества» одновременно являются «канонической территорией христианского православия», строго подчиненной соответствующей жреческой корпорации со всеми ее догматами и житиями святых, а «зоны свободной» зоны свободной торговли, индивидуализма и демократии» - регионом обитания антихриста, дьявола и его чертей, а равно католиков протестантов и прочих «еретиков»
Оставив, впрочем, этот вопрос на усмотрение церковных наставников А. Дугина, мы вынуждены констатировать, что методологическая установка его книги объективно все-таки ближе к дохристианскому толкованию двух полюсов бытия как тонических (безличных, природных) сил: его Суша и Море - это могучие подземные стихии, побуждающие людей к тем и и иным социальным действиям так же неотвратимо, как в день полнолуния притяжение луны неотвратимо влечет лунатика на крышу (а дугинского дуалиста - еще и в водоем)

Идол «священного государства»
Поскольку свобода выбора, данная человеку Творцом, умаляется действием двух слепых стихий, или двух богов, отсюда логично вытекает и то, что свободно создаваемое людьми для коллективного самосохранения государство оказывается подверженным действию этих стихий, или богов. В существовании государства появляется некая зависимость от судьбы, рока, и само оно, будучи порождено природными стихиями, или богами, выступает как некий «живой организм»7, т. е. как реальный политический субъект («субъект» = «самостоятельно действующее существо»). В этом подходе на самом деле нет ничего нового - подобное, языческое, понимание государства сложилось еще в древних Шумере, Вавилоне и Египте, и на него опирались все существовавшие на земле диктаторские режимы.
Дуализм, основанный на вере в линейные отношения сверхъестественных сил между собой, в принципе исключает вертикальную связь: Всемогущий Бог - человек, народ. А без этой вертикали, без прямого пути к Богу, теряется всякая самоценность человеческой личности - смертной и несовершенной. Более того, два противоборствующих божества для реализации своих вполне земных планов господства над миром (стать «Царем будущего мира», изгнав «Князя мира сего») сами нуждаются в человеке как в средстве достижения своей материальной цели - победы над врагом. Поэтому человек поневоле оказывается либо в армии светлого бога, либо в войске злого бога, так что адепты другого бога, пришедшие к земной власти, всегда могут объявить его врагом народа, Церкви и «священного государства».
Поэтому в язычестве, особенно в дуализме, на протяжении всей истории человечества мы видим самое негуманное отношение к человеческой жизни: человек - только холоп царя - посредника во взаимоотношениях людей со светлым богом, ведущего их «железной рукой» к победе. Личности, по сути, нет, есть только «винтик» или послушный материал для построения «светлого будущего», поэтому для своей глобальной цели - языческого рая, коммунистического светлого «завтра» - бог и его земной наместник легко жертвовали и жертвуют достоинством и жизнями миллионов людей. И главным инструментом превращения свободной человеческой личности в вечного холопа всегда выступала принудительно насаждаемая вера в «священное государство».
Обожествление государства, его сакрализация осуществляется путем создания мифов о том, что:

• земное государство является отображением небесного «Града Божьего» («небесных» Египта, Вавилона, Иерусалима и. т. д);

• небесный эталон присутствует в своем земном подобии через посредников, каковыми по должности являются «священные» жрецы и «богочеловеческие» правители.

Обожествление государства. «Во времена Гераклита "логосом" называли свод законов, т. е. реальный, земной общественный договор, обязательный для всех граждан полиса. Аналогично в Древнем Риме термин "закон" ("lex") являлся производным от "lego" ("говорить"), а этот, в свою очередь, - от слова "желудь": граждане собирались под дубом и говорили об общих правилах жизни, результатом чего становилось принятие слова закона. Но сам же Гераклит мистифицировал это понятие и перенес его на весь космос, сформулировав понятие "Божественного Логоса"
Платон превратил "логос" в некую идеальную форму, по которой сотворен мир. Филон Иудей и неоплатоники-христиане персонифицировали "логос" и отождествили его с "Мошияхом" - Спасителем Израиля, а император Константин, посвященный в культ Митры, отождествил иудейского "Мошияха" с зороастрийским Спасителем - победителем всемирного воплощенного зла.
Тем самым, в греко римской традиции понятие реального свода законов, "общественного договора" трансформировалось в понятие персонального носителя "воли Небес" Понятие государства" как "коллективного суверенитета граждан" было подменено понятием единодержавной власти одного "помазанника Небес" - государя, суверена, похитившего суверенитет народа. Причем жрецы, формировавшие такую мифологию и идеологию, опирались на мифологии древнейших государств Ближнего Востока»8.


_________________________ 7. Там же. - С. 34.
8. Полосин В. С. Указ. Соч. - С. 286 - 287.

Прямой путь к Богу Прямой путь к Богу Для того чтобы придать идолу, государства имидж богоносности, в древних Вавилоне, Египте, Греции, Риме жрецы-имиджмейкеры создавали мифы о небесных прототипах своих городов-столиц, так что земной город оказывался лишь отражением небесного града. Как отмечает Мирча Элиаде, «...каждый храм каждый священный город или царский дворец является "священной горой" и становится Центром будучи Мировой Осью, город или священный храм рассматриваются как место входа на Небо, под Землю или в преисподнюю»9. Понятия «небесного Вавилона», «небесного Египта», «небесного Иерусалима», «вечного Рима», придающие как бы буквально реальное существование образам человеческого сознания, вытесняли понятия реальной нации, занимающей реальную земную территорию. Характерны названия храмов в Вавилоне (в переводе слово «Вавилон» — «Небесные Врата»): «Дом основания Неба и Земли», «Связь между Небом и Землей», «Дом скипетра жизни»10
«Священный город, заключающий храм меж своих зубчатых стен11, также становится Центром Мира. Его жители магически уподобляются божественным хозяевам "Центра", богам . Все языки сохранили народное определение Центра - "пуп земли" "Пуп земли для евреев - это Иерусалим и в целом Святая земля»12. Страдавшие от римского владычества иудеи утешались видениями небесного Иерусалима. Старообрядческий град Китеж ушел под воду, под зеркальную гладь озера, что символизировало как бы подземное, зазеркальное Небо.
Поскольку в языческой мифологии «человек был создан специально для блага богов, его назначение заключается в служении им. Поэтому ни один человеческий институт не может иметь своей первичной целью благоденствие своих членов. Он должен в первую очередь способствовать благоденствию богов. Города-государства - это вторичные державные структуры внутри истинного государства, это оплот, поместье одного из великих богов. Национальное государство также может рассматриваться как продолжение исполнительных органов мирового государства как полицейская сила»13.

Кому нужен идол «священного государства»? - Прежде всего, конкретной правящей элите, не желающей нести персональную ответственность за свои осуждаемые общественной моралью действия и расставаться с властью. Чтобы объявить себя неподсудной, неподконтрольной и непереизбираемой, чтобы не допустить восстановления политического суверенитета народа, правящая элита в союзе с жрецами создает кумир «священного государства», выставляет его посредником с Небесами, а себя эксклюзивным владельцем ключей от Царства Небесного. Идол государства подменяет естественное понятие нации, так что народу, верящему в этот миф, ничего не остается, как смиренно терпеть до Страшного суда все беззакония -как бы «во благо Отечества».
Обожествление правителя. Для успеха в мистификации государства первое лицо - правитель - должен быть наделен особыми священными свойствами, посвящен в жреческий чин (или «помазан» церковным елеем), что означает соединение в должности правителя мирских и культовых функций. Эта языческая тоталитарная схема власти была использована в поздней Римской империи, когда правитель стал называться «императором, божественным цезарем августом» (т. е.: главнокомандующим-диктатором, богочеловеческим правителем, жрецом). После крушения Рима этот титул сохранялся еще 1000 лет в христианской Византии и насаждался в России с помощью Церкви. Так, на Большом Московском Соборе Российской Православной Церкви 1666 года говорилось о православном понимании должности царя: «Будет царь и вместе архиерей, как и преданный вере Христовой великий Константин восхваляется у нас на великой вечерне - иереем и царем. У римлян, как и у египтян, царь соединял в себе власть священства и царства. По сим и подобным причинам царь именуется Богом. И ты, богоподобный Алексей Михайлович, имеешь право на богоименование».

На этом соединении основывалось право самодержавца быть не просто правителем, но и Спасителем всех своих подданных. Уже первый российский христианский царь Иоанн Грозный в официальном документе – письме Андрею Курбскому - провозгласил себя непогрешимым в вопросах государственного управления, т. е. де-факто божественным сыном, и последовательно осуществлял эту идеологию на практике: «...жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнить». Тому же Курбскому он выговаривает: «Почему же ты презрел слова апостола Павла, который вещал: "Всякая душа да повинуется владыке, власть имеющему, нет власти, кроме как от Бога: тот, кто противится власти, противится Божьему повелению". А ведь это сказано о всякой власти, даже о власти, добытой ценой крови и войн. Тот же апостол Павел говорит "Рабы! Слушайтесь своих господ, работая на них не только на глазах, как человекоугодники, но как слуги Бога, повинуйтесь не только добрым но и злым, не только за страх, но и за совесть" Если же ты праведен и благочестив, почему не пожелал от меня, строптивого владыки, пострадать и заслужить венец вечной жизни?»14
Тем самым, царь вытеснил собой образ Всемогущего Бога, став «земным богом», воля которого не может быть проверена на истинность никем из людей - она как бы истина в последней инстанции. Сотворенная Богом человеческая личность - просто ничто перед этим «строптивым владыкой». Как от древнеегипетского фараона, от него зависит не только посюсторонняя, но и загробная участь человека, так что нет более свободного гражданина, а есть лишь раб или верноподданный холоп. При такой религии и идеологии Россия погрязла в поисках измены царю, в кровавой вакханалии, разорившей и разделившей народ, что закономерно привело через несколько лет к великой смуте, т. е. к полной гибели Московской государственности. Ярким символическим выражением «священного государства» можно считать картину И. Репина «Иоанн Грозный убивает своего сына».

И у Александра Дугина также отсутствует представление о недосягаемом для человеческого желания и опыта Всемогущем Творце и Едином Повелителе вселенной. У него есть только единый мир, и боги этого мира (у него их два) являются частью этого же общего для всех мира, хотя бы и наиболее влиятельной и могущественной частью. А отсюда логически следует, что в принципе каждый человек при условии овладения эзотерическим искусством или с санкции жреческой касты может вступать в общение с этими богами и причащаться их энергии, как говорят христиане - достигать «обожения» (греч. «теосис»), природного соединения с божеством.
Какова бы ни была иерархия этих богов, сколько бы их ни было, главное - они не всемогущи, ибо всемогущее языческое божество, вступив внутрь и действуя внутри этого мира, должно было бы одномоментно реализовать свое всемогущество и установить повсеместно и тотально свой порядок. Если же этого нет, значит, оно преодолевает трудности и само изменяется, и следовательно - не является всемогущим. Два бога ведут смертельную схватку друг с другом, вовлекая в нее весь тварный мир: кровь льется рекой, жизнь не стоит и копейки, понятия свободы и достоинства вызывают лишь озлобление, не существует никакого собственного позитивного идеала, кроме победы над заклятым врагом. Кровавую идеологию Иоанна Грозного вновь пытаются возродить и навязать современной России под именами православной монархии, евразизма, геополитики.

Доктрина авраамического Единобожия.
Совершенно иная модель у мусульман Мы верим в то, что Единый Самодостаточный Бог всесилен и недосягаем для своих творении, Он не нуждается ни в каких земных средствах для реализации Своего Всемогущества: ни в руках, ни в ногах, ни в крыльях, ни в чудотворных амулетах, ни в рукотворных образах Себя Самого и Своих «угодников» - Он не очеловечивается и не воплощается каким-либо иным образом. Его желание неотделимо от своей реализации: Он захотел, и так стало. Он сотворил человека как цель бытия, как высшую ценность товарного мира, как самоценность, а не как средство для достижения Собственных планов.
Он предоставил человеку самому устраивать свою жизнь на земле, пока не наступит Судный день и начало нового века. Человек - воин Бога на этой земле, и у него есть враги, но эти враги - не боги, и они не в силах противостоять Всемогущему, и не борьба Всевышнего с богом тьмы определяет ход истории. Бог допускает существование носителей зла, ибо человеку Он дал свободу выбора, и до куда человек не дошел в своем выборе до окончательной точки в своем земном пути, он может действовать во зло как себе, так и другим. Но человек, выбравший Истину, имеет не меньшее право и даже обязанность адекватно реагировать на зло и нейтрализовывать его носителей.
Ислам - религия социальной активности и волевого переустройства мира в соответствии с принципом справедливости, свободы, равенства и братства.
Эти принципы, подчеркнутые европейцами из Ислама благодаря средневековому суфизму, позволили им в XVIII -XIX веках отодвинуть христианскую тотальную инквизицию от управления государством и совершить гигантский скачок в своем духовном, культурном, научном и техническом развитии.

Языческая модель мира, в которой отсутствует главное действующее лицо - недосягаемый Творец, в принципе не может воссоздавать адекватную картину происходящего. Борьба противоположных сил присуща этому миру, но для нас - это только механизм развития, а для А. Дугина - самодостаточный источник, даже первоисточник всякого движения. Его Суша и Море в связке выступают подменой Всевышнего, неким фатумом для человечества, ограничивающим свободу выбора. Повлиять на фатум может только элита, являющаяся посредником между неотвратимой судьбой и человеком, причем таких элит оказывается тоже две: одна, стоя за штурвалом, любуется на статую Свободы и обожествляет частную собственность, другая - обязывает всех вступить в «сухопутную.» партию и грозит всем любителям морских странствии типа вольного торговца Садко могильными обителями «царя морского». «Третьей же силы», по мнению г-на Дугина, не существует вовсе. Но с нашей точки зрения, обе его партии - и сухопутного и морского царей - это одна языческая партия, вечно борющаяся за блага земной власти над людьми, жизнь которых лишена какой-либо самостоятельной ценности. С точки зрения верующего в Единого Бога, никаких посредников между Всемогущим и человеком быть не может, но есть прямой путь:
Хвала Аллаху, Господу миров; Всемилостив и Милосерден Он один, Дня судного Он Властелин. Лишь пред Тобой колени преклоняем и лишь Тебе о помощи взываем: «Направь прямой стезею нас, Что Ты избрал для тех, Кто милостью Твоей одарен...». (Коран, 1:1 -7).
В Исламе верховная власть на земле принадлежит Тому, Кто в системе А. Дугина вообще отсутствует - Единому Богу. И мыслится это вполне рационально: народ сам вверяет себя Богу и полагается на Его водительство. Можно привести и такой аргумент. Когда начальник плохо работает, как повлиять на него? - Пожаловаться более высокому начальнику. А кому можно пожаловаться на высший орган власти в государстве или на высшее должностное лицо, если оно не справляется со своими обязанностями или употребляет их во зло? - Только Богу. Народ добровольно заключает договор с Богом, и этот договор устанавливает рамки моральных ценностей и приоритетов, переступать которые ни правители, ни законопослушные граждане не вправе.
Налицо вертикаль: Бог - народ, и если народ осознает себя единственным субъектом политики и истории, он становится нацией, господином, сувереном, который, добровольно заключив договор с Богом, проецирует его на общественную жизнь в виде законов. «Суверен» (по русский - «государь», «господин») есть тот, кто имеет право и возможность поступать, исходя из своей собственной воли. В исконно русской традиции, прерванной в Средневековье византийско-монгольским нашествием, именно народ назывался господином: «Господин Великий Новгород», «Господин Псков».

«Суверенитет» (по-русски - «государство») - это производное от «государя» абстрактное понятие, существующее только в умах людей и обозначающее механизм претворения в жизнь политической воли нации, а именно - функциональную структуру управления обществом. Суверенитет - это социальный статус, дающий народу практическую возможность реализовывать свое природное право быть единым коллективным субъектом истории и политики: это инструмент и средство реализации коллективной воли народа сохранения его жизни и воспроизведения его традиций, воспитания будущих поколений. Можно сказать, что государство есть осознанный суверенитет народа. Самая представительная международная организация не случайно называется Организацией Объединенных Наций, но не государств, ибо нации выступают субъектами ее создания Народ устанавливает высший общественный контроль за деятельностью всех земных институтов государства с точки зрения заповедей Единого Бога, т. е. с моральной точки зрения. Богословы не подменяют собой профессиональных чиновников, но имеют право духовного суда в тех случаях, когда встает вопрос об общественной морали - в этом защита от клерикализма, т. е. подмены профессиональных управленцев религиозными деятелями, ссылающимися в вопросах данной профессии на потустороннюю реальность. Кстати говоря, нечто подобное мы видим в некоторых современных странах. В США например, сенаторы имеют право отклонить именно по моральным соображениям представленную президентом для утверждения кандидатуру министра, в чем чувствуется влияние протестантского монотеизма.
Таким образом, в Исламе мы имеем две партии, о которых говорится в Достохвальном Коране (58:19 - 22): партию Аллаха и партию шайтана (сатаны), но это не мистические силы, а чисто земные объединения людей, одна часть которых добровольно решила следовать Откровению Бога окончательно запечатленному через Пророка Мухаммада (мир ему!), а другая часть решила изобрести себе свою собственную мифологическую модель бытия с захватывающими воображение битвами богов, духов и людей между собою.
Нам абсолютно чуждо видеть в обычной географии фатальное неземное тяготение, порабощающее свободного человека и понуждающее его следовать либо за темными, либо за светлыми богами. Человек внутренне сосредоточивается и говорит Богу, себе и людям: «Я имею свободное намерение прославить Бога - Творца и Господа миров, и я сам свидетельствую о своем намерении». И в этом свидетельстве - дух свободного и сильного человека, не зависящего ох «географического тяготения» и не нуждающегося в подпорках жреческой касты. Мусульманин - это человек, созданный Богом для того, чтобы самому, без помощи магических культов и душ умерших людей, стать сверхчеловеком и сказать: «Вот, Господи, я предаю себя только Тебе, Всемогущему, и исполняю Твою волю, и утверждаю на сотворенной Тобой земле ту правду и справедливость, которую Ты мне открыл! Аминь».

ЕСТЬ ЛИ У РОССИИ БУДУЩЕЕ БЕЗ ИСЛАМА?
Манифест российского Единобожия15
Если русский человек сможет говорить с Богом напрямую без посредников как разговаривает с Богом любой мусульманин, то это прибавит ему гордости и достоинства.

Ю. Никитин. Ярость

Диалектика политической истории
В истории разных народов прослеживается единообразная циклическая повторяемость: началом законченного цикла политического развития является первозданная, естественная демократия, затем она сменяется диктатурой правящей элиты с представительным монархом во главе, которая тяготеет к абсолютной монархии, к застою, а конец государственности наступает в результате попыток установить фактическое самодержавие.
Так, в древнем Шумере жрецы собирали народ на общее собрание на священной (храмовой) территории под председательством первосвященника - энси и народ сам решал все важнейшие вопросы жизни. В эпоху войн возвысился путь - воевода который затем узурпировал всю власть и повелел жрецам создать новую мифологию, согласно которой его власть «спущена с Небес». Образ главного воеводы трансформировался в образ человеко-бога, наместника или помазанника Бога на земле. Когда же шумерский правитель Нарам-Син провозгласил себя самим воплощенным богом - самодержцем, царство рухнуло и распалось, а народ был уничтожен врагами. Из пепла Шумеро-Аккадской империи родилась Вавилония и пошла по той же исторической спирали.

В Древнем Египте царь поначалу был пастырем-священником своего народа, однако затем стал восприниматься как человеко - бог, а в поздний период приобрел уже статус богочеловека- самодержца, что завершилось потерей египтянами своего суверенитета.
В Древнем Израиле народ общим согласием утверждал своими вождями авторитетных пророков и судей, и это было первозданной демократией. Но когда народ попросил у Самуила дать им, по подобию язычников, царя-помазанника, царство внутренне ослабло и погрязло в междоусобицах и всякий раз, когда цари. Израиля поддавались искушению возомнить себя подобием воплощенного Бога или же становились наместниками языческих человекобогов-монархов, царство их рушилось, народ на века терял суверенитет и попадал в рабство.
В Древней Греции политическое самосознание поднялось не только до идеи реального народовластия, но и до признания необходимости активной политической позиции каждого гражданина. Слово «идиотис» означало человека, уклоняющегося от общественно-политической деятельности. И тем не менее позднее в Византии было создано целое государство «идиотов», верящее в неподконтрольное народу богочеловечество монарха. Обратно-симметричный процесс произошел и в Риме - от республиканской демократии к языческой представительной монархии, а затем к христианскому тоталитарному самодержавию.

Русская национальная государственность
В Земле Русской в первом тысячелетии н. э. господствовало народоправство, все решал народ на вече и советах. Никто из князей - ни Рюрик, ни Аскольд - не мог приглашаться для «правления» народом: это была функция народного собрания - веча, а князь был лишь наемным воеводой и сборщиком налогов. Игорь подписывал договор с Константинополем титулом «великий князь Русский, и от всех князей, и от всех людей Русской Земли», что демократичнее древней формулы «именем сената и народа Рима». Двор наемного князя воеводы был за городской оградой, вече собиралось жрецами на священной территории - погосте, где находились могилы родичей, что символически выражало необходимость соблюдения преемственности поколений. Народ был сувереном или, говоря по-русски, господином, государем: официальными были титулы: «господин Великий Новгород», «господин Псков» и т. п. Земля Русская была тогда лидером в Европе, так что князь Святослав грозил Византии, осмелившейся вовремя не заплатить ему дань, что он выбросит ее из Европы в Азию. Столицей Русской империи стал Переяславец-на-Дунае, который Святославу пришлось покинуть из-за военной неудачи. Вскоре он трагически погиб вследствие предательства византийцев, нарушивших мирный договор и организовавших ему засаду руками печенегов.
Его сын Владимир, убив братьев, тиранически захватил власть в Киеве в 980 году и стал фактически самодержцем. Он предал главное дело своего отца - создание Русской империи, превратив Русь в колонию восточных римлян. Он предал и память отца, взяв в свой гарем родственницу его убийц гречанку Анну. Породнившись с азиатскими деспотами, он уничтожил в 988 году исконно русское народовластие, превратил свой дом в «священный дворец» по образу диктаторских режимов и провозгласил себя устами Церкви «причастником Царствия Божья», который неподотчетен народу.

Владимир силой поставил над русским народом первосвященника-инородца, присланного враждебным государством и подчинявшегося главе этого государства - константинопольскому василевсу. Тем самым он лишил Русскую Землю не только духовного, но и политического суверенитета, сам став вассалом восточно-римского императора. Государство, являвшее собой до этого общерусскую конфедерацию с развитой национальной демократией, собиравшее дань с Византии, ослабло, погрязло на два века в кровавых междоусобицах и окончательно развалилось. На его месте остались Великий Новгород и княжества, вошедшие в русский улус империи Великих Монголов.
До вхождения Руси в Золоту Орду христианская мифология не имела успеха в народных массах, находя приверженцев в основном в городах, при дружинах князей. В христианском постулате: «Нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1) монголы увидели возможность уничтожения русского народовластия и легитимизацию колониальной власти хана-князя. Поэтому именно они способствовали тотальной христианизации русского населения: за годы их «ига» количество монастырей удвоилось, Церковь была освобождена от всех налогов.
Печать Чингисхана гласила: «Бог - на небе, хан - Могущество Бога на земле. Печать владыки человечества». Требовалось лишь в текстах молитв вместо монгольского слова «богдыхан» или «хан» читать римское «царь», и вот в монашеских летописях ханы Орды стали именоваться «царями», а Церковь стала молиться не о византийском василевсе, а о хане как о данной от Бога власти (любопытно, что и в XX веке, в период жестоких гонений на верующих, Церковь так же молилась и о большевиках). И князь, и православный митрополит обрели статус наместников «владыки человечества».

Москва, входившая во Владимирско-Суздальский улус (Белое ханство), была возвышена ханом за особые заслуги московских князей в деле массового истребления русского народа, восстававшего против монголов. В верноподданническом усердии князь избивал не только жителей других удельных княжеств, например Тверского, но и своего собственного. Ханский ярлык был платой за геноцид своего народа, и именно поэтому у московской власти в период становления ее собственной государственности сформировался и закрепился на века и доныне архетип жестокого, не семейного, не родственного, а колониального отношения к своему народу: тысячами, миллионами русских людей можно было легко пожертвовать ради любой утопической идеи или просто самодержавной прихоти.
Тем самым, в Московии изначально отсутствовало национальное самосознание - место нации заняла колониальная «богоносная» власть и «святое» государство - «святая Русь». Это может быть подтверждено простым сравнением понимания первыми лицами Русской Земли и Московии своих национальных интересов. В X веке князь Русский (это официальный титул главы государства - Земли Русской), победив войско восточных римлян и прибив свой щит на ворота Константинополя, повелел византийцам платить дань и закрепил для русских купцов право беспошлинной торговли на Босфоре. А в XIV веке второе должностное лицо в Московии православный митрополит грек Киприан (сподвижник и близкий друг игумена Сергия Радонежского, ныне - православный святой) для своего поставления Константинополем в митрополиты всея Руси, помимо обычной взятки патриарху, «совместно с архиепископом Ростовским Феодором дал греческим купцам заемный документ (кабалу) на тысячу новгородских старых рублей, по тому времени громадную сумму. Киприан обещал греческим купцам заботиться об их путешествии и оплачивать все их расходы и даже прокормление во время путешествия до реки Буга. Киприан разрешил брать по кабале долг со всякого русского, который окажется в Кафе, в греческой земле и в татарской»16. Таким образом присланные из Византии первосвятители понимали национальные интересы Руси!

Московия не имеет никакой духовной, национально-мифологической и политической преемственности с Русской Землей. Вполне понятно, почему монастырские летописи ордынского периода всячески осуждают русский народ за любую попытку воссоздания народовластия. Даже когда в отчаянных условиях осады Москвы Тохтамышем в 1382 году, в отсутствие в столице князя митрополит Московский и всея Руси Киприан и игумен Сергий Радонежский, бросив народ на произвол судьбы бежали к предателю - князю Тверскому, летопись осуждает не их, а простых москвичей за то, что они собрали вече, на котором прокляли предателя митрополита. (Вернувшийся на московское пепелище светлый князь Димитрий вторично изгнал за это Киприана, так что тот сумел вернуться в столицу лишь после смерти князя.)
Но даже Московия - «Белое ханство» - вышла из распавшейся Орды поначалу как демократическое государство: налицо было национально-освободительное движение при народоводительстве Иоанна III. Однако Иоанн, подражая Владимиру, решил насадить русскому народу чужеродную византийскую политическую мифологию и идеологию, для чего породнился с Палеологами и изменил свое политическое завещание в пользу последней, греческой жены.
Закономерным плодом брака с Софьей Палеолог - и духовным, и политическим - стал Иоанн Грозный самый истинный византиец на российском троне, первый «божественный цезарь август» в границах бывшей Русской Земли. Иоанн Грозный в письме Андрею Курбскому провозгласил себя непогрешимым в вопросах государственного управления: «жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнить».
Тем самым царь вытеснил собой образ Всемогущего Бога, став «земным богом», воля которого не может быть проверена на истинность никем из людей. Страна погрязла в поисках измены царю, в кровавой вакханалии, разорившей и разделившей народ, что закономерно привело через несколько лет к полной гибели Московской государственности.

Из пепла человекобожеской Московии народ воскрес через демократию земского Собора 1613 года, сохранив на полвека двоевластие монарха и народа. Однако на Большом Московском Соборе 1666 года царь был уже официально признан «земным богом» по образу Константина Великого.
Петр Великий и Екатерина Великая пришли к власти через переворот и были фактически не династическими монархами, а народоводителями. Немало сил они прилагали к тому, чтобы народ сам ощутил себя политическим субъектом. Аристократы Муравьев и Пестель пошли еще дальше и попытались восстановить «Народное Вече» и «Русскую Правду», однако были уничтожены военной диктатурой.
Начиная с Николая I цари подменили собой сообщество свободных граждан, нацию, - «народностью», государство - «самодержавием», а государственную идеологию - «православием», что стало возвратом к инородным языческим мифологиям сфокусировавшимся в византийской абсолютистской идее «земного бога». Страна все более походила на огромный концлагерь с миллионами бесправных и безгласных рабов и с десятками тысяч военных и религиозных надсмотрщиков «страна рабов страна господ» - этот образ при Александре III и Николае II стал расхожим в русской литературе. Практически вся национальная элита поневоле стала оппозиционной православной монархии, а ее социально активная часть - революционной. На переписи 1897 года Николай II в графе «основное занятие» официально указал: «Хозяин Земли Русской», а когда попытался и фактически вести себя в соответствии с этим титулом следуя советам «маленького Христа» Распутина и боготворившей его царицы, такая государственность потеряла последние шансы на существование.

Циклическую триаду развития прошли и большевики: придя к власти на волне исконно русского народоправства - возрожденных вече и советов, воссоздав представительную монархию при Сталине, они рухнули под бременем президентского самодержавия Михаила Горбачева.
Удивительным образом этот же путь всего за 9 лет прошел один и тот же человек, радикально менявший свои ипостаси - Борис Ельцин. В одном из официальных кабинетов Президента в Кремле были поставлены четыре скульптуры: Петра Великого, Екатерины Великой, Николая I и Александра III. Данный подбор в своей символике и исторической последовательности адекватно характеризует духовную и политическую деградацию и самого хозяина кабинета: от народоводительства Петра через просвещенную представительную монархию Екатерины к военно-деспотическому самодурству Николая I, грозе народов Кавказа («Николая Палкина», как его называли в народе) и к тюремно-каторжному и воровскому беспределу хронического алкоголика Александра III. Пройдя этот путь, Ельцин завершил свою мифологическую эволюцию символическим вхождением в образ Николая II, перезахоронив его (предположительно) останки по государственному ритуалу 17 июля 1998 года. Неудивительно что государство утвердившее через своего всенародно избранного самодержца такую политическую мифологию, внутренне погибло уже через месяц - 17 августа 1998 года, когда объявило себя банкротом и утеряло экономическую независимость. Политический суверенитет без экономического суверенитета - лишь успокоительное средство на тот срок, пока дадут взаймы на новую порцию долларового наркотика. Следуя логике своего мифа, 31 декабря 1999 года Борис Ельцин, как и его «отец» Николай II, сам отрекся от престола.

Русская национальная мифология
Сумеет ли Россия воскреснуть из пепла того государства, которое просуществовало всего 9 лет? Ведь мифология, доставшаяся народу из дня вчерашнего, - это византийский политический пантеизм (многобожий) либо в средневеково-церковной («православие, самодержавие народность») либо в социал-футуристической, большевистской («народ и партия едины») оболочке. И та и другая разновидности в принципе отрицают исконный суверенитет нации и навязывают ей бессловесное и смиренное холопство у господской «богоносной» элиты.
Содержит ли российская мифология иные образцы социального поведения, стимулирующие социальную активность, предприимчивость, внутреннюю и внешнюю свободу? Российская мифология - нет, но вот русская - да. Под «русской» я понимаю дохристианскую мифологию и идеологию Великого Новгорода, не попавших под иго византийско-монгольской идеологии; под «российской» -мифологию восточного языческого деспотизма, рожденную при «белом хане» Иване III и достигшую своего расцвета при Иоанне IV, Николае I, Александре III и Николае II.
До принудительного введения византийского Христианства киевским князем Владимиром русский народ отличался внутренней свободой, не знал рабства, не верил в фатум, считал себя внуком доброго солнечного божества - Дажьбога и верил в единого, но неведомого Бога, Которого именовал Родом. В его мифологии шла естественная борьба добра со злом, разумного начала с буйством природных стихий, со слепыми хтоническими силами, и человеческое начало все громче заявляло о себе и одерживало победу. Если Святогор еще наполовину уходил ногами в мать-сыру землю, то Микула Селянинович пытался вытащить и сам себя, и тяжелый плуг из этой материальной субстанции, запустить его в космос и утвердить господство на земле сверхчеловека, национального героя - победителя земного тяготения.

Одновременно шло и формирование монотеистических представлений - возможно, не без косвенного влияния Ислама. Так, известный собиратель фольклора Юрий Миролюбов приводит следующий народный сказ, сохранивший мироощущение дохристианского периода:
«Когда жили на свете деды дедов и прадеды прадедов, когда прадеды пращуров и щуры щуров пасли скотину в степи далеко тогда жил Батька Орий (Арий), а у него было три сына: Кий, что сделал Киев, Хорув, что живет на Полдень и от кого хорваты пошли, да Щек, от кого идут чехи и пошла тогда земля трястись, а то Мор-Мара с Мороком под землею подрались, да хлынула вода великая, да затопила степи Не знали люди, на какую гору карабкаться. И стал Орий на колени, стал просить: "Солнце красное! Может, ты - Бог?" Отвечало ему Солнце: "Нет, я не Бог, а есть выше меня, тот - Бог?" Обратился Орий к Горе...», затем к месяцу, облаку, утренней звезде, быку корове яловой, к дереву и т. д., и все давали ему тот же ответ. «Упал тогда на лицо свое Орий и вскричал: '"Боже, Ты, Который не Солнце, не Месяц, не Трава, не Дерево, не Птица не Гора, не Бык, не Корова, Ничто, помилуй нас! Спаси нас от воды великой, не дай загибнуть скоту нашему, ни нам!" И тогда остановилась вода прибывать, перестала земля трястись, и стало тепло, и травы выросли новые, и земля вышла из воды. Так Щуры Щуров и Пращуры Пращуров научились в Бога верить!»17

Это интереснейший пример апофатического богословия - выявление факта существования недосягаемого Бота путем отрицания любых антропоморфных и зооморфных качеств. Конечно, вне коранического Откровения, образующего собой цельную систему мировоззрения, подобные положения «природных», «народных» религий не могли отличаться философской стройностью и не могли полностью избавиться от самодеятельных посюсторонних духов богов, но все же они оказались последовательнее византизма, который прямо утверждал вездеприсутствие Божества.
Жрецы новой греко-иудейской веры объявили в X - XI веках весь национальный фольклор «поганым», а его носителей физически уничтожали. И то, что в фольклоре тянулось к Единобожию, то, что служило целям национальной самоидентификации, рождению образа национального Спасителя, было подавлено, а самые невежественные суеверия выжили под иудейскими и греческими именами, остались непобежденными в мифах народного сознания и господствуют до сих пор. Несмотря на тотальную церковную цензуру в Московском царстве, в народе сохранились не только полускрытые христианскими именами образы земли, но и прямые религиозные обращения к ней. Так, в покаянных книгах XV века оскорбление земли приравнивалось к оскорблению родной матери, а в Сибири и в XIX веке бреди старообрядцев и ряда официальных православных можно было встретить молитву: «О мать-сыра земля, прости, прости меня!» Для полностью неграмотного человека (а в 1897 году это 76% населения Российской империи) такие христианские термины, как «Божья Мать», «Богородица», могли ассоциироваться только с тем, что он перенял от родственников, соседей и «каликов перехожих», то есть через устную традицию.
Яркую иллюстрацию такого восприятия дает великий писатель Федор Достоевский в романе «Бесы». Марья Тимофеевна, хромоножка-провидица, которых всегда почитали в верующей православной среде, на вопрос, что есть Богородица, отвечает: «Великая мать, упование рода человеческого». На что другая старица уточняет ей: «Богородица - великая мать-сыра земля есть, и великая в том для человека заключается радость. И всякая тоска земная и всякая слеза земная - радость нам есть; а как напоишь землю слезами своими на пол-аршина в глубину, то тотчас же обо всем и возрадуешься. И никакой гореста твоей больше не будет»18.


_________________________ 9. Элиаде М. Миф о вечном возвращении // Элиде М. Азиатская алхимия. М.: Ладомир, 1998. С. 25.
10. Там же. С. 88.
11. Зубчатые стены Кремля вполне соответствуют древневавилонскимтрадициям.
12. Элиаде М. Указ. Соч. С. 90.
13. Якобсен Т Сокровища тьмы История месопотамской религии - М.,1995, -С. 172-173.
14. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. - М. : Наука, 1993. -С. 124, 136.
15. Переработанная редакция заключения к книге: Полосин В. С. Указ, соч. -С. 422-434.
16. Тихомиров Н.Н. Средневековая Россия на международных путях (XIV - XVвв.). М., 1966. С. 90 - 92.
17. Миролюбив Ю. С Русский языческий фольклор: Очерки быта и нра¬вов. М., 1995. С. 42.
18. Цит. По: Безансон А. Убиенный царевич. М.: МИК, 1999. С. 35.

Прямой путь к Богу Прямой путь к Богу Насильственное насаждение иудейско-византийской мифологии, с одной стороны, уничтожило русское национальное самосознание, базировавшееся на языческой мифологии, с другой - пресекло и ростки древнего монотеизма (единобожие). Смешение русского язычества с византийским и с остатками иудеохристианства дали следующую картину: место образа еще не сформировавшегося победителя земного тяготения - национального сверхчеловека, русского Одиссея, занял образ вечного раввина «по чину Мелхиседека», который умилостивил своей кровью земную стихию и стал «духовным» победителем зла телесно воскрес, вознесся и вечно пребывает на Небесах. Но земные люди не имеют возможности подражать ему - богочеловеку, небожителю - в его «космической» победе над злом, им то надо бороться с реальным земным злом. А как? Ведь реальное историческое Христианство воспитывает не сильного человека-борца, а смиренного хлюпика, который вместо активной социальной позиции и физической нейтрализации зла может лишь подражать «смиренному до смерти» Мошияху в его крестном самопожертвовании, подставлять под удар зла другую щеку в надежде исключительно на будущее избавление от зла за гробом.
Именно иудеохристианская «богочеловеческая» раздвоенность, привитая к цельной русской природе, обусловила и пресловутую «раздвоенность» русской души.

В сознании русского народа произошли качественные изменения, приведшие к появлению ранее не присущих русичам качеств, среди которых следует особо выделить:

• веру в языческое божество, якобы воплотившееся в реальном иудейском праведнике и пришедшее в своей иноземной плоти из за границы на духовно «неполноценную», не имеющую своей национальной духовной самобытности Русь,:

• веру в реальное наличие в ином мире небесного прототипа земного государства для «богоизбранного народа» - «небесного Иерусалима», так что история России имеет ценность лишь как продолжение истории Израиля; амбициозную убежденность в своей исключительной «богоизбранности» как «нового Иерусалима» и «последнего Рима»;

• постоянный комплекс вины за свои якобы наследуемые от Адама «грехи»19 перед матерью-сырой землей, священным символом которой является обожженное, богочеловеческое государство-Церковь;

• веру в то, что «унаследованные» грехи могут быть искуплены только безграничным самопожертвованием за мать-сыру землю (Церковь, партию) и отца государя (богочеловеческого царя, вождя) и тотальным послушанием о государственной жреческой касте, владеющей ключами от Царствия Небесного;

• убежденность в греховности сопротивления злу любых своих правителей, так как в них будто бы воплощено Божество, терпимость к социальному злу: не воздавать обидчикам, а в ответ на удар по щеке смиренно подставлять другую щеку;

• веру в изначальную «греховность» собственной национальной истории и культуры и замену ее так называемой «священной историей» - историей воплощения Божества на земле других народов: еврейского, римского и греческого, так что можно стать лишь продолжателями чужой истории;

• взгляд на историю как на неотвратимый фатум, рок, «промысел» Божества, который невозможно изменить своими человеческими усилиями;

• убежденность в «зле», «греховности» просвещения и образования, медицины, научного и технического прогресса как явлений, конкурирующих с «промыслом»;

• веру в необходимость постоянного умилостивления «промысла» Божества многочисленными жертвами, в том числе и мазохистским самопожертвованием;

• социальную пассивность не действовать самому, а молить о нарушении законов природы силою жреческого ритуала и силами ранее умерших людей, объявленных Церковью «святыми», пассивно ждать «доброго царя батюшку».

Место Всемогущего Творца занял «царь Иудейский», образ, имя и должность которого христиане носят постоянно на груди20. С тех пор идеология России стала трактоваться исключительно как необходимость слепого повиновения всех россиян этому вечному небесному «царю Иудейскому» и его земному наместнику, также наделенному атрибутами Бога. - Российский царь мыслится лишь как «наместник царя Иудейского»!
Вместо естественного «Государство - это мы» пришло разделение на «мы» (холопы) и «они» (господа). Эта византийская раздвоенность была прервана лишь русской революцией 1905 - 1917 годов, после которой большевики, руководимые Лениным, совершили акт всеобщей приватизации земли, которая и не снилась Анатолию Чубайсу - факт, совершенно игнорируемый современными политологами! Но под эту революцию не было подведено религиозной реформации, и Сталин, увидев в классе новых собственников земли вольных русичей, которые могут ему самому «указать путь» из новой Русской Земли, совершил контрреволюцию: обожествил государство, установив культ самому себе как его вождю, а затем отобрал землю у собственников и навязал стране феодальные сельские общины времен Александра II - «коллективные хозяйства». Единственной новацией византийца Сталина был переход от терминологии земледельческих мифов к терминологии научно-технического прогресса, к воспеванию технократии, без чего выжить в условиях гонки новых вооружений было бы трудно.
Мать-сыра земля вновь вернулась в российское сознание. Ален Безансон подметил, казалось бы, парадоксальную живучесть этой древней мифологии, выплывшей на последних страницах «Истории ВКП (б)»: «Я думаю, - пишет Сталин, - что большевики напоминают древнегреческого героя Антея. Так же, как Антей, они сильны потому, что связаны со своей матерью, то есть с массами, которые их породили, вскормили и воспитали. И пока они будут привязаны к своей матери, к своему народу, у них есть все шансы быть непобедимыми»21.
Страх перед возможностью потерять «живительную» связь с матерью-сырой землей на подсознательном уровне и сегодня доминирует в России: да как же можно приватизировать землю? А откуда же черпать тогда силы, как не из нее матушки? Эти вопросы сквозят за непримиримой позицией сегодняшних «левых», нашедших идеологическую поддержку не в учении и практике Ленина, а в его прямом антиподе - византийском Христианстве.

Есть ли в исторических генах русского народа иной, положительный политический образец, не связанный с византийско-монгольским колониальным наследием? Иная, национально-демократическая государственность имеет место в собственной истории Русской Земли - это история политического устройства русских городов государств до Владимира Святославича и это история Новгородской республики XII - XV веков. Политическая биография Господина Великого Новгорода, вымаранная византийскими холопами из русской истории являет собой величественный образ северорусской империи, простиравшейся от Белого моря далеко в Сибирь - до устья Оби - и граничившей с московским улусом Орды в Волоколамске. Ее структура управления в тот период сопоставимая с Римской республикой периода принципата была стабильной, предохраняя государство от переворотов и революций в течение 350 лет, так что гибель русской республики пришла не изнутри, а снаружи - от московского хана Иоанна III. А до этого мы видим разделение властей на три ветви, всеобщую избираемость и подотчетность власти, избираемость судов, сложную систему сдержек и противовесов на пути узурпации власти каким-нибудь «богоносным» деспотом. Архиепископ Новгорода был только председателем веча, и при этом сам избирался на вече вопреки византийским канонам - это скорее протопротестантская модель.

Политическая идеология возрождаемой национальной русской государственности, русского народовластия, могла бы быть - при наличии политической воли - воссоздана из бесценного опыта наших прадедов русичей, а не византийско-московских деспотов. Этот опыт отнюдь не забыт: ведь вся трагическая история России XX века - это по большому счету борьба русского народа с наследием византийского человекобожия за возвращение себе своего национально-духовного и политического суверенитета!
На нынешнем распутье уже нет и трех путей: либо простая и ясная вера в Единого Бога без суеверий и мазохистской морали, прорыв к гуманитарному просвещению и науке, к освоению новых технологий и реализация национального суверенитета, исходя из собственной самости, либо уход в обольстительные и амбициозные утопии прошлого, в поиск призраков «святого» государства, безответственного перед народом, в поиск пост византийского общеславянского СНГ, и окончательная гибель как государства, так и российской цивилизации. Византийская модель господствовала в России 1000 лет, имея неограниченные возможности для проповеди, и каков результат? Те, кто в России именуют себя христианами, пусть вспомнят заповедь Иисуса Христа: «Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым; ибо дерево познается по плоду» (Мф. 12:33) «...всякое дерево доброе приносит и плоды добрые; а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7:16 - 19). Каков плод воплощения тысячелетней византийской модели в России? - Каждый без труда может сам ответить на этот вопрос.

В фантастическом романе Юрия Никитина «Ярость» автор устами будущего Президента России делает следующее программное заявление:
«Нам нужна великая Россия? Но не может быть великой страна, где народ мелок и труслив, где растерял гордость и достоинство. Не научил Афганистан? Не научила крохотная Чечня? Ислам принимают уже наши русские ребята. И они сразу выпрямляют спины и гордо разводят плечи, ибо Аллаху, в отличие от нашего иудейского Яхве, нужны не рабы Божьи, а гордые мюриды! приняв Ислам, Россия останется Россией, но только не покорной и богобоязненной, как всегда о ней писали и говорили, а сильной и гордой. Возможно, это первый случай в мировой истории, когда гордость вырабатывается не веками, а привносится извне так сказать, в сжатые сроки! Православие тысячу лет вытравляло гордый дух славян, превращало стаю яростных русичей в покорное стадо русских, кротких и богобоязненных а также князебоязненных, царебоязненных, секретареобкомобоязненных просто всего боязненных»22
Не вступая в полемику с фантастом в отношении его оценок роли религии, заметим, что образ Ислама в сознании русских людей начинает в корне меняться даже вопреки массированной западной пропаганде.
Прогресс представляется единственно возможным только при полном и окончательном отказе от деспотического наследия с его политической магией - верой в «богочеловеческую» власть. Речь идет не о каком-либо воздействии государства на религию населения или на церковные институты - ни в коем случае! Пусть все молятся и живут так, как подсказывает им их совесть, знания и убеждения. Но никто не вправе навязывать свои убеждения другим делать их тотальными.

Речь идет о государственной идеологии и о мировоззренческом фундаменте, который должен быть использован для ее создания. Ведь никакой, даже самый хороший закон не будет исполняться людьми, если в их мировоззрении не заложено понятие нравственного долга, который и побуждает признавать закон и следовать ему. Поэтому, говоря о влиянии Ислама на российскую цивилизацию, мы имеем в виду прежде всего влияние социальной доктрины Единобожия: только Единобожие способно сегодня дать общественному сознанию и политической элите те нравственные ориентиры, которые необходимы современному человеку, освоившему компьютер, для того, чтобы жить в ладах и с собственной совестью, и с общим законом. Сегодня на повестке дня стоит вопрос об учреждении качественно иной государственности на основании идеологии монотеизма и санкционируемого им широкого и реального народовластия.
Русский человек должен по капле выдавить из себя византийский вирус политического СПИДа - вирус раба и холопа, смиренно ожидающего «доброго царя-батюшку». Наши прадеды говорили: «Князь должен быть добр», но такого князя они не ждали, как манну небесную, а избирали и властно требовали от него и профессионализма, и доброты - то есть справедливости, а если он не удовлетворял этим требованиям, ему столь же властно «указывали путь» (объявляли импичмент). Сегодня русская национальная мифология должна родить своего нациопального сверхчеловека, который победит слепые стихии - тяготение матери-сырой земли - и твердо станет на ноги, как сильный и справедливый хозяин своей страны, перехитрит языческих богов с их фатумом и «промыслом», как Одиссей, и выразит своей личностью русский национальный идеал социальной справедливости.

Для рождения такого образа сначала должна консолидироваться его духовная «мать» - национальная интеллектуальная элита. Элита, в свою очередь, может сформироваться только по критериям, задаваемым общественной нравственностью, национально-культурной мифологией, нравственным идеалом народа. России нужны новый религиозный идеал, новое осмысление собственной двух-тысячелетней национальной истории и новая прагматическая идеология. России пора вернуться к Единобожию, отвергнутому князем Владимиром из за пристрастия к пьянству и деспотизму. Пришло время русскому народу самому, без холопского следования традициям других народов, заключить свой собственный договор (завет) с Единым Богом!
Сегодня единственно возможным государственным строем является национальная русская демократия - народоправство, когда народ является одним, и единственным, субъектом политики и истории и не отчуждает от себя своего политического суверенитета. Только современная республика с формированием органов власти снизу доверху, с использованием прямых многоступенчатых выборов может стать основой для новой российской государственности. Элиты общества и глава государства являются подконтрольными исполнителями воли народа в целом, для чего должен быть узаконен объективный критерий соответствия национальному идеалу, который не могли бы изменить ни народ на популистской волне плебисцита, ни элита, умело жонглирующая мнением несведущей толпы. Этот критерий - религия Единобожия, данная через Откровение пророков от Авраама до Мухаммада, текста Откровения никто ни изменять, ни перетолковывать не вправе.

Пантеистическая религия не имеет никакого собственного нравственного начала: речь идет только о практической пользе для данного просителя у данного бога. Именно пантеистическая религия порождает такие социально-политические химеры, как образ правителей человекобогов, как понятие «святых», «богоносных» и «грешных», «богооставленных», «неполноценных» наций, как вера в досягаемый «золотой век» - социальный рай на земле, в который «богоносный» вождь поведет человечество железной рукой. Такие химеры становятся стенами между людьми, семьями, народами, нациями, подменяя их естественную индивидуальную и национальную самобытность принудительными социальными утопиями. Так, сегодня для легитимизации олигархической деспотии по телевидению и радио вовсю раскручиваются на иноземные деньги идеи возрождения «православной монархии», а «сибирские цирюльники» вновь готовы приставить бритву к горлу русского народовластия.
Пантеизм, язычество обожествляют фольклор, превращая фольклор одного народа по отношению к другому в ложную и даже враждебную мифологическую систему. И потому только социально-политический союз представителей трансцендентного монотеизма - авраамического Единобожия, в котором Всемогущий Бог внемирен и недосягаем для опыта - способен в сотрудничестве с представителями светского рационального мировоззрения стать фундаментом новой идеологии. Эта идеология не будет разделять нацию стенами фольклорно-конфессиональных учений, как это происходит в пантеизме, а позволит возвыситься над мировоззренческими спорами, вычленяя то общее, что есть у всех детей нации: веру в Единого недосягаемого Бога, нравственность, идеалы семьи, заботу о детях, уверенность в завтрашнем дне, социальную справедливость. Богословские различия останутся внутри общин верующих, что не помешает им сотрудничать в одном государстве с представителями других общин.

Общенациональные ценности формируются на основе признания Единого Бога и единой шкалы вытекающих их этого нравственных ценностей и поведенческих ориентиров, для неверующих эта шкала выступает в качестве исторической традиции.
То же самое касается и геополитической роли России. Политический пантеизм превращает образ Бога в образ прародителя только данной конкретной нации, а все остальные нации - в неполноценные объекты. Множество богов покровителей у каждого конкретного народа легитимизирует на уровне мифологии стремление занять самое высокое место на Олимпе, т, е. перманентную вражду к другим нациям. Самообожествление народа ведет к возведению своего национального бога-прародителя в ранг единственного бога всего человечества, что неизбежно констатирует «неполноценность» иных народов. В отличие от прошлых веков, в нынешних условиях эта идеология может одномоментно уничтожить всю землю. Никакое согласие между народами при таком мировосприятии невозможно.
Единственным реальным объединительным началом, как для внутренней, так и для внешнеполитической идеологии может стать, помимо светского прагматизма, религиозная система, не абсолютизирующая местный фольклор и ритуал в качестве обязательных религиозных догматов, но и не препятствующая их существованию в качестве естественных национальных и общекультурных мифологий. Такой системой является авраамическое Единобожие, не имеющее своего и не требующее никакого иного культа, допускающее на местном уровне любые фольклорные особенности, не придавая им характера собственно религиозного поклонения.

Только строгое Единобожие содержит в себе нравственный принцип, основанный на добровольном договоре (завете) между недосягаемым для жрецов Богом и человечеством, договоре, получающем силу всеобщего нравственного закона. Вера в недосягаемого Единого Бога не допускает «боговоплощения» в том или ином политике, семье, народе, государстве. Каждый народ может считать себя единственным и неповторимым творением Единого Бога, равным по природе другим Его творениям, но имеющим свое особое призвание. Только с такой религией может находиться в социальном согласии рациональное светское мировосприятие, относящее причину творения к абсолютизированной природе. Тем самым, нации и их правительства, основывающие свою идеологию на ценностях трансцендентного монотеизма, нетеистическом фольклоре и светском прагматизме, могут сознательно развивать национально государственный ритуал в направлении социальной гармонии и внешнего согласия.
В романе «Ярость» автор пытается нарисовать близкое будущее России - будущий президент в программной речи говорит: «Я шагнул навстречу Исламу, потому что исламский мир больше сохранил таких понятий, как честь, верность слову, верность дружбе, готовность на подвиг не только за свой кошелек или свою женщину, но даже за такие абстрактные для западного человека понятия а теперь и для русского понятия, как родина, Отечество! если русский человек сможет говорить с Богом напрямую, без посредников, как разговаривает с Аллахом любой мусульманин, то это прибавит ему гордости и достоинства»23.

Многие материально процветающие нации предпочитают не думать о завтрашнем дне, полагая незыблемым свое сегодняшнее положение. Однако для любого дома необходим краеугольный камень, без которого он может исчезнуть, как исчезли с лица земли многие могущественные цивилизации. Краеугольным камнем благополучия Запада в послевоенный период был образ врага в условиях военного противостояния двух мировых систем. Теперь этого образа нет.
Каким может быть основа существования человечества в качественно иных условиях - условиях постоянного возникновения все более совершенных электронных технологий и глобального контроля над массовым сознанием? Сможет ли человечество ответить на вызов времени и утвердить объективный критерий для общественной морали и систему сдержек для политиков? Возможно ли усвоение Западом ценностей трансцендентного монотеизма (единобожия) в доступных ему категориях? Разоренная и униженная, политически нестабильная Россия, имеющая богатый опыт соединения западной и восточной культур, может стать авторитетным духовным и политическим мировым лидером, если преодолеет своё византийское прошлое и воспримет новую идеологию, основанную на непреходящих и неизменных ценностях. Все остальное в этом случае приложится. Дай ей Всемогущий и Милостивый Бог стать подлинно великой!
И если вам поможет Бог, Вас одолеть никто не сможет; Но если Он покинет вас, Кто может оказать вам помощь?

(Коран, 3:160)

ПОЛОСИН АЛИ ВЯЧЕСЛАВ СЕРГЕЕВИЧ Биографическая справка
Родился 26 июня 1956 года в Москве в семье служащих Русский. Окончил философский факультет МГУ в 1978 году по специальности «социология» диплом: «Критика концепции "духа капитализма" Макса Вебера» (о влиянии протестантской реформации на развитие рыночных отношений).
В 1980 году стал работать в православной церкви, начиная с должности чтеца. В 1983 году закончил Московскую духовную семинарию принял сан диакона, затем священника. В 1983 - 1985 годах служил священником в православных приходах Средней Азии, был настоятелем церкви в г. Душанбе откуда был выслан советскими властями за неподчинение режиму. В 1980 году безработный. Затем внештатный переводчик богословской литературы в Издательском отделе Московской патриархии.
С июня 1988 года, с начала прекращения гонений на религию, - священник новооткрытой полуразрушенной церкви в г. Обнинске Калужской области, в 1990 году -протоиерей.
В январе 1990 года выдвинут «Народным фронтом» Обнинска кандидатом в народные депутаты РСФСР от Калужской области, в марте избран депутатом членом Верховного Совета РСФСР.
В 1990 - 1993 годах - председатель Комитета Верховного Совета РФ по свободе совести, член Президиума Верховного Совета РФ, автор закона РФ «О свободе вероисповеданий», действовавшего с 1990 по 1997 год автор многих законодательных инициатив и поправок, освободивших верующих от ряда ограничений их гражданских и имущественных прав, в том числе от многих налогов.
В 1991 году - доверенное лицо Б. Н. Ельцина на выборах Президента РСФСР. Один из разработчиков церемониала (образца 1991 года) вступления в должность Президента.

В 1990 году участвовал в создании Российского христианского демократического движения входил в его руководство до 1993 года.
Параллельно учился и закончил в 1993 году Дипломатическую Академию МИД РФ, где в мае 1993 года защитил кандидатскую диссертацию по политологии на тему «Церковь и государство в СССР в 1971 - 1991 годах», кандидат политических наук.
С 1983 по 1991 год - священник Русской Православной Церкви (РПЦ), в 1991 году вышел за штат Церкви ввиду невозможности совмещения с работой в парламенте. После разгона Верховного Совета в сентябре 1993 года отказался от возвращения на служение священником в 1993 -1995 годах был внештатным консультантом Отдела внешних церковных сношений РПЦ до 1999 года числился внештатным священником.
В выборах в Государственную Думу не участвовал с марта 1994 по март 2000 года - советник аппарата Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций государственный советник 3-го класса.
В феврале 1999 года защитил докторскую диссертацию по философии на тему «Диалектика мифа и политическое мифотворчество» доктор философских наук. Автор ряда публикаций на религиозные и религиозно политические темы. В 1999 году выпустил книгу «Миф. Религия. Государство» (440 с.) о влиянии мифотворчества на политическое развитие общества и о преимуществах идеологии Единобожия в государственном строительстве. В мае 1999 года публично объявил о своем возвращении (вместе с женой) к вере отцов и праотцев - Единобожию и исповедал Ислам.
В 1999 году был избран сопредседателем мусульманского общественно-политического движения «Рефах» Главный редактор «Мусульманской газеты» (выходит с 1999 г.).


_________________________ 19. Христианское учение базируется на догмате «первородного греха»: первый грех Адама передается якобы по наследству от родителей к детям, а избавиться от него можно только с помощью посреднических услуг жреческой касты - духовенства.
20. Нательный православный крест по канонам Церкви должен иметь надпись: ИНЦИ, т. е. «Иисус Назарей, Царь Иудейский».
21. Цит. по: Безансон А. Указ. соч. - С. 33.
22. Никитин Ю Ярость. - М.: Равлик, 1997. - С. 351.
23. Никитин Ю. Указ. соч. - С. 198 - 199.